Путь к жизни

Подъём занял около получаса и оказался довольно утомительным. И это несмотря на ступени, вырубленные кем-то в довольно крутом склоне. Пару раз Зехван останавливался, чтобы перевести дух, и во время этих остановок изучал открывающийся с высоты вид. Прежде всего в глаза бросился ещё один лагерь, раскинувшийся примерно в двух полётах стрелы от армейского. Вокруг него не было частокола, палатки стояли вперемешку с шатрами и даже шалашами как-то бестолково, россыпью. А ещё выглядел второй лагерь странно пустынным, как будто его обитатели то ли разошлись кто куда, то ли попрятались. Внимание привлекла группа шатров, расположенных несколько наособицу: шесть из них окружали седьмой, над которым слабо колыхалось под ветром нечто, похожее издали на храмовый штандарт. Дыхание, которое начало было выравниваться, тут же опять сбилось: это что получается, святейший там?! Но почему?!

Забыв об усталости, Зехван чуть ли не бегом направился к вершине.

* * *

— ...крошка с клеем.

— Что? — Зехван с трудом оторвался от созерцания колдовской фигуры, нарисованной чем-то белым на серой глине.

— Я говорю, — невысокий толстячок в поношенной рясе чуть повысил голос, — что это мраморная крошка с клеем. Когда высохнет, её ни одному ливню не размыть. А вам, брат, не стоит так долго смотреть на пентаграмму — можете не вернуться.

— Простите, досточтимый брат, — посланец уважительно склонил голову, — что значит не вернуться?

— Тело останется, а душа улетит... м-м-м... куда-нибудь. Хотя странно, — буркнул досточтимый себе под нос, — я думал, ваша устойчивость намного выше. Н-да. Или это усталость сказывается? Всё же долгое путешествие, опасности, да тут ещё и новости, — он ухватил себя левой рукой за подбородок и почесал пальцем щеку. — Хотя какая разница? М-м-м... Вы что-то хотели мне сообщить, брат Зехван?

Маг развернулся и не торопясь направился в обход чертежа, внимательно вглядываясь в идущие по кругу непонятные значки. Демонстративно почтительно держась чуть позади, Зехван шагал следом, не зная, с чего начать. Приставать с вопросами, выясняя обстановку, было невежливо, сразу требовать пропуска к святейшему... Врождённая осторожность начинала выть в голос при одной только мысли об этом. В конце концов, стараясь, чтобы голос звучал как можно более нейтрально, посланец начал:

— Досточтимый брат, мне необходимо доложить святейшему о выполнении поручения.

— Докладывайте, — не останавливаясь и не оборачиваясь, Римзо махнул рукой в сторону видневшегося вдали Дрегса. — Вас пропустят. Но только туда. А вот обратно — не обессудьте.

— Досточтимый брат?

— Не выпустят вас обратно. Слишком велик риск, что вы притащите с собой заразу.

— Простите, досточтимый брат, — теперь в голосе Зехвана звучало искреннее недоумение, — я не понимаю. По пути сюда я слышал разные разговоры и видел, как расстреливают ворон, но что за зараза и почему все так её боятся?

— Не понимаете, — хмыкнул толстяк. — Я бы сказал, не знаете. Потому что... — он неожиданно остановился, присел, проколол извлечённым из широкого рукава небольшим кривым ножом палец и выдавил несколько капель крови на один из знаков. Потом продолжил, вставая: — Потому что понимать тут нечего. Дёргали дракона за хвост и додёргались. Чудовище проснулось.

— Досточтимый брат, вы говорите о Неправедном? — на всякий случай уточнил посланец и споткнулся на ровном месте, наткнувшись на взгляд внезапно обернувшегося мага.

Некоторое время толстяк над чем-то размышлял, потом с сожалением покачал головой и принялся объяснять:

— Как вам должно быть известно, брат, по ту сторону хребта тоже есть люди. И они не веруют в Справедливого. Соответственно, не подчиняются нашим досточтимым, досточтимейшим и святейшему. Что их, я говорю о досточтимых и так далее, совсем не устраивает. И потому эти досточтимые попытались распространить своё влияние за хребет. Вы, брат, можете об этом не знать, поскольку было это довольно давно, но вот о последовавшем ответе должны были слышать, — Римзо отвернулся и опять двинулся вокруг чертежа, не переставая рассказывать. — Я говорю о нашествии нежити, случившемся несколько десятилетий назад.

Зехван машинально кивнул: действительно, он об этом слышал. В его родной обители эту историю рассказывали всем послушникам, преподнося её, как пример коварства язычников и их неразборчивости в средствах. Правда, причины называли совсем другие — зависть, ненависть к служителям истинного бога, страх перед Его могуществом...

— Собственно, это был просто щелчок по носу, — между тем продолжал толстяк. Похоже, реакция собеседника его совсем не интересовала. — Не столько больно, сколько обидно. Нам просто указали наше место и погрозили пальцем. Не более.

— А нежить?! — не выдержал Зехван.

— А что нежить? — переспросил досточтимый.

— Она же людей ела!

— Главным образом простецов. Конечно, пришлось повозиться, отлавливая её и упокаивая, однако в конечном итоге это послужило укреплению веры и позволило братьям-паладинам показать себя во всей красе. Да и, строго говоря, ела нежить только тех, кто не догадался от неё убежать. Слабенькая тогда была нежить. Несерьёзная, я бы сказал. Н-да. На чём я... А! Так вот. Преподнесённый урок пропал втуне. Наши досточтимые, вместо того чтобы обратить своё внимание куда-нибудь ещё, стали посылать за хребет карателей с приказом уничтожить некромантов. И допосылались. Этим самым некромантам надоело, что их пытаются прикончить, и они ответили. И результаты этого ответа вы, брат, можете увидеть вон там, — взмахом руки толстяк указал на видимые с вершины холма стены города.

— Тоже нежить? — на всякий случай уточнил посланец, который так и не понял, в чём именно состояла опасность в этот раз.

— Тоже нежить, — согласно кивнул Римзо, — но значительно более опасная. Представьте, что вы зарубили какого-нибудь поднявшегося покойника, но он успел вас оцарапать... Представили? Как вы думаете, что с вами станет через некоторое время? А? Ничего страшного. Разве что царапины загноятся. А вот если вас оцарапает здешний покойник... — маг помолчал. — Хуже всего другое. Вы начнёте распространять заразу, ещё будучи живым. И вам вовсе не обязательно будет кого-то царапать или кусать. Достаточно просто забрызгать слюной, — он развернулся, всё так же неторопливо подошёл к установленной возле шатра длинной скамье с резной спинкой, опустился на неё и кивнул Зехвану на место рядом с собой: — Присаживайтесь, брат. Передохните.

Стоило посланцу сесть, как вынырнувший откуда-то молодой брат принёс им по кружке горячего ягодного отвара и тут же исчез.

— Мы с трудом научились определять тех, кто готов вот-вот превратиться в нежить, — пробормотал толстяк, сделав глоток исходящего паром напитка. — Но беда в том, что распространять заразу несчастные начинают ещё до этого. А ещё, мы так и не научились снимать это... Даже не проклятие, нет. С проклятиями мы как раз бороться умеем...

'Интересно, — подумал Зехван, грея озябшие руки о горячие глиняные бока кружки, — меня с этого холма выпустят? Если я всё правильно понимаю, тем же солдатам про возможность передачи заразы через слюну не сказали. Да и не только солдатам... Но всё же, что со святейшим?'

— А со святейшим плохо, — как будто прочитав мысли посланца, сказал вдруг маг. — Храбрым он оказался. Слишком. Если бы сразу сбежал, может, сейчас был бы жив и даже здоров. А он не сбежал. И досточтимейшим, — это слово Римзо буквально выплюнул, — не позволил. А когда город оцепили, стало уже поздно.

Обернувшись к толстяку, Зехван наткнулся на пристальный взгляд прищуренных глаз и понял, что ему только что сообщили неофициальную версию. Ту, что ляжет в основу неизбежных слухов. Официально, скорее всего, объявят, что все верховные иерархи дружно решили остаться, чтобы бороться с детищами Неправедного. На самом же деле... На самом деле, похоже, ни святейший, ни его окружение просто не поняли, что происходит нечто из ряда вон, и упустили момент, когда можно было унести ноги.

Непроизвольно поёжившись, посланец уставился в свою кружку. Если он не ошибается, ему только что предложили выбрать нового покровителя. Причём выбор очень простой: либо досточтимый Римзо, либо прогулка в Дрегс. Прогулка без возврата. И времени на раздумья...

* * *

— ...захоронение чуть ли не с доимперских времён, — громко рассказывал захмелевший торговец, размахивая зажатой в правой руке костью с остатками мяса. — Так что удивительно, что нежить не выбралась раньше. Хотя его сиятельство, — лёгкий поклон в сторону сидящего за главным столом худого человека, глаза которого были закрыты широкой повязкой, — считает, что если бы не проклятые грабители могил, она бы и сейчас не выбралась.

Хотя новости в эти места доходили крайне редко, рассказчика слушали не очень внимательно. Гораздо больше собравшихся в главном зале замка Кай занимал тот, кто сидел за главным столом, по правую руку от хозяина. Худощавый, если не сказать худой бледный мужчина неопределённого возраста, одетый во всё черное, с глазами, закрытыми широкой чёрной же повязкой. Придерживающий длинные тёмные волосы гладкий обруч белого металла с крупным изумрудом говорил о его принадлежности к герцогскому или, правильнее, княжескому роду, поскольку объект всеобщего интереса был родом с далёкого севера. Мужчина сидел спокойно, расслабленно откинувшись на высокую спинку кресла и время от времени делая глоток-другой из большого серебряного кубка, извлечённого ради такого случая из баронской сокровищницы. Лицо гостя при этом оставалось безразлично-непроницаемым. Похоже, его совершенно не волновало любопытство окружающих. Или же он привык сидеть вот так, на виду у всех. Большинство собравшихся склонялось именно ко второму, тем более что за полгода, прошедшие с того времени, когда чужак появился в этих местах впервые, барон Кайгар успел не один раз поделиться своей догадкой. Князь Гельд не столько князь, сколько вождь. Предводитель дружины северных варваров. Бесстрашный и безрассудный.

А ещё — мастер меча. Потому что никто другой не смог бы в одиночку убить двух магов и сразу после этого разгромить отряд из пары десятков наёмников. Здесь, в Диких Землях, где, ложась спать, оружие пристраивали рядом с кроватью, понимали это очень хорошо. И потому слушали новости лишь краем уха, уделяя основное внимание чужаку-князю, самим своим существованием подтверждающему правдивость легенд и баллад, повествующих о подвигах древних героев. И жалели, что не привезли с собой детей либо (у кого были) внуков, чтобы они тоже посмотрели на такую достопримечательную личность. Или что нельзя заполучить такого союзника: вот уж кто смог бы повести за собой всех населяющих эти места! Куда? А какая, собственно, разница?..

— А ещё на свадьбе Его Величества... — продолжал почтенный торговец. Ему было всё равно, насколько внимательно его слушают. Он уже выпил достаточно, чтобы не обращать внимания на такие мелочи...

* * *

'А может, не стоило всё это затевать?' — в очередной раз мелькнула мысль и в очередной раз была с позором изгнана. Слишком много обещаний дано. Слишком много потрачено. Денег, времени, сил — всего. Так что теперь остаётся только идти вперёд и надеяться на удачу. Н-да, на удачу...

Нельзя сказать, что эта ветреная богиня обделяла Бидгиса своим вниманием, хотя и не всегда её благосклонность выражалась явно. Например, когда, получив стрелу в лёгкое, Бидгис застрял в одном захолустном городке (на мага накопленного не хватило, пришлось лечиться обычными способами), и в следующий найм отряд ушёл без него. Найм был срочным — из междумирья прорвалась пара тварей и устроила резню, вот владелец тамошних земель (точнее, его управляющий) и тряхнул мошной. Но то ли на самом деле этих тварей изначально было не две, а шесть, то ли вслед за первым произошёл второй прорыв... В общем, отряд там и сгинул. А потом ещё один. И только третий сумел вернуться, потеряв, правда, половину состава. Обо всём этом Бидгис узнал только потом, когда вывалился из горячечного бреда и достаточно окреп, чтобы спускаться на обед в общий зал гостиницы. Тогда он, немного подумав, отправился в храм и сделал подношение жрецам богини.

В этот раз, похоже, ветреница опять решила пошутить или отвлеклась на кого-то ещё. Во всяком случае, ни во время подготовки к давно задуманному делу, ни в начале его исполнения она ни разу не подарила Бидгису свою улыбку. Да и сейчас...

Опять выползла всё та же пакостная мыслишка. Да и как ей было не вылезти, если дела шли из рук вон? Нет, поначалу всё было очень даже неплохо: и план составлен, и желающие поучаствовать в его выполнении нашлись. И даже денег удалось раздобыть. Не слишком много, правда, нанять мага не хватило, но зато снаряжения и продовольствия закупили даже с некоторым запасом. И пошли. Без карты, потому что её не удалось найти, и даже без описания дороги, потому что те, кто по ней проходил, не желали об этом рассказывать.

Другими словами, этот поход начался примерно так же, как и многие до него. Но почему-то именно тогда Бидгису и подумалось в первый раз: 'А может, не стоило всё это затевать?'

Потом эта мысль пришла уже в Диких Землях, когда отряд миновал вольные баронства. Нет, Бидгис не ждал, что свободные деревни начнут попадаться сразу за их границами, но когда и через четыре дня пути не обнаружилось ни одной... Хотя, может, они и были, но не возле тракта, а где-нибудь в стороне, укрытые от взглядов случайных путников. Но даже если и так, что толку? Не будешь же каждую тропку проверять, куда она ведёт. На это целой жизни не хватит.

Впрочем, ради очистки совести Бидгис всё же несколько раз приказал проверить некоторые особо натоптанные тропинки. Как он и предполагал, найти ничего не удалось. То есть не то что деревень, а даже каких-либо следов человеческой деятельности и то не встретилось. Может быть, уже тогда стоило повернуть назад. И, может быть, будь Бидгис лет на двадцать моложе, он бы так и сделал. Но в том и беда, что ему уже далеко за сорок, как и любому из его людей. И если они повернут назад сейчас, другого раза уже не будет. Ни у кого. И потому, после короткого совета, отряд двинулся дальше: в конце концов, если верить слухам, у самого хребта одно селение точно имеется. Впрочем, для самого Бидгиса это знание было слабым утешением: неизвестно, как посмотрят на захват ослиной деревеньки владельцы особых караванов. При их влиянии вполне можно будет ожидать появления карсидских егерей или баронских дружин. С магами. Однако если другой возможности не будет...

Накаркал. Отряд дошёл до самых Клыков, но так и не встретил ни одного селения. Не считая, конечно, того самого злосчастного ослиного питомника. И вот теперь пытается его взять.

Первоначально Бидгис планировал попроситься на ночлег, а утром объявить жителям, что берёт их под свою защиту. Потом осталось бы только выпороть самых горластых и отбить парочку нападений зверья, тварей, нежити... Да кого угодно! Главное — на деле показать, что можешь защитить крестьян лучше, чем они сами себя. Если, опять же, слухи не врут, много времени на доказательство полезности не потребуется — Дикие Земли. Хищник на хищнике, тварь на твари.