— Знаешь, что, Оскар! Я тут король! Я решаю, что мне делать, а что нет! Моя сестра умирает! И я буду там! Независимо от того, что ты об этом думаешь!
Оскар помолчал и сделал самое разумное, что мог — поднял на Закери глаза и спросил:
— Разрешите идти, чтобы подготовить ваш отъезд?
* * *
**
Дайон появлялся при дворе не чаще и не реже обычного. Он делал все то же самое, что и должен был делать, выполняя обязанности королевского распорядителя. Но помимо этого, мужчина успешно продолжал свою диверсионную деятельность. В этот раз она была направленна против королевы Беатрис.
Начал он с мелочей: заглядывая в королевскую канцелярию воровал одни письма, и добавлял другие. Письма которые Дайон воровал, были в основном либо от поставщиков, либо поставщикам, обслуживающим королевскую свадьбу. Исчезали заказы на цветы, феерверки и прочие свадебные атрибуты, исчезали счета к оплате, в итоге возникали долги и задерживались поставки, отменялись визиты модисток, парикмахеров и швей, срывались сроки пошива свадебного платья и подготовки свадебного банкета. А письма, которые Дайон добавлял, содержали самые нелепые требования: свадебное платье траурного белого цвета вместо традиционного красного, свадебные украшения для зала черного и белого цвета, как будто планировались не свадьба, а похороны. Дайон даже заказал вместо свадебных букетов траурные.
Королева Беатрис уволила нескольких секретарей из королевской канцелярии. Но все её распоряжения по-прежнему выполнялись либо из рук вон плохо либо с точностью до наоборот, письма по-прежнему исчезали, поставщики по-прежнему выполняли чьи угодно, кроме её заказов. В итоге Беатрис пришлось заняться совершенно не царским делом — самой носиться по городу, чтобы организовать свадьбу.
Дайон, глядя на суматоху, которая поднялась, только улыбался. Он-то знал, что скоро Беатрис начнет получать счета за украшения и угощения, которых не заказывала. А потом появятся музыканты, которых она не приглашала. И начнут принимать приглашения гости, которых она не приглашала, а те, кого приглашала, так и не подтвердят свое участие в празднике.
И в то же время Дайон не терял бдительности. Он тщательно следил за подготовкой Закери к отъезду. Благо, из этого не делали тайну. Так же, как и не были тайной попытки Оскара отговорить молодого короля от этого путешествия. Умный, очень умный советник просил, умолял своего короля отказаться от дальнего и опасного путешествия в столь напряженное для страны время. Но все его уговоры и разумные доводы, достигали цели с таким же успехом, как горох разбивал пресловутую стену. Закери наслаждался тем, что его уговаривают, но все равно делал по-своему. И Дайону может и стало бы жаль Оскара, даже не смотря на то, каким старым ублюдком тот был, если бы советник в свое время не стал между ним и Женевьевой.
Пока молодой король готовился к путешествию, граф Киприан тоже готовился к своему путешествию. Он собрал небольшой отряд наемников, продал почти все свое имущество и готов был выступать в любой момент.
Момент настал на третий день. Полностью готовый к отъезду Закери и его охрана двинулись в путь. Признаться, молодой король удивил его. Дайон ожидал что-то похожее на отъезд Седрика: большой обоз, множество слуг и вещей, пышные проводы. Но Закери уехал тихо и что называется "налегке". Минимальное количество слуг, необходимый для обеспечения безопасности короля минимум охраны, минимум вещей. Краем уха Дайон смог услышать, что таким вот составом Закери планирует добраться до места назначения самое большее за две недели. Эти слова стали едва ли не самыми лучшими, которые Дайон слышал за последние полгода.
Дайон не стал начинать слежку за Закери прямо от дворцовых дорог. В конце концов, было всего два варианта, как он мог покинуть город: в направлении Гатриды, или в направлении Айгерима. И не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы это понять. На севере от Хилэри было море, на юге горная гряда Те-Санури. Конечно, был вариант, что Женевьеву морем отправили в Стеркаосту или Эфраим. Но вся подготовка к путешествию свидетельствовала о том, что короля ждет долгий сухопутный путь. Оставались либо путь на запад, в сторону Айгерима, либо путь на восток, в сторону Гатриды. Дайон сделал ставку на западный путь. Он уже понял, что Женевьеву спрятали в одном из храмов. Его люди тщетно обыскивали одно святилище за другим. Тайно искать Вив, с учетом того, как много этих святилищ разбросано по такой огромной стране можно было бы с таким же успехом, как пытаться искать иголку в стоге сена. Но король то точно знал, где его сестра. И задумка Седрика была просто гениальна. Вместо того, чтобы сломя голову искать Вив по всей стране, нужно было вынудить Закери привести Дайона к ней.
Что его величество и сделал, не заметив слежку.
Как Дайон и предрекал, небольшой отряд Закери выехал из западных ворот и отправился в сторону Айгерима. Сразу же ехать за ними было бы верхом не благоразумия. Поэтому Дайон отправил непосредственно за ними переодетого в простую охотничью одежду наемника. Тот должен был ехать следом и оставлять хлебные крошки для остального отряда в виде красных ленточек, повязанных на деревьях. На случай, если разведчика заметят, Дайон снабдил наемника документами, подтверждающими, что тот — один из лесничих. И на случай, если мнимый лесничий не сможет вести слежку, в отряде был и опытный следопыт, способный отыскать следы даже после сильного дождя.
У Дайона была всего одна попытка найти возлюбленную и своего ребенка. Всего один шанс обрести семью и он сделал все возможное, чтобы не упустить его.
* * *
**
Седрик много слышал о дворце Вилхейм Буро. Но подумать не мог, что увидит что-то, настолько отличающееся от столь привычных глазу обиталищ знати в Хилэри. Большинство столичных дворцов имеют неправильную форму, комнаты в них как бы собраны в небольшие павильоны, тоже неправильно расположенные, а чтобы попасть в какой-нибудь зал нужно пройтись по нескольким лестницам и переходам. Седрик привык к тому, что в Ладлен, чтобы попасть из его крыла в трапезную необходимо преодолеть пару этажей, несколько лестниц и множество переходов.
Но Вилхейм Буро! Этот дворец совершенно отличался от его бывшего дома, Ладлен. Этот трехэтажный дворец, с открытым внутренним двором и летними поэтажными одинаковыми по форме и размеру арками, опирающихся на колонны, выглядел просто нереально, как ожившая фантазия какого-то художника. Как будто его построили зодчие из другого мира. Нереальности внешнему виду этого архитектурного шедевра придавало то, что каждая колонна была выполнена в форме огромной статуи какого-нибудь божества. Были тут и Астер, и Алатея, в традиционно закрытой одежде, как и подобает хранительнице домашнего очага, а рядом стоял её муж — могучий кузнец Тимерс, которого почитают за изобретательность и трудолюбие, и бог войны Крив, со совими неизменными атрибутами — мечом и копьем, и многие другие. Кое где правда встречались статуи великих героев, которые были смертными. Но, кажется, боги не были обижены соседством с теми, кто им во славу совершил столько подвигов ратных. Особенно Седрика поразило то, как искусно применили для облицовки фасада Вилхейм Буро камни с грубо-околотой или выпуклой лицевой поверхностью. Так делали только в Мацуи. Во всех остальных городах Малероссы, где Седрику довелось побывать, стены дворцов так не декорировали.
Дворец господина Гастена тоже был прекрасен. Но ему не доставало размаха, с которым строили Вилхейм Буро. Чего стоил, например, сильно вынесенный декоративный карниз. Каким умом и талантом должен был обладать архитектор, придумавший эту красоту? Как можно было, сочетая между собою всего несколько штрихов, не только подчеркнуть мощь строения, но и его изящность?
А ведь Вилхейм Буро и правда выглядел изящно.
И это изящество царило в каждой комнате: во внутреннем дворе с галереей на первом этаже, в галерее с окнами — на втором, в открытой лоджии с колоннами — на третьем.
Елизавета успела осмотреть дворец без него и сейчас, показывая внутреннее убранство Вилхейм Буро, не скрывала улыбку, глядя на реакцию Седрика. Его особенно поразило оформление второго этажа, считающегося парадным. Богатство его убранства могло бы соперничать даже с Ладлен! Даже дворцу барона Сильвестри было к чему стремиться. Были здесь и стены, облицованные мрамором, и позолоченные потолки, отделанные лепными украшениями, и полы, покрытые мраморными плитками. Даже окна и двери имели рельефные обрамления! Не говоря уже о мебели.
Под конец экскурсии Елизавета показала их с Седриком спальню. Но уединиться там пока не получилось. Слуги как раз вносили и расставляли по местам вещи, привезенные из Хилэри и некоторые, приобретенные уже здесь.
Зато Елизавета смогла рассказать, почему им не удалось сразу поселиться в Вилхейм Буро:
— Представляешь, — ореховые глаза девушки смеялись. — Оказывается, здесь уже довольно давно не жил ни один из управителей. Им предоставляли совсем другой дворец.
— Хм, — нахмурился Седрик. — И кто же здесь жил?
— Я тебе намекну, — улыбнулась Лиза. — В тот дворец, который раньше занимали постоянно меняющиеся управители, несколько дней назад спешно въехал глава городского совета граф Бласдасари со всем своим семейством.
Седрик рассмеялся:
— Так я получается, не только почти лишил его власти, но оставил бездомным?
— Да, — игриво усмехнулась Лиза в ответ. — Ты у меня такой — разбойник с большой дороги!
— Скажи, любовь моя, к приему все готово?
Елизавета приосанилась и важно кивнула. Седрик подавил улыбку, глядя на неё. Девушка с таким энтузиазмом и ответственностью взялась за организацию праздничного ужина, затеянного Седриком под предлогом празднования переезда, а на самом деле, чтобы объявить о введении нового налога. Седрик не хотел оказаться на месте пресловутого Фирра, сделав налог только для богатых или только для бедных. Он решил соблюдать баланс. Поэтому "Налог на строительство и реставрацию дорог в Мацуи и окрестных землях" будет взыматься со всех. Но только в разной мере. А чтобы баланс соблюдался, взыматься будет два процента от ежемесячного дохода каждого жителя города. Плюс на этом приеме Седрик планировал назначить тех, кто будет ответственным за строительство Западного торгового тракта.
Седрик не сомневался, что Лиза справится с подготовкой ужина в кратчайшие сроки. Это в Хилэри подобное организовать не так легко. А в Мацуи это было простейшей задачей. Елизавета больше переживала по поводу готовности своего платья, чем по поводу организации званого ужина. А Тибольд занимался организацией охраны на данный конкретный вечер и всего дворца в целом. При этом он умудрялся поддерживать связь с повстанцами в Хилэри и других провинциях. Популярность Буревестника в народе росла, и скрывать его существование от власть имущих стало практически невозможно. Поэтому Тибольд утроил усилия, скрывая истинную личность Буревестника. Одновременно с тем, по указанию Седрика, он распространял в народе рассказы о том, как изменилась в Мацуи жизнь простых людей с приходом нового управителя. Агентурная сеть не просто распространяла эту информацию, в этих рассказах Седрик противопоставлялся Закери, как добро противопоставляется злу. Король не справедлив, постоянно увеличивает количество налогов, в то время как принц-управитель помогает Мацуи процветать.
Это помогло убить сразу двух зайцев: среди простого населения росла неприязнь к Закери, и становилось проще вербовать людей для восстания, и с другой стороны росла популярность Седрика, а в умах простых людей, его кандидатура становилась единственной возможной заменой нынешнему тирану-королю.
— Я и не сомневался, — улыбнулся Седрик Лизе, и нежно поцеловал. — Мне нужно переговорить с Тибольдом...
Елизавета нехотя отпустила его:
— Только не долго, — и вытерев помаду ему с губ, добавила: — Гости скоро начнут собираться.
Разговор с Тибольдом вышел действительно коротким и больше походил на отчет: сколько народу, в какой провинции, к ним присоединилось, сколько оружия было припасено, и какие меры предосторожности были приняты для защиты движения от преждевременного разоблачения. И весь разговор. Седрик дал несколько указаний, касательно подполья, и вернулся к Лизе. Солнце уже клонилось к закату, но по его подсчетам до ужина было ещё часа два. Ему хотелось провести хотя бы один из них с Лизой. Но девушка уже была занята. Её внимание требовалось везде и сразу: там цветы были лишние, там не хватало, там со столовым серебром разобраться не могли, там людей не хватало.
Седрику было и досадно, что когда у него появилось свободное время, Лиза оказалась занята, и в то же время, он был горд, глядя на то, как спокойно и уверенно справляется со всем его любимая женщина.
Правда, скучал Седрик не долго. Вскоре начали приезжать первые гости, завязалась непринужденная светская беседа. Ну, как не принужденная. Гости постоянно, ну очень прозрачно, намекали ему, что не плохо было бы помочь им с решением того или иного вопроса. Раз уже они все тут такие друзья. А Седрик изо всех сил делал вид, что не замечает этих намеков.
От потока нескончаемых и плохо прикрытых жалоб Седрика спасла Лиза. Графиня Малони, как никогда красивая в своем платье из струящейся темно бордовой ткани и с изящной прической, приковывала к себе взгляды. Её красота была тонкой, классической и то, с какой уверенностью и достоинством держалась Елизавета, подчеркивали эту красоту намного сильнее, чем украшения и вечерний макияж. Она подошла к Седрику и постоянно была рядом. Как только возникал разговор на нежелательную или неудобную тему, Лиза аккуратно меняла тему. При этом собеседник не оставался обижен, потому, что девушка касалась тем, которые интересовали всех.
— Ваше высочество, а не могли бы вы по старой дружбе поспособствовать тому, чтобы мой корабль в порту прошел таможенный досмотр быстрее? — как раз попытался переманить на себя все внимание Огюст Вренер — один из глав ремесленных гильдий.
— Кстати, — тут же вклинилась Елизавета. — Вы слышали про то, что новый корабль купеческой гильдии задерживается? Уж не попал ли он в шторм? Или не случилось чего похуже?
— Я бы ни чему не удивился, — фыркнул в ответ Огюст, заглотив наживку. — Они там в своей гильдии совершенно безответственно подходят к выбору капитанов и команды!
— Мы доверяем наши корабли только лучшим, — тут же оказался рядом один из глав купеческой гильдии Акиль Кадуччи.
Огюст стал в стойку:
— Вы доверили один из новых кораблей мальчишке, для которого это вообще первое самостоятельное плаванье! Это ли не безответственность!
— Каждый из нас делал что-то в первый раз, — спокойно парировал Акиль.
И дальше в том же духе.
Беседы плавно сместились к банкетному столу. Возле Седрика сидели Лиза, Тибольд и Гастен. Остальных рассадили по степени значимости. В этом вопросе Седрик абсолютно доверял Лизе. Она местную публику знала получше него и знает, кого рядом с кем лучше не садить. И судя по тому, какая мирная атмосфера царила вокруг, молодая графиня справилась с этим безупречно.
