Страж. Первое дело

— Я у твоего дома. Жду. — И все, он отключился, а я принялась одеваться, со скоростью света. И вот кто бы мне сказал еще месяц назад, что от одного только звука мужского голоса у меня напрочь будут мозги отказывать, ни за что бы ни поверила.

И я совершенно забыла о том, что только сегодня днем решила, что мне пора завязывать с этим ненормальным влечением к одному конкретному мужчине. Ага, как же. Я про это даже не вспомнила, когда лихорадочно натягивала на себя джинсы и рубашку, расчесывала волосы и, спотыкаясь, пыталась выбраться из дома. Старалась особо не шуметь, но и таиться не собиралась. Я все-таки взрослая женщина и могу позволить себе пойти на свидание. Хотя, кто говорил о свидании? Скорее всего, что-то произошло. Возможно, Виктор с капитаном договорились о чем-то, относительно меня? От этой мысли мне стало неуютно, холодок пробежал по спине, и я замерла в нескольких шагах от входной двери. Почему-то вдруг резко захотелось развернуться, вбежать в дом и закрыть дверь на все замки, а потом забраться с головой под одеяло и прикинуться, будто меня вот совсем нигде нет.

Но я быстро справилась с этой минутной слабостью и решительно направилась к дороге. Шикарная тачка доктора Варанта была припаркована немного в стороне. Заметив меня, сам хозяин немедленно вышел из салона и остановился, поджидая меня.

— Добрый вечер, — никогда еще мой собственный голос не звучал настолько жалко. Право, я становлюсь сама на себя не похожа, когда дело касается Александра Варанта, вспомнить хотя бы, как я обнималась с его пиджаком не далее, как вчера днем. Это уже помешательство и мне стоит как-то справиться с этим наваждением, иначе скоро сама перестану себя уважать.

— Садись, — он обогнул машину и открыл передо мной дверь на пассажирское сидение, подождал пока я устроюсь и только после этого отправился на свое место. А меня не покидало ощущение дежа вю, вот точно так же он вел себя вчера вечером или это было уже сегодня ночью? А, не важно, когда, важно, что он вот в этом весь он. Безукоризненно вежливый и галантный, тому же Джесси в голову бы не пришло, выйти из машины и открыть передо мною дверь, даже Ройс и тот вел себя несколько иначе.

Я внимательно следила за тем, как Алекс обходит автомобиль, его движения были плавными, тягучими, почти бесшумными. Он напоминал хищника, вышедшего на охоту, и мне вот как-то было все равно, что в роли добычи сегодня буду я.

Хлопнула дверь, Алекс занял свое место. Он не спешил нарушать воцарившееся молчание и смотрел на меня, внимательно и изучающее.

— Дед отправил теней за грань, — вдруг произнес он. — Теперь тебе не стоит беспокоиться по этому поводу. Больше никто не будет за тобой охотиться.

— Почему? — известие о том, что мне теперь не надо переживать по поводу ужасных охотников, преследующих меня по пятам, не принесло ни грамма успокоения, наоборот, появилось еще больше вопросов. — Что такого произошло, что Виктор вдруг передумал?

— Мне удалось его уговорить, — пожал плечами доктор Варант.

А я... а мне вдруг стало не по себе, грустно, одиноко и очень обидно. Ведь ясно же, что все это не просто так, что Александр Варант тоже преследует свои какие-то цели. Только вот я не знаю об этом ничего, совсем-совсем ничего. Так жалко себя стало, что даже глаза защипало от непрошенных слез, наверное, именно поэтому, я отвернулась от него к окну и закусила губу, чтобы вслух не всхлипывать. Почему все у меня так получается? Почему я не могу кому-то довериться, почему должна все время оглядываться, искать тайный смысл во всех поступках и словах окружающих? Почему даже мужчина, который мне нравится, может быть для меня опасен?

Занятая собственными невеселыми мыслями, я пропустила тот момент, когда он придвинулся ближе, насколько позволял салон автомобиля, а потому не успела увернуться, когда Алекс протянул руку и взял меня за подбородок, заставляя повернуться и посмотреть на него.

— Что случилось? Странная реакция на известие о том, что теперь ты в безопасности?

— Разве? — я приподняла одну бровь, все еще избегая смотреть ему в глаза, пряча собственный взгляд за ресницами. — Это только одна из опасностей. А сколько их еще осталось, сколько... — собственный голос предал меня, сорвался на жалобный всхлип, и мне пришлось замолчать, чтобы не разрыдаться в голос.

— Эй, все будет хорошо, — Александр снова улыбнулся мне и, протянув руку, убрал непослушную прядку волос с лица. — Все наладится.

— Я устала. За последние дни на меня обрушилось такое количество информации, столько всего произошло, что еще немного, и я просто не выдержу. Мне нужно кому-то доверять, знать, что есть кто-то, кому не все равно, кто помогает не из корысти, а просто так. А в итоге получается, что все вокруг преследуют свои цели и не торопятся ставить меня в известность. Я не могу так... Мне необходимо доверять хоть кому-то...

— Моя кандидатура тебя не устраивает? — его улыбка просто сводила меня с ума, выбивала почву из-под ног, хоть я и не стояла в этот момент. Это и в самом деле просто сумасшествие какое-то. Такое впечатление, что он меня околдовывает.

— Зачем это тебе? Что за выгода? — я перешла на "ты" и даже не заметила этого, к тому же, смысл мне ему выкать, если не далее как сутки назад я едва в постель с ним не легла, хотя это громко сказано, скорее была готова изнасиловать его прямо в коридоре ночного клуба.

— Это сложно...

— А я готова попробовать понять...

— А я не готов сейчас об этом говорить вслух. Просто знай, что я никогда не причиню тебе вреда. Ты можешь положиться на меня почти во всем, — он продолжал сидеть непозволительно близко, отстраненно перебирая мои волосы и пропуская их между пальцами, о чем-то раздумывая.

— Зачем это тебе?— повторила я, и даже дыхание затаила в ожидании его ответа. И хотелось мне услышать, что он скажет, и страшно было. Так страшно, что сердце замирало и дыхание перехватывало.

Алекс взял в ладони мое лицо, улыбнулся так, что я на мгновение совсем из реальности выпала...

О, да! Он ответил...

И снова я растворилась в ощущениях полета и полного блаженства. Потерялась в окружающем пространстве, где кроме меня и его не было больше ничего. И целая вселенная сейчас существовала только для нас двоих.

Прижаться к нему, зарыться пальцами в волосы, растрепать, наконец, всегда такой аккуратный хвост на затылке, пропустить жесткие пряди между пальцев.

Раствориться в нем полностью, стать единым целым...

И не думать ни о чем...

Его губы, жесткие и мягкие одновременно, требовательные и нежные... его тепло, которое согревает и дарит ощущение полного блаженства...

Его запах, который окутывает... дурманит и заставляет не просто мечтать о полете... лететь... высоко...

Руки Алекса коснулись обнаженной кожи, и я выгнулась ему навстречу, прижалась еще сильнее, хотя казалось, что это невозможно...

И я уже не существовала отдельно от него. Наши сердца бились в унисон, и дыхание тоже было одно на двоих...

— Ты правильно вчера все сказала. Это сумасшествие, наваждение, помутнение рассудка, если хочешь, — он резко переместился, и теперь я сидела у него на коленях, прижимаясь всем телом, вдыхая его особенный аромат, блаженствуя... — Я уже давно думать ни о чем не могу. Спать не могу, есть не могу, работать, нормально тоже не выходит. Ты занимаешь все мои мысли, я с ума схожу, если не знаю где ты, что с тобой, если долго тебя не вижу, — он отстранился слегка, взял в ладони мое лицо. — Я, правда, не хотел давить, думал дать тебе время, начать ухаживать. Но теперь понимаю, что это пытка, а я не мазохист, дорогая. Ты — моя. Только моя. Навсегда. Я — дракон. А драконы не выжидают и не делятся. И я никому не позволю стать между нами. Даже тебе самой.

Я ошарашено хлопала глазами, пытаясь все это осознать, понять, придти в себя, наконец. Хотела услышать ответ? Вот и получила. Дура ты, Лизка. Круглая. Он не отпустит, а ты-то сама этого хочешь?

Взглянула на него, внимательно так посмотрела и....

И поняла, что да. Хочу. К черту все! Все раздумья и сомнения. К черту осознанный выбор! Сколько можно анализировать и поступать правильно? Сколько можно быть хорошей девочкой и всегда выбирать только безопасный путь? Даже если я и пожалею, то это будет потом. Потом, а сейчас...сейчас мне уже все равно. В омут с головой и будь, что будет...

Я все-таки протянула руку и прикоснулась к морщинке между бровями, провела пальцами, словно разгладить пыталась. А потом посмотрела ему в глаза. Мамочки! Серые глаза потемнели, теперь они были почти черными, затягивали меня словно в омут, я даже думать забыла, обо всем забыла...

Отчаянный стон, и я снова оказалась прижата к мужской груди, а мои губы в очередной раз смяли в поцелуе. Сумасшествие? О нет, то, что было до этого даже на миг не походило на те чувства, которые накрыли меня сейчас. Это было... было, словно лавина, торнадо и ураган в одном флаконе. Дыхание сбилось, сердце так уже давно просто сошло с ума и работало с перебоями, в животе завелись далеко не бабочки, нет, это был целый вихрь, который закручивался все сильнее и сильнее, и грозился вырваться на поверхность. Все исчезло, я забыла обо всем на свете, о том, что мы сидим в машине у моего дома, о том, что мне, вроде как, не слишком и удобно, о... да не было у меня никаких мыслей, весь мир сузился лишь до нас двоих. Никого больше не осталось, все чувства обострились до предела. Время остановилось, все, что окружало нас, просто исчезло, растворилось в небытие. Мне было наплевать на все вокруг, кроме него и меня, кроме нас...

И лишь короткий миг, когда мы оторвались друг от друга, чтобы сделать несколько судорожных вдохов... его глаза... он словно не хотел отпускать мой взгляд, боялся, что если я отвернусь хоть на секунду, то наваждение схлынет...

— И что дальше? — я удивилась, услышав свой собственный голос... хриплый, прерывающийся шепот вовсе не мог принадлежать мне.

— Поедем ко мне.

— А дальше? — сама себя ненавидела в этот момент, но...

— Переедешь ко мне насовсем.

И вот зачем он это сказал?

Наваждение схлынуло, окатив меня напоследок холодной волной. Я вздрогнула и отстранилась, осознав, что сижу у него на коленях, что мы вообще в машине и любой прохожий, заглянув в окно вполне себе может стать свидетелем происходящего между нами, что Алекс только что сделал мне предложение, которое подразумевает под собой... Что?

А потом что-то случилось. В один момент все изменилось, виски пронзила острая боль, затылок заломило, и я закричала...

Яркая вспышка перед глазами, и вот я стою в какой-то спальне. Совершенно чужой спальне, а напротив меня — Виктор Кантемирес, собственной персоной находится. Это был он, я очень хорошо рассмотрела его сегодня в участке, тот же довольно внушительный разворот плеч, те же светлые, почти бесцветные глаза, глядящие на меня с ненавистью, перекошенное злобой лицо. В следующее мгновение он оказался совсем рядом и просто схватил меня за волосы, сильно дернув при этом, так сильно, что на глазах выступили слезы.

— Ненавижу тебя! Как ты могла так поступить?! После всего, что я для тебя сделал?! — кричал он, а его идеально очерченные губы кривились в уродливой гримасе. — Я не позволю тебе этого, не позволю разрушить все то, что мы создавали веками. Тварь! — и он с силой оттолкнул меня.

Упала на пол и только теперь заметила, что что-то не так. Это была я и не я одновременно. Скорее всего, это просто какое-то наваждение, еще одно видение, которое вдруг решило посетить меня. Вот уж никогда не мечтала стать сторонним наблюдателем того, что происходило когда-то в прошлом. А в том, что это было именно прошлое, сомневаться не приходилось. И было неприятно, очень неприятно смотреть на все глазами девушки или женщины, сердце которой переполняет ненависть.

— Ты за все заплатишь, — прошипела я чужими губами. — Я тебе в этом клянусь.

— Не смей мне угрожать, тварь! — выплюнул Виктор. — На тебе поводок и ты больше не опасна. Мне давно надо было это сделать. Но я верил в то, что в тебе сохранилось хоть что-то светлое и незапятнанное. А ты, просто мразь.

Еще одна вспышка и теперь передо мной совершено незнакомый мне мужчина. Светловолосый, кареглазый, довольно привлекательный, но было что-то в его облике до боли знакомое. Может, разрез глаз или еще что, понять не смогла, потому что он бросился ко мне. Обнял, нежно так, трепетно, словно сломать боялся.

— Шал, все наладится. Мы все исправим. Он больше никогда не будет так с тобой обращаться. Верь мне, милая. Я люблю тебя, очень люблю....

И снова все вокруг завертелось со страшной силой, картинки сменялись со скоростью света, превращаясь в размазанное пятно.

Снова вспышка и на этот раз я смотрю на молодую женщину. Очень красивую. Темные волосы, словно шелковое покрывало, укутывают плечи, зеленые, такие знакомые глаза, которые я двадцать три года видела в зеркале, смотрят зло и настороженно, а голос. Голос сочится ядом:

— Ты все испортил, Джар. Зачем ты поперся к Виктору? — шипела она, и мне на мгновение показалось, то сейчас из-за прекрасных губ появится раздвоенный змеиный язык. — Как ты меня достал со своею любовью! На кой она мне сдалась? Я хочу власти! Хочу мести! Хочу уничтожить Кантемиреса! Всех их! Причинить ему столько же боли и страданий, сколько пришлось пережить мне самой!

— Шал, — это произнесла я, чужим мужским голосом. — Ты все время использовала меня. Из-за тебя Виктор отдал приказ на уничтожение всего моего рода. Ты просто взяла и разрушила все, что мы создавали на протяжении тысячелетий! И теперь смеешь говорить, что это я во всем виноват?! Я любил тебя, а ты хотела лишь власти.

— Ненавижу! — и в ее зеленых глазах полыхнула ненависть.

Наверное, я на несколько секунд пришла в себя, потому что мне показалось, что меня куда-то несут, и где-то, очень далеко, слышался встревоженный знакомый голос. Но сосредоточиться у меня не вышло, очередной приступ жуткой боли скрутил все тело, перед глазами снова промелькнула вспышка, и на этот раз передо мной оказался доктор Александр Варант.

Точно такой же, как и всегда, безукоризненно элегантный, совершенно невозмутимый, но с выражением крайнего презрения на лице.

— Что тебе надо? — он говорил, лениво растягивая слова, будто нехотя, но в серых глазах плескался гнев.

— Лекс, я... ты должен мне помочь, — я захлебывалась рыданиями, глотала окончания и да, голос снова был не мой, но уже знакомый.

— Ты утратила право называть меня так, — произнес Александр, даже не пошевелившись.

— Прошу, — картинка вдруг дрогнула, и я с удивлением поняла, что стою на коленях, со слезами на глазах взирая на Алекса. — Мне больше некого просить. Только ты можешь помочь... — девушка, в теле которой, каким-то непонятным способом мне пришлось оказаться, захлебывалась слезами, они текли горячими потоками по щекам, но она и не думала их утирать или как-то бороться.

— А я не хочу тебе помогать, Шалисса, — безжалостно произнес мужчина, откинувшись на спинку кресла, в котором сидел. — Ты сама все разрушила, вот теперь и пожинай плоды. Это не моя проблема, — холодно улыбнулся он в конце.