Теперь — Жезл.
Эет снова надел защитные перчатки.
— Снежок, встань рядом, — подозвал он Вира.
И тихо произнёс заклятье Щита Смерти.
Это было одно из тайных заклятий, известных лишь жрецам: оно защищало немёртвых от воздействия магии Жизни — правда, до первого сильного заклинания. Простые Щит мог выдерживать довольно долго.
Человека и зверя окутал шар призрачного зеленоватого свечения и, померцав, исчез. Гими смотрел на это, распахнув от изумления рот.
Эет взял в руки Жезл с сияющим голубым камнем, по которому струились волны ослепительного бело-золотого света, и простёр буковый скипетр над рукой мальчишки.
И произнёс заклятие Исцеления.
По телу прокатилась волна тепла, и Эет невольно глотнул воздух. К горлу плеснулась тошнота, но быстро прошла.
А Гими смотрел на свою руку — абсолютно здоровую — и улыбался от уха до уха.
— Ты... Как мне благодарить тебя, господин мой?
— Ты шину-то сними, — усмехнулся Эет, доставая кристалл Жизни из Жезла и заменяя на привычный тёмный камень. И, пока сияющий мальчуган деловито отматывал от запястья дощечку, подыскал на полке подходящую коробочку, куда и спрятал голубой солнечный минерал.
И с облегчением стащил перчатки с рук.
— Ну, что ж, — с улыбкой глянул он на мальчика. — Я понаблюдаю за тобой ещё денька три, вы с Локом отдохнёте и придёте в себя... а потом Снежок проводит вас к лагерю.
Гими с благодарностью поклонился.
...Вечером Эет стоял на балконе Верхнего храма и смотрел, как зажигаются звёзды в темнеющем небе. Щёки пощипывало от мороза, и стояла несказанная тишина.
Сзади послышался какой-то шорох. Эет обернулся и увидел Лока. Рыжий мальчишка прислонился к колонне и внимательно глядел на хозяина Храма.
Эет улыбнулся.
— Привет. Не мёрзнешь?
— Здравствуй, — просто ответил Лок. — Не мёрзну.
— А где твой друг?
— Спит.
— А ты что не спишь?
— Не хочу.
— Ты очень сильный, Лок...
— Да не очень, — невесело хмыкнул мальчик и, подойдя, облокотился о парапет.
— Ну, как же нет? — улыбнулся Эет. — Ты...
— У всех есть свои слабости, маг, — тихо и серьёзно, как взрослый ребёнку, ответил Локи. — Вот ты, например, не можешь оставить это место.
— С чего ты взял? — вздрогнул Эет.
— А ты бы торчал тут в одиночестве, если бы мог? — ответил вопросом Локи.
— А может, мне тут нравится!
— Может, и нравится, — пожал плечами мальчик. — Вид отсюда великолепный, да... Не приелся за сотню лет?
— Почему... за сотню?
— Так ведь Аталанд больше века как погиб.
— По-твоему, я... Я тут с тех самых пор? — Эет пытался улыбнуться, но получалось не очень.
— А скажешь, нет? — насмешливо осведомился Локи. — И где ж следы обитания твоих родителей и друзей, которые, конечно, все скопом недавно умерли и оставили тебя одного? И ты, конечно, при всей своей крутой магии ничего не смог поделать. Вот так. Все сразу.
— Ну... — Эет не знал, что сказать. — Ты умный мальчик.
— Аж самому тошно... — вздохнул Локи, не глядя на Эета. — У тебя когда-нибудь были дети, маг?
— Нет. — Юноша положил руку на плечо парнишки, взъерошил капризные волосы. — Ты тоскуешь по семье?
— Как тебе сказать... Мне никогда не давали обрести... настоящую семью. Моя мать, Лаувейя, она вышла замуж против воли своих родственников. Зато по любви, — Локи невесело усмехнулся. — Я отца смутно помню. Был совсем маленьким, когда он погиб. А может, ему помогли... погибнуть, — тихо добавил он. — А там, где мы жили... Думаю, мама не смогла бы там выжить одна, да ещё с маленьким ребёнком. Вот она и вернулась. К родному очагу. — Локи вздохнул и опустил голову. — Иногда я думаю, что, может, и лучше было бы, если бы мы с ней погибли вместе, там, на моей родине. На родине моего отца... Она сама вскоре умерла, а я остался на доброго дядюшку. Впрочем, какой он мне дядюшка... — Локи поморщился. — Он позволил ей умереть. Если сам не постарался. Ненавижу... — процедил мальчик сквозь зубы. — А потом... Локи — то, Локи — сё! А пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что... И помоги здесь, помоги там... И помни своё место, рыжий выродок! Ублюдок ётуна, всех нас однажды погубишь... Вот я и подумал — а может, и в самом деле, однажды? А?..
Эет молчал. Да и что тут скажешь? Разве он сам не мечтает свести счёты с убийцами своей матери, с убийцами всего своего народа? И какое имеет значение, что они боги? Другое дело, что слышать такие слова из уст одиннадцатилетнего ребёнка... ужасно.
— Ты уверен, что правильно рассудил, Лок? — осторожно спросил немёртвый. — Что твой дядя...
— Он мне не дядя. Это я так, чтоб понятно было...
— Ну хорошо. Родственник, приютивший вас с мамой... Ты уверен, что он виноват в смерти твоих родителей? Зачем это ему? Пойми меня правильно. Просто дети... не всегда объективны. И часто не знают...
Локи рассмеялся, не дав Эету закончить.
— Такой умненький, аж плакать хочется! Знаешь, что? Есть у нас на севере легенда. Жил один конунг, был у него сын, Амлетом звали. Потом конунг дуба дал, а его брат, в обход сына, власть прибрал в свои руки. А сын... сын подозревал, конечно, что дядя батю прихлопнул, а доказательств не было. Просто жопой чуял — уж извини за мою высокую речь скальда — что дядины уши из этого дерьма торчат. И что? И стал этот Амлет под дурачка косить... На забор заберётся, петухом запоёт... При гостях какую выходку отмочит... И когда дядя решил, что племянник не опасен, идиот убогий... Вот тогда Амлет его и сумел прирезать. Без доказательств, что характерно. А если бы он рассуждал да в прочие "быть или не быть" пускался... — Локи замолчал, пожав плечами.
Эет вздохнул.
— Я не берусь тебя учить, но...
— А и не берись. И вот о чём ещё... подумай. Если бы у тебя были дети... и твой дядя...
— Локи, какие дети? — юноша улыбнулся. — Тебе сколько лет?
Локи поморщился.
— Ну, был в доме у дяди ещё один...приживал. По молодости с одной ведьмой спутался, и родились у них детишки... Трое. И то ли потому что ведьмы не могут от нам подобных нормальных детей иметь, то ли ещё почему... ну, страшненькие они были. Только папа... то ли идиот редкостный, то ли, вроде меня, всегда о нормальной семье мечтал... Ну вот не смог он эту тройню расчудесную бросить! Правда, приволочь их, как мама меня когда-то, к нашему доброму дяде... не решился. Думал, пусть с матерью живут, никому не мешают. А он бы их навещал, помогал... Ухитрялся бы, как-нибудь, незаметно... Только дядя узнал. И сам явился. Добрый он! Аж зубы сводит, какой добрый! Забрал всех троих и... — Локи губы закусил, и струйка крови потекла по подбородку. — Одного ребёнка на цепь посадил, как дикого зверя, второго... ну, как бы тебе объяснить... в ров вокруг своей крепости. Нет, не утопил. Посадил. Вот так и сидит до сих пор. И девочка ещё была... Хель... — в голосе Лока проскользнула нежность и горечь. — Старшая. Девочку эту добрый дядя в самый тёмный и холодный подвал засунул, да ещё и пошутил: типа, вот ей какие владения! Пусть радуется. Правда, папочка Хель припомнил дядюшке его остроумие... В тот же подвал спустил самого его разлюбимого отпрыска. И обратно не выпустил. Так он там компанию Хель и составляет, — Локи зло усмехнулся, и его губы приподнялись в оскале, как у хищного лиса. — А что со злого дурака возьмёшь? Делает пакости — так ведь и сам не понимает, зачем и с чего! Характер у него такой.
У Эета от смеха Локи по спине побежали мурашки.
— И что говорить дальше?.. Сидят все трое у дяди, у папы руки связаны. И прибил бы дядю... — Лок скрипнул зубами.
Эет не находил слов.
— А... что с их матерью... стало? — тихо спросил он.
По лицу Лока пробежала тень.
— Что стало, что стало... Дядя мне не говорил. А только с тех пор никто её не видел и никто о ней не слышал.
Эет молчал.
— Д-да-а... Дядюшка у тебя, прямо скажем... — протянул он, наконец. — Тут поверишь, что он твою маму на тот свет спровадил... И что...малыши эти... так и?..
— Так и! — отрезал Локи. — Что ж, дядя умеет врагов наживать. Однажды эти трое всё ему вспомнят! И папа в стороне не останется...
— Видимо, ты этому парню очень сочувствуешь, — нерешительно заметил Эет.
— Как самому себе! — со странной издёвкой ответил Локи. И, помолчав, хмуро добавил: — Так что ты имей в виду... Приказывает дядя ему подчас разные... проделки совершать. Обмануть кого, что украсть и прочие милые шалости, на которые самому ума не хватит. Так вот тот парень и старается. Из-за детей, которые в полной власти у этого... добряка. Но ведь он тоже не дурак... иной раз так извернётся, бывало, что и приказ вроде выполнил, а дядя сидит несолоно хлебавши, и проблем у него — полон рот, — Локи невесело усмехнулся. — Так что ты, Эет, если что... ты не дёргайся. Раньше времени.
— Ты о чём? — почти беззвучно выдохнул юноша.
— Поймёшь, может быть, — улыбнулся рыжий мальчишка.
— Что ж! — решив не забивать себе голову странностями, Эет хлопнул паренька по плечу. — Радуйся, что избавился от дяди. Теперь у тебя друг есть, Гимильк...
— Ага. Хозяин, — хмыкнул Лок. — Я ж сбежал, ты забыл?
— Не хочешь возвращаться? — вскинул брови Эет.
— Не "не хочу", а просто-напросто не вернусь, — ответил Локи. — Правда, Гими, конечно, провожу...
Хранитель Храма вздохнул.
— Лок... Если на то пошло... Ты можешь оставаться в Храме. Я же не злодей какой. Просто есть одно обстоятельство... Я тебе много куда разрешу ходить... пожалуй, везде, кроме одной лестницы. И... Вир мне голову отвернёт, конечно, но ты же не станешь Гимилька пугать?.. Снежок на самом деле не...
— Пока не говори, Эет! — прервал его Локи. — Я подумаю.
Молодой человек вскинул брови.
— Подумаешь?.. Ты что, в лесу предпочтёшь жить?
Лок рассмеялся и запрокинул голову, снизу вверх глядя на юношу. Глаза его мягко отражали огоньки звёзд... во всяком случае, в них лучились серебристые искорки.
— Добрый ты. Добрый и наивный, как ребёнок. Вот и слушай после этого страшные истории о злобных живых мертвецах! Да и где вам с другом опыта-то житейского набраться, если вы безвылазно в Храме своём сидите и магию одну изучаете? — рассмеялся он. И добродушно посоветовал: — Рот-то закрой. Знаю я. Гими не скажу, нет... А напоследок выслушай такую историю... о моём дяде. И помни, что тому парню, о котором я тебе говорил, союзники нужны. И тебе они тоже нужны, если хочешь выполнить задуманное.
— А...
— А вот тебе и история о дяде. Коротенькая. Любит он одну раскрасавицу. Любит до безумия, всё ей прощает! На что угодно пойдёт за её взгляд. Хотя... с женой не разводится. Жену тоже любит... — Локи усмехнулся. — Вот такой он... любвеобильный. Ну, да не о том сказ. Красавица от него куда глаза глядят готова была... даже не побоялась к лютому его врагу сбежать... якобы, шпионить... а как по мне — лишь бы от приставаний спастись. И вот... слушай меня внимательно, Эет... всё она сделала, чтобы прежнюю жизнь забыть. И красоту свою неземную спрятала даже... И случилось так, что у врагов встретила она сильного и благородного юношу. И полюбила его всей душой. А он её полюбил. Вот так, без красы неземной. И угадай, что дальше случилось?
— Дядя? — усмехнулся Эет.
— Ну, натурально, — скривился Лок. — Куда ж без него... Пошёл войной на врагов, разбил, девушку за косы — и домой... А только что-то не заладилось дальше у него. Раскрасавица-то посылает — причём не как раньше, намёками... а открытым текстом. Стал дядя узнавать разными путями, что и как... И узнал. Что любовь у неё появилась. Вот тогда и решил... словить соперника, пакость какую над ним умудрить, помучить, прикончить... и потом его голову девушке принести: любуйся! Может, и полюбишь меня теперь, душа-девица?..
— Он у вас что... совсем того? — ахнул Эет.
— Да не секрет! — устало отмахнулся Локи. — А где искать парня-то? Вот и призывает наш дядя того хитреца, детей которого в плену держит... И говорит: как хошь изворачивайся, а хоть из-под земли достань моего соперника и поймай его! Так и сказал: найди и поймай.
— И?..
— И что? Найти он его нашёл... поймать — пока не поймал. Вот и всё, что знаю. А вот скажи мне, Эет, — прищурился вдруг Локи. — Что бы ты на месте этого нежного папаши делал?
— В союзники бы влюблённого парня взял, — сразу ответил Эет. — Если тот действительно любит девушку... Они могли бы вдвоём что-нибудь придумать, разве не так? Её бы спасли и детей...
Локи подмигнул и хлопнул Эета по плечу.
— Вот и наш герой рассудил так же! А что дальше будет — поглядим.
Эет задумчиво смотрел на мальчика.
— Странный ты, Локи, но... — он присел на корточки и посмотрел прямо в глаза Лока. Казалось, они вмещают всю скорбь мира. Не детские глаза. И, повинуясь необъяснимому порыву, юноша обнял это исстрадавшееся, измученное существо. — Локи, оставайся, — прошептал он. — И, обещаю: у тебя будет семья!
Лок рассмеялся. Немного истерически, как показалось Эету. Плечи его не расслабились.
— Спасибо, — невесело ответил наконец мальчик. — Я б остался, но... — Он опустил голову, а потом резко вскинул и прямо посмотрел в глаза Эета. — Я вернусь, — сказал вдруг он. — Если смогу. Моему дяде было предсказано, что однажды поплывёт корабль из страны мёртвых, и я поведу его. И вот тогда настанет им всем большой трындец! — мальчишка рассмеялся, тряхнув рыжими прядями. — Словом, на месте дяди я, зная об этом предсказании, держал бы одну рыжую бестию от Аталанда подальше... А вы бы пока продолжали магию изучать.
Мальчик мягко отстранился и пошёл прочь, к колоннам Верхнего храма.
— Лок... — растерянно окликнул Эет.
Локи обернулся и посмотрел на молодого мага. Взгляд его переполняли усталость и боль.
— Не допусти тебе Мортис пережить всё то, что довелось мне, — вздохнул он и оставил хранителя Храма одного.
Глава XVI
Охота на Белого Тигра
Эет
Хранитель Храма стоял в коридоре напротив двери Вирлисса и чутко прислушивался к ночной тишине. Из комнат мальчишек доносилось тихое сонное дыхание, внятное лишь чуткому слуху немёртвого, да красный отсвет пламени с алтаря ложился на плиты коридора. Ночь наполнял покой — но Эет почему-то испытывал тревогу.
Разговор с рыжим мальчишкой практически перевернул представления мага о реальности. Или дети немыслимо изменились за сто лет, или этот ребёнок — не простой ребёнок.
— Вир! — тихо позвал юноша. — Вир, ты не спишь? К тебе можно?
Тишина.
— Вир!
Наконец с той стороны послышалось какое-то движение, двери распахнулись — и пред Эетом предстал сонный Вирлисс с раскиданными по плечам серебристыми волосами.
И в безукоризненной бордовой рубашке с чёрными брюками.
Эет невольно улыбнулся, мысленно возблагодарив богиню, что Вир — призрак. Будь Белый Тигр материальным существом, которому нужна настоящая одежда, на пороге могли продержать и дольше.
— Сами не спим и другим не даём? — с изысканной язвительностью осведомился вампир. — Что случилось?
— Ты меня пустишь или через порог будем разговаривать? — кротко поинтересовался Эет.
