Дочь кузнеца

Немного?! Полегчало настолько, что Занила наконец-то заметила, что она одета в платье: обычное такое мешковатое рабское платье из грубого холста, без рукавов и воротника. Интересно, кто и зачем решил одеть рабыню, прежде чем кинуть ее в этот трюм?

Впрочем, Заниле было все равно: и без платья она вряд ли чувствовала бы себя намного хуже. Хуже было просто некуда. Занила вновь заставила себя лечь и закрыть глаза: силы нужно было беречь. Потом заставила себя сосредоточиться на одной точке на внутренней поверхности век и представила, как открывает глаза. Темнота привычно расступилась, из плоской став объемной, густой и как будто живой. С этого уровня зрения она могла посмотреть на собственное кружево. Зрелище, как она и предполагала, оказалось печальным. Нити были целыми: восстанавливая их, она потрудилась на славу, но настолько бледными, что самые тонкие почти сливались с окружающей чернотой. Оставалось только догадываться, как им удается не раствориться в этой вечно голодной пустоте. Да, она собрала свое кружево, срастив его из обрывков и клочков, но где взять силу, которая должна течь по нему? Нет ничего удивительного, что ее раны, слегка затянувшись, дальше заживать не могли!

Занила открыла глаза, не возвращаясь на первый уровень зрения. Полутемное помещение мало чем отличалось от уже увиденного: грязно-серый цвет, только воздух отливает легким перламутром. Да еще ярко-рыжее светящееся пятно рядом с ней...

Занила с силой зажмурилась, выталкивая себя на первый уровень зрения и вновь открывая глаза. Ей не померещилось: прямо перед ней сидел Кор! Передние лапки с длинными изогнутыми когтями поджаты и аккуратно сложены на голом животике, пушистая кисточка на невозможно длинном лысом хвосте нервно подметает солому вокруг, кожистые уши отведены назад, словно тревожно прислушиваясь к чему-то, а в огромных темно-фиолетовых глазах такое беспокойство!.. Занила протянула к нему руку, не обращая внимания на глухо звякнувшие кандалы.

— Ты здесь! Ты все-таки нашел меня! — прошептала она. Значит там, в доме Бакура, она тоже видела его, и это был не бред! И так же, как тогда, она не могла к нему прикоснуться: не дотягивалась, а сесть просто не было сил. Кор все понял. Тревожно застрекотав, он подскочил к своей хозяйке, уцепился коготками за платье и взобрался ей на бедро. Занила тихонько прикоснулась к пушистой шерстке на его головке, к шелковистым кисточкам на кончиках огромных ушей. Руки дрожали. Так же, как предательски дрожал голос. От слабости и от чего-то еще...

Никто из рабов вокруг не обратил внимания на появление звереныша, и все равно Заниле не хотелось говорить с ним вслух, даже шепотом. Занила нырнула на другой уровень зрения. Она знала, что так сможет дотянуться до него: она уже это делала, да и его эмоции здесь она сможет читать не только по выражению сморщенной мордочки и круглых глазенок. Занила осторожно нащупала нити перламутра, висящие в воздухе. Здесь в трюме корабля их было не так уж и много, но по сравнению с ее собственным выжатым состоянием это казалось богатством! Она потянулась к Кору. Золотисто-рыжее кружево словно раскрылось перед ней, встретив волной тепла.

"Как ты меня нашел?" — спросила Занила. В свое время у нее не сразу получилось общаться с Кором. Потом она поняла, что нужно всего лишь думать не просто так, а "направлено на него" и еще не нужно облекать мысли в слова: слов Кор не понимает. Нужно передавать эмоции, ну или образ. И отвечал он также.

На этот раз в ответ на вопрос Занила получила цепочку образов: школьный двор, догатские улицы, дом Бакура, корабль... Корабль, кстати, Занила до этого никогда снаружи не видела, поэтому лишь догадалась, что двухмачтовый парусник, показавшийся крошке-Кору просто гигантским, и есть "Перелетная птица". Если бы Занила захотела, Кор и подробнее описал бы ей свой путь, но самое главное она уже поняла: он просто все время чувствовал, где она находится, и шел за ней!

Кор кстати передавал свои "мысли" не через воздух, а ей напрямую. Все верно, он ведь сидит на ее ноге, а значит, их кружева практически соприкасаются, и ткань платья ничуть не мешает...

Кор сожалел, что ничем не смог ей помочь там, в доме Бакура! Волна его горя, такая горячая, прокатилась по ее телу. Занила ни в чем его не винила. Глупость какая? Кого угодно, только не его!

Кор показал ей образ кандалов на ее руках, и послал еще одну волну недоумения и горя. Он может чем-то помочь? Занила отказалась: сейчас они не слишком ее волновали. А Кор почувствовал, что ее беспокоит. Ей не пришлось даже специально посылать ему образ. Раны на ее теле не заживали, а у нее не было даже сил шевелиться. На этот раз Кор ответил ей теплой успокаивающей волной: он все понимал и не хотел, чтобы она тревожилась. А потом он открыл перед ней свое кружево еще больше. Если было, куда больше. Занила задохнулась, осознав, что он ей предлагает!

Кор хотел, чтобы она взяла его силу! Их кружева почти соединены, ей нужно лишь слегка потянуться. Ее кружево настолько пусто, что с жадностью вцепится в предложенную силу, и рыжеватое золото стремительно потечет в нее, сливаясь с ее серебром, заполняя паутину ее нитей, давая ей силы вылечиться!.. Занила так отчетливо представила это, что почти почувствовала ее вкус на губах, словно голодный человек, которому показали сочащийся жиром только что снятый с огня кусок мяса!

О да она была голодна! И она не просто хотела есть, это желание было намного сильнее. Ей нужна была сила, энергия, жизнь! Каждая ниточка ее кружева была голодна! И она могла получить все, что хотела. Как же велико искушение!

Но ей было бы мало. В других обстоятельствах она могла бы взять у Кора немного энергии. Но сейчас — она это знала — стоит ей лишь прикоснуться к нему, почувствовать вкус его кружева, и она уже не остановится. А голодна она настолько, что всей его силы ей будет мало. Она выпьет его до дна, она убьет его, но ей все равно будет недостаточно!

Занила не скрывала своих эмоций: она хотела, чтобы Кор прочитал их. Она думала: он испугается и убежит или, во всяком случае, закроется от нее. Но он не сделал ни того ни другого. Занила не смогла уловить ни тени сомнения или страха. Он хотел ей помочь. Он был готов ей помочь! А ей нужно было всего лишь взять!..

— Нет! Прочь! Уходи! — Занила заговорила вслух, прогоняя собственное наваждение и одновременно вываливаясь на первый уровень зрения. — Мне нужна еда. Просто пища, понял?

Зверек проворно соскочил с ее ноги и умчался куда-то в сторону самого темного угла трюма. Рабыня, прикованная к цепи слева от Занилы, повернулась к ней, очевидно привлеченная звуком ее голоса:

— Эй малявка, ты там бредишь опять или очнулась?

Занила посмотрела на нее. Женщина, одетая в невообразимые лохмотья, темные волосы свисают грязными космами, возраст не определить. На лице вместо губ сетка шрамов: они, очевидно, когда-то были сильно разбиты. Занила не ответила ей. Она вообще вряд ли осознавала, что смотрит на нее: все равно, куда смотреть, если Кор исчез. Чего же она хотела? Она ведь сама приказала ему уходить! Женщина презрительно хмыкнула, поняв, что ей не собираются отвечать, и вновь отвернулась к стене.

"Кор-р-р-р. Щелк-щелк-щелк-щелк". Занила открыла глаза, выныривая из забытья, в которое успела погрузиться. Кор вновь сидел перед ней в своей любимой позе: на задних лапках, поджав передние. Но на этот раз они против обыкновения не были пустыми. Подцепленная длинными когтями, висела темно-серая крысиная тушка размером примерно в половину самого Кора!

Еду заказывали?

Занила хотела было протянуть руку, но Кор вновь защелкал и проворно подтащил свою добычу поближе к Заниле, положил на солому так, чтобы она легко могла дотянуться. Потом деловито перевернул крысу кверху лапами и своими длинными бритвенно острыми когтями вспорол ей брюхо, отступил на полшага в сторону и поднял на Занилу огромные темно-фиолетовые глаза. Стол накрыт. Она не стала отказываться от угощения.

Занила осторожно подняла крысиное тельце, боясь выронить, настолько у нее дрожали руки. Только сейчас она, кажется, поняла, насколько же хочет есть! Ни о чем больше не задумываясь, она вцепилась зубами в сочащуюся кровью плоть. Она была еще теплой. Кровь текла у Занилы по подбородку, и она слизывала ее с пальцев. Крысиное сердечко, когда она добралась до него, трепыхнулось в последний раз у нее на языке: значит, Кор принес ей крыску еще живой, только слегка придушенной, чтобы не дергалась!

Занила обсосала шкурку, собрав все до последнего кусочки мяса, и только потом отбросила ее в сторону: Кор доест. Ей казалось, что она никогда еще не пробовала ничего вкуснее! Занила села, приподнявшись на локтях. Голова, кажется, больше не кружилась. Провела рукой по лицу, вытирая перепачканные кровью губы, и только сейчас встретилась глазами с рабыней, прикованной рядом с ней. Кор на полу деловито расправлялся с остатками крысиной шкурки. Женщина тихо выругалась и отползла подальше от Занилы.

Потом Занила лежала, то засыпая, то вновь приходя в сознание. Пару раз она вновь погружалась на другой уровень зрения. Ее кружево немного наполнилось энергией, и раны потихоньку начали затягиваться, но как же медленно! Она прислушивалась к качке, смотрела, как меняется цвет неба, видного сквозь люк в потолке... Она вычислила, что в первый раз на корабле очнулась все-таки на рассвете, а значит сейчас уже вечер, потому что небо, еще недавно ярко-синее, вновь начало бледнеть.

Когда солнечный свет почти совсем померк, погружая трюм и рабов в почти полную темноту, решетка отъехала в сторону, и в люк опустилась лестница. По ней начали спускаться двое мужчин. Первый в одной руке держал фонарь, а в другой — большую плетеную корзину. Второй нес котел. От него по трюму, перекрывая даже вонь от нечистот, поплыл запах съестного. Ужин. Вряд ли их собирались кормить чем-нибудь хотя бы относительно вкусным, но рабам, оголодавшим за день, и этого было достаточно. Они зашевелились, подползая поближе, протягивая миски за своей порцией.

Матросы принялись обходить трюм по кругу. Первым шел тот, что с котелком. Он половником разливал из него какое-то жидкое варево. Занила огляделась по сторонам и заметила, что возле стены у нее валяется такая же плошка, как и у остальных рабов. Подхватив ее, она торопливо потянулась за своей порцией. Матрос, не глядя, плеснул в нее из черпака, а второй сунул в руки рабыни ломоть серого хлеба. Занила со своей порцией ужина отползла назад к стене, торопливо, обжигаясь, глотнула похлебки. Утренняя крыса, добытая Кором, как же этого было мало! Она готова была съесть сейчас все, что угодно! Занила прихлебывала жидкое варево, кажется, даже не замечая его вкуса. Хотя, если задуматься, утренняя крыска была все же получше: она, по крайней мере, была свежей!

Занила не заметила даже, как матросы, закончив раздавать рабам ужин, поднялись назад по лестнице, забрав с собой фонарь, и трюм вновь погрузился в полутьму.

Чья-то рука выхватила из пальцев Занилы недоеденный кусок хлеба.

— Хватит с тебя, малявка! Ты сегодня завтракала! — рабыня, что была прикована рядом, стояла над Занилой, примериваясь к ее ужину. Занила аккуратно отставила в сторону миску с остатками похлебки: чтобы не задеть, и медленно начала подниматься на ноги.

Кор метнулся из угла, из темноты, когтями и зубами вцепляясь в ногу рабыни. Женщина завопила от боли и от ужаса, а Занила, которая оставалась сидеть на полу, решив не тратить силы зря, резко пнула ее по второй ноге, а потом дернула за подол ее лохмотьев, заставляя потерять равновесие. Рабыня рухнула прямо на Занилу, и та, чуть отклонившись в сторону, накинула ей на шею цепь от собственных кандалов, дернула на себя. Занила заметила, как Кор отцепился от ноги женщины, справедливо решив, что дальше его хозяйка справится и сама. Нет, придушить ее у Занилы сейчас силы бы не хватило, поэтому она выпустила цепь и ударила ее одновременно локтем согнутой левой руки в висок и ребром правой ладони по запястью. Женщина придушенно охнула и выпустила кусок хлеба, который так и не успела съесть. Занила поджала ноги и изо всех сил резко распрямила их, спихивая с себя тело женщины. Потом подобрала хлеб и отползла назад, к стене, к своей миске с недоеденной похлебкой.

Женщина зашевелилась в своем углу, но к Заниле больше не двинулась: добыча, выглядевшая такой безобидной, оказалась ей не по зубам. Никто из рабов больше не ввязался в короткую потасовку. "И хорошо." Занила прислонилась к стене, дожевывая ужин. Ей, конечно, и самой было мало, но она все равно отломила от злополучного куска хлеба корочку и, обмакнув ее в похлебку, протянула Кору, привычно устроившемуся у нее на ноге. Он взял угощение крошечными пальчиками и принялся есть. Он не голоден: на корабле он способен найти себе пропитание и сам. Просто он делит с ней свою добычу, она — свою. Вот так.

Усталость накатила тяжелой волной. А ведь она даже не поднималась на ноги! Занила чувствовала глухое раздражение на рабыню, вынудившую ее расходовать драгоценные крохи силы. Занила отставила опустевшую миску и провела кончиками пальцев по головке звереныша, деловито подбиравшего хлебные крошки.

— Жаль все-таки, что тебя со мной у Бакура не было, — очень тихо прошептала она. — Или это мы с тобой только с рабынями так лихо управляемся?

Занила знала, что оказалась на этом корабле только потому, что попыталась и не смогла убить Бакура. Она должна разобраться, что же она сделала не так, ведь раньше у нее получалось!

* * *

Салева, столица Догата. Осень 1272 года от Сотворения мира.

Занила оказалась права: запланированный на сегодняшнее утро урок поведения на аукционе так и не состоялся. После того, как госпожа Дарина наказала Ойю за "сказки о звереныше Занилы" и отправила ее в лазарет, она еще мельком посмотрела наряды остальных девочек, сделала пару замечаний, заставила Занилу распустить волосы и отпустила их "заниматься самостоятельно", как она выразилась. Она, очевидно, считала, что на сегодня они выучили уже достаточно. Рабыни, понятно, не возражали.

Ойю она, кстати, избила так себе, даже не до крови. И этивка-лекарка решила не оставлять ее на ночь в лазарете. Поэтому уже вечером она вновь появилась в спальне рабынь. Занила в это время была там же. Она сидела на своей кровати, а Кор у нее на коленях вычесывал длинными коготками свою полосатую шерстку. Ни она, ни он на вошедшую рабыню не обернулись. А вот Ойя явно косилась на них. Потоптавшись немного по комнате, она вновь ушла — на кухню, поискать себе что-нибудь из еды вместо пропущенного ужина. Занила подождала пару минут и тоже вышла вслед за ней, сказав любопытной Райше, что идет за угощением для Кора. Она сегодня специально не прихватила для него ничего из трапезной: она знала, что им с Ойей нужно поговорить.

И она снова угадала: та ее ждала. На лестнице, на площадке третьего этажа. Если направляться на кухню, то нужно просто пройти мимо, но когда Ойя окликнула ее, Занила поднялась к ней наверх. В коридоре третьего этажа лампы не горели, но из окна проникало еще достаточно света бледных осенних догатских сумерек, позволяя рассмотреть на подбородке Ойи симпатичный фиолетовый синяк. Остальные удары пришлись в спину, и сейчас следы были скрыты платьем. Занила даже пожалела об этом.