Сунувшись слегка левее, я наткнулся на храпящего мракориса. Дальше, насколько хватало моих фасеточных глаз, было чисто. Начинались земли людей. Говоря точнее, пограничные земли. Здесь водилась всякая нечисть, что по зубам не каждому воину, сохранялось зыбкое равновесие. Отчего-то орки не вылезали за пределы своих земель, а у людей не было сил, чтобы вторгнуться в земли орков. Вполне возможно, что орки сидели тихо по той же причине.
Я превратился обратно в человека возле спуска к озеру, что перед Новым Лагерем и внимательно осмотрелся. Жутко хотелось жрать, а почти все свои припасы я оставил у девчонок на болоте. "Девчонки на болоте"! Фу ты! Если кто услышит из моих уст это словосочетание, то рискнет предположить, что я связался с кикиморами. Рискнет — и останется без зубов. С кикиморами, русалками, мавками, навьями, лешими, водяными и прочим сбродом доблестный Стражник Марвин не имеет ничего общего.
Рядом паслось несколько падальщиков, и мне пришлось устраивать этакое сафари — чтобы восполнить потери энергии, затраченной на перелет в облике шершня. Долго расписывать эти смертоубийства я не буду — ну не те противники падальщики, чтобы составить мне конкуренцию в борьбе видов за место под зонтиком на пляже. Скажу только, что через полчаса я уже сидел у костра и жарил окорочка. Затем еще полчаса грыз нежное мясо — падальщики оказались молодыми и питались не столько падалью, сколько местными растениями. А некоторыми из местных растений не брезговал и я.
Восстановив утраченные силы, я бодро вскочил на ноги и зашагал в сторону прохода в скалах. Судя по карте, этот проход дальше перерастал в серпантин, по которому можно было спуститься к самому входу в Новый Лагерь. Если помните, совсем недавно я сидел на нем, болтал ногами и грезил о приятном. Это было, если не ошибаюсь, еще вчера. Я вспомнил великолепную ночь, великолепную Натали и самого себя, отнюдь не ударившего в грязь лицом. Черт подери! Эта девушка была способна вдохнуть жизнь даже восьмидесятилетнего старца. По крайней мере, знала, куда ее вдыхать.
Остаточные явления ночной бодрости пробежались по моей спине миллионом мурашек в стиле "2-3-4 Links", но моментально все забылось, лишь я услыхал шум битвы. Под злобное рычание, стоящий ко мне спиною маг швырялся файерболлами в наседающего на него кровососа. По кровососу не было видно, доставляют ли ему огненные шары сколько-нибудь значительное беспокойство, а расстояние между ними неуклонно сокращалось. Сорвав с плеча арбалет, я отбежал немного левее и с довольно-таки неудобной позиции уложил кровососа двумя точными попаданиями.
— Мильтен, на охоту обычно берут руж... лук! — укоризненно заметил я, выдирая у кровососа клыки, — на крайний случай, рогатину!
— Маги не ходят на охоту! — огрызнулся Мильтен, лакая эликсир восстановления магической энергии.
— Ходят. И даже бегают, — пришлось мне пояснить подробнее, — особенно, когда охотятся на них. Ты что, не знал, что кровососы на магию практически не реагируют?
— Знал. Только вот с мечом я не очень. Я обычно опасность чую издалека... не могу понять, как этой твари удалось подобраться так близко ко мне. У меня свиток есть с превращением в мракориса, я бы ему задал! Это заклинание у меня уже пять лет лежит — на крайний случай, оно очень редкое и очень дорогое.
Я пожал плечами. Кор Ангар мне утром рассказал, что кровососы практически не излучают в магическом диапазоне и не выделяют пота, хоть и являются теплокровными животными. Про "магический диапазон" — это уже в моем восприятии проблемы, на самом деле Кор Ангар выразился несколько в ином ключе. Интересно, Мильтен тоже будет прикидываться, что совершенно случайно оказался здесь, или все-таки скажет правду.
— Слушай, друг? — спросил я, — а ты то как здесь оказался?
— Я-то? — растерянно переспросил он.
— Ты-то, ты-то!
— Да вот... блин, что у тебя за башка такая — ничего не ясно! Кто тебя научил мысленные барьеры ставить?
— Не уходи от темы, барьер у меня с детства, вместе с прививкой от промывания мозгов. В моих краях наивные молодыми умирают.
Пока Мильтен собирался с мыслями, пытаясь мне хоть что-то сказать, я с интересом осмотрелся вокруг. Живописная местность, знаете ли! Слева отличная лужайка: хочешь — коров выпасывай, а не хочешь — в гольф резвись. Справа — нагромождение обломков скал, но оттуда почему-то тянет могильным холодом настолько, что это ощущаю даже я — толстокожий человек с Земли двадцать первого века. Но что же Мильтен молчит, аки аскет-молчальник?
— Мы говорили о причинах своего появления здесь! — напомнил я.
— Мне нужно найти здесь одну вещь, — нерешительно начал Маг.
— Ага! И, совершенно случайно, вместе со мной. Здесь неподалеку должен быть один магический артефакт, который представляет собой огромную научную ценность...
— Ты говоришь об Юниторе! — догадался Мильтен.
— Ясное дело, не о восстановлении местных шкилетов по методу Герасимова! Ты не его случайно ищешь. В смысле, Юнитор.
— Нет! — кратко ответил он, — меня интересует некий талисман, хранящийся неподалеку отсюда в каменной гробнице. Вероятно, что и разыскиваемый тобою артефакт хранится там. Но есть проблемы...
— А как же без них? Я бы несказанно удивился, если бы не было проблем! Что на этот раз?
Мильтен удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Вместо этого он достал из рукава своей широкой сутаны некий свиток, вчитался до боли в бровях в его содержимое, а затем несколько раз довольно хмыкнул.
— А читаешь то ты не очень, а, Маг? — поддел его я.
— Ты читаешь лучше! — огрызнулся Мильтен, — хотя, доносился до меня один слух. Это не ты накарябал Кор Галому на свитке несколько строк?
— Я!
— Он чуть с ума не сошел — считал ведь себя величайшим знатоком письменности и мертвых языков. Прислал даже нарочного с копией к Корристо! А Маги Огня отправили текст твоего послания к Сатурасу. У них есть маг по имени Миксир, самый крутой специалист по языкам... признайся, ты просто поиздевался над Кор Галомом и эти иероглифы нефига не обозначают?
— Да нет уж! Я котов в мешке не продаю и не покупаю. Ладно, поскольку Кор Галом все равно ушел от нас в неизвестном направлении, то содержание этого послания я могу и раскрыть. Это... обычное послание, принятое в моем мире.
— Как, послание? — не понял мой собеседник.
— В краткий пеший эротический тур, — пояснил я, — нахрен я его послал!
— А-а!
Мне стоило громадных трудов не рассмеяться, у Мильтена на лице было такое выражение! Ну, например, как у археолога, что три года ковырялся в дерьме мамонта, а затем пробегающий мимо негр сказал, что тут насрал обычный слон. Ему все же удалось сохранить лицо и он пробормотал нечто вроде уважительной речи про стремного малого, что поставил на уши всю интеллигенцию в трех лагерях. Я мог бы довольно далеко пойти, да Барьер не позволит.
— Короче, Склифосовский! — оборвал его я, — ты мне можешь сформулировать цель своего пребывания здесь? Или ты это записал в свиток и стер из оперативной памяти?
— Да в памяти, в памяти! — огрызнулся он, — просто, я сущность проблемы просматривал. В этой гробнице похоронен могущественный маг, и на гробницу наложено проклятие. Так что — тот, кто первым войдет в нее, будет продолжать свою смерть после жизни... в смысле, превратится в оживший труп.
— Ну, нефига себе! — воскликнул я, — я не верю в жизнь после смерти, то есть, смерть после жизни! Я — агностик, тьфу, диагностик! Но вот с вашим диагнозом у меня проблема: то ли вы все здесь — в комплексном аутизме (бред какой); то ли родились такими! Как ты себе представляешь решение этой проблемы?
— Да погоди ты бросаться упреками! — перебил меня Мильтен, — проблема уже решена!
— Ах, вот даже как? Хорошо...
— Но есть еще кое-что. Несколько лет назад один из Баронов с несколькими приближенными охотился в этих местах на мракориса. Мракорисы здесь еще встречаются, а вот Барона уже нет по эту сторону сна... хо-хо! Распаленный охотой, Барон завалился в гробницу на ночлег, да только там и остался. Он превратился в зомби — стал стражем, охраняющим гробницу. И практически неуязвим — вот в чем беда.
Я видел по хитрой роже Мильтена, что он не договаривает. Любят эти типы, власть предержащие, подергать кота за хвост и прочие половые органы.
— Да ладно тебе! Я ведь вижу, что у тебя есть план. Не в смысле, болотник, а в смысле — план. Что ты имеешь сообщить?
Мильтен поморщился, затем с великой неохотой произнес:
— Есть у меня один хитро состряпанный свиток. Уничтожает любую нечисть: от скелетов до зомби. Но... свиток — это только свиток. Он на один раз. С теми, кто заглянул в гробницу чуть попозже, придется сражаться обычным оружием.
— А это еще кто? — удивился я, — я думал, там только бродячий труп...
— По моим предположениям, там еще находятся несколько скелетов тех, кто прослышал о смерти Барона и рискнул обшарить гробницу. Теперь они составляют его свиту.
— Почетный, так сказать, караул. И каковы наши планы?
— Я буду отвлекать скелетов, а ты постарайся подобраться к бывшему Барону. Шепни ему на ушко заклинание — он и растает, как прошлогодний снег. Договорились?
— Лады! Где эта гробница?
— Да вот же она!
Он указал мне на несколько наваленных одна на одну скал. Я недоуменно пожал плечами — сквозь щели в них мог пролезть разве что мясной жук. Это что, мне снова превращаться?
— С другой стороны! — сердитым шепотом парировал Мильтен мои невысказанные сомнения, дуй вперед и вымани их наружу. В тесноте гробницы у нас нет шансов.
Конечно! Как всегда, Марвин прикрывает срам зеленым знаменем свободы! Делать нечего — придется идти. Боец из Мильтена на уровне меня земного. Даже хуже — среднего обывателя я мог задавить просто весом, а уж с нынешней славой повесы и забияки сам бог велел бежать впереди любого стада. Что ж, нечисть, держитесь! Я иду на ты!
Вход внутрь гробницы был довольно искусно замаскирован в стиле архитектурного отстоя из каменного века: три громадных камня образовывали как бы врата дольмена, а под ними был небольшой проход внутрь этого каменного мешка. Оттуда веяло жутким холодом, и несмотря на то, что на открытом воздухе было довольно жарко, я моментально озяб. Преодолевая отвращение и первобытный страх культурного человека к неизвестным темным пещерам, заставляя себя не думать о последствиях, я начал осторожный спуск.
Спуск длился недолго, словно в неглубокое минское метро, а может быть и того меньше. Из-за низко нависающего свода я плохо видел, что творится в пещере, а спустившись в нее, едва успел среагировать. На меня, точно стая ищеек, накинулось несколько скелетов, сжимающих в своих костяных лапах громадные двуручники. Вспомнив совет Мильтена, я развернулся и опрометью бросился назад. Скелеты, клацая костями, ринулись за мной.
— Эге-гей, Мильтен! — заревел я, выбегая на открытое пространство, — за мной еще парочка!
Маг среагировал моментально. В руках его появилось по огненному сгустку, и он принялся бросаться огнем в атакующую нежить. Объятые огнем скелеты носились вокруг нас, негодующе побрякивая костями; время от времени кое-кто из них приближался на опасное расстояние, тогда я с помощью своего молота разбивал их на микроэлементы. Когда рассыпался в прах последний из атакующих, Мильтен вытер со лба пот.
— Фу! Честное слово, впервые понял значение одной старинной пословицы!
— Которой именно?
— "Молчание — золото". Если бы они еще и кричали — мои нервы попросту бы не выдержали.
— Там остался еще один, — многозначительно напомнил я, — правда, его-то я и не рассмотрел. Темновато в той пещерке...
— Пойдем! — прервал меня мой спутник, — пока я окончательно не попрощался со своей решительностью. Хорошо тебе — не чувствуешь, какой здесь фон...
— Кто тебе сказал, что не чувствую? — удивился я.
— Но ведь ты не Маг? Как же ты...
— Точно так же, как и ты! Лицензии Мага у меня нет, правда. Но это не мешает мне чувствовать окружающую обстановку.
— Но чем же ты ее ощущаешь? У тебя ведь нет...
— Задницей! Пошли! У меня тоже смелость не резиновая.
По пещере метался, скрежеща зубами, натуральный живой зомби. Вернее, мертвый человек. Еще точнее — нежить класса "восставших". Слава Инносу, передвигался он хреново, ноги плохо его слушались и подгибались при каждом шаге. По моему знаку Мильтен сварганил заклинание "Свет", а я достал свиток с "Уничтожением нежити" и принялся его громко читать. Зомби беспокойно заурчал и медленно двинулся в нашу сторону.
Долго ночь меркнет. Заря свет запала, мгла поля покрыла; щекот славий
успе, говор галичь убудиси. Два солнца померкоста,
оба багряная столпа погасоста и с ними молодая месяца.
Я орал на древнеславянском языке, а Мильтен удивленно смотрел на меня. "Лепо бяшет, отрок!" — читалось на его полабской физиономии. Где-то я уже слыхал эти строчки. Но только вот где? Не успел я прочитать про "погасосты и молодые ветра... то бишь, месяца", как зомби уже добрался до мага и наотмашь хлестнул его по лицу своей рукой-плетью. Склонившись над Мильтеном, он хотел разломать ему грудную клетку, но я окончил чтение заклинания. Вот где меня проняло! Молчание — это действительно золото. Особенно, после такого заунывного и дикого стона, что издал зомби перед своей кончиною. Казалось, что сотряслись стены пещеры. Я брезгливо спихнул вонючий труп с сомлевшего Мага и сорвал с шеи цепочку с ключом.
— Мильтен, очнись! — похлопал я приятеля по щекам, — пора собирать трофеи!
— Собирай! — простонал он, — я... я сейчас.
Эге! Ключик мы, значитца, имеем. А если есть ключик, то найдется и сундучок.
— Твою мать! — выругался я, спотыкаясь об искомый предмет и крепко зашибив правое колено, — понаставили тут мебели! Мильтен, хорош валяться! Наколдуй лучше побольше света!
— Света не жалко! — простонал тот, с трудом вставая на ноги, — сейчас будет сколько угодно света!
Мага окутало синее облако восстановительной энергии — он сперва прочел заклинание излечения, а затем пробормотал несколько слов, после которых пещеру залил яркий свет. Свет, который в этом мире было способно давать только солнце, ибо дуговой сварки здесь не знали. Вот он — искомый сундучок. Ключ идеально подошел к его замку, так что спустя мгновение я сжимал в руках последний из необходимых юниторов, а Мильтен стал обладателем сверкающего амулета.
— От чего он помогает? — полюбопытствовал я.
— Магу Огня он дает возможность выходить живым из любого пламени, а вот простому смертному вроде тебя он дает дополнительную защиту от огня.
— Ну-ну! И что ты планируешь дальше?
— Вернусь в Старый Лагерь и буду изучать свойства этого амулета. А что планируешь ты?
— Зайду к Магам Воды. Чую пятой точкой, что у них готово для меня новое задание. Никак Магам не обойтись без простого смертного.
— Ладно, не обижайся, — примирительно заметил Мильтен, — это я выразился вообще. А на самом деле ты не простой, а отмеченный богами. Только я очень хотел бы знать — какими.
