— Вот чёрт! — наконец выдавила она. — Дьявол... дьявол! Скажите, Астер, вы видели то же, что и я?
— Да. Атмосферу.
— И зарождающиеся моря?!
— Они самые.
— Как такое возможно на планетке, радиусом в неполных девятьсот километров? С силой тяжести в одну шестую от нашей? Оно же всё... улетучится!
— Несомненно.
— Через неделю пшик останется! Или... я ошибаюсь?
— Немножко. Как сообщил мой ученый друг Жеом Киано, плотность возникшей на Обо атмосферы упадет вдвое через десять тысяч лет. Для вселенной — один миг. А на наш с вами век — хватит. На наших глазах рождается новый мир. Маленький, изящный, как елочная игрушка. Великий Магистр — его демиург.
— Хм... может да, а может, нет. Вы разрешите... назову вас истинным именем? Не бойтесь, никто не услышит.
— Я не пользуюсь им не потому, что боюсь. Дело в другом. Я же говорил вам о побочном эффекте Ренессанса.
— Говорили. Теперь послушайте, что я вам скажу! В раннем детстве я вела дневник. Записывала самое интересное, любопытное, поразительное. Будучи взрослой, где-то на первом курсе, случайно нашла в своих вещах тетрадку с теми каракулями. Перечла. Меня поразило, что ничего из описанного в дневнике я не смогла вспомнить! То, что мне, ребенку, было важно, дорого — исчезло без следа! Остались два-три ярких впечатления, и больше ничего.
— Из разговоров с сокурсниками я постепенно выяснила, что никто толком не помнит детства. У некоторых и вовсе пустота в памяти, вплоть до восьми лет. Потом я много читала на эту тему. Мозг ребенка растет, развивается. Нервные связи, закрепляющие память о пережитом, разрушаются, не успев до конца сформироваться. Только повзрослев мы получаем твердую, устойчивую память.
— Я слежу за вашей мыслью, Лорианна, но не совсем понимаю ее...
— Объясню. Скажите: от того, что мы теряем память о детстве — мы перестаем быть самими собой? Разве, забыв практически полностью, свои детские годы, я перестала быть Лорианной Парк? Личность человека формируется до пяти лет — этот свой возраст я уже не помню. И что? Неужели это изменило меня? Я повзрослела, но осталась той же, кем была. Светлая память детства ушла, но я знаю, что оно у меня было.
— ...
— Так же и вы свою потерю... перестаньте называть "Великой жертвой"! Вы не помните прошлую жизнь, но это не делает вас другим. Вы — тот же. Истинное чудо сотворено не сейчас в небесах, а раньше — вами, здесь, на земле. Ренессанс — это второе взросление, доктор Гаяр!
11. НОВОЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
Очередная падающая звезда процарапала ночное небо. Звездный ливень, как показалось Сонгеру, постепенно сходил на нет. Грозно-пламенный лик Обо перестал тревожить взор — ко всему привыкаешь. Сонгер нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Ночь бесснежная, холодная. Так и задубеть недолго, в ожидании.
Свое прокатное авто он оставил на стоянке у гостиницы, с запиской на лобовом стекле. Для дорожной полиции. Двигатель сдох. Ремонт — не его проблема. Забирайте этот хлам и делайте с ним, что хотите. Контора, сдавшая ему бракованное средство передвижения, еще поплатится за мошенничество. Это он им гарантирует.
Во многих домах по обеим сторонам улицы в окнах горел свет. Ага. Звездопад, гневная Обо и горделивые речи Магистра, непрерывно транслируемые по всем каналам видео — разбудят кого угодно. Радуйтесь, люди. Великий маг и кудесник спасает Мир. От полчища небесных камней... какое преуменьшение! От бешеного стада небесных гор — иначе не назвать грандиозные массы замерзшей воды и газов!
Одного такого камушка достаточно, чтобы разом положить конец человеческой цивилизации. Люди начнут гибнуть еще до того, как ледяной астероид врежется в Мир. При его входе в атмосферу образуется ударная волна, которая разойдется по всей планете. Сметая и круша всё на своем пути.
Сонгер поежился. Не от мыслей о грозящей человечеству внезапной гибели, а оттого, что уже порядком замерз. Где, черт побери, загодя заказанное авто?
Он нервно топтался на трамвайной остановке. Единственное место рядом с гостиницей, где всю ночь горела пара тусклых уличных фонарей. Режим экономии, однако.
В темном небе вновь рассыпался и погас фейерверк. Это пыль, песок, мелкий космический мусор — сыплется на Мир и красиво сгорает в его атмосфере. Побочное следствие "внесистемного кометного роя". Как опытный загонщик, Великий Магистр направляет взбесившихся небесных коней в ловушку. Под свист его бича, дикий табун врежется в Обо и прекратит свое существование. Как именно Фома Канопос управляет на расстоянии сотней небесных тел — выяснится вскоре. Или никогда. Сонгер подозревал, что Магистр не склонен ни с кем делиться своими секретами.
— Ээ-эй! Мишель! Заснули что ли?
Сонгер вздрогнул, обернулся. Он мог бы поклясться, что секунду назад этого авто здесь не было. Серебристого цвета, обалденно обтекаемых форм. Такие бывают лишь в модных нынче, наукообразных сказках. Но, вот же оно — наяву, и водитель нетерпеливо окликает пассажира-раззяву.
Ладно, поспешим. Осторожно семеня по обледенелому тротуару, Сонгер подошел, открыл заднюю дверцу, плюхнулся на сиденье. Успев за краткий миг удивиться дважды.
— Елена?!
Худенький, затянутый в теплые штаны и облегающую куртку водитель скупо улыбнулся. Девушка, с тонкими чертами лица, русые волосы собраны сзади в короткий хвостик.
— Я же говорила, что собираюсь в Норденк.
С Еленой он случайно познакомился в Майе, славной столице Эгваль, в разгар безобразий, учиненных над Миром Скайтауном. Летающим городом небесных детей. Нынешняя, первая за тысячу лет настоящая зима — тоже дело тех нежных детских ручонок. Эдакие пакостники. По всему Миру не работало ничто, основанное на электричестве. Немногие умельцы, переделавшие моторы своих авто с электрического зажигания на черт-его-знает-какую-хитрость — наживались на частном извозе.
У Елены не было переделанного авто. Но был такой же хитро-мудрый мотоцикл. В надежде подзаработать, она предложила транспортные услуги ему — известному журналисту. Что касается услуг другого рода, какие женщины испокон века оказывают мужчинам за плату — об этом даже речи не заходило. Не потому, что Сонгер такой уж скромник. Просто не до того было. Это — раз. И вообще, поначалу он думал, что водителем у него — мальчишка! Поди разбери, когда на голове мотоциклетный шлем, и видны только большие, любопытные глаза.
Это уже потом до него кое-что дошло и он спросил имя. Ответ подтвердил догадку. Предприимчивая, нахальная девчонка. Ее фамилией он по сей день не обременял свою память.
Вскоре дела увели Михаила Сонгера из Майи в Норденк, и они с Еленой прекратили сотрудничество. А потом вдруг, она ему позвонила, попросила об услуге. Разузнать неофициально: каковы условия приема вольнослушателей в Университет Норденка?
Сонгер просьбу выполнил, но ответ был для Елены неутешительный. Древняя традиция записи без экзаменов, лишь по результатам собеседования, окончательно умерла лет десять назад.
Елена не сильно расстроилась такому известию, а в благодарность за хлопоты сообщила Сонгеру телефон частной службы доставки. Курьерская почта и такси. С тех пор Сонгер иногда пользовался услугами этой странной конторы. Похоже, за немалую, но вполне разумную плату можно попасть практически в любую точку обитаемого Мира. Можно где угодно заранее забронировать жилье. Хоть в гостинице, хоть в частном доме. Даже в хижине отшельника, если на то пошло.
О Елене, со временем, он малость подзабыл. И, вот, пожалуйста, она — больше не голос в телефоне, не тень в памяти. Она — в Норденке, собственной персоной! К немалому его удивлению.
— Привет, мой юный извозчик! Не ждал, что объявишься! После того, как узнала, что ловить здесь, увы, нечего...
— Это — с какого боку посмотреть. Может, я поймала вас.
— Хм... Я тоже рад тебя видеть. Мне показалось, или это правда — у твоего авто нет колес! Как так хитро они закрыты?
Симпатичная мордашка Елены отражалась в зеркале заднего вида, и он заметил ее усмешку. Обратил внимание, какая у нее красивая линия губ.
— У вас есть девушка? — вдруг спросила Елена.
— Да... — ответил односложно, но Елену это не смутило.
— Вы торопитесь к ней. Угадала?
— Что-то вроде... Раз я спешу, то давай, поехали уже!
Мысленно выругал себя за прорвавшееся раздражение. Негоже так себя вести прославленному ловцу новостей.
— Мы уже. Едем. — ответила Елена без тени ехидства или насмешки.
А посмеяться повод был, да еще какой. Величайший журналист современности сидел с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами. Глядя на медленно уплывающие назад городские огни далеко внизу.
— Да, ладно! Можно подумать, вы гравилета не видели?
— Ээ-э... ну... я...
Елена весело и беззлобно рассмеялась. Ее изящная маленькая ладонь лежала на ручке управления. На лобовом стекле мягко светились показания приборов.
Сонгер собрался с мыслями. Очередной новтеранский трофей, не иначе. Где только Елена его раздобыла?! Ох, ловкачка... Нельзя, чтобы она почувствовала свое над ним превосходство.
— Видел, конечно! И летал на нем. Только та штука была здоровенная, как...
— То был грузовик. Старый, давно списанный. Вам он показался чудом техники.
Слова Елены поразили Сонгера. Точнее, не слова, а тон, каким они были сказаны. Полное отсутствие восхищения, изумления, почтения. Ни капли тревоги или страха. Короче, никакого уважения к Новтере.
Впервые он задумался над тем, что совершенно Елену не знает. Разве она — та простодушная девочка, с трудом зарабатывающая на жизнь, чем бог пошлет, лишь бы не проституцией? Так он полагал в начале их знакомства. И гордился тем, что помогает ей сводить концы с концами. Фактически, сделав ее в Майе своим личным водителем. Сейчас ему лезли в голову гораздо менее приятные мысли.
Тайная курьерская служба... Созданная и руководимая неведомо кем. Переправлять можно кого и что угодно. Куда угодно. Боевиков. Оружие. Взрывчатку. Наркотики. Какие сумасшедшие деньги крутятся в этом бизнесе?
Случайной ли была его первая встреча с Еленой?
Опять в зеркале заднего вида он наблюдал ее ухмылку. И не заметил в ней ничего пугающего. Потом Елена сказала:
— На вас снизошло озарение и осенило понимание. Сейчас мне надо бы достать громадную пушку, нацелить ее вам в лоб, и страшным голосом предъявить требования.
— Выкладывай... — пробормотал Сонгер.
— Ваша подружка... Вы любите ее?
— Что?! Не вздумай... не смей!.. — прохрипел Сонгер.
— Не паникуйте. Ничего плохого ей не желаю и не сделаю. Я спрашиваю: вы ее любите?
Никогда Сонгер не задавал себе этого вопроса. Каковы его истинные чувства к Нойс Винер? Что испытывает он к той, кто много лет скрывается за фальшивым именем? Чья дорога — в разы длиннее, чье сознание не туманит мысль о неизбежности увядания, физического и умственного.
Одного этого отличия достаточно, чтобы никогда не понять до конца ее эмоций. Этого даже предположить невозможно! Представить, что она может чувствовать, ощущать, о чём думать. Ее взгляда на жизнь, на простых смертных. На тех, кто ненадолго, как бабочки-однодневки, возникает и исчезает на ее безграничном пути. Уже сейчас она видела и испытала в своей жизни намного больше, чем он сможет когда-либо.
Люди, племена, обычаи — всё преходяще. То, что он считает незыблемыми этическими нормами, для нее — лишь мимолетный эпизод. Какие времена — такие нравы. Всё пройдет. Ужаснись сегодня каким-то ее словам или поступкам, что она ответит? Не волнуйся милый, лет через сто это будет нормой. Извини, что кажусь тебе чудовищем...
Любит ли эфемер Михаил Сонгер бессмертную злодейку — Наоми Вартан? Он не знал ответа до этой самой секунды. Пока не услышал свой собственный голос:
— Да.
— Очень рада. В том же духе и продолжайте. Для нее важно, чтобы кто-то ее любил.
— ...
— Между прочим, мы будем на месте через пятнадцать минут. Не ахайте от удивления и не закатывайте глаза. А то подумаю: вы мне врали, что катались раньше на гравилете.
Как и обещала Елена, через четверть часа внизу показались огни Меты. Машина снизилась. Панорама ночного города медленно поворачивалась вокруг них.
— Сейчас поедем по шоссе, как нормальное авто.
Не совсем нормальное, подумал Сонгер, но в темноте вряд ли кто обратит внимание на необычную машину, низко парящую над дорогой.
Так оно и вышло.
— Дальше пешком. Дом Богезе — впереди, двести метров. Разомнёте ноги. Наняв обычное такси — ехали бы всю ночь, плющили задницу и крючили спину. Я сохранила вам здоровье и правильную осанку. Вот почему мои услуги так дороги.
Сонгер вынул из кармана куртки фон, набрал код и перевел на счет Елены оговоренную сумму. Через несколько секунд уже фон Елены звякнул в ее нагрудном кармашке. Перевод пришел. Загадочная девчонка еще чуток разбогатела.
— Спасибо тебе, о погонщица гравилетов! — от души поблагодарил Сонгер. — Я сгораю от любопытства. Попросил бы интервью, но боюсь страшной пушки в лоб и грозного отказа.
Он собрался уже выйти из машины, но Елена окликнула:
— Минутку!
Развернула водительское кресло к нему, обеими руками схватила его за плечи, притянула к себе и поцеловала. Потом решительно отпихнула.
— Выметайтесь. Время будет — звоните.
Стас вел джип осторожно, заснеженная трасса в свете фар — совсем не тот путь, которому надо безоговорочно доверять. Трое детей спали на задних сиденьях. Им — юным, и ему — старику, требовался хороший отдых. Ничего, уже скоро. Через минуту будут дома.
Препятствие на дороге возникло неожиданно. Или... он на мгновенье заснул? Но какой чертов дурак здесь припарковался?! Стас вдавил ногу в педаль тормоза. Шины со скрипом скользили по слежавшемуся снегу.
Когда до столкновения остались секунды, автомобиль, преградивший путь, легко, как пушинка, взмыл в небо. На лету исчезая, становясь полупрозрачным, затем и вовсе невидимым. Джип, наконец, остановился и Стас перевел дух. Ошеломленно выглянул, повертел головой. Уселся на место, почесывая всклокоченную бороду. Нигде ничего. На дороге никаких следов, кроме как от колес его собственного, видавшего виды авто.
От души выругался. Позади сонно пошевелилась укутанная пледом Зелла Иомен.
— Всё в порядке, сейчас приедем, — успокоил ее Стас. Почудилось что-то в темноте, вот я и тормознул.
Приятно сознавать, что тебя ждут. Ворота начали открываться сразу, как Стас остановил машину у дома. Верная жена и названая внучка полночи не спали, ожидая блудного мужа и деда.
— Извиняйте, что припоздали, — пробурчал Стас, высвобождаясь из объятий Греты и Лоры.
— Деда, познакомься, это — Мишель Сонгер, он приехал только что и разыскивает Нойс.
Стас пожал руку вежливому, ладно скроенному молодому человеку со смутно знакомой физиономией. Ах, да. Известная личность.
— Нойс приехала позавчера поздно вечером, и вряд ли за прошедшие сутки куда-то подевалась, — сказал он Сонгеру.
— Дрыхнет наверху, — добавила Лора и Стас заметил, как при этих словах прояснилось лицо Сонгера.
