Словоплёт

Целую и обнимаю. Твой любящий дядюшка.'

Сантинали посмотрела на дату в конце письма: дядя Герен отправил его два дня назад. Да, в сравнении с обычными гонцами, добирающимися от Хакара до Левона почти неделю, это было невероятно быстро.

Возвращаться домой за хорошими писчими принадлежностями времени нет: возможно, каждая минута дорога. Когда Сантинали подумала сколько гонец ждал её — может, с самой ночи! — в глазах аж потемнело.

— Ренан, Ран может услышать меня на таком расстоянии? — Она посмотрела на последнего Хранителя Юга.

— Смеёшься, нет, конечно. Даже меня он не услышит. Если бы ты была в пригороде Ясеневой Рощи — ещё можно было бы попробовать, хотя я не дал бы никаких гарантий. Но не отсюда.

Порывшись в сумке королевна достала грифель, которым размечала опорные точки в случаях, если приходилась колдовать в степи, и принялась писать ответ на обратной стороне дядиного письма:

'Дорогой дядя Герен! Есть одна проблема: Шанаран уехал в Ясеневую Рощу две недели назад. Один. Я и Шанасаннан сейчас в Хакаре. Я собираю людей и мы выезжаем к Саратским курганам сегодня же. Но как предупредить Шанарана о предстоящей угрозе я не знаю. Шанасаннан говорит, что дозваться отсюда его невозможно, но я буду пробовать. Если у тебя есть какие-либо идеи — действуй, не медли.'

Она аккуратно сложила лист и вложила обратно в тубу, отдала её курьеру:

— Мчи так быстро, как только можешь. Это очень важно.

Иной кивнул, поклонился и... исчез. Только пыль взметнулась на дороге. Кони обеспокоено прянули в стороны, но всадники быстро их успокоили.

— Мы возвращаемся, — Сантинали вскочила в седло. — Капитан, собери самых доверенных своих людей: мы едем на колдовскую битву. Мне нужны те, кто будет молчать. Выдвигаемся сегодня же.

Князь Карлай пришёл в их стоянку на третью ночь. Просто вышел из теней, пляшущих вокруг костра. До Саратских курганов оставался ещё день пути.

— Санти, — голос его звучал встревожено. Люди, расслабленно до этого сидевшие у огня, потянулись к оружию: знамо ли дело, кто-то незамеченным прошёл мимо часовых!

— Дядя Герен!

Если честно, Сантинали надеялась, что он отправится сразу в Ясеневую Рощу, а не сюда. Почему же он здесь?

— Как ты отправила Шанарана?

— Что? — Она запнулась не совсем понимая что именно он имеет ввиду этим вопросом.

— В каком состоянии он уехал? Что случилось? Ты ведь не собиралась его отсылать. Почему ты это сделала?

— Это важно? — Более глупого вопроса она придумать не смогла. Взгляд князя говорил лучше всяких слов. Конечно, важно, раз он об этом спрашивает! Но почему? — Пойдём в шатёр.

Дядя Герен не стал садиться, просто замер у полога ожидая, когда Сантинали объяснится.

— Я поручила ему заняться оставшимися Хранителями. И укрепить защиту Ясеневой Рощи от иных. Отец давно просил защитить его дворец, но раньше у нас не было возможности это сделать. А сейчас, когда никого из ша нет в столице, он стал особенно беззащитен...

— То есть, без всяких веских на то причин, — подвёл итог дядя. — Вы поссорились?

— Нет!

— Тогда почему?

Сантинали молчала. Как она может сказать, что подслушала их разговор? Как она может выдать тайну, что Шанаран её любит, а она — Шанарана?

— Когда он должен вернуться? Может, он успел уехать до прибытия иных?

— Не раньше, чем через несколько месяцев, так что вряд ли.

Дядя Герен тяжело вздохнул и с силой растёр ладонями лицо. Было видно, что он напряжённо о чём-то размышляет.

— Пойми, мне нужно знать в каком он был состоянии. При виде опасности что он сделает? Уйдёт от прямого столкновения или нет? Он может укрыться в школе или уехать обратно в Хакар. Или самоубийственно выйти навстречу держателям. Мне нужно понять, что он сделает. Итак. Почему ты его отправила в Рощу?

Сантинали сглотнула и отвела глаза в сторону.

— Я... — она запнулась. — Мне нужно было принять решение. Будем ли мы вместе. Шанаран хотел, чтобы я его приняла только после того, как вы разберётесь с Леборойской порчей.

— И ты его приняла, — резко севшим голосом произнёс князь. Сантинали всё так же не глядя на него кивнула. — Но почему? Ты же любишь его!

Откуда он знает?! Она удивлённо посмотрела на дядю.

— Да брось ты, — фыркнул он, — Я же не слепой, я видел, как вы друг на друга смотрите. Значит, он будет драться. Проклятье, как всё не вовремя! — Князь начал в задумчивости расхаживать по шатру. Четыре шага в одну сторону, до стены, разворот, два шага обратно. — Но всё равно не пойму почему. Мы ведь хорошо справились. Всё шло просто отлично. Почему? — Он остановился и пытливо посмотрел на королевну.

— Я случайно подслушала ваш разговор, — пискнула Сантинали. Дядя Герен нахмурился. — Там, где ты говорил, что вытер мою память. Потому что со мной случилось что-то слишком ужасное.

Она замолчала. Князь всё так же смотрел на неё ожидая продолжения. Похоже, он не понимал.

— Шанаран раньше говорил, что мог бы заставить меня забыть о моих чувствах к нему. Что так было бы лучше для всех... — она умолкла не в силах продолжать. Произнесённая вслух мысль казалась неимоверно глупой: какой толк его прогонять и потом страдать от неразделенной любви, не лучше ли позволить вырвать неугодные чувства с корнем?

— И ты из-за того, что он якобы может тоже вытереть что-нибудь из твоего прошлого прогнала его? — Словно не веря тому, что сам говорит, уточнил дядя Герен. Сантинали опять кивнула. — Самовлюблённая дура!!! Так тяжело было спросить?! — На мгновение старый князь потерял всякую схожесть с человеком, превратившись в яростную стихию. — Так тяжело было хотя бы ему сказать?! Не дать даже шанса объяснить!!! — Он остановился и закрыл глаза, заставляя дыхание успокоиться. — Человеческие глупость и невежество удивляют меня до сих пор. С такими друзьями нам никакие враги не нужны. Он не мог заставить тебя забыть! Понимаешь, не мог! — Не в силах совладать со своей злостью, князь рыкнул совсем как зверь и, развернувшись на пятках выскочил из шатра.

— Дядя Герен, подожди! Куда ты!

— Никуда! Думаю что теперь делать!

— Может, ты успеешь в рощу?

— Нет. Единственная надежда была на то, что он постарается избежать противостояния. Тогда был бы смысл отправляться на его поиски. Но с учётом того, что ты сказала...

— Что случилось? — Шанасаннан беззвучной горой вырос за спиной королевны.

— Твоя драгоценная минья собственноручно убила последнего Хранителя Севера! Вот что случилось! — На князя было страшно смотреть. — В этот раз по-настоящему. Могу поспорить, что его уже развеяли над бегущей водой и ничего уже не исправить!

— Но он ещё жив, — недоумённо нахмурился ша. — Ты уверен, что ничего уже не исправить?

— Как? Ты уверен? — Князь замер в середине движения. В его погасших было голубых глазах вспыхнула безумная надежда.

— Уверен, — кивнул ша. — При смерти шаны всегда происходит значительный всплеск силы. Тем более шаны такого уровня, как Клякса. Такого не пропустишь даже отсюда. Я отлично помню, как я почувствовал его смерть в прошлый раз. Он ещё жив.

— Санти! — Князь схватил её за руку. — Ты пойдёшь со мной!

— В Рощу?

— Да. Без тебя он меня не послушает. Шанасаннан, пожалуйста, ждите нас возле Саратских курганов. И пожелай нам удачи.

— Пусть у вас получится его спасти, — произнёс Ренан вслух, и Сантинали в удивлении посмотрела на словоплёта. Теперь все его силы уйдут на то, чтобы исполнилось это пожелание. А что, если у неё не выйдет? Он умрёт?! Словно читая её мысли ша ободряюще улыбнулся. - Я верю в тебя Санти. Ты справишься.

Дядя Герен подхватил её на руки, и Тёмная сторона мира завертелась безумным калейдоскопом. Мир вокруг них, казалось, сходил с ума: солнце светило среди звёзд, долины и холмы наслаивались друг на друга. Они неслись одновременно по дороге, и проходили сквозь деревья, и вокруг были какие-то люди, но тут же сменялись домами, а потом приходила пустота, тут же превращающаяся в травы и пасущиеся стада: князь бежал сквозь искажённую реальность со скоростью твари. Наверное, именно так путешествовал Шанаран, когда ходил за оставшимися Хранителями. Сантинали зажмурилась в попытках остаться в сознании. Если не смотреть по сторонам, то создавалось ощущение будто они просто зависли в пустоте: все звуки заглохли и смазались, превратившись в тихий едва различимый гул, а толчки от движения почти не различались, будто дядя Герен на самом деле стоит на месте. Но почему его так беспокоит судьба Шанарана? Какое ему дело? Понятно ведь, что он спасает ша не потому, что Сантинали влюблена в него. Если бы ему важны были только традиции ша, то ещё остался Шанасаннан, и если Шанарана не станет, колдовство Сарандана всё равно можно будет возродить в большей или меньше мере. Да и в сентиментальности его подозревать тоже не стоило. Но тогда почему же?.. Может, потому, что это первое подобное ему существо за много столетий, с которым можно говорить не таясь? Такой же наполовину человек, наполовину тварь? Который поймёт его проблемы и сомнения лучше, чем кто-либо? Они ведь и Наору не хотели убивать. Если бы она сама не атаковала первая, то они бы забрали её с собой, выходили и научили управляться со своей новой силой. И тогда понятно почему дядя Герен так хочет восстановить традиции ша: ведь с ними возможность рождения новой Чёрной черепахи только возрастала. Выходит, это всё от одиночества? Но Тёмная сторона давила, не давая задать ни одного вопроса.

Возвращение в реальность было, как толчок, как глоток свежего воздуха. Словно они вырвались из тёмной глухой комнаты на свободу. В мире стоял ясный безоблачный день. После серости и размытости Тёмной стороны всё вокруг казалось слишком ярким, слишком резким. На глаза против воли навернулись слёзы. Князь тихо выругался и поставил Сантинали на землю. Королевна, наконец, смогла нормально осмотреться. Они стояли на самой высокой башне отцова дворца, а вокруг, покуда хватало глаз, простиралась Ясеневая Роща. Но город был непривычно тих. Только тихий шёпот накатывал волнами, словно они стоят где-то на песчаном берегу и слушают море. Несмотря на солнечную пору по улицам медленно брели странные полупрозрачные тени. У них не было ни глаз, ни ртов. Порча. Чувство смертельной тоски окутало её с головой. Она видела раньше уже эту картину. Она могла её предотвратить! Но вместо этого — накликала.

— Не успели, — вздохнул дядя Герен. И столько сожаления и тоски было в его голосе, хотя Сантинали была уверена: он кручинится не по тысячам жителей столицы. Смог ли хоть кто-нибудь из них спастись? Как быстро порча захватила город? А мать и отец, брат? Они живы? Или тоже пополнили армию бесплотных теней?

— Сколько времени прошло?

— Три дня.

Они были на Тёмной стороне три дня?! Сантинали посмотрела на князя. Да, он немного осунулся и не выглядел бодро, но в целом ничего не говорило, что они путешествовали так долго. Да и она сама не ощущала ничего такого. Как странно.

А порча: это ведь Шанаран? О, боги, что же здесь случилось? И где все жители? Да и твари тоже. Неужели они всё же...

— Ты ведь видел как Шанаран делал это в Страйхе. Ты можешь попробовать его... собрать обратно?

— Ничего не получится, — покачал головой дядя Герен. — Я не словоплёт. Может, у Шанасаннана был бы шанс, но на самом деле не думаю, что даже у него хоть что-нибудь бы вышло.

— Но что же делать?

— Уходить отсюда. Кажется, нас заметили.

И правда: тени двигались более активно и, кажется, стягивались к башне. Если это действительно Шанаран — неужели он их съест?! Нет, это невозможно, он не допустит такого! Но тут Сантинали вспомнила Сана-Сану и погрустнела. Слопает и не подавится. Но как же выполнить пожелание Шанасаннана? Она просто обязана вернуть Хранителя Севера, иначе потеряет и Хранителя Юга тоже! Дядя Герен слегка наклонился вперёд и встряхнулся, как птица, приглаживающая перья:

— Отсюда мы не можем пойти Тёмной стороной: боюсь, не угадаю с границами порчи.

— Но тогда как?..

— По воздуху, — очертания князя исказились. Вот он ещё человек, стоит рядом на смотровой площадке, но над ними уже развернула крылья какая-то гигантская то ли птица, то ли ещё один необычных очертаний дракон. Он протянул к ней лапу. — Не дёргайся, я буду аккуратен, — его голос звучал глухо, но в то же время со странным эхом, будто бы говорящий сидит в глубоком колодце и пытается докричаться до тех, кто наверху.

Удар ветра, свист в ушах. Сантинали непроизвольно зажмурилась, а когда открыла глаза, они уже были выше всех крыш и деревьев. Птица заложила круг разворачиваясь на юг. Что-то такое мелькнуло внизу... Сантинали присмотрелась.

— Дядя Герен! Стой, стой! Смотри!

Птица внимательно посмотрела вниз пытаясь увидеть то, на что указывает королевна. Но ничто не нарушало единообразия города: пустые улицы, видимые даже в свете солнца тени, потерявшие листву деревья и пожухлая трава. И не поймёшь — это порча так на них подействовала или просто осень.

— Ограда! Она разрушена! Нам нужно туда!

— Почему? — Они уже пронеслись мимо и князь теперь заложил ещё один круг, чтобы вернуться к тому месту.

— Это мой дом! Шанаран ставил защиту на ограду, а теперь она разрушена! Значит, они сражались где-то здесь!

— И что нам это даёт?

— Может, он где-то рядом!

— Похоже, ты не совсем понимаешь, что такое порча, Санти, — отозвался князь в облике птицы. Ему совсем не нужно было кричать, как королевне: у существа такого размера и голос был соответствующий. — Он находится всюду в этом городе. У порчи нет какого-либо средоточия и в этом основная проблема. Именно поэтому я не знал как справиться с этой напастью у нас дома.

— Пожалуйста! Дядя Герен! Я должна попробовать!

— Ты ведь понимаешь, что если тени найдут тебя — я могу не успеть тебя вытащить?

— Да! Пожалуйста!

Вокруг усадьбы Сантинали действительно было тихо: ни одной призрачной тени не было видно ни в саду, ни на улицах вокруг. Удачное совпадение? Или это сила Шанасаннана освобождает ей дорогу?

— Ты точно уверена? — дядя Герен опустил её на подъездную дорожку перед домом и дождавшись её утвердительного кивка не мешкая больше ни секунды вновь взлетел. — Я буду держаться поблизости, но не здесь, чтобы не привлечь лишнего внимания. Позови меня и я сразу же приду.

Королевна огляделась и опрометью бросилась к дверям. Узор заклинания, когда-то наложенного колдуном на дом, теперь стал виден невооружённым глазом. Время от времени по листикам и усикам узора пробегали еле заметные голубые сполохи, но что было их причиной и работает ли периметр до сих пор, было непонятно. Боясь увидеть знамения там, где их на самом деле нет, королевна зашла в тёмный холл. Дом был цел и нетронут, и если не считать незапертой двери и давно погасших светильников, ничто не говорило о том, что что-то не так. Было странно — красться по собственному дому. За окном гостиной колдунье почудилось какое-то движение. Неужели тени заметили, как дядя Герен высадил её возле усадьбы? Нужно поторопиться! Сантинали птицей взлетела на второй этаж. Спальня Шанарана была пуста. Ещё проверить кабинет и — уходить. Больше здесь делать нечего.