"Это явно не виверна" — отметил про себя Арчер и внутренне помотал головой, задумавшись о том, что теперь он понимал реакцию своего Мастера и призывателя. Дальше думать возможности ему не дал удар огромной лапы призванного монстра.

-И что, это все?! — стоя на спине Тараски, Марта крикнула Арчеру насмешку, — Это все, на что ты способен? Сражаться с беззащитной слугой Господа нашего — и бежать в страхе при виде чудовищ?!

"Даже в страшном сне я не назвал бы тебя беззащитной" — успел только на это подумать Арчер, прежде чем уйти от еще одного удара. В его руке сверкнула реплика святого меча — копия Дюрендаля — но без полноценной материализации Зеркала Души все, на что он был способен — это слабая копия. Даже перегрузив полностью свой клинок до высшей точки его следующий удар, взорвавшийся сотней отблесков света на чешуе дракона, не заставил того даже замедлиться.

"Какой проблемный противник..."— было единственным, что Арчер смог подумать, прежде чем ему пришлось уходить от следующего удара.

-Что? — бросив еще одну насмешку, Святая ухмыльнулась, — Может быть тогда сбежишь, как и твой дружок?!

Ассасин смог мгновенно оценить обстановку.

"Я не подхожу для сражения с монстрами, только для убийства людей" — было его словами, прежде чем тот скрылся с места сражения.

Светлое сияние окружило Арчера и тот приготовился к тому, что последует дальше. В мгновение взрыв поглотил его, однако его противница не была сильна в атакующей магии — из-за чего тот почувствовал лишь легкий толчок и жжение, словно бы его обдало горячим паром.

"Это не атаки уровня Мастера" — после этого Арчер чуть вздрогнул, когда он вспомнил о мощи некроманта. Кем бы он не являлся на самом деле — его сила служила явным аргументом в пользу его права командовать.

Следующий удар Тараски Арчер предугадал, поэтому, отпрыгнув в сторону, он смог мгновенно зарядить появившийся в его руках лук копией созданного меча. Кладаболг отправился в полет, на этот раз целясь не в дракона, а в саму Святую Марту.

-И это все, что ты можешь? — на это девушка только усмехнулась, после чего призванный дракон извернулся, прикрывая девушку своим телом, — Так ты никогда не сможешь победить меня!

"Нет" — спокойно согласился Арчер — "Но мне это и не нужно".

* * *

Хассан сбежал для того, чтобы помочь в сражении другим Слугам и привести их на помощь оказавшемуся в тяжелом положении Арчеру. По крайней мере так решила Святая Марта.

Глупо попадаться на один и тот же трюк дважды.

Хассан действительно сбежал, но совершенно не для того, чтобы найти помощника для сражения с разъяренным Тараской. Отойдя на приличное расстояние от места сражения Хассан совершил наиболее логичное действие в текущих условиях. Вернулся обратно.

Но в невидимости.

Хассан обладал крайне высоким рангом Сокрытия Присутствия — он мог не бояться раскрытия силами почти любого Слуги, но даже если бы Святая Марта и могла обладать подобными силами — то в текущих условиях он был фактически невидим для всех. При столкновении таких сил, двух Благородных Фантазмов, Зеркала Души и дракона, Хассан был подобен листку в листопаде. Даже если бы он не скрывался в данный момент его, вероятнее всего, не смогли бы обнаружить прежде, чем стало бы слишком поздно — однако Хассан предпочитал не рисковать, поэтому в данный момент он двигался в бесшумной невидимости вслед за ускользающим драконом.

"Не мог ты перестать уводить дракона каждый раз, когда и подготавливаюсь к прыжку?" — вздохнул Хассан в очередной раз, когда зверь в последнюю секунду ушел с той траектории, на которую рассчитывал Хассан. Не смотря даже на его невидимость и битву, происходившую напротив него, Ассасин не желал рисковать — поэтому готовился к тому, что это будет его единственным шансом. Его противником являлся дракон — настоящий дракон. Даже в текущих условиях если он сохранил хоть часть своих сил — заметить Хассана запрыгнувшего ему на спину не составило бы труда — а значит не составило бы труда и для Марты обнаружить его присутствие.

Поэтому Хассан и крался, выжидая момента. Одно движение, второе, третье...

"Момент!" — Хассан отреагировал мгновенно и оказался в воздухе прежде, чем остановившийся дракон смог бы сдвинуться с места.

Его правая рука скользнула к левой — и полы его черного, оборванного плаща разошлись, обнажая его руки. Точнее, только правую руку.

Левая рука Хассана была замотана множеством черным ремней и печатей, подобно бесценной реликвии — которой она и была, впрочем. В своей жизни Хассан пожертвовал не только лицом — но и левой рукой — для того, чтобы обрести силу необходимую для нового лидера клана Хашишинов.

Мгновенно левая рука, замотанная в ремни, взбухла, но прежде чем ноги Ассасина коснулись дракона — печати на руке лопнули, обнажая скрытое под ними.

Хассан был крайне высок — хотя он и был болезненно худ и постоянно сгорблен — его рост превышал два метра — однако рука, появившаяся из-под ремней была непропорционально огромна для него. Если бы Хассан вытянул ее полностью — она легко достигла бы трех метров — но это был бы все равно не предел.

Красная, налитая болезненно-алым цветом рука хранила в себе нечто — запечатанное зло. Шайтана.

И Хассан собирался воспользоваться этой силой сполна.

В мгновение, когда Хассан только коснулся спины дракона — он не терял ни секунды. В одно движение он бросился вперед — однако даже быстрее вперед он бросил свою левую руку. Вытянувшись, словно бы змей, его когтистая алая кисть игнорировала все законы физики и анатомии, искривляясь словно бы без костей, в погоне за своей целью.

Святую Марту защищало чудо. Настоящее, дарованное Господом Чудо. Чудо направляло ее руку в атаке и сохраняло ее тело от ударов, поддерживало ее силы и позволяло ей избегать своей судьбы. Но даже у Чуда есть свои пределы. Чудо не могло противостоять Чуду. Магии, способной на Чудо, или Кристаллизованному Чуду — Благородному Фантазму. Поэтому когда Марта отреагировала на появившуюся из ниоткуда угрозу — это было уже слишком поздно.

Одно прикосновение проклятой руки решило все. Прикоснувшись к сердцу Святой Хассан ощутил, как в его руке появляется призрачная связь со Святой.

-Забания, — произнес он отстраненно и в мгновение, когда Хассан оказался рядом со Святой — сердце в его руках брызнуло во все стороны кровью. Святая Марта лишь кашлянула кровью, ощутив, как мгновенно пропала сила из ее тела, а ее дракон замер на месте.

-Это конец, — Хассан произнес это спокойно, после чего взглянул на умирающую.

Однако та, упав, не в силах поддержать свое тело даже своим посохом, вместо смерти лишь нашла взглядом Хассана и, вместо проклятия, чуть искривила губы в усмешке.

-Ты думаешь, что это все? — на это Марта только растянула губы еще больше, превращая улыбку в лисью ухмылку, — Я не была известна как Святая, что призывает драконов. А была известна как Святая, что подчинила дракона.

И с этим словами Марта издала последний смешок и, вздохнув, прикрыла глаза.

Однако ее дракон не рассеялся вслед.

Хассан остановился на секунду, прежде чем почувствовал дрожь. Эта дрожь не исходила от него, а от земли, на которой он стоял. От дракона.

И это была не дрожь паники или ужаса — а дрожь поднимающейся из глубин ярости.

Ощутив это, Хассан только молча мгновенно спрыгнул с головы Тараски, думая лишь об одном.

"Надеюсь, теперь нашей битве поможет хоть кто-нибудь..."

* * *

Тело Артурии болело от нагрузок и от нанесенных Ланселотом ран.

Даже если он сражался деревянным посохом — он ничуть не уступал Королю Рыцарей. Его атаки были точны, мастерство непревзойденно, а сила неоспорима.

Артурия ушла от удара, после чего отпрыгнула, разрывая дистанцию с безумным рыцарем.

Ее запасы маны подходили к концу и манавзрывы становились все реже и реже — она была истощена от сражения.

Однако ее противник был также истощен.

Ланселот все также продолжал глядеть на нее с невыразимой ненавистью и его атаки все еще оставались столь же страшны, как и в самом начале дуэли — но Артурия слишком хорошо знала своего старого друга для того, чтобы пропустить все знаки его усталости. Теперь он стоял чуть более неуверенно, чем в начале сражения — конец его оружия был чуть наклонен к земле, а сам Ланселот позволил Артурии разорвать дистанцию, а не бросился следом за ней, стремясь нанести ей сокрушительное поражение серией звероподобных атак.

Ланселот был сильнее Артурии и значительно более умел в мастерстве фехтования, но это не значило, что он был непобедим. Несмотря на все свои совершения, на свою природу как Слуги, он был все же уязвим. Ни в коей мере не слаб — но и не всесилен.

Дальнейшее сражение бы вымотало Ланселота окончательно, оставив его побежденным.

Если бы не тот факт, что Артурия была вымотана и ранена гораздо больше, чем Ланселот.

Несмотря на то, что Артурия занимала место главы — она была не самой сильной среди рыцарей Круглого Стола.

Однако в отличии от Ланселота у нее существовал один козырь.

Артурия, заметив приближение своего противника, успела среагировать и бросилась в сторону. Если бы Ланселот был менее уставшим — то без манавзрыва Артурия не смогла бы уйти из-под его атаки — но в текущих условиях и Артурия не могла позволить себе роскоши, подобной уклонению с использованием манавзрыва.

Сражение в текущих условиях было невозможно.

Если бы она только обратилась за помощью к Аинзу...

"Нет" — отмахнула она эту мысль — "Ланселот это моя ошибка — и я должна стать той, кто окончит его жизнь."

Перехватив свой черный клинок второй рукой, Артурия остановилась.

Темная энергия заклубилась вокруг клинка, не отражающего свет, становясь словно бы осязаемой бурей.

Когда-то ее клинок был святым — мечом, дарящим надежду — клинком истинного короля, любимого народом и правящего рыцарями.

Нет, Экскалибур так и оставался неоскверненным — в ее настоящей личности, личности Артурии Пендрагон, Короля Рыцарей.

Но та Артурия, что сражалась сейчас не была этим благородным королем. Она была Тираном, захватившим власть в Британии, оскверненным черным королем, принявшим свою власть, свою драконью кровь и свою ненависть. И ее экскалибур исказился подобно ее личности — из святого меча, воплощающего божественное право короля на власть он превратился в символ ее падения, символ ее безграничной тирании, символ ее черной ненависти.

Ухватившись за клинок крепче, Артурия сфокусировала взгляд на своем противнике, что, почувствовав нечто, бросился к ней.

Она и Ланселот не были столь различны. Ланселот погрузился в пучину безумия, отринув свое рыцарство, как Артурия отринула свою честь, погрузившись во власть.

-Экскалибур...— Артурия вознесла руки над собой, чтобы обрушить мощь своего клинка на своего противника.

Инстинкты взвопили разом внутри нее. Если бы она оставалась той Артурией Пендрагон, что несла в своих ножнах Святой Экскалибур — то ее разум потушил бы ее инстинкты, позволив ей нанести завершающий удар — однако разум этой Артурии был подобен хищному зверю, заставив ту послушаться своего животного нутра, заставив ее мгновенно броситься прочь от источника опасности.

Ланселот же, пусть и был непревзойденным мечником, даже в столь безумной форме не был способен слушаться своего разума — и потому не смог уйти от неминуемой опасности.

На несколько секунд все вокруг Артурии заволокло дымом и гарью, заставив девушку закашляться, прежде чем грохот ударил по ее ушам и волна воздуха развеяла завесу вокруг нее. Артурия смогла устоять на ногах, не позволив взрывной волне сбить ее — и спустя всего несколько секунд девушка смогла вновь оценить обстановку, в которой она оказалась.

Понимание того, что произошло, пришло к ней спустя несколько секунд, когда ее взгляд смог найти парящего в вышине ее Мастера, что медленно опускал руку после сотворения заклятия.

Еще одно из невероятных заклятий Мастера — пазл сложился в ее голове окончательно. Мастер применил еще одно из заклятий Эпохи Богов — и зона его поражения задела место сражения других Слуг. Такое уже случилось в прошлый раз, когда его противник воззвал к копьям по всему полю боя, однако сейчас произошедшее было менее масштабно — однако значительно сильнее. Артурия видела, насколько была велика разрушительная сила заклятий ее Мастера и понимала, что даже с ее огромной сопротивляемостью к магии она не смогла бы уйти абсолютно не раненной из-под удара.

Поэтому когда пепел окончательно разошелся из-под ее удара Артурия ожидала увидеть отпечаток разрушения на всей местности вокруг.

Но она не ожидала не увидеть Ланселота.

Огненный шар, порожденный некромантом, поглотил Ланселота — и когда эффект заклятия окончательно затих — черный доспех мага не появился из огненным дебрей вновь.

Ощущая себя, словно бы она нашла себя в какой-то глупой шутке, Артурия оглянулась вокруг и даже взглянула наверх — однако это все также оставалось правдой. Ланселота в ее поля зрения не была.

Артурия моргнула один раз, затем второй и третий, совершенно растерянная и не понимающая, в какой ситуации она себя нашла, после чего взглянула на свой клинок.

Черная энергия оскверненного экскалибура все еще кружилась вокруг ее клинка, но постепенно начинала затухать, превращаясь из бури в мелкую метель, а после в едва заметный черный туман вокруг клинка.

"Нет" — Артурия моргнула — "Это не должно быть так."

Артурия сражалась с Ланселотом потому, что он был ее ошибкой — она решилась на его убийство своими руками потому, что он оставался исключительно ее ошибкой.

Он не мог просто так погибнуть, случайно, как какая-то незначительная мушка. Сторонне, походя, как будто бы сопутствующая жертва.

Он был ее другом. Он был ее врагом. Он был ее приговоренным.

И Аинз забрал его — совершенно случайно, даже не обратив внимания.

Артурия подняла взгляд в небо, чтобы найти в нем парящего мага, что даже не смотрел в ее сторону.

Артурия продолжила смотреть на него — десять секунд, двадцать...

Она не стала бы испытывать ненависти к своему призывателю, но, глядя на мага сейчас, в ее душе поднималось чувство, больше всего похожее на... Обиду? Да, возможно, обиду.

Девушка продолжила смотреть в небо, после чего ее внимание привлек громкий рык, раздавшийся от места сражения Арчера и Хассана. Переведя взгляд на дракона, что бесновался сейчас там, Артурия сжала свои руки на мече, после чего бросилась на помощь другим Слугам, ощущая, как в ее душе поднимается незнакомое ей чувство к Мастеру.

* * *

Она — проиграла?

Та, кого называли Драконьей Ведьмой задавалась этим вопросом, чувствуя, как проникает жар в ее кости.

Она... Умирает?

Это был неизбежно. Таков итог ее проигрыша.

Она словно бы снова была привязана в центре костра, наблюдая беспомощно, как приближается пламя к ее телу.

НЕТ!

Жанна сгорела на костре.

Но Ведьма не позволит этому случится вновь.

* * *

В момент, когда Серенити склонилась над лицом Ведьмы чтобы окончательно удостовериться в ее гибели — резкий удар латной перчаткой отправил ее в недолгий полет.