Самая невзрачная жена

— А оно отравлено, — Ролден вручил графу одеяло. — Мне надо уехать в столицу, так что присмотрите за Налой. Раз уж Лерой вам поручила её.

Граф вздохнул, но согласился. Ролден тут же ушёл, а Окшетт смотрел на одеяло в своих руках и думал, что за блажь нашла на командира гарнизона.

* * *

Что-то в Нале сломалось: это она с неотвратимостью снежной лавины поняла, когда отряд солдат гарнизона вместе с ней на крылатых львах добрался до её замка. Одеждой девушке также служило платье служанки, голову она покрыла плащом, в который куталась: несмотря на тепло, её отчего-то знобило. Управляющий в замке не посмел отказать солдатам в визите, а до девки ему и вовсе не было дела, когда он стелился перед капитаном (тот приехал разместить солдат и отдать последние указания).

— Не мне отчитывайся, — хмыкнул капитан и указал на Налу. — Хозяйка ваша вернулась!

Крылатые львы величественно стояли посреди замкового двора, солдаты окружали их не менее живописно, а Нала нарочно медленно скинула плащ, открывая лицо из тени, и смотрела она в то самое место, где её должны были выпороть как преступницу. Сбежавшийся люд ахнул, признав беглую одарённую, а управляющий позеленел в цвет одежды.

— Десять плетей. После убираетесь отсюда, — приказала она, и управляющего тут же увели.

Что-то внутри Налы умирало, но девушка оправдывала себя: это плата за её унижение, к тому же управляющий останется жив, а как распорядится с этим даром — его проблемы. И стоило Нале войти в замок, вдохнуть знакомый запах, как все страхи и терзания отступили, её переполнило тепло. Хоть Нала была в Лиге всего раз, она помнила его так же хорошо, как родной дом.

Её замок. Её крепость! И отсюда она никуда не уйдёт. Нала рассматривала замок, любовалась им, подмечала все трещины, рассчитывая, где и что стоит отремонтировать как можно скорее. Кухня поприветствовала её обедом из щей и ягодным отваром, статуи гостиной смотрели наивными глазами девочек с корзинами, на лестнице блестели отполированные перила с волнами, спальня радовала сдержанными цветами и дорогим с детства трюмо, которое Нала сама и расписала. Разноцветные завитушки, волны, простенькие цветочки — всё это было дорого сердцу. И как только прабабушка ей позволила?

Поймав служанок, Нала приказала навести порядок в гостевых комнатах, потому что они всегда должны быть готовы к приезду людей. Потом пошла в кабинет управляющего — свалка из бумаг и счетов! Покачала головой: этим она займётся завтра, а пока...

Нала попросила служанку отвести её в старые покои баронеты, где в сундуках хранились её наряды. Полосатое одеяние старой девы кое-как село на молодую фигурку, зато у платья были карманы, а к нему прилагались удобные башмачки. Волосы Нала убрала в пучок, а поверх брачной метки лёг тканевый браслет, опять-таки из запасов прабабушки. Взяв в кабинете мешочек с деньгами, Нала ушла из замка, даже не став отговаривать солдат идти за ней.

Бежать было жарко, потому Нала всё-таки степенно пошла по дорожке к озеру, любуясь родными местами. Сосны пропускали косые золотые лучи солнца, они ложились на яркую песчаную тропинку, согревали Налу. Своё сопровождение она не видела и не слышала, что не могло не радовать.

Эстлиф и Стиша жили в пещере у самого источника, а ели первые ягоды да иногда ловили зайца. Внутрь Ритайлэ Налу не пустила, но одарённые, как почувствовав, вышли к ней, и они присели у озера.

— Держите. Заходите иногда в замок, просто так или если что-то понадобится, — она отдала деньги мужчине, старательно отводя взгляд от хмурившейся Стиши.

— Что случилось? — спросила та.

Как бы Стише в начале пути не нравилась Нала, ревность к Эстлифу прошла, да и одарённая невольно стала симпатизировать несчастной... Которая теперь выглядела так, что краше только хоронят.

— Ничего страшного, — улыбнулась через силу Нала, а Эстлиф положил Стише руку на плечо, призывая умерить любопытство. — Как вы? Как Рагд?

Эстлиф улыбнулся, уловив за заданными тени остальных вопросов, и рассказал, неспешно, тихо, только для них троих:

— Прорицатель был зол на нас. Ты понимаешь, тебя должны были казнить. Поскольку Рагд даже не знал о наших со Стишей планах, его наказание не коснулось, так что он в Краю Чудес нянчится со своими детьми и милуется с женой, — Эстлиф умолчал, с каким трудом он отпускал друзей, ставших частью семьи: незачем портить счастливую историю ненужными подробностями. — Я же ушёл к источнику, как повелела Ритайлэ. Стишу ждало наказание — всего лишь тюрьма на какой-то срок, но она предпочла уйти за мной, добровольно.

— А дар? — прошептала Нала.

Стиша вперёд Эстлифа рассмеялась в ответ:

— Смертная я теперь! Но не жалею, вот нисколько!

Взгляд, брошенный ей на Эстлифа, сказал обо всём, и Нала невольно улыбнулась шире: неприкрытое счастье светилось в глазах пары.

Возвращалась в замок Нала с каким-то странным спокойствием на душе.

За месяц всё вошло в колею, ровную, устойчивую и спокойную. Утром Нала просыпалась, застёгивала на запястье браслет поверх брачной метки и принималась за дела замка. Вскоре она стала даже ездить по деревням, знакомясь и разговаривая с крестьянами. Сначала они боялись, а потом привыкли, даже здоровались с радостью.

Покой её жизни рушил только граф Окшетт, периодически приезжавший к ней из гарнизона, всегда под конвоем.

— Никогда не получал столько внимания от мужчин! — ворчал он, входя в замок и неизменно широко улыбаясь.

Приезжал граф на день и даже больше, а потому убранные гостевые покои не пустовали. Обычно Нала вышивала в гостиной у окошка, а Окшетт листал какую-нибудь книгу из старинной библиотеки, сидя в кресле.

— А вы, Нала, знали, что Тайш — король? — спрашивал он, не отрывая взгляда от страницы.

— Знала. Я ходила в столицу зеркалами, что уведомить о том кого надо, — отвечала она, хмурясь, и Окшетт больше не спрашивал о дворце.

— Нала, вы спите вообще?

Иголка дрогнула, проколола палец, и на нарисованный цветок упала капелька тёмной крови.

— Сплю, — отвечала она.

Подумаешь, что всего три часа в ночь. Подумаешь, мучилась от кошмаров. Подумаешь, слабые белила стали её спутниками, чтобы замазать страшные синяки под глазами.

Окшетт опять промолчал, только дёрнулся уголок губ.

— Нала, почему вы так себя ведёте? Вы спасли меня, смею надеяться, пытались спасти свою мать, — Нала вздрогнула, а граф и не собирался скрывать, что успел и это вызнать в гарнизоне. — Так почему вы не хотите спасти себя?

— Не понимаю, о чём вы, — резко ответила ему девушка, откладывая вышивку.

— Я спрашивал слуг: вы мало едите, а распорядок дня таков, что вы точнее часов!

— Лиг в весьма плачевном состоянии из-за моего излишнего доверия. Требуется много сил, чтобы исправить это, — оправдалась она.

Окшетт отложил книгу.

— Ролден писал вам?

— Нет.

— Неужели?.. Знаете, тут слухи дошли, что во дворце не особенно обрадовались новому королю, но благодаря сильной поддержке Тайша недовольных остаётся всё меньше и меньше. Коронация уже состоялась, — Нала кивнула: несколько недель назад звонили колокола, отмечая восшествие на престол нового правителя. — Говорят, Ролден сейчас наравне с графом Эстельенским и Наррегейтом помогает Тайшу освоиться. Подумать только, бывший принц будет подчиняться тому, кем сам командовал! Вам не кажется это странным, Нала?

Служанка принесла лёгкий перекус и ушла, бросив заинтересованный взгляд на единственного гостя замка, которого принимала их хозяйка.

— Не кажется. И откуда вы столько знаете? Эти вести не дошли до Лига, а вы уже пересказываете их мне.

Окшетт только улыбнулся, поднимая бокал с лёгким вином из старых запасов прежней баронеты.

— А я ведь так и не поблагодарил вас за моё спасение...

— Вряд ли бы я поступила по-другому, — наконец-то слабо улыбнулась Нала, хоть до сих пор старалась лишний раз не вспоминать о заплаченной цене.

— Вы сказали об этом Ролдену?

— Пришлось, — вздохнула она.

— Знаете, Нала, чуть позже я вас отблагодарю. А теперь позвольте откланяться, меня, увы, сегодня выпустили только на несколько часов. Проклятый капитан! — граф закатил глаза, а Нала рассмеялась, поднимаясь и провожая гостя.

— Ролден скоро вернётся, — сказал он на прощание, а Нала опустила взгляд в землю и поджала губы.

И Окшетту опять оставалось только думать, думать и думать.

Вскоре Нала получила официальное письмо из столицы с вопросом, признавала ли она власть нового короля. И как поняла девушка, она была единственной, кого не пригласили в столицу лично присягнуть Тайшу. Она с радостью написала ответное письмо и отдала гонцу, благодаря короля, что не заставил её ехать в столицу.

Следующее письмо пришло в чёрном конверте. Служанка дрожащей рукой передала его госпоже, а Нала долго не решалась вскрыть, предчувствуя дурные вести. Кто же умер? Её дальний родственник? Отец? Ролден? Присев на диван, Нала вскрыла конверт, достала тонкий листок. Брат писал, что умер отец — не выдержало сердце. Как она и думала... Любовь герцога к герцогине была слишком сильна.

Демоны чтоб пожрали душу прежнего короля в зазеркалье! Нала вскочила, заметалась по комнате, но не нашла успокоения: одна, она одна!..

На самой высокой башне замка завывал ветер и трепетало знамя, огромный вышитый кусок материи, бросавший рваные тени, метавшиеся по камням. Только взглянув на вьюгу, Нала успокоилась, обнаружив, что её душили рыдания. Стерев слёзы, она глубоко вдохнула.

Вьюга завораживала. Снег искрился, сиял, кружил вокруг горных пиков; чёрными мухами над гарнизоном носились крылатые львы. Нала вспоминала, как хранила их вьюга, стелилась ровной дорогой под ноги, окутывала белой завесой, остерегая от лавины и обвалов, предупреждала ударами ветра о раскрывавшихся впереди ущельях. Ласковая, как мать, заботливая и нежная, вьюга звала Налу, и даже на крыше замка она слышала её шёпот, слышала её призыв, слышала слова утешения, спрятанные за напевом снегов... Стало легче.

Уже в начале осени Нала получила ещё одно письмо. От Ролдена. Он сообщал, что Вольные Земли атаковали границы Тарьяра, и Тайш срочно отправил туда армию. Ролден стал одним из командиров, временно, конечно, ведь бросить гарнизон он не в силах.

Нала и не поняла: расстроило её письмо или же обрадовало, она даже разбираться не хотела, ведь был замок с бесконечным ремонтом, были тяжбы крестьян, были поиски достойного управляющего, были заботы об урожае и поголовье скота (мор удалось подавить в самом начале, но все опасались повторения). Где среди всех дел найти время для волнений? Но отчего-то стало тоскливо. Какой будет их встреча? Что они скажут друг другу? Прочь, прочь мысли!

И с первым золотом осени снова прибыл Окшетт, и снова она вышивала у окошка, а он читал книгу. В этот раз оба молчали: граф косился на Налу а она не хотела вообще говорить.

— Слышали? Кажется, что-то разбилось, — он приподнялся в кресле, закрыв книгу.

— Да. Пойду посмотрю, — вздохнула баронета, вставая, но пошатнулась и привалилась к столу, чтобы не упасть.

Оказавшийся рядом Окшетт вернул её в кресло, налил бокал воды и протянул Нале.

— Вы совсем не щадите себя. Между тем белила не идут юным лицам, — граф вернулся в своё кресло и пожал плечами, как будто сказал совершенно неважное замечание. — Чего вы добиваетесь?

— Ничего...

— Врёте.

И снова, как в день чёрного письма, девушка ощутила зов вьюги. Она, старая и одинокая, звала в свои объятия молодую девушку, лишённую всего, обещала утешить ободрить. Нала видела сиявшие белым горы, ослепительно-чистые, яркие и манящие. Очнулась от боли в щеке и поняла, что платье до груди промокло.

— Прошу прощения, — Окшетт поставил бокал на стол. — Вы не дышали. И всё ещё настаиваете, что вы в порядке? — приподнятая бровь дала понять, что думал сам граф, но он ждал ответа Налы.

— В порядке, — отозвалась на, смахивая воду с шеи. По коже побежали гадкие мурашки. — В порядке...

— Нала, — позвал её граф, и она подняла на него взгляд. — Я заехал попрощаться. Антайла наконец-то вспомнила обо мне, почтив личным письмом, так что возвращаюсь в империю. Также она спрашивала, не хотите ли вы приехать в Кейсарию и рассказать ей о смерти герцогини.

— Если Её Величеству будет угодно, я могу написать письмо, но никуда не поеду.

— Ещё один вопрос.

Нала выпрямилась под взглядом графа, нахмурилась, ощущая, как сгустился воздух. Окшетт сцепил кончики пальцев, как будто собирался с духом, и на выдохе предложил:

— Баронета, не хотите ли вы поехать в империю со мной? Я уже говорил, что мог бы нас жениться. И это вовсе не прихоть моей императрицы.

Нала поморщилась от явного намёка на обстоятельства её свадьбы, а Окшетт ждал ответа. Острый, серьёзный взгляд не позволял перевести всё в шутку. Она сглотнула и покачала головой, прикрыв глаза.

— Мне хватает одного мужа, с которым я не знаю, что делать. Я совсем не хочу обзаводиться вторым.

Окшетт откинулся на спинку кресла, посмотрел несколько секунд в потолок, а потом выпрямился и рассмеялся:

— Я так и знал, так и знал! Попытаться стоило, хотя, не скрою, мне жаль отдавать вас этому Воину!

— Перестаньте, Окшетт, как будто зверям на растерзание оставляете, — улыбнулась Нала, и ответом ей стал смех графа.

— А сейчас, — он поднялся и окинул взглядом девушку, — переоденьтесь. И будьте столь любезны, проводите меня в гарнизон. Всё-таки уезжаю!

Одно из полосатых платьев старой баронеты дополнилось теплой шалью, после чего Нала вместе с графом отправилась в гарнизон, как водится, на крылатых львах, что, понурив крылья, брели по земле, поскольку взлететь им не разрешили.

Гарнизон их встретил, как родных. Налу тут же отвели в здание, поскольку Окшетт, шепнув, что ему обещали подарить крылатого льва, убежал выбирать оного. Девушку же проводили в библиотеку — крохотную комнату в самой дальней части замка. Ожидание затягивалось, и Нала взяла с полки какую-то книгу, села в кресло. Скрипнула дверь, и щёлкнул замок...

О, предначальные! Если когда-нибудь Налу спросят, как попасть в неловкое положение, то она, не раздумывая, ответит: ''Познакомиться с Окшеттом ар Рейналом!''

У двери, которую заботливо закрыли снаружи, стоял Ролден, как обычно одетый в чёрную форму, с наброшенной на плечи курткой, а за окном мелькнул силуэт крылатого льва. И стало ясно, что из библиотеки их не выпустят, пока кто-то не откроет двери. Кто-то, кого граф наверняка загипнотизировал. И место Окшетт выбрал удачное: библиотека была последней комнатой на третьем этаже, посещаемой крайне редко.

Что ж, тогда Нала почитает о фортификации... Она решительно перевернула страницу. Вот отблагодарил ее граф за спасение!

Книгу у девушки тут же вырвали и вернули на полку.

— Вверх ногами не читают, — невозмутимо заметил Ролден, сбрасывая куртку. — Я вернулся.

В глаза бросились волосы, ужасно коротко остриженные, следом — тонкий шрам на виске. Нала ничего не знала о том, как закончился конфликт с Вольными Землями. А ведь была война, хоть маленькая, хоть короткая. И Ролден мог не вернуться...