Не понравился ему и вид на территорию комплекса. Расположенный в самом сердце Найя-Исламабада, "дворец премьер-министра" больше всего напоминал обновленный средневековый замок, дополненный окружавшей его десятифутовой стеной. Однако вместо башенок по углам у него были большие автоматические пулеметные установки с отличными полями обстрела не только за пределами территории дворца, но и внутри нее. Абу Бакр мог видеть одну из установок, и если она не была направлена прямо на шаттл, то находилась очень близко к этому. Рядом с каждым из пулеметов также располагалась зенитная установка; если бы им пришлось быстро уходить, это могло бы стать опасным.
Шаттл был окружен членами "Сиф аль-Наби" — "Меча пророка" — военизированной организации, возглавляемой Гилзаем. На брифинге перед миссией, который он видел, отмечалось, что организация "хороша в убийстве людей, которые Гилзаю не нравились", что никак не успокоило его нервы. Все мужчины — женщин видно не было — были вооружены, хотя у мужчины, который ждал у подножия трапа, пистолет все еще был в кобуре. Остальные мужчины были вооружены винтовками наготове, которые, как и пулемет, не были направлены прямо на него... но были отведены не очень далеко.
Он оглянулся назад. Вампиры выстроились позади него и выглядели готовыми к бою. Если они и нервничали, то никак этого не показывали. Он не мог сравниться со скучающим выражением лица Сесилии — да и не хотел этого, как ведущий переговорщик, — поэтому изобразил самую теплую улыбку, когда вел их вниз по трапу.
— Ас-саламу алейкум, — сказал человек с пистолетом. Как и на фотографиях Гилзая, которые Абу Бакр видел, этот человек был высоким и темноволосым. — Мир вам. Я полковник Зимри.
— Ваалайкуму с-салам, — ответил Абу Бакр. — И да пребудет с вами мир. Я Абу Бакр.
Глаза Зимри расширились. — Ты говоришь на языке правоверных.
— Конечно, — просто сказал Абу Бакр.
— Если ты принадлежишь к верующим, зачем ты привел их? — он кивнул в сторону вампиров, но не посмотрел на них.
— Я бы пришел без них, — сказал Абу Бакр, имея в виду именно это, особенно в случае с Сесилией, — но, к сожалению, мои лидеры потребовали, чтобы я привел их.
— Они должны остаться здесь. Им не разрешается находиться в присутствии премьер-министра.
— Это не сработает... — начала Джилл, но Абу Бакр поднял руку и заставил ее замолчать.
— Они идут туда же, куда и я, — сказал он. — Либо им разрешат войти во дворец, либо я вернусь в шаттл и улетаю.
— Как пожелаете, — ответил мужчина, махнув рукой, как будто это не имело значения. Очевидно, пакистанцы, должно быть, ожидали такого ответа, потому что мужчина не выглядел взволнованным, и ему не пришлось звонить и спрашивать инструкций. — Если вы последуете за мной...
Полковник Зимри провел их во дворец, который изнутри был так же похож на замок, как и снаружи, хотя Абу Бакр вскоре понял, что чего-то не хватает — не было видно никаких украшений. Он улыбнулся, когда до него дошло — они вошли через служебный вход и шли по коридорам, которыми пользовались слуги. Он был уверен, что это прозвучало как пренебрежение, хотя это гораздо больше позабавило его, чем разозлило. Игры, в которые играли некоторые люди.
В конце концов их вывели на лестничную клетку, и желудок Абу Бакра сжался, когда полковник Зимри начал спускаться.
— Центр управления, это Уайлдкэт, — передал он по рации, которую ему дали перед началом миссии.
— Давай, Уайлдкэт, это контроль.
— Мы спускаемся в подвал, и у меня плохое предчувствие по этому поводу.
— Понимаю, что вы... — последовал взрыв статических помех, а затем наступила тишина.
Он оглянулся через плечо на Джилл, которая покачала головой. Она услышала в ответ не больше, чем он. Центр управления ответил на начало их передачи, но их спуск, по-видимому, прервал связь. Что-то в стенах замка заблокировало их прием, а это означало, что команда не сможет вызвать помощь, если что-то пойдет не так. Он мог только надеяться, что они услышали достаточно, чтобы знать, где искать его тело, если — когда — дела пойдут плохо.
Полковник Зимри провел их вниз по трем лестничным пролетам, а затем по широкому коридору без опознавательных знаков, вдоль которого тянулись пустые двери. Если не считать отсутствия решеток на дверях, уровень напоминал тюремный блок с бетонными полами и стенами. Зимри открыл дверь в конце коридора и придержал ее для них.
— У вас интересная концепция того, как обращаться с гостем, — сказал Абу Бакр, входя в комнату.
Имам шейх Аббас Гилзай ждал его внутри вместе с десятью вооруженными членами "Сиф аль-Наби". Помещение было огромным — почти пятьдесят на восемьдесят футов — и, по-видимому, служило входом в комплекс подземных помещений, поскольку с другой стороны зала выходили несколько проходов. Абу Бакр не был уверен, какой цели служил лабиринт подземных помещений — возможно, подземный бункерный комплекс на тот случай, если ВВС в конечном счете разбомбят его? — но он легко мог сказать, для чего предназначалась эта конкретная комната. Прокладка на стенах для предотвращения рикошетов — в комплекте с оставшимися на полу ржавыми пятнами — и водосток в центре комнаты дали ему довольно хорошее представление о том, что он находится на передовой линии дороги к палачу.
Аббас Гилзай стоял сзади боевиков Сиф аль-Наби, выстроившихся, по-видимому, на линии огня, вместе со своим двоюродным братом Гайюром Гилзаем. Оба мужчины были отлиты по схожему образцу — высокие и худощавые, с темными волосами и пышными бородами. Однако если у Аббаса были горящие глаза фанатика, то у Гайюра были холодные, мертвые глаза акулы. Гайюр был убийцей, а Аббас был человеком, не побоявшимся выпустить убийцу на свободу. Ни один из них, казалось, не был рад видеть Абу Бакра.
— Я не ожидал полноценного государственного ужина, — добавил Абу Бакр, когда Зимри закрыл за собой дверь, — но немного простых закусок после моего путешествия было бы неплохо. И гостеприимства. — Взгляд за спину показал, что Зимри не последовал за ними внутрь; щелчок, когда снаружи задвинули засов на двери, усилил атмосферу дурного предчувствия.
— Я слышал рассказы о ваших демонах, — сказал Аббас, пожимая плечами, — и не хотел ставить себя в положение, когда они могли бы подобраться близко и убить меня.
— Это, конечно, не входит в наши намерения, — сказал Абу Бакр, — и я дал инструкции своей команде, чтобы вы ни в коем случае не пострадали. Наша цель здесь — выяснить, чего вы хотели, когда связывались с правительством Планетного союза, и передать некоторые сообщения от нашего правительства.
— У тебя есть сообщения для меня? — спросил Аббас с ухмылкой, которую можно было назвать только "злой". — И что это за послания?
— Точно так же, как вы следите за нами, планетное разведывательное управление, очевидно, делает то же самое для вас, и президент Хауэлл обеспокоен рядом вещей, которые, по его мнению, идут в неправильном направлении.
— И что это за штуки?
— Хотя в его намерения не входит указывать вам, как управлять вашей страной...
— Как будто я стал бы слушать его жалкие стенания, — вставил Аббас.
— ...однако он очень заинтересован в том, чтобы эти события не распространились на другие страны, которые либо уже состоят в Планетном союзе, либо решают, вступать им или нет. Безопасность мира в целом не повышается, когда вы посылаете террористов убивать и сеять инакомыслие.
— И это то, ради чего он послал тебя сюда, чтобы высказать мне?
— Это, конечно, часть дела. Хотя мы огорчены тем, что вы продолжаете отдалять Пакистан от двадцать первого века, не говоря уже о будущем, это дело Пакистана. Но мы не можем — и не будем — мириться с тем, что вы пытаетесь разжечь восстание в других частях мира. Например, нам известно о ваших покушениях на более умеренных имамов и политических лидеров Афганистана и Ирана, а также о ваших актах мести в Индии. Мы также знаем, что вы активно участвуете в беспорядках в Малайзии.
— Ваш президент считает, что я несу ответственность за беспорядки в таких местах, как Малайзия, которые находятся далеко от наших границ? Как именно, по его мнению, это возможно?
— На самом деле, мистер премьер-министр, он знает, что вы стоите за беспорядками в странах, которые я упомянул, и моя миссия состоит в том, чтобы попросить вас прекратить эту деятельность.
— А если я откажусь?
— Тогда мне поручено предупредить вас, что будут последствия, если вы будете продолжать в том же духе. Хотя нам не нравится то, что вы делаете со своим собственным народом, мы готовы позволить этому разрешиться само собой, в разумных пределах; однако мы не потерпим продолжения нападений на другие страны.
— О, правда? И какими могут быть эти последствия? Ответный визит твоих домашних демонов?
Абу Бакр услышал рычание у себя за спиной и обернулся, чтобы предостерегающе взглянуть на Сесилию. Он снова посмотрел на премьер-министра.
— На самом деле, нашим ответом может быть что угодно — от экономических санкций до военного ответа вооруженных сил планеты и повторного визита остальной части моей команды. Поверьте мне, вы этого не захотите. Эти три дамы могут оказаться более разрушительными, чем нападение вооруженных сил.
— Я уверен, что они очень страшны для огромных масс неверующих, — ответил Аббас, махнув рукой, как будто угроза была несущественной. — Однако у меня есть вера. Я верю во многие вещи. Во-первых, я верю, что это мой долг перед Аллахом — сохранять чистоту исламской республики. Таким образом, моя страна никогда не присоединится к вашему Планетному союзу, и я сделаю все возможное, чтобы другие исламские страны тоже не присоединились к нему. Если это означает удаление имамов или других людей, которые не имеют такого же уровня веры, пусть будет так. Я сделаю то, что должен.
— Я также верю, что ни одна из ваших угроз — ваших так называемых последствий — не окажет никакого влияния ни на меня, ни на мою страну. Мы выдержим ваши санкции, как игнорировали их в прошлом. Если вы хотите направить силы, не стесняйтесь! Мы будем сражаться с вами, и мы сделаем так, что каждый ваш шаг будет стоить вам так дорого, что вы утонете в океане собственной крови. А что касается этих ... у этих вещей, которые у тебя с собой, нет души. Это вероломные демоны, и я их не боюсь. Мы подготовились к ним, и мы уничтожим всех, кого вы пошлете!
— Хотела бы я посмотреть, как ты попробуешь! — спросила Сесилия, делая шаг вперед. — Я живу, чтобы убивать таких самонадеянных бездельников, как ты!
Абу Бакр повернулся и положил руку ей на грудь, останавливая ее от дальнейшего продвижения.
— Шаг. Назад, — сказал он. — Прямо сейчас. — Белки ее глаз покраснели, и он понял, насколько близка она была к тому, чтобы перейти грань. Только его собственный гнев позволил ему резко заговорить с ней.
— Убери от меня свою руку, — сказала она, переводя взгляд с Гилзая на Абу Бакра.
Дрожь пробежала по его спине, когда ее глаза встретились с его; ее взгляд совершенно ясно давал понять, почему люди боятся ночи. Через мгновение часть красного отхлынула от ее глаз, и он убрал руку, довольный тем, что больше не нужно ничего делать, чтобы удержать ее.
Когда напряжение от контроля над ней спало, он понял, что Аббас смеется, как и его двоюродный брат. Даже члены его охраны ухмылялись.
— Остановись! — приказал Абу Бакр. — Ты понятия не имеешь, что делаешь!
Хотя он хотел — в какой-то момент — показать пакистанцам, насколько опасны вампиры, он представлял это как контролируемую демонстрацию. Однако, если они продолжат дразнить Сесилию, то наверняка произойдет кровопролитие.
— Видишь? — спросил Аббас своего двоюродного брата. — Вот что они получают на декадентском Западе — мужчин, которые не могут контролировать своих женщин. Он не только не может контролировать ее, но и осмеливается указывать нам, как мы должны управлять нашей страной и как мы должны следовать указаниям, данным нам Аллахом.
Он повернулся к Абу Бакру.
— Я смеюсь над вами и вашим высокомерным крестоносцем, требующим, чтобы я держал своих миссионеров дома, а не позволял им распространять слово Аллаха за границей. И мысль о том, что вы могли бы прийти сюда и рассказать мне, как управлять моей собственной страной или народом? Смехотворна.
— Я позвал вас сюда, чтобы показать миру, как именно действует Планетный союз — как он навязывает себя странам, которые не хотят быть его членами, и как он угрожает им санкциями, войной и даже выпускает на них своих домашних демонов, если они откажутся подчиняться его желаниям.
Он указал на углы комнаты. — Я все это время транслировал эту встречу в прямом эфире! Завеса с вашего жесткого политического маневрирования была снята, и теперь мир может увидеть, что на самом деле представляет собой Планетный союз — полное искоренение ислама в мире! Мусульмане всего мира, объединяйтесь! Не терпите это! Не позволяйте им морочить вам голову! Отстаивайте свои права! Отстаивайте свою религию! Встаньте на защиту Аллаха! Убейте их! Убейте их всех!
Охранники направили свои винтовки на команду Абу Бакра.
— Я буду указывать путь! — крикнул Аббас Гилзай. — Они пришли сюда, чтобы убить меня, но я опережаю их в этом! У моих охранников в винтовках серебряные пули — посмотрите, что теперь происходит с их домашними вампирами! Огонь!
— Полковник Уилсон, — раздался голос капитана Фрая по внутренней связи, — можете вы прибыть в летную рубку? Вам захочется это увидеть.
Уилсон поднял глаза, защелкивая последнюю защелку на своей броне проекта Хайнлайн. — Э-э, я сейчас немного занят, — сказал он. — Я только что закончил надевать свои доспехи, и мне пришлось бы снова снять их, чтобы подняться туда. Мы уже что-нибудь слышали от команды?
— Нет, мы этого не делали, но речь идет об этом, — сказал Фрай. — Подождите секунду. — Через пару мгновений на экране рядом с интеркомом появилось изображение Абу Бакра. Вампиры стояли позади него, и он мог видеть, что глаза Сесилии были ярко-красными.
— О, черт, — пробормотал он. — Это нехорошо.
Хотя он сказал это тихо, микрофон, очевидно, уловил это и передал в кабину пилотов, потому что Фрай добавил: — Если вы думаете, что это плохо, подождите, пока вы это не увидите!
Изображение изменилось, и вид камеры переместился на человека, стоящего позади группы Абу Бакра. Аббас и Гайюр Гилзай стояли по другую сторону от них, за рядом вооруженных людей. Аббас, казалось, увещевал наблюдателей и полностью наслаждался моментом. Слюна потекла из уголков его рта, когда он указал на команду Планетного союза.
По грузовому отсеку шаттла пронеслось бормотание, пока остальные члены его команды смотрели видео.
— Откуда это, черт возьми, взялось? — спросил Уилсон.
— Это транслируется в прямом эфире, — сказал Фрай. — Офицер по вооружению только что подхватил это. Очевидно, есть несколько камер, транслирующих разные виды из комнаты.
— У нас есть звук?
— Одну секунду.
Со щелчком источник звука переключился, и из динамиков донесся голос Аббаса Гилзая. -...пришли сюда, чтобы убить меня, но я их опережаю! У моих охранников в винтовках серебряные пули — посмотрите, что теперь происходит с их домашними вампирами! Огонь!
