Тридцатого сентября Гермиона Грейнджер, стоя за стеклянной перегородкой, наблюдала, как трем молодым девушкам переносят трёхдневные эмбрионы из инкубатора. По словам доктора Валяйнена её вообще необычайно везло. Из семи яйцеклеток, извлечённых из тела Гермионы, шесть оказались подходящими для ЭКО. "Не пустышками", как выразился врач. Шесть эмбрионов благополучно пережили первые и вторые сутки после оплодотворения. Каждой молодой женщине перенесли по паре. Велика вероятность, что Гермиона получит не трёх детей, а четырёх или даже больше, если родятся двойняшки.
Суррогатных матерей понаблюдают в клинике ещё пару недель, а потом сам доктор Валяйнен отвезёт их в Эспоо. Жить женщины будут не в том коттедже, где Гермионе позволили установить охранный контур, а в другом. Мучаясь приступом беспричинного страха, девушка сняла ещё один дом. Второй коттедж был более просторным и тёплым. К тому же располагался неподалёку от больницы, а не на окраине. Волшебница уже договорилась с магазинами неподалеку о ежедневной доставке свежего молока и фруктов.
До дня рождения детей суррогатные матери будут находиться на полном содержании Гермионы. Обычно такое не практиковалось. Но её случай был особым. "Коммерческий заказ" трёх и более детей был не совсем законен. Точнее, совсем незаконен. Валяйнену и Гермионе отчаянно не хотелось узнавать, что с ними сделают законники, если узнают о сделке, поэтому они предприняли все возможные меры предосторожности. Деньги перечислялись на разные счета. В случае опасности доктор Валяйнен мог предъявить три договора, подписанные тремя разными женщинами.
На самом деле все документы подписывала Гермиона. Как-то подравнивая волосы в парикмахерской отеля, она сделала вид, что завязывает шнурок, и подобрала с пола несколько волосков. В тот же вечер было пущено в ход Оборотное зелье, которое она взяла в сейфе номер пятьсот пятьдесят пять, и в её распоряжении оказалось два ярких образа.
Первый — полная статная женщина лет сорока с круглым улыбчивым лицом и светлыми волосами до плеч. Оборотное зелье с её волосом чувствовалось как бальзам для полосканья рта, а, глядя в зеркало, Гермиона всегда думала: "Немка!". Приехала ли эта женщина из Германии или нет, на самом деле, было неважно.
Второй образ был практически противоположен первому — миниатюрная брюнетка лет тридцати, выжженная солярием до итальянской смуглости. Волшебнице казалось, что она была не самым приятным человеком — Оборотное зелье с частью её пышной шевелюры пахло жженой костью, а на вкус было хуже сгнившей овсянки.
Но личные качества, гражданство и язык истинных хозяек волос не особо интересовали Гермиону. Она присвоила женщинам финские имена, фамилии и адреса. Первой — хозяйки особнячка, где Гермиона снимала квартиру, а второй — парикмахера из салона неподалеку, чья визитка завалялась в сумочке из драконьей кожи.
На подделку маггловских документов Гермиона не решилась, поэтому данные паспортов были выдуманы на ходу.
О, Моргана! Да чтобы подписать эти проклятые договора и тем самым убедить сотрудником клиники в существовании именно трёх, а не одной клиентки, Гермиона пила Оборотное зелье и, внутренне замирая от ужаса, отправлялась приём к Валяйнену, который упёрся как голодный фестрал у кормушки с мясом и требовал, чтобы подставные клиенты показались в клинике. Чтобы персонал и другие врачи не задавали вопросов.
Гермиона в те два часа рисковала больше, чем гуляя с открытым лицом по Косому переулку. Ведь в любой момент её могли схватить скандинавские авроры за нелицензионное использование Оборотного зелья. Но к счастью, обошлось без неожиданных встреч.
Зато доктор Валяйнен мог спокойно предъявить три вполне законных на вид договора. Серьёзную проверку они, естественно, не выдержат, но чужое любопытство усыпят превосходно.
Финн также гарантировал, что подобранные суррогатные матери в любой ситуации будут молчать. Они гражданки Российской Федерации и виза позволяет им работать горничными, продавщицами, воспитательница в детских садах, но уж никак не разрешает вынашивать чужих детей и получать за это большие деньги. Не высовываться в их же интересах. Эти женщины будут хранить молчание, чтобы ни случилось.
А в том, что рано или поздно обязательно случиться какая-то странность Гермиона была уверена.
Магических трактатов о гинекологии было немного. Волшебники, даже целители с огромным опытом, словно стеснялись писать об этой "стыдной" теме. Гермиона сомневалась, что найдёт что-то в магазинах Косого переулка и Хогсмита. Даже если как следует поищет. В магическую часть Хельсинки Гермиона соваться опасалась по вполне понятным причинам. Поэтому, как только Валяйнен разрешил отлучаться ей более чем на сутки, волшебница поехала в город Санкт-Петербург, о котором когда-то столько рассказывал Антонин.
Кажется, за короткий срок у неё выработалось умение определять колдунов и ведьм в толпе простецов. Неправильно подобранная одежда, странные движения... Магов найти довольно легко и если бы маггловские спецслужбы задались такой целью, то переловили бы всех волшебников за час.
Гермиона нашла вход в магическую часть Санкт-Петербурга, ориентируясь на прохожих в страной или неправильно носимой одежде. У неё ушло на это всего три часа.
Резная каменная арка находилось рядом со зданием "Ad-mi-ral-tei-stvo", сверкающий шпиль которого был виден издалека. Сразу за изображенными в камне химерами и горгульями начинались ряды... хм, сами русские почему-то называли это "raz-val". В этом месте не было ни одного магазина. Только лотки и огромные столы, на которых были разложены книги. Книги. Много книг. Книги старые и новые, большие и маленькие, в бумажных, шелковых и кожаных обложках, с металлическими уголками и обернутые в пергамент, сложенные с ровные высокие стопки и сваленные в беспорядочные груды. Также с лотков продавали свитки пергамента разной степени сохранности, подшивки старых газет и журналов, чьи-то рукописи.
Этот своеобразный книжный рынок занимал площадь размером в три квиддичных поля и был наводнён покупателями. Люди останавливались около лотков, рассматривая товар, брали в руки приглянувшееся и частенько застывали надолго.
Побродив по рынку, Гермиона поняла, что самостоятельно она вряд ли что-то найдёт. Пришлось обращаться за помощью к продавцам, у которых её акцент вызывал странную усмешку. Но, тем не менее, её понимали — девушка говорила медленно, практически по слогам.
В конце концов, ей удалось найти несколько трактатов по гинекологии, два журнала с любопытными, по словам продавца, статьями и записи одного целителя, оформленные как дневник наблюдений.
Благодаря урокам Антонина Долохова Гермиона могла говорить на русском языке, но не читать. Но и эту проблему она решила. Оказавшись в Хельсинки, она отсканировала книги и попыталась перевести с помощью компьютерной программы. Десять процентов текстов так и осталась непереведённой, и правила грамматики соблюдались не всегда, но общий смысл был вполне понятен.
В книгах оказались пространные рассуждения о причинах появления сквибов и магов "слабых силами", ненужная в её случае информация. Журналы давали ведьмам и колдунам советы по зачатию.
И только дневник был полезнее, чем все библиотеки вместе взятые. Стопка листов, словно вышедших из печатной машинки с западающей буквой "И", заключённая в потрёпанный клеенчатый переплёт, содержала бесценные в своем роде сведения. Целитель, который вёл дневник, наблюдал беременность... маггловских женщин, супруг или любовниц волшебников. Он наблюдал семь случаев, включая свою супругу. И все их объединяло то, что на седьмом месяце беременности за женщинами, стопроцентными магглами, начинали замечать проявление волшебных способностей. Невиданное дело! Как правило, это была левитация предметов, передвижение, изменение цвета, зажигание огня или взрывы. Причем спонтанное колдовство возникало вне зависимости от эмоций самих женщин. Иногда даже во время сна.
Основываясь на своих наблюдениях, целитель сделал вывод, что в утробе колдуньи младенец под своеобразным контролем, его личная магия подавляется волшебной силой матери. Иногда подавление настолько сильное, что сила ребёнка блокируется. Поэтому у сильных колдуний вероятность появления ребёнка-сквиба выше на тридцать процентов. А слабые необученные волшебницы чаще производят на свет могущественных колдунов, чем ведьмы средних и высоких способностей.
Он также предположил, что маггловские женщины служат чем-то вроде нейтральной среды для магически одарённых детей, поэтому они начинают колдовать, ещё не родившись. На седьмом месяце завершается формирование мозга ребенка, и он начинает осознавать себя.
Гермиону немного смущало, что целитель наблюдал лишь тех женщин, которые зачали от чистокровных волшебников. Но, поразмыслив, она решила, что ребёнок двух магглорожденных на магическом уровне котируется как полукровка. Или, как минимум, квартерон. Он, наверняка, начнёт колдовать ещё до рождения.
Нужно лишь верить, что это произойдёт. В конце концов, если о чём-то долго думать, это сбудется.
* * *
Когда Милисент Булстроуд морщила нос, то становилась похожей на кошку, унюхавшую запах уксуса в своей миске. И она морщила, когда Гермиона появилась на пороге "Совета крови и браков".
Грейнджер? Тебя не узнать.
Гермиона, в самом деле, не была собой. Она носила парик — темно-русое каре, скрывавшее её короткие волосы. А по части нанесения макияжа, слегка меняющего черты лица, её можно давать степень мастера.
Но ты как-то узнала, — если уж Милисент без стеснения "тыкает", то и ей можно.
Лорд Малфой предупредил, — отозвалась волшебница. — И что у тебя стряслось?
Услышав суть проблемы, она побарабанила пальцами по столу и ответила:
Угрюмое поместье? Хорошее место, надо сказать. Но, как говорят, запущенное до безобразия. После того, как Уизли там прошлись, остались только стены. И о родовой магии семьи Блэк можешь не волноваться. Её отсутствие засвидетельствовал ещё предыдущий Глава Совета. Последний Блэк мужского пола умер в девяносто пятом году. Практически все волшебницы этой фамилии вошли в другие семьи. Была правда.... одна. Андромеда Блэк, если я не ошибаюсь с именем. Она вышла замуж за магглорожденного. Сочетались вроде бы даже министерским браком. Какой позор, — она покачала головой.
Андромеда? Мама Нимфадоры Тонкс? Судя по словам Беллатрикс, её тоже никто не изгонял из семьи. Она, как и Сириус, могла пользоваться домом и состоянием.
Но, на твоё счастье, она как раз умерла в прошлом году. А её дочь с таким чудным именем стала Люпин. Сочеталась магическим браком с оборотнем! Представляешь масштабы скандала?
Оборотням нельзя сочетаться браком с волшебниками, посещать Косой переулок и места скопления волшебников менее чем пять дней до и семь после полнолуния...
Гермиона с грустью подумала о том, что Закон "О сегрегации оборотней" так и не отменили и даже не смягчили. И это притом, что Ремус Люпин, оборотень, спас множество жизней во время войны с Волдемортом.
Но Дамблдор, конечно, замолвил на него словечко, и всем пришлось подавиться, — спокойно продолжила Милисент. — Так что истинных Блэк больше не существует даже косвенно. Можешь не волноваться. А Угрюмое поместье более чем прекрасно для нового родового дома. Там веков пять творилась магия — сложная и сильная. Даже земля ею пропиталась. Некоторые предосторожности нужны, конечно. Пусть строители проверят стены и перекрытия. В иные времена в стенах часто прятали рунические камни и артефакты.
Гермиона вспомнила выбоины и дыры в стенах особняка на площади Гриммо. Что-то там уже искали. Нет, проверить, конечно, не мешает.
Ритуал всегда проводится как можно ближе к истокам, то есть к земле. Если в поместье есть подвал, то нужно привести его в порядок, Грейнджер. Начертание нужно выкладывать на сухой земле. Кстати о нём. О Начертании. Это тебе.
Милисент вынула из кармана фиолетовую визитку, на которой был написан адрес и слово "Плоскоцвет желтый".
Один из мастеров арифматики, согласный рассчитать тебе Начертание, — объяснила она. — На наше счастье англичанин. Уехал в Солоники греть старые кости ещё в восьмидесятых годах. Большой параноик. Хмури бы у него поучиться. На визитке его адрес и отзыв к вопросу. Со встречей поспеши — через три дня визитка растворится в воздухе. А договориться о повторной встрече будет очень сложно.
Он старый? — мрачно уточнила Гермиона.
Не настолько, чтобы ошибиться в цифрах, — усмехнулась Милисент. — Мэтр Кваетус за свою жизнь рассчитал Начертаний больше сотни. И ни разу не промахнулся. Вы, скорее всего, заключите обычную магическую договорённость. Мэтр сделает первоначальный расклад по дню рождению. Поедешь добывать камни.
Гермиона спрятала визитку в сумочку, мысленно отметив, что вылетать в Грецию нужно, самое позднее, завтра днём. Хорошо, что ей не нужно возиться с багажом — все вещи хранились в волшебной сумке. Можно даже не заезжать в отель.
Но Милисент приготовила для магглорожденной колдуньи ещё пару сюрпризов.
Тебе нужно беречь магию, Грейнджер, — сказала она, передавая её толстую пачку пергаментных листов. — Ритуал вытянет из тебя все силы, выскребет до донышка всю магию. Можно стать сквибом лет на десять, если не принять меры.
Меры? — пробормотала Гермиона, изучая один из листов. Что это за чушь? Диета?
Тебе нужно сделать запас. Магический резерв.
Ни разу о таком не слышала.
Правда? А ты разве не замечала, что в сентябре и октябре как-то легче колдуется? После летних каникул с запретом на магию?
О...
Вот именно. Два месяца без волшебства для детей и подростков — это хороший срок, чтобы восстановить силы и сделать запас магии для первого семестра. Тем, кто старше шестнадцати требуется гораздо меньше времени. Зрелым магам не больше нескольких суток. Но это только при интенсивном использовании магии. Как правило, готовясь к затратному колдовству, делают резерв. Как бы тебе объяснить, — Милисент задумалась на секунду и продолжила немного неуверенно. — Представь себе ручей. Вода в нём течёт на одной скорости. Неожиданно образуется заводь.... из-за бобровой плотины.... Прекрати смеяться!
Прости, — Гермиона постаралась убрать улыбку с лица, не безуспешно. — Когда плотина исчезнет, то вода из заводи сметёт все преграды по течению и ручей ненадолго выйдет из берегов. Я знаю этот пример. И знаю, что такое магический резерв. Не надо объяснений.
Несколько лет назад про магические запасы и резервы Гермионе рассказывал Люциус Малфой. И он также использовал пример про ручей и заводь. Правда, кроме бобровой плотины там ещё фигурировало дерево, исказившее нормальное течение ручья.
Ну, тогда ты знаешь, — сердитым голосом ответила Милисент. — Для Ритуала понадобится большой резерв, если хочешь пользоваться больше, чем Люмос следующие лет пять. И начинать собирать его нужно как можно скорее. Я собрала для тебя все советы волшебников, какие только есть в архиве Совета.
Ходить по утренней росе, — прочитала Гермиона. — Умываться водой из природного источника, взятой вечером после заката? Милисент, где я тебе в октябре росу возьму? Родник ещё куда ни шло, но....
