А значит, с ними можно делать все, что угодно.
Все, что угодно.
Дрон на несколько секунд завис перед мертвым олдбагом, показывая крупным планом его красное лицо и широко распахнутые глаза, залитые мерцающей ртутью, а затем стал резко набирать высоту, словно желая как можно скорее и как можно дальше улететь от человека, убившего другого человека только потому, что стало можно.
Рокфеллер-центр США, Нью-Йорк июль 2029
Нынешнюю встречу стратегических инвесторов трудно было назвать совещанием или переговорами, скорее она походила на злую, полную взаимных обвинений и обид разборку владельцев казино, которое крупно обчистил удачливый игрок. И дело даже не в том, что обчистил, — в конце концов, такое случается. Самое неприятное для владельцев заключалось в том, что ограбление произошло неожиданно, в тот момент, когда они подсчитывали барыши, радуясь удачному дню. При этом не было никаких гарантий того, что выходка не повторится.
— Я хочу знать, что происходит! — заявил дядя Сол, яростно глядя на Феллера. На этот раз выдержка отказала даже ему, самому пожилому и хладнокровному инвестору. — Откуда взялся красный?
— Красные всегда берутся из России, — обронил Арчер.
Лариса коротко рассмеялась.
— Сейчас не время для плоских шуток, — хрюкнул Полуцци.
— Откуда взялся красный? — повторил дядя Сол.
— Алый, — поправил его Феллер.
— Какая разница?
— Определение "алый" уже пошло по миру, — объяснил А2. — Нет смысла плодить новые сущности.
— Я хочу знать, откуда взялась конкретно эта сущность, — рявкнул дядя Сол. — Хватит ходить вокруг да около.
— Может, он инопланетянин? — неожиданно предположил старший близнец Райвуш.
Возможно, он хотел пошутить, но добился лишь короткой паузы, наполненной недоуменными взглядами и напряженными вычислениями, какой именно из близнецов оказался на совещании: поумнее или поглупее?
— Ты ведь не серьезно? — осторожно уточнил Арчер.
Томази покачала головой, Полуцци пробормотал короткое ругательство, Феллер отвернулся, пряча улыбку.
— Конечно, нет, — опомнился Райвуш. — Я же не дурак.
Впрочем, все давно привыкли к несколько расслабленной манере поведения близнецов, так что репутация семейства Райвуш не пострадала.
— Давайте вернемся к делу, — жестко произнес дядя Сол. — А2, я правильно понимаю, что Алый — это "обложка"?
— Да, дядя Сол, — мрачно подтвердил Феллер.
— Нам удалось сохранить этот факт в тайне?
— Да, дядя Сол.
— Тело, точнее, то, что от него осталось после взрыва, забрали мои люди, — доложил Митчелл. — Лондонский филиал устроил настоящий спектакль: костюмы биологической защиты, оцепление, обеззараживание... В общем, все, как полагается.
— Хоть здесь не облажались, — проворчал дядя Сол.
— А правда, что полицейские и агенты GS видели Алого, даже несмотря на приложения, позволяющие смотреть сквозь AR? — подала голос Лариса.
— Правда, — подтвердил Митчелл. — При этом "обложка" осталась активной даже после смерти убийцы.
— Как это возможно? — удивился Арчер.
— Наноботы были запрограммированы не самим убийцей, а кем-то другим, — объяснил Феллер. — И запрограммированы так, что сквозь "обложку" нельзя посмотреть с помощью полицейских приложений.
— Это наша технология, — тихо сказал дядя Сол.
— Похожа на нашу, — уточнил А2.
— Но такая же эффективная?
— Да.
— Черт! — не сдержался Райвуш. — У нас украли новейшую разработку?
— И еще ходят слухи, что Мегера вернулась, — неожиданно произнес Митчелл.
— Кто такая Мегера? — поднял брови близнец.
— Женщина? — не понял Полуцци.
Однако те инвесторы, кто был тесно связан с проектом "Elysium", отнеслись к сообщению иначе.
— Ты уверен? — выдохнул Арчер.
— Ходят слухи, — уклонился от прямого ответа директор GS.
— Не удивлюсь, — проронил Феллер. — Если военным не удалось прикончить Мегеру, это объясняет все успехи Орка.
Митчелл поджал губы.
— Ты говорил, что хакерам система не по зубам, — припомнил дядя Сол, награждая Феллера тяжелым взглядом.
— Хакерам — да, но не Мегере, — ответил А2. — Именно поэтому я просил ее убить. И просил убить Орка, потому что предвидел, что он станет проблемой. И что?
— Мы сделали все, что ты просил...
— Вы ничего не сделали! — взорвался А2, и стало ясно, что он переходит в атаку. — Когда мы приняли решение развивать проект "Elysium", вы испугались, что я получу слишком много власти, и лишили меня возможности влиять на GS и военных. Я не спорил и не протестовал, я принял правила игры, я честно выполнил свою часть сделки: "Elysium" готов. И теперь я требую объяснений: почему вы не обеспечили проекту обещанный уровень безопасности?
Арчер прищурился и взялся за подбородок, что с ним случалось лишь в минуты глубокой задумчивости. Дядя Сол посмотрел на Полуцци, тот едва заметно пожал плечами.
Некоторое время участники совещания молчали, обдумывая услышанное, после чего Лариса негромко произнесла:
— Для чего Орку понадобился Алый?
— Поднял ставки? — предположил Арчер.
— Это понятно, но для чего?
— Чтобы обвинить нас, — мрачно ответил Феллер. — Все коды этой "обложки" в его руках, установлена связь с suMpa, уверен, Орк прикажет провести еще несколько акций, чтобы окончательно взбудоражить общество, после чего покажет, что Алый — это "обложка".
— Будут другие акции? — переспросил Райвуш.
— Обязательно, — подтвердил А2. — У Орка есть план, который он неуклонно выполняет, и Алые — часть этого плана.
— Хочешь сказать, что он взял нас за горло?
— Совсем нет: Алые — это жест отчаяния.
— Странно, я вижу не жест отчаяния, а четко спланированный и великолепно подготовленный удар, нанесенный в нужное время, — не согласился Арчер.
— Четко спланированной была Первая Вспышка и предшествующая ей подготовка, — резанул Феллер. — Вспомните, сколько средств нам пришлось вложить в Институт перспективной психиатрии доктора Каплана, сколько филиалов пришлось открыть, чтобы доводить до агрессивного безумия наиболее подходящих особей. Но результат превзошел ожидания, мир поверил в suMpa, потому что с ума сходили все: и военные, и домохозяйки. Мы убедили миллиарды людей в существовании выдуманного вируса, а Орк просто пытается запрыгнуть нам на спину.
— Мы подготовили почву, — заметил Митчелл. — Люди станут бояться Алых, потому что их глаза заливает мерцающая ртуть. А мы не сможем опровергнуть существование Алых, потому что оно опирается на существование suMpa.
— Ложь требует постоянного возведения все новых и новых конструкций... — протянул А2.
— Мы найдем Орка, — веско произнес дядя Сол, пристально глядя Феллеру в глаза. — Считай это моим обещанием, А2. Я лично прослежу, чтобы Арнольд нашел и раздавил Орка до того, как он обрушит нашу конструкцию.
Митчелл вздрогнул: дядя Сол крайне редко давал обещания заняться чем-то лично, но если обещал — добивался результата. Или нерадивых исполнителей ждала по-настоящему страшная кара.
Убедившись, что директор GS правильно понял его фразу и осознал возможные последствия, дядя Сол вновь обратился к А2.
— Ты сможешь воссоздать код "алой обложки"?
— Чип, к счастью, сохранился, мы с Паркером проанализируем программу и поймем, на какой уровень они вышли. Не думаю, что люди Орка удивят нас больше, чем у них уже получилось.
— Ты сможешь заткнуть дыры, которые они проделали в нашей системе?
— На это потребуется время, — подумав, ответил Феллер. — Обещать не буду, но, судя по всему, мы сумеем подавить Орка только после загрузки новой OS, когда нам станут доступны все возможности "Elysium".
— Долго.
— Удар получился серьезным, нет нужды торопиться.
— На оценку и разработку методов противодействия все равно потребуется не меньше двух-трех дней. Орк это понимает, и появление следующих Алых не за горами, — произнес Арчер. — Поэтому я согласен с А2: не будем торопиться и отложим блокировку до появления новой OS. А к этому времени прикинем, как использовать Алых в своих интересах.
— Если Орк не успеет использовать их в своих, — обронила Лариса, но ее слова предпочли не заметить.
— Нам осталось продержаться до обновления OS, — подвел итог дядя Сол. — Как только мы запустим проект "Elysium", то получим абсолютный контроль над реальностью, и потуги Орка перестанут что-либо значить.
* * *
Манхэттен США, Нью-Йорк июль 2029
Они должны были уехать из Нью-Йорка на следующий день, но задержались, хотя ничего особенного не делали. Да, прилетел Бобби, и они с Орком сняли несколько роликов, уйдя на пять часов в outG, но в записях не было спешной необходимости, а ничем иным они не занимались. И хотя Эрна постоянно говорила о неких важных делах, Бен понял, что девушка просто тянет время. То ли чего-то ждет, то ли в чем-то сомневается и не решается сделать следующий шаг.
Стремительный бег последних недель остановился, и Орк поймал себя на мысли, что рад, потому что на пару дней их жизнь стала похожей на нормальную. Эрна все-таки сделала на завтрак омлет с яйцами, помидорами и луком — и Бену действительно понравилось; он починил слив на кухне и поправил покосившуюся дверцу антикварного шкафа. По вечерам они ужинали в небольшом итальянском ресторанчике, потом гуляли по улицам среди молодых красивых людей, прекрасно одетых и предпочитающих дорогие машины. Гуляли, разговаривали, смеялись, вспоминали и рассказывали друг другу веселые истории из прошлого, знакомясь и тут же расставаясь с другими людьми, бродили по аллеям Центрального парка, сидели на лавочках и газонах, возвращались домой, держась за руки, а засыпали на рассвете: усталые, удовлетворенные, счастливые и не думающие ни о чем, что выходило за границу их прикосновений и взглядов.
Два этих дня напомнили Бену Коста-Рику.
Два этих дня позволили их душам отдохнуть.
Они не задумывались над тем, что не встречают людей с красными цифрами над головами, что лица некоторых прохожих чересчур напряжены и много нагруженных скарбом машин покидает город по ночам. Олдбагам не разрешалось передвигаться днем, и те, кто хотел оставить Нью-Йорк, вынуждены были уезжать в темноте. А таких было много, потому что, несмотря на принимаемые властями меры, "Напуганные граждане" продолжали преследовать олдбагов, и в принадлежащие им жилища в любой момент могла ворваться группа вооруженных людей: или полицейских, или мародеров. И не только в жилища: федеральный закон "Об укрывательстве", принятый под давлением "Напуганных граждан", дозволял проводить проверки в любом месте и в любое время, и однажды они явились в дом Эрны. Глубокой ночью. Видимо, надеясь разбудить хозяев, но не получилось, потому что хозяева только-только закончили любимую игру, приняли душ и еще не успели улечься. Услышав грохот, Орк поморщился, открыл дверь и буркнул:
— Что? — стоя перед вооруженными до зубов полицейскими в одном полотенце.
— Милый, это пицца? — подыграла валяющаяся на кровати Мегера.
— Не совсем.
— Ты заказал что-то еще?
— Сейчас узнаю, — Бен вопросительно посмотрел на полицейских. — Что нужно?
Он прекрасно знал протокол и понимал, что сканеры уже сняли информацию с его "балалайки", сверили с системой и рассказали полицейским, кто встретил их в дверях. Чтобы узнать, кто находится в квартире, достаточно просветить ее приборами, однако полицейские решили провести полноценный обыск, о чем сообщил пришедший в чип ордер. Прочитать его Орсон не успел, услышал грубоватое:
— Есть основания предполагать, что вы укрываете олдбагов.
И машинально ответил:
— Какие основания?
— Сообщение "Напуганного гражданина".
— Кто донес? Жирный выродок с третьего этажа?
— Мы можем раскрыть имя только по решению суда.
Спорить было бессмысленно, сопротивляться — глупо.
Старший остался рядом с Орком, в квартиру вошли шестеро полицейских в облегченных боевых комплектах, и через мгновение Бен услышал возмущенный крик Эрны, дернулся, но замер, почувствовав приставленный к груди ствол.
— Все будет хорошо, — пообещал старший. — Мы не бандиты и ее не тронем.
— Надеюсь, — едва слышно отозвался Орк, прекрасно понимая, что с семью громилами ему не совладать.
И с облегчением вздохнул, когда в коридор выскочила девушка, на ходу запахивая шелковое кимоно.
— Милый, что происходит?
— Все будет хорошо, дорогая. С тобой все в порядке?
— Нет, милый, со мной не все в порядке, потому что по моей квартире ходят вооруженные люди.
— Это представители властей, дорогая, они нас охраняют.
— От кого, милый?
— Просто охраняют, дорогая, постарайся не делать резких движений, — Орк перевел взгляд на старшего и понизил голос: — Завтра утром мой адвокат подаст иск.
Они не хранили в квартире ничего запрещенного и потому могли себе позволить немного поиграть на публику.
— Поступило сообщение, что в квартире устроен тайник, который невозможно обнаружить тепловизором, — ответил старший. — Этого достаточно для проведения проверки.
— Они ломают стены! — сообщила Мегера.
Бен бешено посмотрел на полицейского, тот ухмыльнулся:
— Не везде.
И все.
И ничего не сделаешь, потому что есть закон "Об укрывательстве". И еще "О противодействии полиции". И еще "Об антигосударственной деятельности". И еще много-много законов, каждый из которых может отправить тебя в тюрьму на десять-двадцать лет. Поэтому остается лишь стоять, сжимая кулаки, и молчать, не позволяя гневу вырваться наружу. Лютому гневу, порожденному бессилием. Остается отводить взгляд, принимая свое бесправие, и краем глаза наблюдать глумливую ухмылку полицейского, который прекрасно знает, какие чувства тебя обуревают, и наслаждается твоей покорностью. Здоровенный афроамериканец надеялся, что Бен вспылит и даст повод себя избить, хотя бы избить, но Орсон сдержался.
— Хотите что-то сказать?
— Нет, — тихо ответил Орк, обнимая Мегеру. — Извините.
— Вот и хорошо.
И они действительно молчали — все то время, пока полицейские громили квартиру. Когда же стражи порядка ушли, они закрыли дверь (к счастью, полицейские ее не сломали) и посмотрели друг на друга.
— Ты борешься с тем, чтобы этого не было? — тихо спросил Бен.
— Не уверена, — вздохнула Эрна. — Любое государство — это насилие. Тебе ли не знать?
///
Следующий день они посвятили приведению квартиры в порядок: собрали разбросанные вещи, выбросили пару "случайно сломанных" стульев и остатки "случайно разбитой" посуды, кое-как заделали стены — закрыли тканью, репродукциями или мебелью. От былого уюта, конечно, ни черта не осталось, но Мегера не вызвала строителей, сказав, что завтра все равно уезжать.
И еще сказала, что вид разгромленного дома помогает ей сохранить нужное настроение и убеждает в правильности задуманного. И Бен подумал, что полицейский рейд разрушил сомнения девушки, если, конечно, они у нее были.
К вечеру они окончательно успокоились, отправились ужинать, и после горячего, когда расправившийся со стейком Орк разливал по бокалам остатки красного вина, Эрне пришел вызов. Она ответила, прошептав: "Да?", некоторое время молчала, только едва заметно кивала, беззвучно соглашаясь с услышанным, затем твердо и чуть громче произнесла: "Согласна", отключила связь легким ударом указательного пальца по столешнице и посмотрела Орку в глаза:
