Ангелы моих снов

— Ну, и физической, и магической. Чтобы добиться её, даже предназначенной для Исира судьбой (а это так и есть, потому что она в его магическом поле), ему придётся приложить немало сил. Так что не удивляйся, если он появится с просьбой о помощи.

— Я назвала его братом, — задумчиво сказала я. — Это имеет какое-то значение? Что-то, помнится, было такое в магии имён ли, в назывании другого ли близким к родству словом... Вроде читала что-то...

— Хм... Имеет, — вздохнул Денис. — Назвав его братом, ты сняла с него долг, но будешь обязана поделиться с ним силой, когда ему это понадобится. Но я спокоен уже из-за того, что на тебя он покушаться точно не будет.

— Ну, насчёт этого не знаю, но силами поделюсь — это не страшно.

Снова погладить Исира по голове, пожалеть его... Нет, это точно не страшно.

Мы замолчали, теперь уже оба заглядевшись на серебристые под белыми облаками переливы реки. Позади послышались детские голоса, а меня снова потянуло на философские размышления: как же причудливо всё взаимосвязано всё в мире! Только что от меня в воду уходило непостижимое магическое существо, а сейчас по речной глади, рыча, мчится обыкновеннейший катер. Несколько минут назад я наблюдала разрыв пространственных тканей, а теперь, вытянув ручонки, ко мне с писком несётся Алёнка. Всего еле-еле полчаса назад я злилась на громогласных студентов, а сейчас в теле одного из них прячется воин из прошлого — Дасти.

Кстати, о Дасти.

— Денис, тебе не кажется, что мы должны немедленно ехать в больницу?

— С детьми? — удивился Денис.

— Конечно! — твёрдо сказала я. — Нас просто так не пустят. А если мы представимся старинными друзьями Дасти (ой, кстати, как теперь его зовут?), то нас пропустят — хотя бы двоих, без детей, потому что дети у нас шумные и непоседливые. Так что из двух зол...

— Поехали.

— Ты точно знаешь, куда его повезли?

— Браслеты, мой и его, взаимосвязаны. Мой покажет, куда нам ехать. Возьмём такси и будет постепенно говорить водителю, куда сворачивать. Надеюсь, таксист не подумает, что мы...

— ... что у нас не все дома, — поправила я.

Эпилог.

Машина, набитая оружием, деньгами и фаст-фудом из того банка, в котором они прятались за два дня до выезда, медленно кралась по дороге, осторожно огибая военные грузовики. Несмотря на предупреждение феникса, что, благодаря магическим меткам-царапинам на лице каждого из беглецов, они спокойно проедут все заслоны, люди всё же опасались, как бы военные не начали стрельбу без предупреждения. Слишком нереально было происходящее: беглецы двигаются, а их в упор не видят.

За рулём, стиснув до боли пальцы, сидела Мира, готовая в миг опасности рвануть машину напрямую, сбивая живых и напролом тараня их транспорт.

Рядом с нею, тоже напряжённые, держа пальцы на спусковых крючках ПП, сидели Гуннар и Лоуренс. Оба — приоткрыв рот, почти суеверно боясь, что сопение носом услышат бравые вояки, пришедшие убивать и живых, и мёртвых. Рик и Эвис с ребёнком сидели в фургоне, тесно прижавшись сзади к креслам водительской кабины. Рик тоже сжимал в руках оружие. Женщина машинально качала маленького Исира: вопреки опасениям Дасти, мальчик получил своё имя раз и навсегда.

И всё-таки машина буквально ползла по дороге, а те, мимо которых она проезжала, не реагировали, упрямо уставившись вдоль пустого по центральной улице, но постепенно и робко оживающего птицами и мелкой живностью города.

Пятеро договорились уехать из большого города навсегда. У них есть деньги, на всякий случай оружие на первые дни обустройства в каком-нибудь городке. А пока они решили путешествовать, используя машину как трейлер и в дороге постепенно меняя облик грузовика — от номерного знака до окраски.

Когда в брошенном ими городе всё приведут в порядок, когда — возможно — хватятся угнанной ими машины и взятых из пары сейфов наличных, они будут далеко.

... Погибший в аварии Денис был рисковым и очень нетерпеливым человеком. Так сказал его друг, Виталий. Я склонна этому верить. В сочетании со спокойным Дэй-Ассом эти черты в одном человеке приобрели несколько необычный оттенок. В характере нового Дениса главным качеством оказалась жажда деятельности.

Едва Денис, благодаря гематитовым оберегам, обрёл свободу передвижения, в нашей с ним жизни многое изменилось. Кое в чём, конечно, помогли Виталий и Аврора.

В той самой, потихоньку угасающей деревеньке уже в августе они купили два домика-развалюхи по соседству. В начале октября Денис признался мне в любви (о чём я знала, но как приятно было услышать произнесённое вслух признание!) и, сделав предложение, ввёл в новый, только что выстроенный двухэтажный дом. Свадьбы мы не устраивали. Достаточно оказалось регистрации и посидеть с моими родителями, семьёй Виталия и Дасти. Как радовалась Алёнка, бегая по всем лестницам с этажа на этаж! А как радовался Силушка, впервые не оставленный без хозяев, а приглашённый в новый дом! На пару со мной он радостно обсуждал убранство дома и вдохновенно подшивал всякие занавески и тюль! А как мы с ним оторвались, обставляя детскую для Алёнки!

Денису некогда заниматься домашним хозяйством, так что им с удовольствием занялась я. В середине октября он скрупулёзно выполнил ещё одно своё желание — открыл маленькую пока автомастерскую на стыке пригородной и просёлочной дорог. После первых клиентов сюда потянулись. Неудивительно. Денис снабжает чинёные машины и их хозяев бесплатными оберегами — красивыми сами по себе вещицами. Пошёл слух, что у хозяина новой автомастерской счастливая рука: после посещения мастерской автовладельцы не попадают в аварии. Несмотря на то что Денис набрал работников в самой деревне — запойных пьянчуг! — сам он в рабочее время всегда был на рабочем месте. Запойные пьянчуги, деревенские, внезапно для всех знавших их преобразились в отличных, всегда трезвых помощников моего мужа, что посчитали почти чудом. Я же знала секрет, и мне было немного смешно: перед тем как пригласить работников из деревни, Денис просто-напросто наполнил мастерскую оберегами от вредных пристрастий.

Правда, я с ним часто ругаюсь из-за его личного пристрастия к куреву, но, как он ни старается, вытравить из себя привычку погибшего Дениса пока не может... Честно говоря, я рада, что у него есть такое вредное пристрастие, хоть и скрываю от него свои настоящие чувства к этой его вредной привычке. Она как своеобразное напоминание о человечности моего любимого мага. О том, что он тоже не идеален, хотя и старается устроить для меня рай на Земле.

Денис немного рассказал мне о себе, из прошлого. Я знаю, что он был старшим сыном в семье, что в учение к магам отдали его одного, поскольку у него оказались самые яркие способности. У братьев способности тоже были, но они нуждались в развитии, а Дэй-Асс обладал такими сильными, что им необходима была лишь огранка. Слушая его короткий рассказ, я сразу вспомнила, как удивился, хотя не подал виду Исира, поняв, что маг успешно следует за его взглядом, выискивающим причины переполоха в Шаньджакском государстве... Попал Дэй-Асс в школу магов совсем подростком и мира вокруг почти не знал, потому как сразу после выпуска его направили в Когти Дьявола.

Семья погибла. Вина Зверя. И теперь Денис счастлив, что у него есть мы, о ком можно заботиться, — я и Алёнка. Ещё счастлив, потому что появилась возможность поездить по миру: родители Дениса напомнили, что неплохо бы видаться хотя бы раз в год, раз сын наконец пришёл в себя. Да и внучку повидать хочется. Так что следующим летом у нас запланирована Канада.

С Дасти было тяжелей. Станислав. Вот как звали того парня.

Если Дэй-Асс сразу припомнил имя лучшего друга Дениса — Виталия, то нахлебавшийся воды Станислав долго никого не мог узнать не то что из друзей — даже родных. С Дасти мы договорились так: Денис — из его старых знакомых, настолько старых, что на пляже сразу и друг друга не узнали. Так что в больнице Дениса охотней пускали к Станиславу в палату, чем его родных.

Судя по всему, Станислав был из шебутных шалопаев. Преображение его в насторожённого, молчаливого и явно наблюдающего мир человека стало заметным. Правда, в его семье сочли, что так на него подействовало несчастье, чуть не закончившееся смертью. Дасти нам однажды сказал, что ему очень сильно не нравится в этой семье из-за странного отношения к нему. Когда я пыталась выяснить, в чём эта странность проявляется, он отмалчивался, но Денис всё-таки вытянул причину. В семье Станислава воин оказался в ситуации между двух огней: родители были на грани развода, и каждый тянул его на свою сторону. А спокойному парню скандалы очень не нравилось. Так что Дасти порой не только дневал в квартире Дениса, но и ночевал.

Ближе к августу обнаружилась ещё одна проблема: Станислав учился в университете, но не вспомнил абсолютно ничего из того, что должен знать. Денис пробовал вытащить из него хоть какие-то знания при помощи магии. Кое-что получалось, но со страшным трудом. Дасти же очень хотел адаптироваться к нашей жизни и порой приходил в отчаяние.

Пришлось посвятить в нашу тайну Виталия. С продемонстрированными доказательствами. Тот был ошарашен. Но, придя в себя и смирившись с потерей настоящего Дениса, помог нам. Он предложил совершенно простое решение: пригласить для Дасти репетиторов-старшекурсников — и посмотреть, что из этого получится. А получилось всё! Бывший Станислав вспоминал выученное, едва о нём ему напоминали! До начала учебного года Дасти знал материал предыдущих годов обучения и теперь более-менее спокойно готовился к сентябрю.

Мы договорились с ним, что он может жить в моей однокомнатной квартире и приезжать к нам, если что. Он переехал туда немедленно.

Не один раз я задавала вопросы Денису, почему я видела сны о тюремном замке, о них — маге и воине, о фениксе. Он то отшучивался, то отнёкивался незнанием. Но я видела, что его самого задело неумение ответить на мой вопрос.

И однажды вечером, уже лёжа со мной, почти засыпающей, он задумчиво сказал:

— Если честно, сначала я решил, что это Исира наслал на тебя сны. Но потом выяснилось, что, кроме снов, у тебя имеются силы — причём такие, что фениксу даже не обязательно пить твою кровь, чтобы прийти в себя. Кроме того... Исира не знал, что происходило с Дасти, пока он был в том городе, с теми людьми. Поэтому я теперь думаю следующее. Когда я учился магии, был у нас один старый учитель, а у него теория, что вселенная — живое существо в виде переплетённых между собой незримых нитей. И оно не терпит, когда внутри него происходит нечто неправильное. Оно может простить войны, болезни, но иной раз нужно что-то в разладившемся мире залатать, и тогда оно наделяет людей каким-либо неожиданным даром. Эта теория подходит к нашему случаю. Особенно к фениксу. Если учесть, что их очень мало, а вселенная хотела бы, чтобы они существовали, то понятно, почему ты начала видеть сны, как только оказалась в доме, в подвале которого лежал умирающий Исира.

— Но Исира — феникс, — не выдержала я. — Он бессмертен.

— Всё взаимосвязано. Если феникс возрождается, он не помнит почти ничего из того, что было с ним до его смерти. А вселенной нужно было уничтожить Зверя, опустошающего человеческие поселения. Это мог сделать только феникс. Чтобы убить этого конкретного Зверя, нужен был этот конкретный феникс, который помнил о нём. Возрождённый, Исира не вспомнил бы ничего из того, что с ним было. Ни тюремного замка, ни Зверя. Получается по теории этого старого мага: у тебя есть силы, но не было способностей. Их тебе дали, чтобы помочь Исира убить Зверя и найти свою половину.

— Запутано как-то всё, — задумчиво сказала я.

— Это для нас запутано, — возразил Денис, — но не для вселенной, которая сама решает, что именно ей нужно и каким инструментом воспользоваться, чтобы этого нужного достичь.

— Фи, сравнил — с инструментом!

— А ты не инструмент? — улыбаясь, зашептал он, разворачиваясь ко мне, и его рука скользнула за мою спину, чтобы помочь повернуться к нему. — Ты — не инструмент, тонкий, чувствующий? Легко откликающийся (я застонала, когда его пальцы ласкающе коснулись моей груди), прекрасно настроенный на того, кто умеет играть на нём?.. — Он приподнялся и склонился надо мной, шепча прямо в мои губы, заставляя невольно стонать даже от его тёплого дыхания, обвевающего мой рот: — Инструмент... Певучий и чувственный...

... За окнами падает первый снег. Середина ноября. Недавно уехали Данька с Егоркой и трое детишек Авроры. Все каникулы они — и Аврора — прожили у нас, и были так счастливы, и радовались всему: большому дому, близкому лесу, близкой реке — холодной, но манящей прогуляться по берегу и поиграть на нём, благо что поздняя осень оказалась очень сухой. Аврора со своими детьми просто расцвела у нас. Зная теперь, что Денис не тот, кого она знала, Аврора тем не менее очень радовалась за Алёнку, приметив, что она почти не сходит с рук Дениса, приняв нового отца.

Прощаясь с нами, она расцеловала нас обоих, прижала к себе Алёнку и сказала, что спокойна за нас всех.

Я стояла у окна. Вечер ещё не поздний, но уже темно... Денис уехал в город за какими-то запчастями и обещал скоро быть. Малышку я уже уложила и попыталась уснуть сама. Увы... Без Дениса что-то не спалось.

Из четырёх окон второго этажа, по всем концам коридора, переходя от одного к другому, можно смотреть на все четыре стороны света. Больше всего люблю окна, откуда виден двор и сад. Сад — вообще моя гордость. Сколько я сил осенью вложила в него, собранный из двух заброшенных! Как вспомню, так и охну. Мама в выходные приезжала помогать — всё удивлялась моему упорству, с которым я чистила эти сады. А мне так хочется иметь настоящий сад!..

Я как раз шла от одного окна к другому, как под ноги мне неожиданно выскочила маленькая фигурка и плачущим голосом Силушки запричитала:

— Хозяюшка! Там, в саду! Там... О-ой...

Вернувшись к окну в сад, замерла, вглядываясь. Откуда взялось на свежей пороше хорошо видное в свете полной луны чёрное бесформенное пятно?

Бездумно пока рассматривая его, я неожиданно обнаружила, что пячусь от окна. А потом развернулась и помчалась к лестнице на первый этаж. Перед входной дверью сдёрнула с вешалки куртку — накинуть на бегу.

Выскочила во двор — в глаза ударило ярким белым светом. Денис вернулся! Резко затормозил — и сразу ко мне.

— Что случилось?

— В саду, Денис, в саду!..

Не дослушав, он обогнал меня, распахнул калитку и исчез за нею, хлопнувшей. Я — за ним. Место запомнила, глядя из окна. Нашла быстро. Да если бы и не запомнила, нашла бы быстро — уже по следам мужа.

Он стоял на коленях перед Исира. Тот лежал, бескрылый, так распластавшись на земле, словно его чем-то опоили, а потом сбросили бесчувственного, с высоты. От неожиданности я всплеснула руками.

— Что... Что с ним?!

— Спокойно. Лиза, помоги мне. Я сейчас подниму его — ты придержи его ноги.

Он просунул руки под тело Исира и начал поднимать. Я бросилась к нему. Схватила феникса за ноги и снова охнула. На щиколотках — тяжеленные кандалы! Это ещё что?! С трудом подняла. Рассмотрела в свете луны — они сплошные! Каким образом?..