С другой стороны, уже четыре года Красин был опорным бревном индустриализации России, причём в самой прогрессивной её части — электрической. Официальный представитель, а потом и глава, подразделений компании Сименс в России. А с 1 августа 1914 года — главный инженер-управляющий ещё и пороховых заводов, работающих ну совершенно не пацифистским образом. И никак не в пользу идеи Ленина о пораженчестве. Скорее наоборот — единственный военный материал, в котором Россия не испытывала недостатка в Новой Отечественной, это был красинский порох.
Так что привлечь Леонида Борисовича к работе на Самом Высоком Уровне — поверить в это было вполне возможно. Особенно с учётом слухов и прямой информации, доходившей из научных кругов. Российский естественно-технический мирок был чрезвычайно тесен, и рассказы о встречах с Государем уже вовсю циркулировали по нему не первую неделю.
И даже стиль приглашения — коротенькая собственноручная записка Императора, доставленная тем не менее по всем правилам военно-бюрократического искусства — со звяканьем шпор, блеском аксельбантов и заверениями в совершеннейшем почтении — стиль не сильно выбивался из того, к которому Красин постепенно привыкал последние мирные (для него лично) годы.
Но вот сама беседа... Да ещё под конец "на троих" со старым кавказским знакомцем Кобой, к которому Красин особой симпатии не испытывал и которого меньше всего ожидал видеть в кремлёвском кабинете Императора.
"Такими, наверное, будут производственные совещания лет через пятьдесят!" — подумалось Леониду Борисовичу, — "надо будет взять на вооружение!"
Но эта мысль стыдливо маскировала другую. Ту, которая была действительно неожиданной и ни с какой стороны не подходила под прошлый опыт, что инженерной, что революционной работы. Красин согласился на эту авантюру!
Что сыграло главную роль? Слова Императора? Жёлтые глаза Кобы? Стиль обсуждения задачи? Сама задача, захватывающая дух и будящая все наличные возможности воображения? Красивое название для будущей должности? Огромные возможности для творчества? Перспективы?
В иные секунды Красину хотелось потрясти головой, чтобы отогнать наваждение. Император России лихо и со знанием дела пользовался марксистской терминологией!
Государь шестой части суши проявлял знания тончайших технических подробностей и был в курсе последних открытий и споров в физике!
Властелин жизни и смерти двухсот миллионов человек говорил о тонкостях восприятия мира рабочими, крестьянами, революционерами, торговцами, буржуазией и помещиками разных сортов.
А в иные моменты казалось, что перед Красиным вообще очень знакомый человек... С характерным прищуром, но без картавости. С огромной внутренней энергией и верой в собственную правоту, правда без доли нервности. Такой же Ульянов-Ленин, только привычный к огромной власти и озабоченный не сиюминутными делами, а сложнейшими отдалёнными перспективами нынешних решений.
Уже не удивила такая мелочь — ему предложили самостоятельно придумать названия для всех необходимых должностей и организаций. Включая название собственного поста.
Но, наверное, хватит интриг, и имеет смысл перейти к прямой речи?
— Вы, разумеется, знакомы, Леонид Борисович, с принципами работы нынешней социальной, экономической и финансовой системы. Не буду вас особенно вас интриговать и играть в вопросы-ответы, изложу уже сделанные выводы. Тем не менее, если какие-то из них покажутся вам спорными, прошу вас немедленно это объявлять. Мы сможем заняться анализом оснований и цепочек таких выводов.
— Первое, из чего мы исходим — из потребностей трудового класса в широком смысле этого слова. Не принципиально, идёт ли речь о трудовом классе отдельной страны или нескольких развитых стран.
— Почему именно трудового класса? Потому что именно трудовой класс обеспечивает жизнь социальных организмов всех масштабов — от семьи до федеративных государств и империй. Обеспечивает жизнь и развитие, обеспечивает восхождение по спирали развития.
— Если мы внимательно проанализируем, что определяет положение трудового класса, то мы увидим, что в нынешнем веке положение крупных групп населения будут определять три фактора. Разнообразный доступ к "сырым" материалам, наличие квалифицированного рабочего и наличие грамотного управления. Это видно и в мирной жизни, но особенно заметно в войне. При этом в современную эпоху бурного развития науки и техники чисто производственный капитал в виде станков, оборудования и прочего транспорта — дело наживное, а при правильной постановке — быстро наживное...
— Кого мы относим к трудовому классу? Любого человека, который создаёт что-то новое, необычное для Природы. В этом смысле южноамериканский сборщик бананов, китайский кули или русский бурлак не есть трудовые классы, сколько бы пота они не проливали. Собирать бананы умеет любая обезьяна, таскать тяжести прекрасно способны волы и слоны... привычка привлекать людей к работам такого характера есть позор для общества, а сами люди, занимающиеся таким трудом, теряют многое из человеческого. Или не могут приобрести — и в целом, социально и физически деградируют.
— К трудовому классу можно отнести крестьян, выращивающих и сохраняющих урожай вопреки капризам Природы и её привычкам. Индийский крестьянин борется с джунглями, российский — с нашей необычайно рискованной погодой и странным распределением солнца, почв и вод. Можно отнести рабочих, использующих сложный инструмент или имеющих сложные объекты труда. Можно отнести учителей и иных преподавателей, формирующих из детского tabula rasa нового члена общества. Можно отнести часть чиновников, занятых направлением к созданию нового, а не защитой старого. Врачей. Инженеров. Служителей религий — тех, кто врачует души, а не тех, кто голосисто поёт с клироса. Военных... стремящихся к победе над противником за счёт умения и организации, а не за счёт "удали", "молодчества"... и потерь, — Император настолько холодно произнёс последние несколько слов, что в кабинет, показалось, ворвалось дыхание Таймыра... после секундной паузы, сопровождаемой позвякиванием ложечки в стакане, Государь продолжил более спокойно.
— Название работы, статуса или должности неважно. Важны результаты деятельности. Можно говорить о революционерах, чьим результатом является существенное улучшение народной жизни — и революционерах, итог которых есть лишь кровь и страдания. Можно говорить о монархах, заботящихся о процветании паразитических классов, и о монархах, способствовавших социальному прогрессу. Их было немного — но они были, и это признавали и господин Маркс, и иные революционеры, имевшие желание подойти к истории научно и объективно.
— Трудовой класс. Занимающийся физическим и умственным трудом. А также — трудом политическим и организационным, трудом по просвещению и воспитанию, трудом по выработке новых отношений между людьми и коллективами.
— Трудовой класс — те, кто движет вперёд историю и культуру, технику и науку, медицину и искусство. Художник, картины которого возвышают людей... композитор, мелодии которого заставляют плакать и смеяться... Поэт, писатель, строки которых зовут к счастью, свободе, светлому будущему — такие же инженеры, как строители паровозов и дорог, позволяющих маневр зерном в голодный год или между земледельческими и производственными губерниями. Инженеры человеческих душ...
— Разумеется, отношение к трудовому классу требуется доказывать непрерывно, полезными результатами своего труда. Если господин Эдисон, трудящийся изобретатель, перестанет изобретать и начнёт проедать своё богатство, он перестанет быть трудящимся. Если крестьянка Мария, получив нежданно наследство, перестанет ухаживать за домом и уйдёт по богомолью, она перестанет быть трудящейся.
— Только трудящийся класс имеет право на весь окружающий нас мир — потому что он украшает этот мир не фактом своего существования, а своим трудом. Уйдёт красота женщины-белоручки — уйдёт без следа. Красота, созданная белошвейкой — останется надолго. Некоторые образчики такой красоты специально хранят музеи... а брюссельские кружева и малороссийские рушники люди покупают для красоты в личных домах. Как там, в русской версии Интернационала? Лишь мы, работники всемирной, великой армии труда?
— Трудящийся класс не может ныне забрать власть в свои руки по одной-единственной причине. По причине отсутствия навыка самоуправления. А навык самоуправления вырабатывается долгим трудом над собой, и хорошим образованием... которое тоже не даётся без труда. Трудящийся класс сможет — в будущем — держать в своих руках власть. И сможет эффективно пользоваться этой властью. Но для этого он должен начать жить достаточно хорошо в материальном плане, чтобы иметь время на усвоение знаний и на выработку привычек самоуправления. И должен внутренне осознать, зачем ему собственная власть, зачем ему это самоуправление, почему эту власть управления нужно осуществлять только самому и ни в коем случае не передавать в посторонние руки, какими бы чистыми и умелыми они не представлялись.
— Ибо если рабочий, трудящийся класс, делегирует свою власть кому-либо, то он её потеряет. Даже самая лучшая группа, партия, религиозный или политический орден... Получив власть над главным производительным ресурсом общества они обязательно выродятся. Если мы разделяем управление как труд над обществом и производительный труд над природой, если мы отдаём один труд одним людям, а другой другим, то управленческий класс выродится в класс паразитический. По одной простой причине — он не будет иметь связи с реальной материальной жизнью. И у него не будет объективного критерия успешности своей деятельности. Будут в цене те, кто лучше всего улестил или обманул избирателей и своих коллег. Потому что будет править мнение, пусть коллективное, а не результат.
— Однако... В период от сегодняшних дней до установления реального самоуправления, с ротацией управляющих и людей — творцов "конечного продукта", предстоит использовать для управления тех людей, что есть. То есть нас с вами и тех, кого мы сочтём подходящими для этой цели. Будет безумно трудно, но мы не имеем права отступить, отдать ответственность кому-либо. Потому что мы знаем больше прочих. И можем наши и чужие чувства поверять знанием. Тем, которое уже есть и тем, которое предстоит понять и оформить в эффективную теорию. Без теории нам смерть...
Государь как-то странно взглянул на собеседников. Было ощущение, что он хочет что-то открыть им, что-то необъяснимо важное... но пока не видит возможности и готовности... или сомневается в целесообразности такого знания... Но это мгновение промелькнуло, и Император продолжил, как ни в чём не бывало.
— Итак. Если мы ставим задачу существенного улучшения положения рабочего класса и шире — любого трудящегося элемента, мы должны прежде всего уточнить эту задачу в измеримых терминах. Например, сказать, сколько часов будет длиться рабочий день, насколько опасна будет эта работа, сколько дней в неделю будет рабочих, каков будет отпуск для восстановления сил... Как будет организовано пенсионное обеспечение и медицинское обслуживание, сколько денег будет получать рабочий за свою работу... и чего будут стоить эти деньги.
— Современный труженик, ассоциировавшись с дополняющими его профессиями, физически может всё. Если на его пути не встанут деньги.
— Деньги... С помощью денег можно построить дом, дорогу или фабрику, осушить болота и обводнить пустыни, вырастить и воспитать здорового и образованного человека, не гнушающегося никаким трудом... А можно закабалить массу людей, лишить их возможности взять даже те дары Природы, что лежат без движения и надобности нынешним владельцам денег. Можно заставить одних людей ненавидеть и убивать других. Искренне ненавидеть и изощрённо убивать... Деньги могут лечить и калечить, созидать и разрушать, кормить голодных и отнимать имущество у богатых и бедных... Деньги — такой же инструмент, как секира плотника... который может прекрасно служить палачу. Или..., — Император на секунду запнулся, подбирая образ, — или утюг для платья, который может прекрасно служить орудием пыток!
Сказал так, да... Прочувствованно. Со знанием дела. Как будто сам держал утюг в руках, или наоборот — лежал, прикрученный до полной недвижимости, и ждал того мига, когда раскалённый металл коснётся кожи...
Коба даже незаметно поёжился — настолько ярко вспомнились некоторые развлечения солдат над арестованными и каторжными политическими. Да и над уголовными... Там тоже попадались люди с характером, которых было интересно мучить...
"Почему он так говорит? Так не может говорить человек, который не переживал подобного сам! Откуда это в главе царственного дома одной из крупнейших держав мира?"
— Но сами по себе взятые деньги могут лишь закабалять людей. Превращать их в своих рабов. Это — статистически достоверный факт. То, что мы пока не понимаем природы этого факта, не отменяет его истинности. Поэтому деньги нельзя оставлять без присмотра, пускать на самотёк, разрешать им двигаться по законам хаоса. Они в этом случае будут создавать ещё больший хаос, станут катализатором хаоса, разрушителем порядка и развития. Деньгами нужно будет управлять. Целенаправленно.
— Наша задача — поставить деньги на службу людям. Трудовому классу — в первую и основную очередь. Превратить деньги из абстракции и фетиша в рабочий инструмент преобразования природы и общества в лучшую, более прогрессивную форму. Провести существенную переработку всей денежной системы. И заняться этим вопросом практически... и теоретически... мы попросим товарища Красина! Разумеется, не покинув его на этом поприще одного, а обеспечив всемерной поддержкой и всеми необходимыми ресурсами!
* * *
Сказано было так, что ну совершенно не хотелось отнекиваться. Видно было, что кандидатур перебрали немало, взвесили многие "за" и "против" — включая полное отсутствие соответствующих "образований". Оставалось соглашаться — и начинать работать.
* * *
— Самое технически опасное для денежного обращения — это обесценивание денег, инфляция. Мы хорошо знаем примеры инфляции как по собственной истории, так и по истории других стран. Особо важными я бы назвал два примера — в гражданской войне САСШ и в Испании XVI-XVII веков.
— Почему именно они? Потому что в первом случае инфляция произошла в богатейшей стране с очень развитым сельским хозяйством и промышленностью. Развитым "на душу населения", в качественном смысле. С высокопрофесиональным рабочим, управленческим и сельскохозяйственным классом. Испания же нам интересна в том смысле, что инфляция в ней произошла на металлических деньгах, на чистом золоте и серебре. Пример Испании говорит нам о том, что форма денег, их золотое содержание не так важны, как это объявляется.
— Подавить инфляцию можно только массовыми действиями по продаже потребных товаров по фиксированной цене. То есть если владельцы данных товаров не будут их продавать по первому требованию по фиксированной цене — инфляция будет либо в явной форме, либо в скрытой. Как, например, мы видим сейчас скрытую инфляцию в области продовольствия во всех воюющих державах, исключая Россию. И многих не воюющих.
