— О чем ты говоришь, Лука? — Ледь поддержал его рукой за плечи. — Кто тебе сказал, что Занила должна быть мертва? — он хотел помочь ему сесть, но оборотень отстранился от него, при этом даже не посмотрев в его сторону. Его взгляд по-прежнему был прикован к лицу Кай'я Лэ. А Занила вдруг почувствовала, как горькая ядовитая усмешка кривит ее губы. Она не знала, над кем она смеется: над собой или над Ледем. Но ей точно было известно: как бы она хотела сейчас оказаться на его месте! Ничего не понимать, помогать своему оборотню оправиться после магической ловушки, задавать глупые вопросы... Только вот она не была на его месте! И это ей, а не ему Лука полгода назад клялся в верности. И это ее, а не его он теперь предал! И не ему, а ей принимать решение...
Занила шагнула к Луке и тоже опустилась на корточки перед оборотнем, подалась вперед, наклоняясь над ним, заглядывая в его лицо, словно с такого близкого расстояния она могла увидеть что-то, чего не заметила ранее. А потом она задала свой, совсем другой вопрос:
— Когда они пришли к тебе, Лука? — ее голос звучал совсем тихо. Так обычно шуршит песок, скребясь по стенам домов в Догате, когда в самый пик лета с южных скал на город обрушивается безжалостная песчаная буря! Оборотень вздрогнул и попытался отстраниться от нее. Энергетические потоки вокруг его тела всколыхнулись, и Заниле не понадобилось даже ее оборотническое чутье, чтобы ощутить, как же он испугался! Она вновь усмехнулась. А точнее — позволила своим губам изогнуться в хищном оскале, обнажая клыки. Ей нравился этот страх! Может быть, если оборотень будет бояться ее, будет чувствовать себя жертвой, эмоции, разрывающие ее изнутри, наконец-то определятся и перестанут сводить ее с ума?!.. — Когда ты встретился с ними?
В глазах оборотня что-то мелькнуло. Может быть, на секунду ему показалось, что он еще сумеет соврать. Но взгляд Занилы, стальными клинками пригвоздивший его к месту, не позволил ему даже отвернуться.
— Два дня назад, Хозяйка, — проговорил оборотень, и его светлые ресницы дрогнули, словно он так, хотя бы просто опустив взгляд, пытался спрятаться от нее.
— Ты не смеешь!.. — черный вихрь остановился, вздыбившись гигантской волной, чтобы в следующую секунду взорваться обжигающим смерчем ненависти — одной эмоции, которой все-таки удалось взять верх над остальными. И теперь она выплескивалась наружу, дотла выжигая душу Кай'я Лэ. Она резко поднялась на ноги, шагнув прочь от лежащего на земле оборотня. Потому что, если бы она не отступила, она бы бросилась на него, клыками и когтями разрывая его тело на части!.. — Ты не смеешь больше называть меня так! — волна силы, вышедшая из-под контроля, вырвавшаяся за пределы ее кружева, мгновенно накрыла внутренний дворик... Тихо застонал Намо, обнимая себя руками за плечи, словно пытаясь закрыться от направленной не на него, но оттого не менее сокрушительной ярости Хозяйки. А Ледь наоборот шагнул вперед, становясь между Лукой и Занилой.
— Что, к Темным Богам, здесь происходит?! — он был всего в амме от Кай'я Лэ. Он мог бы протянуть руку и прикоснуться к ней, схватить ее, заставить замереть. Но он не сделал этого. Может быть потому, что сила, сгустившаяся в воздухе, грозила обжечь любого, кто по неосторожности прикоснется к ее коже. А может быть оттого, что он и в собственной энергии, пульсирующей плотным маревом вокруг его тела, отнюдь не был уверен! И только его взгляд еще больше потемневших глаз требовал у Кай'я Лэ ответа.
— Не меня спрашивай! — произнесла Занила голосом, больше похожим на глухое звериное рычание. — Его! — ее голова мотнулась, указывая за спину Ледю, на Луку, все это время не сдвинувшегося с места. — Того, кто дал магам ключ, впустив их в дом! Мимо ворот и сигнальной защиты...
Взгляд оборотня на мгновение заледенел, превратив его глаза в два темных драгоценных камня, словно он никак не мог понять смысл того, что только что произнесла Кай'я Лэ. А потом Ледь, все также не произнеся ни слова, повернулся к Луке. И Занила на мгновение успела подумать: как же хорошо, что этот взгляд мертвенно-темных глаз предназначен не ей! Ее собственная ненависть никуда не исчезла, сгустками силы продолжая клубиться в воздухе. Вот только она больше не то, что не сжигала ее, она, кажется, даже согреть была не в состоянии! Занила чувствовала, как ее тело начинает колотить дрожь, и с трудом удержала себя о того, чтобы, как Намо мгновение назад, не обнять себя руками за плечи. А Лука вдруг, уцепившись за бортик фонтана, медленно поднялся на ноги. Его заметно шатало от слабости, но он все же поднял голову и мимо Ледя вновь посмотрел на Кай'я Лэ. Снова — только ей в глаза!
— Не тебе обвинять меня в предательстве! — проговорил он, и в его голосе больше не было страха. Или просто даже ему было не заставить оборотня молчать. — Да, я встретился с магами и отдал им свой портал, но лишь потому, что они сказали: им ничего не нужно в этом доме, — Лука слегка повел рукой по сторонам, словно жестом подтверждая то, о чем он говорил. — Через этот портальный узел они бы сделали еще один скачек, чтобы оказаться прямо в Махейне. Все, что им нужно, — это ты! И они пообещали мне, что после вашей встречи, ты будешь мертва!
— Ты хотел убить Хозяйку стаи?! — в голосе Ледя громовыми раскатами звучало рычание, и раскаленная волна силы, полыхнувшая от него, чувствовалась даже сквозь тот вихрь энергии, что взметнула вокруг себя Кай'я Лэ. Лука обернулся на оборотня, которого всего несколькими месяцами ранее называл своим Хозяином, но лишь на мгновение, чтобы тут же вновь взглянуть на Занилу.
— Да, хотел, — он кивнул. — Потому что иначе погибнем все мы! Она уничтожит нас! — Лука смотрел в глаза Кай'я Лэ, но отвечал на вопрос Ледя, и лишь его последние слова были вновь обращены к ней. — Ты не оборотень больше! Я не знаю, кто ты, но не оборотень!
Лука замолчал так резко, словно эта его речь выжала последние силы из его тела. Он покачнулся и вновь ухватился рукой за бортик фонтана. А тишина, с последними его словами повисшая над внутренним двориком, стала вдруг почти осязаемой, почти такой же, как сила, густыми волнами колебавшаяся в воздухе. Занила опустила глаза. Что ж, кажется, Ледь получил ответ на свой вопрос. И чья вина в том, что он, очевидно, услышал намного больше, чем хотел? Занила попыталась в очередной раз усмехнуться, но ее лицо словно больше не слушалось ее. Она будто превратилась в каменную статую — в одну из тех жутких скульптур в храме Светлых Богов с такими естественными, яркими, почти живыми лицами. Почти... И только что-то внутри нее еще продолжало отчаянно биться, птицей, задыхающейся от ядовитой горечи, колотясь о прутья клетки. Ее сердце? Сердце чудовища?.. И чем был тот яд, она тоже уже знала. Всего лишь правдой. Только она может жалить так больно! Особенно когда произнесена вслух! То, что Лука сказал, она ведь знала о себе уже давно... Она с рождения не была человеком. Из нее так и не получился настоящий маг, но кружева в ее теле оказалось достаточно, чтобы и просто оборотнем ей уже не быть! Или Лука говорит о другом? О Силе Леса, что теперь заполняет ее энергетический каркас изнутри? Что ж, тогда он тем более прав: даже сама Занила не знает, кем стоит называть ее теперь! Слишком многое ей теперь подвластно, больше, чем кто бы то ни было смог описать. "Маг-оборотень", — так сказал о ней старый Фарит. Он тогда, кажется, предлагал ей самой выбрать. А Занила рассмеялась ему в лицо, ответив, что решение уже давно принято, и не теперь изменять его. Она слишком от многого отказалась, чтобы пройти по своему пути и прожить свою жизнь!.. Знала ли она тогда, могла ли предположить, что однажды решение примут за нее? Что не она откажется от стаи и перейдет на сторону магов в этой войне, а ее оборотни те, кто приносил ей клятву верности, решат, что она уже не может вести их за собой? И сможет ли она это назвать предательством?
Какое громкое слово... Занила вдруг вспомнила оружейника Веремира, который чуть не стал членом ее стаи прошлой зимой. И чуть эту самую стаю не уничтожил. Байд, командир ее гвардейцев, говорил тогда Заниле, что человек предал их. Она так и не согласилась: оружейник не клялся ей в верности, он даже ничего ей не обещал. А то, что они доверяли ему, говорит лишь о том, что они ему доверяли. И ни о чем больше! И еще Занила прекрасно помнила ту дикую смесь эмоций, что захлестывала ее в тот день, когда она узнала правду: горечь сожаления, безусловно, но еще на грани сознания нотка восхищения той почти безупречной комбинацией, что сумел организовать человеческий оружейник. И кроме того легкая тень пьяняще сладкого облегчения, потому что где-то, в самой глубине своего существа, она все же не доверяла Веремиру, словно чуяла его ложь!
Теперь она не ощущала даже этого, словно ядовитая горечь выжгла все эмоции из ее души. Разве что только нотка восхищения от той безупречной комбинации, что организовали... Нет, не Лука. Маги! И на этот раз она не почти безупречна — она действительно безупречна! Потому что удалась. Может быть потому, что задумка была так проста? Все, что потребовалось сделать магам, это найти в ее стае оборотня, настолько испугавшегося новых способностей Хозяйки, что готового выдать ее древним врагам! Знавшего, что она будет убита, и при этом искренне верившего, что стае своими действиями он приносит только добро! Лука всего лишь хотел уничтожить опасное чудовище... Занила с силой зажмурилась, словно не хотела больше смотреть ни на что вокруг. Кто же знал, что однажды она окажется чудовищем даже по меркам собственной стаи?..
Занила вновь открыла глаза и обвела взглядом оборотней, стоящих вокруг нее. Что бы она ни чувствовала, сейчас и здесь это не имеет никакого значения, потому что еще не все слова произнесены. И единственное, чему ей, наверное, стоит радоваться, — что ей, в отличие от прошлой зимы, не нужно никому объяснять, как именно их предали. Ледь, кажется, понял не меньше ее, а сама Занила отнюдь не была уверена, что сумеет произнести вслух все нужные слова. Она не знала, почувствовал ли что-то из ее состояния Намо, связанный с ней клятвой крови, но именно он вдруг, опережая ее, заговорил. И его голос, его слова, обращенные к Луке, легко накрыли весь внутренний дворик.
— Она имеет два обличия: человека и зверя, — произнес он. — В ее теле энергетический каркас, и она может управлять им, выбирая между ними, — Намо не называл имени, но ни один из оборотней, слышавших его, не сомневался, что он говорит именно о Заниле. Тем более она сама, чувствовавшая его взгляд и его силу как прикосновение теплого ветра к своей коже. — Она такая же, как мы. И имя ей — Регаро'Лэ'Наир — Меняющая Суть. И не тебе, Лука, кто даже собственный меч не может пронести через обращение, сомневаться в этом! — Занила, все это время смотревшая на оборотня, к которому обращался Намо, заметила, как его лицо дрогнуло, словно последние слова были ударом, пришедшимся точно в цель. Но Намо сказал еще не все, что хотел. — Она обещала вернуть стае Силу и сдержала свое слово. Если бы не она, нам нечем было бы сражаться против магов в этой войне. Мы принесли ей клятву верности, и не тебе, Лука, теперь ставить ее под сомнение! Сегодня я видел, как она убила одного из магов, спасая мою жизнь. Мне этого достаточно! И не тебе принимать решение за меня!
Занила обернулась к Намо, словно почувствовав, что с последним произнесенным словом оборотень перевел взгляд с Луки на нее. Все верно, ведь эти слова предназначались и ей тоже. Быть может, в гораздо большей степени — именно ей! Кай'я Лэ не смогла сдержать улыбки, скользнувшей по ее губам, пробившейся сквозь всю ту умопомрачительную горечь, что последние несколько минут не давала ей дышать. Кажется, на этот раз нашлось, кому ответить за нее! Ледь шагнул вперед так стремительно, словно хотел привлечь к себе ее внимание. И по взгляду, брошенному им на Намо, Занила мгновенно догадалась, что он жалеет, что оборотень опередил его, и что это не он произнес последние слова! Впрочем, Ледь тоже уже знал, что собирается сказать:
— Каков будет твой приговор этому оборотню, Кай'я Лэ? — он слегка повел головой в сторону Луки, не оборачиваясь, впрочем, на него, словно не желал его видеть. И в этом жесте было, пожалуй, даже больше, чем в самих словах! Занила посмотрела на Ледя, ровно две секунды она вглядывалась в густую и блестящую темноту его глаз, пытаясь понять, что же было за его словами. Намо минуту назад, обращаясь к Луке, на самом деле говорил для нее. А Ледь — Кай'я Лэ была в этом почти уверенна — только что поступил наоборот! Он спрашивал Хозяйку о приговоре оборотню, предавшему стаю, но один этот вопрос означал, что сам он свой приговор уже вынес! Занила вновь повернулась к Луке. Что бы ни сказал Ледь, о чем бы он ни думал, что бы ни мерцало в темноте его взгляда, последнее слово все равно будет за ней. И Занила не собиралась откладывать. Вот только выносить приговор нужно, глядя в глаза оборотню, нарушившему клятву. Если, конечно, ты зовешь себя Кай'я Лэ стаи...
— Ты заслуживаешь смерти, — проговорила она, и сама поразилась тому, насколько спокойно прозвучал ее голос, словно эмоций в какой-то момент стало слишком много, и, спасаясь от них, ее сознание ускользнуло, потеряв ощущение реальности, оставив ее словно посреди какого-то давно отрепетированного ритуала. И лишь слова, нитями паутины повисавшие в воздухе, еще продолжали существовать, вспыхивая пламенем, начиная жить своей собственной жизнью. — Видят Боги и Лес, ты сделал достаточно, чтобы заслужить ее! Но здесь и сейчас я отказываюсь произнести приговор! — Лука вздрогнул всем телом, словно слабость, вернувшись, вновь накатила на него. За спиной Кай'я Лэ глухо зарычал Намо в ответ на услышанные слова, Занила не видела выражение глаз Ледя, но она могла догадаться и о его эмоциях по задрожавшим потокам силы вокруг. Она не стала смотреть ни на одного из высших оборотней, продолжив говорить, обращаясь только к Луке. Она еще не закончила. Она еще только подошла к самому главному. — Я передаю свое право вынести тебе приговор стае. Ты увидишь тело каждого, кто по твоей вине погиб этим утром. И каждый из тех, кому они были дороги, сможет в ответ заглянуть тебе в глаза. И их слова будут твоим приговором!
На этот раз рык Намо был громким и раскатистым. Он не был Хозяином стаи, и в обычном случае не ему было определять наказание для оборотня, предавшего их. Но Занила своими словами только что подарила ему это право! Среди погибших сегодня утром был Гурат — оборотень из семьи Намо, и теперь он сполна воспользуется предложением Кай'я Лэ! Вот только Лука словно не слышал этого рыка, или будто ему не было никакого дела до того наказания, что изобретет для него оборотень.
— Маги не прошли в Махейн? — тихо проговорил он, и в его глазах цвета весеннего льда вновь полыхнул страх. Только теперь уже совсем по другой причине. Кай'я Лэ закусила губу, с трудом сдерживая смех, раскаленным песком рвущийся из ее горла, сумасшедший звериный хохот, в который от одного такого нелепого вопроса внезапно помимо ее воли воплотилась вся боль и вся ненависть сегодняшнего утра! Она качнула головой:
