Падающий

А я навалился на Лэндона. Бездна не отпускала его.

Он и сам крепок и силён, но с тьмой внутри... Всё ещё полулёжа, ногами ударил его по почкам, едва он полуобернулся к Дэнилу. Лэндон только пошатнулся и начал оборачиваться ко мне. Удар под колени. Он рухнул рядом со мной и сразу вцепился в мою правую ногу. Свободной левой я попытался ударить ботинком в лицо, в подбородок. Но он дёрнул головой, и удар прошёл мимо. Я сам еле успел отдёрнуть ногу, уловив по началу его движения, что вот-вот будет захват.

— Вадим! Его надо сбросить в люк, в подвал!

Какого чёрта! Почему они не помогут?! Почему я?!

Резким нырком Лэндон хотел свалиться на меня сверху. Еле ушёл от него, насколько позволяла стреноженная им нога.

До люка два метра.

Если гора не идёт к Магомету... Лэндон резко дёрнул за ногу, подтаскивая меня к себе. Опаньки! Откуда что взялось?! Я имею в виду, откуда вдруг у Лэндона в руках появился нож с четырёхдюймовым лезвием?!

Короткий взгляд по сторонам — взмах рукой, чтобы Лэндон невольно среагировал на неё. Стакан Лэндона распался на широченную чашу: чёрные борта ото всех отделили нас то ли бассейном, то ли сюрреалистичным канатом вокруг ринга.

Вот почему никто не мог помочь.

Скорчив жуткую рожу, я стремительно разогнулся, неся сжатый кулак. Лэндон кинулся отклониться в сторону. И вот тут-то одновременно и украдкой, едва заметно подтянувшаяся нога резко выстрелила — и мой ботинок врезался в вожделенную челюсть. Как в стену. От кулака поспешил уклониться Лэндон — ботинок встретила Бездна. Чёрт...

Лэндон резко отмашку локтем назад — я проехался задом по полу те несколько дюймов, которых Лэндону не хватало, чтобы ударить ножом. Ему теперь и замахиваться не надо... Замахнулся... Перехватить! Я вцепился в его кисть. Но при той силе, которой он сейчас владел, смысл? Единственное, что смог сделать, — это, с упором на схваченную кисть, оттолкнуть собственное тело с траектории камнем падающего на меня ножа. Камнем или горой?.. Нож, чувствительно проехавшись по моему ребру, с треском врезался в пол. Взвыв от боли, я рванулся из Лэндоновского захвата — и застыл. Глаза Лэндона. Перепуганные, ужаснувшиеся. Человеческие!.. Лэндон вернулся! Надолго ли?

Я отчаянно грохнулся спиной на пол ("Быстрее! Быстрее!") и снова врезал ему по подбородку, норовя попасть чуть сбоку. Ладонь, обхватившая мою ногу, обмякла. Лэндон медленно закатил глаза и медленно же повалился набок. Держась одной рукой за ребро, ругаясь словами, о существовании которых ранее не подозревал, я еле поднялся и, взявшись за его ногу и развернув тело, поволок его к люку. Чёрная чаша моталась из стороны в сторону, как желе, но решительно ползла вместе с телом Лэндона. И со мной.

Из квадратного проёма люка высунулся Мирон.

— Спускай его ногами вперёд — подхвачу. Дэнил говорил, что уже ниже пола Бездна не будет действовать.

Снова развернул Лэндона. У него справа на челюсти — содранная кожа кровавится. Серый клубный свитер намок тёмно-красным. Смотреть страшно. Но я глядел с облегчением. Без сознания. Лэндон без сознания. Какое счастье...

Сунул его ногами в люк. Снизу Мирон и правда придержал, а потом и вовсе принял в свои объятия безвольное тело. Я поколебался и, охнув от боли под рёбрами, прыгнул сразу на третью ступеньку. Чёрное марево, словно прозрачный дым от сигареты, заколыхалось вокруг моего пояса. Я затаил дыхание. Что-то будет?

— Хватит экспериментировать, — донёсся снизу голос Дэнила. — Сейчас эта дрянь рассеется. Спускайся. У тебя бок весь в крови.

Будто от его голоса дымка вмиг стала вялой и сдулась.

Не веря глазам, я внимательно осмотрел место, где она только что колыхалась. Ничего. Что происходит-то? Дэнил это понимает? Может объяснить?

Дэнил Дэнилом, но я решительно зашагал назад — в огромную комнату, снова к окнам. Всё так же затаившись у края, я отодвинул край шторы.

Улица перед домом полнилась движением. Громадная толпа, недавно раскачивавшаяся в такт неслышному ритму, превратилась в беспорядочные потоки испуганных, ничего не понимающих людей. Кто-то всё ещё стоял на месте, растерянно оглядываясь. Кто-то убегал, закрыв лицо. Кто-то пятился, всмотревшись в лица соседей.

— Несчастные, — задумчиво сказали от окна впереди меня. Профессор Легатта. — У некоторых изменения происходят в течение короткого времени. Власти сначала хватали мутантов и отвозили в спецучреждения. Потом, когда все поняли, что их слишком много, просто бросили на произвол судьбы, устроив им полный запрет на выход на Средний и Верхний уровни. Как будто несчастные сами туда стремились.

— И что дальше, профессор?

— Дэнила в капсулу. А через три часа... Через три часа, если с Дэнилом всё будет в порядке, придётся отпустить его в Подполье.

— А как быть с Лэндоном? Он больше не опасен?

— Не знаю, Вадим. Не знаю.

Мы спустились вниз, опять оставив на страже на всякий случай уже двоих мальчишек. Они обещали звать сразу, если что... Правда, в "сразу" я засомневался, глядя, как круто и небрежно они держали руки на оружии. Но, услышав, что проверять посты будет Мирон, более-менее успокоился.

По дороге к люку в подвал я кряхтя нагнулся за ножом Лэндона, торчащим из пола. Кровоточащий бок не позволил выдернуть его. Пришлось раскачать. Хороший такой ножичек. Лезвие широкое. Рукоять деревянная, хорошо в руку ложится. Мда. Солидно. Надо бы Лэндона обыскать, пока он без сознания. Где-то же должны быть ножны для ножа. И когда он умудрился его взять?..

Лэндон, всё ещё без сознания, лежал на полу, на разодранных листах коробок из-под чего-то огромного. Я склонился к нему и задрал край свитера. Да, вот они, ножны для охотничьего ножа. Плотно на поясном ремне. Сразу под свитером и не разглядишь.

Вопросительно оглянувшемуся на нас Дилану профессор сказал:

— Ушли.

Дилан кивнул с облегчением и снова повернулся к капсуле с Дэнилом.

Серена погладила по плечу девушку Мирона, сидевшую на ящиках укрывшись одеялом, как пледом, и подошла ко мне.

— Ну-ка, покажи свой бок... Господи...

Пока она дезинфицировала порез, пока перевязывала, всё молчала. Но когда закончила, обняла меня за пояс и тихо спросила:

— Вадим, а это теперь никогда не кончится, да?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, вот это всё... Война.

— Это пока не война, — покачал я головой. Посмотрел на закрытую капсулу с Дэнилом. И вспомнил мгновение паники, когда показалось, что собравшиеся внизу люди вот-вот рванут на нас и убьют, задавив одной численностью. — Это пока не война. Но может стать ею.

— Если?..

— Что?

— Ты так сказал, что слышится продолжение. При каком же условии может ЭТО стать войной? Или ты не знаешь?

Я знал. Знал конкретно. Но сказать не мог. Она оказалась здесь из-за меня. Оказалась на положении бомжа. Тоже из-за меня. Добивать тем, что, возможно, я погибну, у меня просто не хватило духу. Поэтому, как можно спокойнее, я сказал, глядя на её тёмные волосы и радуясь, что она не смотрит мне в глаза:

— Это может стать войной, если мы не будем действовать. А как действовать — покажет будущее. Так что нечего пугаться раньше времени.

— Есть хочешь? — спросила Серена. И подняла глаза.

— А ты?

И мы пошли посмотреть, что можно прихватить со стола. Нашли уютный уголок, весьма похожий на кухню, где уже хозяйничала Эвис — девушка Мирона. Нас накормили и предложили отдохнуть, пока Дэнил лёжа принимает свои процедуры.

Мы снова забрались на ящики. На этот раз нам здорово повезло: народ, спавший до сих пор, деятельно бодрствовал, и мы забрали все одеяла, какие только нашли на спальных местах, и устроили себе славную постель. Пригревшись, уснули почти разом.

Только я спал вполглаза, прислушиваясь к еле слышному дыханию Серены. Сквозь тяжёлую дремоту, не дававшую полностью открыть глаза, я обрывками наблюдал многое, что происходило в подвале без нашего с Сереной участия.

Сбежал по лестнице один из мальчишек-сторожей, что-то озабоченно говорил профессору Легатте. Тот выслушал и кивнул, после чего наверх побежал Мирон и привёл в подвал серьёзных мужчин. Мужчины, как ни старались, не могли удержать удивления при виде живущего энергичной жизнью помещения. Легатта поспешил к ним и долго о чём-то толковал. Так долго, что вскоре до меня дошло: да это крутые друзья профессора, с которыми, по его милости, у меня была небольшая стычка.

Крутые друзья профессора коротко поспрашивали у него что-то, после чего к разговору присоединился Мирон и заговорил уверенно и жёстко. Один из прибывших, слушая, кивал, кивал, а потом кивнул в последний раз и вывел своих товарищей наверх.

Я видел, как пришёл в себя Лэндон. Как присела над ним Эвис, а потом тихонько ругалась с Мироном, пока он не поставил Лэндона (оставив связанным) на ноги. Девушка быстро и сноровисто обработала его челюсть. Мирон сидел рядом, чтобы Лэндон его видел, и мрачно супился на Эвис. Лэндон молчал, но, кажется, пару раз то ли улыбнулся, то ли ухмыльнулся. Из-за чего Мирон, сажая его снова на пол, сделал пару резких движений. Но даже я, и даже в сонном состоянии, понял, чему ухмылялся Лэндон. И девушка с Мироном здесь ни при чём.

Я видел, как Дилан через каждые (кажется) пять минут заглядывал в прозрачный щиток капсулы, тревожась за Дэнила, и как успокоенно отходил, пока новая тревога не заставляла снова и снова подходить к аппарату.

Наблюдения перемежались дремотными снами. От лестницы подошёл к нам с Сереной Гарм. Понюхал мою руку, высунувшуюся из-под одеяла, и лёг у нашей "кровати". Потом мне показалось — или приснилось? — что Гарм идёт по пустынной улице. Один. Громадная псина. Ночь. Нудный, накрапывающий дождь.

... Полностью проснулся, оттого что в подвале стало оживлённо.

Какие-то высокие крепкие парни вывалили у лестницы наверх мощного вида рюкзаки, больше похожие на мешки. Судя по глухому стуку, в них явно находилось тяжёлое железо. Несколько недоумённо поглядывая на связанного Лэндона, с интересом следившего за происходящим и не взывающего о помощи, парни вскоре ретировались.

Потом я увидел открытую капсулу, перевёл взгляд влево. В первый момент мне показалось, что я отражаюсь в далёком зеркале. Но нет. Дошло — Дэнил. Только пришедший в норму. Капсула сработала на все сто.

Я встал, прикрыл завозившуюся Серену и пошёл к Дэнилу, вертя головой в поисках Дилана. Ага, слона-то я и не приметил. Дилан, оказывается, спал неподалёку от нас.

Застёгивая куртку цвета болотного хаки, Дэнил кивнул и сказал:

— Поесть и идём.

— Согласен.

Накормили нас плотно. Кроме того, после ужина каждому из нас профессор насыпал целую кучу витаминов. Хрумкая драже, мы подошли к лестнице и принялись разбирать рюкзаки с оружием.

— А как же с транспортом? — спросил Мирон. — Теперь ни броневика, ни грузовика.

Он помогал экипироваться Дэнилу. Мой Микки суетился вокруг меня, то и дело виновато спрашивая, что куда.

— Нам обычной машины хватит, — ответил Дэнил.

— Но на обычной машине прорваться...

— А мы не собираемся прорываться. Мы войдём тихо и спокойно. Есть пара мест.

Я ухмыльнулся.

— Это точно. Есть такие местечки.

Дэнил поднял бровь, но ничего не сказал. А я вспомнил, как летел в кромешной тьме из подвального окошка, не представляя, долго ли продлиться полёт, смогу ли я так же мягко встать на ноги, как встал на Нижнем уровне, выброшенный из окна своей квартиры. Сумасшедший полёт, казавшийся мне тогда таким естественным, несмотря на то что испытал его впервые... Я вздохнул. А ведь тогда всё, абсолютно всё было мне неизвестным. И непонятным. Лишь одно воспринял как должное — странное ощущение свободы. Оно осталось со мной и сейчас. Но сейчас же появилась и зависимость. Я зависел от всех тех людей, с кем свёл меня мой неожиданно появившийся талант падать с высоты. А они зависели от меня.

Подошедший Гарм нечаянно так двинул по ноге меня, задумавшегося, что едва не уронил. Приласкаться хотел? Я мельком глянул на Дэнила. Не ревнует, что его пёс, как привязанный, ходит за мной, а не за ним? Что прижимается ко мне? Но, вспомнив сон — повтор сновидений Дэнила, сообразил: Дэнил помнит, как сбросил пса на рельсы. Он понимает, почему Гарм не идёт к нему. И пусть это Бездна заставила его бросить Гарма, Дэнил всё равно чувствует себя виноватым.

Ещё раз проверив все ремни и хорошо ли сидит оружие в чехлах и кобурах, мы переглянулись.

— Ну что? Мы готовы.

Народ подвала смотрел на нас с невольной улыбкой. А мы только усмехались. Тайна нашей схожести — Дилана не забудьте! — кажется, требовала скрупулёзного расследования. И возможность его предоставится лишь после того, как покончим с Бездной и её последствиями.

Если покончим...

Запыхавшийся мальчишка, не добежав, крикнул с лестницы:

— Машина у подъезда!

Я взглянул на Лэндона, кивком попрощался с ним. Взглянул на Дилана — тот ещё спал, утомлённый дежурством у капсулы. Обнял Серену — она всё старалась безмятежно улыбаться. И — перехватил взгляд Дэнила. Похоже, он завидовал мне.

Мы поднялись по лестницам, вышли из квартиры и шагнули в ночь.

36.

Дэнил гнал машину по тёмным рекам Нижнего уровня. И гнал мягко, так что Гарм, развалившийся на заднем сиденье чёрной косматой тучей, не съезжал на поворотах.

Стемнело недавно. На широких улицах движение ещё было оживлённым, но такие дороги Дэнил только пересекал, предпочитая узкие улочки и глухие переулки.

Хотя я знал, что у Дэнила гораздо больше лазеек в Подполье, привычка к моему постоянному месту проникновения заставила сначала удивиться, когда он свернул совершенно в другом направлении. Но промолчал. Ему лучше знать.

— От меня отказались родители, — внезапно заговорил Дэнил. — Дилан был приёмышем в профессорской семье. А ты?

Я коротко пересказал последние события моей жизни, в результате которых выяснил, что моя настоящая мать почти со дня моего рождения находится в психиатрической больнице. Потом, не дожидаясь вопросов, рассказал о странной конторе, которая буквально заставила меня стать другим человеком. На что Дэнил пробормотал:

— Любопытно. Надо бы познакомиться с этими типами... Закурить бы...

Я открыл дверцу бардачка. Пачка сигарет. Нетронутая.

Закурили с удовольствием, хоть и переглянулись виновато, когда на заднем сиденье чихнул Гарм.

На Нижнем совсем стемнело. В какой-то момент вдруг показалось, что темнота обрела глубоко чёрный цвет. Аж сердце сжало... Пока не разглядел редко поблёскивающую дорогу и смазанные промельки света на скользящих машинах. Дождь.

Сначала я думал — Дэнил остановит машину у стены какого-нибудь дома с подвалом. Да что там думал. Был уверен. Но машина свернула к подъезду дома без балконов, с одинаковыми окнами — к дому, настолько безликому, что я сразу предположил в нём здание гостиного типа.

Дэнил вышел из машины и выпустил Гарма. Тот выбрался спокойно, словно особа, привыкшая, что всегда найдётся тот, кто откроет дверцу.

Затем Дэнил перешёл к багажнику и вынул два рюкзака, изрядно похудевших, но всё ещё внушительных размеров и достаточно тяжёлых. Их он "доверил" моему присмотру. Закрыв машину и проверив, плотно ли, Дэнил обошёл её, ведя ладонь по поверхности, начиная с водительской дверцы и закончив ею же.