Спасти Ссср ч2

07 июня 1985 года

СССР, Москва

Здание МВД СССР

Подписи не было...

Я действительно был в здании МВД на Житной, там, несмотря на то что реформы начались совсем недавно — восстановили штаб МВД, разгромленный после прихода Федорчука, хотя и работал он вполсилы. Ломать легче, чем строить.

Карпец только что прилетел из Тбилиси, сейчас собрали срочно коллегию МВД — всех, кого смогли найти. Карпец сейчас вел коллегию, а я сидел в кабинете и читал предсмертную записку Сергеева, в подлиннике.

Будучи по менталитету скорее американцем, чем русским или советским — я понимал, на что способен обозленный и поставивший на себе крест человек. Когда я... сюда попал — в то время расстрелы в США случались то и дело. Ты говоришь — мне на все насрать — берешь винтовку или дробовик, выходишь на улицу или заходишь в здание и устраиваешь Курскую дугу. Если человек отказался от себя — хорошего от него не жди...

Записка казалась психологически достоверной. Как я понял, Сергеев написал ее думая, что его тренер, у которого он скрылся, сдаст его милиции, и как только дверь открылась — нажал на спуск и вышиб себе мозги. До этого он наскоро, при свете дежурного освещения тира — написал эту записку.

Тренер его не сдал.

Так я сидел и читал, и думал. Сколько еще таких озлобленных? На что они готовы пойти? Что с этим делать?

Потом открылась дверь, вошли Карпец и начальник главного управления угрозыска генерал-майор Еркин, бывший начальник МУР.

— Товарищ Горбачев...

— Давайте, без политесов. Начинайте.

Карпец кратко подвел итоги дела. Я покачал головой

— Взяли исполнителя. Не более того. Удалось установить, у него действительно был больной отец? Он подавал на выезд?

— Подавал, Михаил Сергеевич. Ему отказали.

— Основание?

Развели руками

— Что получается, товарищи. Сначала отказали в выезде. Потом выезд разрешили. Причем разрешили, получается тогда, когда Сергеев принял решение мстить и наверняка что-то сделал для этой мести. Как то так получается.

...

— Есть основания для закрытия уголовного дела?

— Есть, конечно, Михаил Сергеевич. За смертью подозреваемого.

— Так и закрывайте.

...

— А неофициально — открывайте разработку. Оперативными методами. Заводите ДОР, что там у вас положено. И копайте до конца. Надо знать, что там произошло.

— Так точно.

— Записку я забираю с собой. Рассмотрим на Политбюро. Поощрите работавших по этому делу, составьте список.

— Есть. И... Михаил Сергеевич...

— ???

— То дело с запиской у вас в номере.

— В Ростове? Ну и?

Еркин достал носовой платок, нервно вытер лоб.

— Подтвердилось, Михаил Сергеевич. У упомянутого в записке Чикатило в доме нашли доказательства его причастности минимум к пяти убийствам. Еще не все экспертизы завершены, но есть серьезные основания предполагать, что Чикатило и есть фигурант Лесополосы. И на нем как минимум два десятка жертв.

О как.

— Как же он сумел убить два десятка человек, оставаясь непойманным?

— Проводим проверку, Михаил Сергеевич. Пока известно, что в прошлом году он отсидел три месяца за мелкое хищение. Так же задерживался, но по каким-то причинам был отпущен. Я направил инспекторскую группу для проверки действий личного состава Ростовского УВД*.

Я махнул рукой, вставая

— Ладно, разбирайтесь сами со своими кадрами. Готовьте приказ.

Когда Горбачев вышел, Еркин и Карпец переглянулись

— Пронесло — озвучил общее впечатление Еркин

Речь, конечно, шла про Чикатило — тот факт, что на протяжении многих лет в области действовал серийный убийца, и его поймали можно сказать случайно — основание для очень серьезных кадровых выводов. Но сейчас не до того — Еркин доложился удачно. Право принимать кадровые решения — Горбачев скинул им. Значит, бойни, бессмысленной и беспощадной — не будет. Кого-то надо будет уволить — но уволят того кто мешает по каким-то причинам. Остальным, конечно, сунут всем по выговорешнику — чтобы работали лучше. Как в армии — лучшее поощрение это снятие ранее наложенного взыскания. Но раздачи призов в виде наказания невиновных и награждения непричастных — не будет.

...

— Что невеселы, Игорь Иванович?

— ДОР.

— Так это мы откроем, сегодня же.

— Я не об этом. Откуда — Карпец кивком показал на потолок — знает терминологию?

Двое милицейских волков уставились друг на друга

— Он юридический ведь заканчивал — неуверенно сказал Еркин

— Специализировался на колхозном праве — ответил Карпец

Помолчали. Язык распускать точно не стоило, особенно по нынешним временам

— Иди, работай. В Ростов сам позвони, пусть готовят материал для оргвыводов.

— Есть. Разрешите.

— Иди

Оставшись один, Карпец подошел к окну, увидел отъезжающие ЗИЛы

ДОР, значит.

07 июня 1985 года

СССР, Москва

Дом-2. Здание Центрального аппарата КГБ

Из МВД я направился на Лубянку.

Одна из истин, которые я познал в своей прошлой жизни — во всем нужна мера. Понимаете — мера. Нельзя никогда делать только одну ставку, один выбор. Нельзя доверять только одному человеку или структуре.

Иначе отвергнутые пойдут против вас.

Чебриков был на месте, глаза красные от недосыпа. Увидев, как в кабинет заходит генеральный секретарь, он вскочил — я приехал неожиданно и внизу на проходной запретил звонить

— Сидите...

— Михаил Сергеевич...

— Чай у вас тут есть?

Порученец принес чай. Подстаканники со щитом и мечом, крепкий

— Как Дзержинский любил?

— Дзержинский говорят чая не пил**.

— Да? Чай не пьешь, какая сила. Пирожков доложился уже?

— Так точно.

— Не в армии.

— Извините, Михаил Сергеевич...

— Извиняю. Что делать будем? А для начала — мы как это все пропустили?

— Инаури

* * *

я вызвал в Москву. Лично спрошу, куда смотрел, гад.

— Спрашивать поздно. А вот мотать на ус надо. Сколько Инаури работал на одном месте?

Чебриков посчитал в уме

— Тридцать пять лет.

— Когда работаешь на одном месте столько, обрастаешь связями. Да и глаз замыливается. Вот и первый урок — больше никто из региональных руководителей не должен работать на одном месте дольше... скажем пяти лет.

— Палка о двух концах — осмелился возразить Чебриков — только в курс дел вошел и...

— Есть аппарат. Он то остается. Второе — во всех республиках надо в течение года — двух сменить руководителей УКГБ. Должны быть обязательно русские, причем не местные, а из России.

Чебриков записал.

— А местных куда девать?

— Пусть едут и работают в областях РСФСР по обмену. Или в аппарат. Но ротация должна быть, причем плановая. Про записку знаете?

— Какую записку, Михаил Сергеевич...

Я достал записку

— Читайте.

Чебриков достал очки — у него были "для чтения" и начал читать. Лицо его почти сразу омертвело, рука едва заметно задрожала

— Сволочь...

...

— Какая сволочь.

— Вот так вот, Виктор Михайлович.

— Нет, какая сволочь... сил нет это читать, извините.

Я убрал записку

— Записку мы разберем на Политбюро. А вы выясните по своим каналам — почему родителей не выпускали. А потом выпустили. Кто решения принимал.

— Выясним. А разбирать записку... много чести.

— Не скажите. Это ведь ошибка. Брак в работе. Кто его таким воспитал? Где он работал? Как он таким стал?

— Бывают такие.

— Я вот думаю, Виктор Михайлович, а что мы их держим?

...

— При Ленине никто их в стране не держал, выезд не запрещал. Наоборот было такое наказание — выдворение из СССР.

...

— Злобствуешь? Давай, езжай! Попробуй там пожить.

— Так то оно так. Но они и там злобствуют.

— А тогда не злобствовали? Но если общество здорово.... Это надо еще взвесить, что хуже. Если там злобствуют или если здесь. Это так, для размышления на будущее.

Чебриков ничего не ответил

— Теперь по остальному. План готов?

— Готов, Михаил Сергеевич...

План...

Одна из проблем, которую приходится решать — чем занять КГБ. Их и так много — Андропов раздул штаты. В ближайшее время — работы станет еще меньше, я намерен прижать и сократить пятое управление

* * *

. Хватит липачеством заниматься

Одно из важнейших направлений — мафия. Организованная преступность. Раковая опухоль, которая грозит уничтожить все тело.

Как и в США — первопричина провалов в борьбе с мафией — это публичная убежденность в том что мафии нет. В США сам Гувер до своей смерти в семьдесят втором утверждал, что информация о преступном синдикате всеамериканского масштаба — фикция.

А когда признали, что мафия есть — то успех в борьбе с ней последовал очень быстро. Приняли закон РИКО — закон о коррумпированных и рэкетирских организациях, согласно которому были до предела расширены полномочия по конфискации имущества мафиози. Этот закон фактически свел мафию на нет за двадцать лет. Правда, потом появилась мафия нового типа...

А вот для СССР закон РИКО неприменим. Конфискация как мера наказания и так есть, но наша мафия паразитирует не на частной а на государственной собственности. Каждая торговая база, каждый магазин — кормушка для работающих там, причем в отличие от США в противоправную деятельность в таких случаях вовлечены бывают все. От уборщицы и до директора. Кусок у каждого свой — но он есть у всех. Уборщица дефицитный товар через подсобку купит по госцене и рада — другим то не достанется. Директору каждый отдел в день по несколько сотен рублей дани сдает.

Я начал задумываться о коллективной конфискации имущества. Или хотя бы о коллективной материальной ответственности. Если воровали все — то и отвечают пусть все. Вскрыли воровство — проверить, как живут все, кто там работает. И если живут не по средствам — то и конфисковать имущество у всех, кто так живет. Чтобы все понимали — свалить на кого-то не выйдет.

Но это второе. Первое — это оперативная работа. Все эти торговые кланы — можно вскрыть только оперативным путем.

Короче без Лаврентия Павловича тут не разберешься.

— Виктор Михайлович, дополнительные штатные единицы просите?

— Михаил Сергеевич, ну не оголять же

— Нет у нас возможности расширять штат. Не-ту. Это что?

— Транспортное КГБ

— Сокращайте, перебрасывайте людей.

— А как же с угонами, Михаил Сергеевич

— Угонами? Ну сколько у нас в год угонов? Два, три, десять? Работайте! А на экономическом фронте разворовываются миллиарды! Миллиарды, понимаете? И мы их не видим, потому что не ловим за руку. Это прямая и явная угроза государственной безопасности. Если так будет и дальше — разворуют всю страну, подчистую.

— По Грузии. Поговорите еще раз с Пирожковым. Надо вскрывать националистическое подполье, а не хамить людям. Пусть смотрит, кто и чем там дышит. Надо...

Я задумался

— Скорее всего, придется на какое-то время укреплять кадры местного КГБ кадрами из центрального аппарата и из областных по РСФСР. Если они до сих пор не справились своими силами — то и не справятся.

Чебриков подавленно промолчал — я понимал, о чем он думает. Одно задание за другим, а ресурсов не выделяют, ставок не дают, еще и об экономии говорят. В КГБ экономить не привыкли.

— Виктор Михайлович, сложно — но надо. Шерстите аппарат, сокращайте ставки не оперативного состава. Я уверен, у вас в ХОЗУ

* * *

* столько лишних ставок, что... Смотрите по оперативному сопровождению заводов — где-то можно перевести на сопровождение кадрами из оперативного резерва, которым завод и будет платить через первый отдел, а где-то и вообще надо решить вопрос о целесообразности оперативного сопровождения...

...

— В общем, жду от вас результатов. И...

...

— Сформируйте еще одну группу, из центрального аппарата. Очень небольшую. Для негласной проверки всего, что связано с этим подонком — антисоветчиком. Главное — как получилось с этим выездом. Кто принимал решение. Из каких соображений?

* Чикатило был задержан сотрудниками милиции в 1984 году, привлек внимание ненормальным поведением на автовокзале. У него были взяты образцы крови на анализ. Но тогда ДНК экспертиз еще не было, образцы испортили и чтобы скрыть это — лаборант поставила по этим и другим образцам отметку отрицательно. Таким образом, дальше когда выходили на Чикатило — его не рассматривали так как анализ дал "отрицательный" результат

** Смех, но это правда. После революции не было чая, была блокада — и потому пили морковный "чай".

* * *

А.И. Инаури — на должности председателя УКГБ по Грузинской ССР отработал рекордные 35 лет. По видимому был профнепригоден, но именно поэтому его терпели местные. Кавалерист, участник ВОВ

* * *

Идеологическое

* * *

* Хозяйственное управление

07 июня 1985 года

СССР, Москва

Кремль

Вернулся в Кремль изрядно вымотанным. Тут покоя не дали — сначала попросился Лигачев, и тут же с ним — Громыко.

Стемнело уже. Попросил заварить кофе покрепче. Вымотался не столько физически, сколько морально.

Егор пришел первым и вместе с ним, почти сразу — зашел и Громыко. Я не теряя времени, достал ксерокопию* предсмертной записки и выложил на стол.

Первым ознакомился Лигачев. Бросил записку на стол как змею ядовитую.

— Вот же... сволочь.

Я кстати заметил — Лигачев не умеет в таких случаях сдерживать себя. Экономить чувства.

И это не есть хорошо.

Громыко был более сдержан — все-таки долгая работа на дипломатическом поприще дала о себе знать.

— Я вот что тебя хочу спросить, Михаил. Это придется выносить на Политбюро. И что и как будет обсуждаться — надо понимать уже сейчас. Вот мы и пришли... посоветоваться.

Посоветоваться они пришли...

— Посоветоваться? Давайте посоветуемся. У нас есть республика, в которой по факту поставлена под вопрос сама советская власть. Вот, такова ситуация, а теперь я хочу выслушать ваши соображения. Выскажусь последним.

Лигачев ничего не сказал. Заговорил Громыко

— Михаил, тут дров наломать проще простого. Особенно, если речь о грузинах... Люди там горячие, самолюбивые...

— И что с такими делать. Андрей Андреевич?

— Кадровые решения конечно напрашиваются. Хоть и нельзя плохо про покойников, но приходится признать, что Эдик... не справился с секретарством. Развел бардак. Нужно назначить на Грузию сильного руководителя, подкинуть ресурсов...

Я досчитал до десяти

— А ты что думаешь, Егор?

— Один Шеварднадзе не может быть виноват в том, что произошло.

О! То ли Лигачев растет над собой — то ли он лучше, чем я думал. Умение обходить острые углы, забалтывать острые вопросы — не лучшее умение, особенно сейчас

Громыко скривился

— Егор, ты для чего это говоришь? Думаешь, я не понимаю? Но если мы сейчас устроим там чистку, это будет воспринято как расправа над всей республикой. Это может иметь очень серьезные последствия. Очень.

— Андрей Андреевич — сказал я — а ресурсы, которые вы им предлагаете подбросить. За счет кого?