— Смотри, это же... это же — наши читатели!
— Пацан, почувствуй себя демиургом! — Не совсем культурно, но очень в тему встрял Витас.
— Великолепный результат... тррруда. — Проурчал Витольд.
Пользуясь временной болтливостью эльфа, Талик нарочито небрежно поинтересовался:
— И много нас таких? Единомышленников?
Удивительно, но эльф не помянул свои ненарушаемые инструкции и спокойно ответил:
— Сто пятьдесят два. Если и Вас посчитать, Зольников, то вроде как — сто пятьдесят три. Жертвы. Чистопородные.
Талик уже зпонял, что когда конвоир начинает обращаться на "Вы", то он не просто рад и счастлив, а рад и счастлив поиздеваться. "Не на того напал", — мысленно прокомментировал Витольд. Даже намёки "по официальным данным" и "вроде как", не могли испортить радость от такой замечательной всречи. Вот она — гордость писателя. Сто пятьдесят два демона! Лично им созданные! Два уже здесь — перед ним. Вот бы ещё остальных найти...
— А чистопородные, это как? — Брякнул вслух Витас, воспользовавшись задумчивостью Талика.
Эльф щедро поделился знаниями:
— Не одного же Золотова читают. Есть и другие демоно-описатели. Кстати, Зольников, если сеанс ностальгии по любимому чтиву окончен, так мы, может, поедем дальше?
Если эльф и надеялся, что Талик вот так сразу распрощается с новыми знакомыми, то — зря. Да и Рихард с Алексеем не горели желанием немедленно расстаться, так ничего толком и не узнав о попаданце, которого от греха подальше спеленали штанами и рубашками.
— Конечно, поедем. — Талик вернулся к вальяжной манере графской речи. — Могу я просить уважаемых сородичей сопроводить нас к ближайшему жилью. Заодно хотелось бы узнать что-нибудь о данной местности. Например, как далеко мы сейчас от Инферно?
— Километров сто двадцать. — Алексей явно лидировал в этой паре. — Рихард... Роман там живёт. Рысью дня за четыре доедешь, — как-то сразу перешёл на "ты" преданный читатель.
Талик решил не акцентировать внимание на мелочах. Они же — почти его дети. Или — детища, что точнее. По размерам — точно детища: большие и рогатые.
— Жаль, что бесхвостые. — Витольд притворно вздохнул и продемонстрировал свою демоническую гордость, почесав хвостовым наконечником бритый затылок. "Детища" впечатлились.
Талику пришлось оправдывать жест и изображать задумчивость:
— Нуу-у... Мы как раз не торопимся. А ваши планы мы не нарушим? — Демонстрировал писатель Зольников культурную манеру обращения.
— Не, — ответил опять-таки Алексей. — А вы, там, в лесу никого не встретили? По дороге?
— По дороге — нет. Ни одного встречного за три дня, — уточнил Талик. — А должны были встретить?
Брать уроки культуры у любимого писателя никто не собирался. Демон-Лёха вместо того, чтобы ответить Талику, так рявкнул на Рихарда, что все лошади, кроме смирного мерина шарахнулись:
— Ну, что я тебе говорил, придурок!? А ты? "В лес, в лес, они туда подались, я чую"! — Передразнивал он высокорослого спутника.
Рихард тоже в долгу не остался. Правда, ни одного приличного слова кроме предлогов в его речи не было. Силь возмущённо пискнула, и её персональный защитник сорвался:
— Молчать! — Рявкнул эльф.
Рихард проглотил окончание последнего матюга, вспомнив, что аборигены могут и порогам надавать.
Талик решил на всякий случай поддержать конвоира. А то, если эльф сильно расстроится, то и его рога нечаянно "посчитает".
— Что же Вы такими словами при даме выражаетесь, Рихард? — Талик даже укоризненно покачал головой. — Алекс, — культурно сократил он имя второго читателя, — вы кого-то ищете, как я понял?
— Ищем. — Длиннокрылый Алекс оказался более разумным и образованным. Он развернул коня, оглянулся пару раз на хоббитов, но вопросов задавать не пока стал. — Ближайшее жильё там, — указал он в сторону небольшой рощицы на горизонте. — Можно по лугу, как мы, напрямую проехать. Там моя вилла.
Талик с сомнением скосил глаза на штаны и обувь демона-Лёхи. Штаны — ладно, местная дерюга. А вот обувь... Теперь, когда они с Лёхой ехали почти стремя-в-стремя, Талик сообразил, что же это такое странное у его читателя на ногах. В принципе — лапти. Но только — в принципе. Плетёные из лыка неказистые сапоги недвусмысленно намекали, что вилы у этого демона в хозяйстве, может быть, и были, а вот вилла — вряд ли.
Лёха не заметил придирчивого осмотра и продолжал объяснять:
— Мы — дорожный дозор. Вот его, — ткнул он пальцем в сторону Рихарда, — прислали из города. Подкрепление.
— Усиление. — Буркнул недовольный Рихард. — Поэтому я — главный.
— Главный усилитель. Доволен!? — Огрызнулся Лёха. Судя по молчанию Рихарда, качок был не против такого звания. — Мага мы ловим, — со вздохом продолжал Лёха. — Завёлся тут один, светлый, на нашу голову. Сначала в Инферно беспредельничал, но потом он оттуда смылся. За ним по всем дорогам разъезды послали. Упустили... А вчера ночью в посёлке дом сгорел.
— Не улавливаю связь, — перебил Талик. — Или маг — поджигатель?
— Ха! — Рихард шлёпнул себя коленке, и его лошадь пошла боком. — Ещё какой! Файерболы мечет, су... гм... скотина, блин, только так. Он Вельзевулычу крыло насквозь пропалил!
— Мэр Инферно. — Пояснил Лёха. — Сильный гад.
— Вельзевулыча... гадом?! — Опять заревел Рихард.
— Во, придурок, да? — Сельский демон ожидал подтверждения своего мнения насчёт городского сородича. Но не дождался и уточнил: — Маг — сильный гад.
— Вельзевулыч сильнее! — Ратовал за своего мэра Рихард.
После такого заявления к разговору присоединился Нальдо. Он поторопил коня, пристроился рядом с Рихардом и потребовал уточнений:
— Что ещё произошло в Инферно, кроме одного дырявого крыла? Почему были упомянуты двое: "Они туда подались", — процитировал эльф Лёху, — и почему не сообщили властям о конфликте?
"Ему бы следователем работать", — мысленно рявкнул Витольд. "А он им и работает", — рыкнул Витас. "И палачом, по совместительству", — напомнил Бутончик. "Что-то мне этот светлый маг заранее не нравится", — буркнул Бормотун. "Ещё бы, — не унимался оборотень, — от тебя-то мы ещё ни одного огненного колобка не видели. Слабо слепить?!" "Цыц! — употребил любимую команду писатель Золотов, — слушать мешаете".
Талик придержал мерина и уступил своё место конвоиру. Ехать сзади, по уже примятой траве, было гораздо приятнее, чем косить её стременами и цеплять на пяточные когти. Да и смотрелись конные демоны с эльфом посередине просто замечательно. Можно же не только слушать, но и любоваться на свои творения. Каждое творение — почти на голову выше Нальдо. Красота. При этом они ругались и орали эльфу в оба уха, что тоже — неплохо. Эльф слишком громко орать не мог, потому что у него в седле была Силь. Демоны пока не обращали внимания на кавайную попаданку. Их гораздо больше занимала возможность доказать друг-другу свою правоту. Правота была у каждого своя, поэтому ор стоял нешуточный.
Талик надеялся услышать занимательную историю о противостоянии светлого мага и главного демона Инферно, но вынужден был признать: никакого героизма — сплошная бытовуха. Даже мирно читающий в седле Баська пару раз отвлёкся и вставил своё веское "мизерабль, сударь". Если Талик правильно понял Баську, то переводился его "мизерабль" примерно как "форменное убожество". Причём, характеристика относилась к жизни в Мутном Месте вообще.
Светлый маг оказался не таинственным и не загадочным, а вполне известным, официально зарегистрированным служащим. Судя по тому, каким тоном эльф допрашивал демонов, конвоир был заранее предвзято настроен и встал на сторону наглого светлого попаданца с неплохими магическими способностями. Должность мага именовалась звучно и торжественно: изничтожитель нечисти первой категории. В Инферно "изничтожителя" пригласили сами демоны.
Писатель Золотов, было, понадеялся, что его коварные сородичи решили вызвать мага на поединок, но всё оказалось куда как примитивнее. Маг-изничтожитель пристроился на тёплую должность, которую аборигены считали возможным и нужным частично оплачивать. Конечно, вампиры, оборотни и демоны, с точки зрения некоторых авторов и конфессий, являлись "нечистью", но в Мутном Месте подобная не-толерантность встречалась редко. Зато попаданцы всех мастей считали самой натуральной нечистью всякий мелкий природный сброд типа тараканов, крыс, мышей и клопов.
Талик не мог не признать, что здешняя точка зрения имеет право на жизнь. Он бы тоже не хотел иметь в своём поместье подселенцев-паразитов. Вот эту нечисть светло-магический попаданец и морил, потому что морить крупную нечисть, такую как Талик и его преданные читатели, запрещалось законом. Даже поштучно запрещалось, не говоря уже о массовом море. Насколько Талик понял, светлый маг Сергей Потапченко работал мобильной санэпидстанцией— с магическим уклоном, конечно, поскольку никакого дуста или дихлофоса никто в Мутном Месте не продавал. А может, аборигены вообще ничего не смыслили в ядах и пестицидах. Уточнять у Нальдо, знает ли он, что такое мышьяк, Талик не рискнул.
Несмотря на общую унылость сюжета, граф Зольников теперь знал, что следует делать, если в имении заведутся нежелательные жильцы: доехать до ближайшего города, зайти в "бутик" и подать заявку. Стоимость услуги зависела от площади дома, но попаданцы платили только десять процентов. Остальное маг-клопомор получал от властей за свою, как живописал Нальдо, беспокойную жизнь в разъездах, ночёвки в гостиницах и на постоялых дворах, и почти ежедневное созерцание результата своих трудов: трупов тараканов и прочей живности. В этом месте Баська вставил свой первый "мизерабль". Вот уж, действительно, стоило ли мечтать о магических способностях, если их не к чему приложить, кроме как к примитивным и противным бытовым нуждам?
Всего в Мутном Месте подвизались на такой не слишком приятной ниве три специалиста. Поэтому попаданцы подавали заявку вскладчину от целого города, и иногда заранее — уже через месяц после отъезда мага. Никто не хотел озвереть от ожидания через два-три года, к его следующему приезду.
Потапченко заявился в Инферно на исходе четвёртого года ожидания. Как только он прибыл, ему немного потрепали нервы. Особенно постарались демонессы, которые и в прошлой-то жизни не отличались терпением и ангельским характером. Талик предпочёл бы послушать только о демонессах, но пришлось вникать в технологию магического мора и прочих нюансов санобработки.
Бормотун не смог объяснить, каким-таким образом его коллега уничтожает живность, сославшись на скудость сведений. Светлый маг Потапченко отправлял владельцев жилья на свежий воздух, а потом устраивал в доме натуральное светопреставление. Оба читателя-демона свидетельствовали, что в дневное время свет его усилий был не очень заметен, а вот поздним вечером, те дома, в которых работал маг, окутывало зеленоватое свечение. "Как гнилушка на болоте, только — большая", — пояснил Алекс. Нальдо вовсю строчил доклад о способностях нанятого властями мага. "Бардак", — регулярно рычал Витольд, и все сущности были с ним согласны. Понанимают неизвестно кого... Хотя, известно кого — попаданца, который не будь дурак, даже если весь из себя "светлый", кое-какие свои способности обнародовать не станет. На всякий случай. Вот, и у Потапченко фаерболы в арсенале не значились.
Мэр Инферно, как квалифицировал его действия Нальдо, решил воспользоваться своим служебным положением и потребовал очистить от нечисти сначала его резиденцию, она же — место жительства. Постройкой мэрии население Мутного Места себя не утруждало: где мэр — там мэрия и есть. Очень правильно, кстати.
Ну, стоило ли эльфу так возмущаться? А чего он хотел от демона, да ещё и бывшего россиянина, да ещё и ставшего мэром? Встать в очередь на санобработку, что ли? Однако кое-какая очередь в прихожей мэра всё-таки образовалась. Как только стало известно о приезде Потапченко, к Вельзевулычу поспешили все его пять любовниц в надежде как можно скорее заполучить к себе мага. Пока мэр беседовал с Изничтожителем, девушки успели познакомиться. Две из них — "классные чертовки", как отрекомендовал их Рихард — стали выяснять отношения там же, в прихожей, потому что до этой встречи были лучшими подругами. А три ранее не дружившие демонические девицы снесли с петель дверь и ворвались к Вельзевулычу, который как раз убеждал Потапченко, что крысы в подвале совсем обнаглели.
Рихард, якобы со слов Азазеля сына Вельзевула (так именовал себя сам мэр) описал бой в его резиденции. Слов у демона-читателя было не много, в основном — эмоции. Чтобы как-то справиться с рассказом и не разозлить эльфа, он заменил все матерные слова-связки на "блин", и блинов вышла целая гора. Между "блинами" Рихард добавил жесты, и Талик понял, что одна из девиц была просто великолепна спереди, сзади, с тонким хвостом и... "с маникюром". Талик не понял, почему именно демонический "маникюр" вызвал пробуждение Горгуля, но очень хорошо это пробуждение почувствовал. Да, необычно, конечно... Обычно девушки лаком красили только ногти. Но образ пышногрудой демонессы с лакированными рожками заставил организм Талика трепетать. Витольд рычал от восторга и размахивал хвостом. Дальнейшее безобразие в мэрском доме писателя Золотова интересовало лишь в общих чертах.
Возмущённые девушки чуть не порвали Азазеля Вельзевулыча на ленточки. Мэр осерчал и раскидал нападавших крыльями. Вроде бы, он при этом кого-то слегка поцарапал. Маг-клопомор вспомнил о своей жутко-светлой реализации и влез в демонские разборки, шарахнув фаерболом в Азазеля. Крыло мэра получило дырку, зато мэр получил двух демонесс в защитницы. То ли красавицы решили совместно убить светлого врага, то ли возмутились, что кто-то кроме них претендует на право "расписать Вельзевулычу гычу". Талик слушал рассказ о баталии в фоновом режиме, мечтая увидеть обладательницу лакированных рожек. Кое-какие подробности он упустил, потому что Баська пристал к нему с просьбой объяснить значение слова "гыча". Пока Талик объяснял, почему голова может быть и тыквой, и репой, и гычей, и как можно "набычить гычу", рассказ Рихарда почти подошёл к концу.
Третья, обманутая любвеобильным Азазелем девушка, та самая — с лакированными рожками, выступила единым фронтом с магом и помогла Потапченко улизнуть из Инферно. И не просто помогла, а вместе с ним сбежала из города.
Рихард утверждал, что в Инферно назревают нешуточные беспорядки. Скорее всего, они уже назрели и перезрели. Ещё бы... Маг-клопомор подорвал авторитет Азазеля, бросив ему вызов и выстояв в схватке. К тому же, мэра бросились защищать женщины, и, кажется, таки-защитили.
То, что читательницы демонически реализовались ничуть не хуже некоторых читателей, никого не волновало. После подобного безобразия вернуть себе репутацию в городе демонов — проще зарезаться. К тому же, специалист по тараканам сбежал, и радовались этому обстоятельству только тараканы и прочая шушера. А жители были злы, как бывают злы только демоны. Когда Рихард покидал Инферно, часть горожан, уже не смущаясь, обзывала мэра козлом, что среди демонов — жуткое оскорбление. Ну, не козёл ли, а? Обидел ценного специалиста. Подождать не мог, что ли?
