Ландскнехт. Часть шестая

* * *

Снилось мне , что привезли меня до дому в гробу, прям на поминки. И тут Мора начала — вот, уехал, на хозяйстве бросил, а сам подох. И малые — Милка переживает что так мол и не сохальничал, а Алька — что за море ездил а ничего не привез. Тут еще все бывшие и знакомые с прошлой жизни подтянулись, наперегонки рассказывая, что и им-то нихрена от меня не досталось. Особливо обижались барышни, с которыми ничего и не было — мол, вот же тварь какая двуличная! А я лежу в гробу, и поскольку уже померши — слова им даже ответить не могу! Проснулся злющий, и, наплевав на наши планы, пошел драть трофеев. Три куста инжира, ежевики кустики небольшие, набрал и кукурузы на пророст, и даже какие-то декоративные растения с красивыми цветочками накопал. Костылю, несколько обалдевшему от такой прыти, заявил — мол, на участке у себя посажу! Ибо нехер с пустыми руками возвращаться. И насрать, что время. Успеем. Нас все равно никто не ждет. В добавок, посмотрев на нашу лодочку, даже с замотанной в брезент пушкой выглядевшей комически-грозно, вырезал на доске и присобачил на борт название. Вспомнив кое-какие места, где пришлось обитать, назвал красиво — 'Злая Буча'. На сем, посля обеда, и отчалили.

...Островки обходили стороной, после первых трех — не больше того, на котором мы отдыхали, пошли еще вдали, и покрупнее и помельче. Костыль хмурился, махал своими сектантом и гасроблюдией, а потом сообщил, что выходит — это мы самым краем проходим знаменитые Зеленые Острова. То самое пиратское гнездо. Это-то край только, и тут никто не живет — больно уж уязвимо от карательных экспедиций. А вот дальше начинаются шхеры, где местами и не всякая лодка пройдет, а знаючи и умеючи можно и крупный корабль провести и спрятать. И чтоб оттуда пиратов выбить, надобно дивизии три притащить, и на месяц оставить. И это только выбить, а не сничтожить. Или авиацию типа имперской, добавил я — и дед, подумав, согласился. В общем, решили было отойти мористее... И тут же заприметили там дым. Минуты три шли прежним курсом — потом рассмотрели в оптику. Старый знакомый, варгасский сторожевик. Далеко еще, и нас они, скорее всего, хрен видят. Дыма от нас нет, бурун небольшой, лодка без мачты. Но — тут же без всяких колебаний приняли решение: уклониться, пройдя за ближайшими островами. А ближе к сумеркам, когда сторожевик уйдет, да или просто видимость упадет — опять выскочим на большую воду.

...— Еп иху мать...

— Еще один?

— Ага. С-за островка вышел. Как они сигналят-то, соби самих?

— Пес их знает, не до того. Давай, что делать — вон тудой, меж тех двух прыщей с лесом...

— А оне нас тудой и гонят, солдатик. Походу, там-то нас и ждут...

— Ну ждать-то они конечно могут, только мы ходу дадим. И оторвемся. А за теми прыщами вроде как на простор выйдем. Если что, то как подойдем к островкам, я уж расчехлю. Пора. И сторожевик уже глядишь, не сунется, сумерки нагребают. Нам полчаса еще пройти, и все, в темноте они нас не возьмут, и сторожевик тоже облажается...

Попытка уйти за острова от сторожевика ожидаемо внезапно обернулась некоторой жопой. Началось все с пары отмелей, куда мы едва не влетели, потом каменная банка — чайки подсказали, рыбу они там ловили. Хоть какая-то польза от этих птеродактилей. Крутились, сбавив ход, а там уж и сторожевик подгреб к крайним островам, и выйти обратно, как зашли, уже никак нам не выходило. Углубились в архипелаг, и не то что заплутали, но море-то вот оно — видно через плоские островки, а пройти напрямую не выходит. А потом начали появляться паруса. Что характерно — радикально черного цвета. Сначала одна немаленькая лодка, потом еще. Они постепенно множились, и мы, не желая сразу обострять, а главное — привлекать сторожевик, ибо там-то точно разбираться не станут — пытаясь уклониться, в итоге забрались довольно глубоко в архипелаг. Впрочем, тут-то еще ничего, есть место для маневра. А вот справа на горизонте уже выступает тонкой полоской сплошная суша. Но там, со слов Костыля, именно что месиво совсем уж крохотных островков и проток между ними. И вот туда-то нам не надо вовсе. Так что попытаемся выскочить, и оторваться на скорости. Самое паскудное, что и скорости дать особо не выходит — расшить дно об мель или оставить на камнях винт вовсе не хотелось. Хорошо хоть вот-вот темнота. Правда, эти ребята ночами вовсю гоняют, сам видел. Костыль подтвердил — говорят, они там на каких-то листьях коки местной самогон из свежего чаичьего гавна настаивают, и для улучшения ночного зрения пользуют. Так что обольщаться не следует... В общем, как часто бывает — ситуация развивалась непредсказуемо и пошагово. От плохого к худшему, и далее по накатанной — в жопу. Но рефлексировать и анализировать немного некогда и незачем. И потому — пора расчехлить пушку.

—

Тактика этих островных парней тоже была осторожной. До самой темноты они аккуратно обжимали нас — благо ветер был ровный, благоприятный им, а мы шли малым средним ходом, из-за обилия камней и скал. Нас постепенно отжимали от моря, и идти на прорыв мы как-то не решались. Пушка у нас сзади, пока будем прорываться — насыпят с бортов так, что не унесем. А одного автомата может и не хватить. На лодочках могут и пушки с картечью оказаться. И немалое число винтовок. А Нельсона из себя строить, прорывая линию, вообще ни разу не охота. Тем более памятуя его судьбину, как бэ намекающую. Вот и склонялись постепенно, злобно шипя и матерясь, все ближе к островам. Нас уже сопровождала почти дюжина лодок. При том, до самой темноты мы наблюдали дым сторожевика, и даже была у меня мысль ракетами позвать на помощь. Но Костыль урезонил — допустим, этих прогонят, но при попытке выйти в море и нас перехватят, а у нас слишком много ценного на борту. А драться всерьез со сторожевиком тоже так себе. И убегать от него, рассчитывая на темноту, не самое разумное дело, прожектора никто не отменял. Пока думали — совсем стемнело.

— Ничо, всрацца-адмирал Кронг, прорвемся! А если что — фуражку нацепи, и подыхай с гордостью, не посрамив великого предка!

— Тебе, долбоебу, все зубоскалить... Запускай уж эту имперскую чудовину, я тогда в темноте могу идти не боясь хотя бы камней!

— А стрелять я как стану? Хотя, пес с ним, все одно не на пушку же приладить...

Мотор-солдат к машине пристроить удалось, но нормально ток он давал лишь на высоких оборотах, так что врубили аккумулятор. Насколько его хватит, пес знает, но у нас есть еще два комплекта. Посмотрим, может, все же, в темноте и местные не очень-то и смогут, сколько здешней коки не сожри, а ночь безлунная, хоть и чистое небо. Вот только начинать драку первый не хочется. Точнее — не хочется не вовремя ея начать, надо очень хорошо выбрать момент...

Островные помогли нам сами. Костыль уже, восхищенно матерясь, рулил, приникая к ночнику (я глянул — камни, в остывающем ночном воздухе, различались метров за пятьдесят-сто — вполне достаточно чтобы рулить... прямо как в старинных компьютерных игрушках...) а я напрягая зрение, водил стволом заряженной пушки, не решаясь пальнуть в кого-то. Дело еще в том, что на пушке пусть и имелся примитивный ракурсный кольцевой прицел, но я его в густых сумерках не видел уже вовсе. Не говоря чтобы через него в кого-то прицелиться. А по стволу я бы дальше ста метров стрелять не решился вообще. И тут, словно из-под воды, со стороны уже совсем недалеких островов нарисовалось еще с полдюжины лодок — наперерез нам. А вместе с тем остальные, из которых иные ход и поболее нашего держали, забежав вперед — рванулись к нашей лодочке. Никаких сингалов мы не видели, возможно их и не было — просто все отработано.

— Началось! Берегите пенсне, киса-адмирал Кронг, сейчас нас будут бить!

— Заебуцца! — уверенно сказал Костыль, не отрываясь от ПНВ — Херачь их, служивый,хули трепаться! Сами нарвались, праститутки...

Ну и понеслось вульвой по кавернам. Первый выстрел ослепил окончательно — улетел тусклый трассер абы куда в ночь. По стволу надо брать сильно ниже, только вообще смутно видно... А, вот он, на первенец — совсем в упор подошел! Н-на! Остальные три из обоймы — в темный силуэт парусника. И два из трех попали! Охереть, как долбануло, причем второй снаряд явно просто в парус попал, но взрыватель авиационный, чувствительный — натянутой ветром тряпки ему хватило... Будем считать, что этому хватит, новая обойма, еще один слишком ретивый, и... В сборную! В сборную, блять, по футболу меня! Ну как так-то, ну ебанарот, в упор же! Сука, еле успел еще одну обойму впихнуть в приемник, и захерачил метров с пятнадцати — боялся, что взрыватели не сработают, бил в корпус — но все четыре жахнули исправно, так что даже осколки какие-то до нас долетели. Этот — готов с гарантией! Новая обойма...

— С носу двое! — орет Костыль — Я-то уклонюсь, но перехватят, на свалку идут!

— Вот и пиздец им тут... — бормочу себе, левый глаз, до того зажмуренный, открывая. Оттого резко лучше вижу, а правый прикрываю, дабы дискомфорта не было. Да, два суденышка из тех, что на перехват от берегов пошли, остальные чуть дальше, эти вырвались. Не стреляют, гады. 'Вы кораблев топите? Нет, только зохватуем! Жадное...'

— Раз-два-три-четыре-пять, знаете наверно! — весело напеваю себе, подхватывая от борта заряженный автомат — Раз-два-три-четыре-пять, жадность — это скверно!

Полный магазин по одной лодке, упершись цевьем в борт и навалившись на автомат, как на перфоратор. Шестнадцать пуль за четыре секунды. Трассеров нет, но метров тридцать до них всего — должно было понравиться. Кто-то на той лодке закричал. Значит, раненый как минимум есть, уже хорошо. Пока менял магазин, вторые подошли вовсе в упор — и оттуда таки хлопнул выстрел, с ярко-красной вспышкой, по-моему — пистолет или обрез. Пуля прошипела где-то поверх, но довольно близко. Высадил и по ним таким же маниром магазин, на десяти метрах промазать сложно. Кажется, я видел, как кто-то бултыхнулся у них с борта. В любом случае, оба суденышка пронесло у нас ха кормой, и похоже — неуправляемые, по-моему они там с кем-то столкнулись, ибо был слышен треск и ругань. Вот только мне не до них. Расстрелял обойму из пушки по догонявшим, игнорируя свалку — мне не фраги набить. Мне свалить отсюда хочется. Кажется, один раз попал, но это не точно. И не успев даже заменить обойму — снова по крику Костыля кинулся к борту. Теперь нас зажимали с двух сторон, одно хорошо — они все еще жадничали. Отстрелял по двум с правого борта последние магазины, вроде и результативно, тут же,не думая швырнул пустой автомат за борт — все одно патронов нету больше, неинтересно. От парочки с левого борта отбились картечью из трофейного ружья и револьверной пальбой на полный боезапас. Причем я рассадил беглым две обоймы из пистолета, и это наверное тоже помогло. Но решил все Костыль, махнув в совсем уж готовую сделать нам аборт лодку шашку взрывчатки. Пиздануло исправно, фунт взрывчатки это вам не фунт изюма. Лодка не утопла, но от аборта отказалась. На том и эту атаку можно было считать отраженной. И эти так же отстали, уйдя за корму. Столкновений больше не было, но промахнувшиеся перехватчики изрядно нарушили строй преследователей, заставляя тех маневрировать. И это дало нам шанс чуть-чуть оторваться, благо Костыль уже приноровился, и гнал лодку полным средним. Так что первый выстрел всерьез по нам раздался когда до ближайших преследователей было метров сто. Правда, были и те, кто пытался нас обойти с бортов поодаль, но они шли на приличном расстоянии. Впрочем, стрелять по нам тут же стали буквально все. Одно радовало — я не слышал хлесткого звука армейских винтовок. Хлопало и бухало — очевидно, крупнокалиберное старье на черняге. А это, все, же, самую чуть проще. Конечно. если попадет, то ранение премерзкое... Но у нас тут любое ранение — однозначно каюк. А вот летит из этих карамультуков похуже, и если пистолет какой — пробивает на дальности совсем не сильно, борт если и не защитит так хоть спасет. Правда, пара пушек у них тоже нашлось. Ну, как — пушек. Фальконетов, чи вовсе утятниц. Невеликого вовсе калибру. Дважды грохнули, и оба — неточно и неубедительно. Совсем непредставительные снопы картечи вспороли воду довольно далеко от нас. Ну, парни, держитесь, теперь наш выход!

Командуя временами Костылю, дать вправо или влево, словно стрелок на самолете, ловил в сектор обстрела пушки преследователей, и высаживал снаряды. Целясь по вспышкам тех, кто был со стороны берега, и по едва различимым силуэтам парусов на закатном фоне тех, кто шел мористее. Бил, стараясь рассеивать по вертикали, обойму за обоймой. Изредка даже попадал, впрочем, снаряды рвались и об воду при недолете, без рикошетов, сразу. И нельзя сказать, чтоб игра шла в одну сторону — по нас тоже били, все это время, и две или три пули противно стукнули в корпус. Но постепенно я заметил, что стрелять мне все сложнее, и не сразу сообразил, в чем дело. А мы просто вырвались на относительно свободную воду, и прибавили ходу, перестав петлять. И препятствий стало меньше, и преследователи стали умещаться в сектор орудия. Обрадовавшись, решил повременить со стрельбой, поставив свежую обойму. И выяснил, что таковой у нас нет. Все. Финита, бля, комедия. Восемь 'жаканов', как любили говорить старые охотники, шесть картечи, ну и револьверы. Костыль — смотри-ка, я внимания не обратил, а он и впрямь в фуражке! — свой револьвер по ходу дела зарядил уже. Я нашарил на палубе брошенные пистолетные обоймы и набил и их патронами. Ну, откровенно говоря, у нас только на последний бой. Есть еще, конечно, взрывчатка, но шашка с гранатным запалом у нас была только одна, ничего похожего в арсенале не нашлось — остальные надо поджигать. А это те еще фокусы. Но, разок отбиться сумеем...

— Чято там впереди?

— Да опять вроде камни пошли. Но пока немного, тут был такой чистяк, вот и оторвались малеха...

— Дай, я гляну... — вертыхнул прибор, оценил обстановку — метров на триста никого не видать, чистый горизонт — Давай так и иди, авось оторвемся!

— Тако-то оно да, только... Мы, ж, солдатик, так закрутили ... Как бы вовсе в демонову задницу не забраться...

Пока выясняли, куда идем, опять приключилось все и сразу. Сначала камней стало столько, что сбросили ход до малого, и все равно дважды, хорошо хоть не сильно, поймали камень скулой, а раз черканули отмель килем. Потом дед заойкал — оказалось, прибор моментально потускнел, а после и вовсе погас, отчего пришлось стопнуть, и лежа в дрейфе, менять батареи. Едва начали движение снова — местная особенность — начал на глазах густеть туман. Сначала шли как-то малым, рассчитывая, что парусники в это месиво камней и отмелей не сунутся точно Но вскоре туман сгустился так, что и ночник стал бесполезен. Ну, ПНВ ранние — они в тумане никак не умеют. Когда прибор едва смог разглядеть довольно большой камень всего метрах в десяти, решили не мучить жопу, и выключив его, застопили машину, погасив и котел. Все одно, если что, на рывок пара еще долго хватит, а идти куда-либо в таком молоке это безумие.

— Сидим тихо, солдатик — весла слушаем — тихонько говорит Костыль — Хотя, конечно — как тут нас найти? Тока што ежели по нюху, слыхал я о таких колдунах...