— В таком случае, я хотел бы сделать вам предложение, — лорд Дарен серьезно посмотрел на собеседницу. — Сколько вы зарабатываете в больнице?
— Сто двадцать сольдо. Иногда больше, если появляется состоятельный больной.
— Я могу предложить вам должность моего помощника и сто пятьдесят сольдо.
Магистр отложил в сторону папку и переставил пресс-папье. Рании показалось, что преподаватель волнуется. Да, что происходит-то?!
— Простите, магистр Дарен, а в чем именно будет заключаться моя работа?
— О, ничего особо сложного от вас не потребуется. Уход за экспонатами, приведение в порядок моей документации, разбор старых книг. В общем, обычная рутинная работа. Но, заметьте, вам не придется покидать академию и бродить по ночному городу, и вы будете высыпаться.
— Я могу подумать?
— Разумеется.
Лорд Дарен засмотрелся на свою адептку. Синие глаза пытливо глядят на него из-под густых ресниц, рыжие кудряшки выбились из прически и задорно вьются вокруг лица, четкие дуги бровей чуть нахмурены, выдавая волнение девушки... Спохватившись, магистр отвел взгляд и, торопливо подхватив папку, указал Рании на выход.
— Думаю, вы примите правильное решение, — заметил мужчина, захлопывая дверь и обыскивая карманы, в поисках ключей.
— Да, где же они? — Пробормотал лорд. Сейчас, ему казалось, что он может вернуть прошлое и все исправить. Шанс, выпадающий не каждому. Пусть Риди больше нет, но Рания... Она так на нее похожа! И тоже оказалась совершенно одна.
Наконец, магистр нашел пропажу, закрыл дверь на замок, а герцогиня, остановившись за его спиной, задумчиво смотрела на мужчину и пыталась понять, с чего это вдруг лорд Дарен озаботился ее судьбой.
— Если надумаете, вы знаете, где меня найти, — оборачиваясь к девушке, проговорил преподаватель.
Рани, все так же задумчиво, кивнула и вздрогнула, поймав взгляд проходящего мимо лорда Рэйтана. Холод, застывший в глубине его глаз, больно отозвался в сердце герцогини.
— Светлых дней, — коротко поздоровался герцог.
— Магистр, — слегка склонила голову Рания.
— Светлых, лорд Аль-Шехар, — небрежно кивнул лорд Дарен.
— Адептка Варгас, я могу поговорить с вами? — Сдержанно поинтересовался лорд Рэйтан.
— Разумеется, магистр, — коротко ответила девушка.
— Рания, я надеюсь, вы подумаете над моим предложением, — напомнил ей лорд Дарен, усмехнувшись, при виде ненависти, полыхнувшей в глазах соперника. Да-да, соперника. Аарон не собирался уступать человеку, потерявшему свой шанс.
— Обязательно, магистр, — ответила Рани.
Герцог Свейский серьезно кивнул ей и откланялся, а герцогиня осталась наедине с бывшим мужем. Лорд Рэйтан задумчиво смотрел вслед уходящему мужчине.
— Вы что-то хотели, Ваша светлость? — Нарушила молчание девушка.
— Да, идем, — очнулся лорд Аль-Шехар и направился к лестнице, пропустив Ранию вперед. Он старался не торопиться, приноравливаясь к шагу девушки, но нетерпение гнало лорда вперед, а непонятное волнение заставляло сдерживать дыхание. Никогда раньше не испытывал герцог таких непонятных эмоций. Как удается этой маленькой женщине вызывать в нем столь сильные чувства? Вспомнилась Ирмина, с ее предсмертным "пророчеством", возник перед глазами образ родителей... Неужели, это и есть та самая любовь, о которой все говорят? Неужели, поэтому, так горячо внутри, и так страшно услышать "нет" от этой хрупкой девушки, что, сама того не ведая, крепко держит сейчас в руках и его сердце, и его душу, и, кажется, саму жизнь? О, боги! Как уговорить ее? Как заставить понять, что он готов сделать все, чтобы она была счастлива? А ведь теперь у него нет никаких прав. Он даже помочь ей не может, не рискуя навлечь осуждение. Придется идти на уловки.
Бывшие супруги спустились на второй этаж, миновали несколько закрытых кабинетов и прошли в одну из безлюдных аудиторий. Все занятия на сегодня закончились, и никто не мог помешать разговору герцога с его женой.
— Присаживайся, — лорд ловко подвинул девушке стул.
— О чем вы хотели поговорить со мной, Ваша светлость?
— Рани, в академии не принято подобное обращение.
— Тогда как вы хотите, чтобы я вас называла?
— Ну, в идеале, просто по имени, или милорд, — усмехнулся мужчина. — На худой конец — магистр.
— Всего лишь магистр? — Улыбнулась девушка. — Слишком скромное звание для великого канцлера империи.
— Бывшего канцлера, Рани. Бывшего, — иронично заметил лорд Рэйтан.
— Неужели, вы подали в отставку? — Удивилась герцогиня.
— Хуже. Император решил, что ему не нужен неуправляемый канцлер, который пренебрегает своими обязанностями. Поиски сбежавшей жены не смогли послужить достаточно веской причиной моего отсутствия на важном совещании.
— Простите, милорд, — опустила глаза Рания, не заметив, как оговорилась.
— Ты не поверишь, но я рад, что расстался с должностью, — спокойно ответил герцог. — Давно пора было скинуть это ярмо.
Он, действительно, не жалел. Многолетние изматывающие обязанности превратили его в какой-то бездушный механизм, вечно просчитывающий варианты, никому не доверяющий и подозревающий всех, даже ближайших друзей. Лишь сейчас, оказавшись вдали от двора и постоянных интриг, герцог ощутил полноту жизни и свободу. Да, именно свободу. И так хотелось распорядиться этим шансом правильно...
Он смотрел на Ранию и видел, как вспыхнули румянцем щеки девушки, как быстро бьется венка у нее на шее, как призывно блестят влажные губы... Хашш сайересс! До чего же трудно сдерживаться!
— Так о чем вы хотели поговорить со мной, магистр? — Прервала затянувшееся молчание герцогиня.
— Что? Ах, да... Я хотел предложить тебе работу. Нет, дослушай, — остановил попытавшуюся что-то сказать девушку лорд. — Мне нужен помощник. Разбирать документы, просматривать корреспонденцию, следить за экспонатами...
Рания едва не рассмеялась. Ну, надо же! Похоже, среди магистров началась повальная эпидемия, под названием "найми адептку Варгас на работу"!
— Я могу подумать? — С серьезным видом, спросила герцогиня.
— Разумеется, — кивнул герцог и, словно невзначай, поинтересовался: — Кстати, а о чем ты договаривалась с лордом Дареном?
— Вы не поверите, магистр, но он тоже предлагал мне работу, — усмехнулась девушка.
"Хашш сайересс! — Беззвучно выругался герцог — И тут этот иргов поганец умудрился раньше подсуетиться!" Герцога унижала сама мысль о том, что его жена вынуждена работать. Упрямица! Почему она готова изводить себя тяжелым трудом, не желая принимать его помощь? Разве он не готов был дать ей все необходимое? Разве не заботился о ней? "Нет — тут же ответил внутренний голос. — Ты не дал ей самого главного — уважения и любви. А все остальное ей было не нужно, и она с легкостью оставила и тебя, и окружающую роскошь."
— И что за работу он тебе предложил? — Вернулся лорд к невозмутимому тону.
— Да, ту же, что и вы, — улыбнулась герцогиня. — Вероятно, у преподавателей большая нагрузка, если сразу двум магистрам понадобился помощник.
— Старый повеса, — раздосадованно прошипел герцог.
— Вы что-то сказали, магистр? — Невинно поинтересовалась Рани.
— Нет, — качнул головой лорд и переспросил: — И что ты ответила, на предложение магистра Дарена?
— О, я сказала ему то же, что и вам. Что мне нужно подумать, — широко улыбнулась девушка.
— Веселишься? — Мрачно поинтересовался герцог.
— Что вы, магистр. Я не смею!
— Ах, Рани, оставь. Я знаю цену твоему смирению, — поморщился мужчина. — Прошу об одном. Подумай, как следует. Лорд Дарен — сложный человек и очень требовательный руководитель. С ним тебе будет нелегко.
— А с вами? — Тихо спросила герцогиня.
— А со мной... Обещаю, что ты не пожалеешь, — так же тихо, ответил лорд Аль-Шехар.
Рания слушала его, и ей казалось, что речь идет вовсе не о работе. Проникновенный тон лорда Рэйтана, его волнение, неподдельная забота... Девушка тряхнула головой, пытаясь убрать со лба непослушные кудряшки.
— Это все, о чем вы хотели поговорить со мной? — Прошептала она.
— Пока, да, — негромко отозвался герцог.
— Я подумаю, милорд, — мягко ответила Рани. — Спасибо вам за предложение.
— Да, а по поводу хардына нам нужно будет встретиться с адвокатами и магом. Предлагаю заняться этим завтра, после обеда.
— Но я работаю...
— Рани, как бы тебе ни хотелось помогать людям, из больницы придется уйти. Ты же и сама понимаешь, что долго не выдержишь в таком напряженном ритме. Соглашайся на мое предложение. Оплата будет выше, чем у тебя сейчас. Сколько предложил тебе лорд Дарен?
— Ваша светлость!
— Сколько, Рани?
— Сто пятьдесят сольдо.
— Я дам двести, только не раздумывай слишком долго.
— Это очень большая сумма, магистр.
— Ну, работа тоже не легкая.
Герцог жестко усмехнулся, словно подводя итог беседе, и поднялся со стула.
— Буду ждать тебя завтра, сразу после обеда, — еще раз напомнил он, провожая жену.
— Я приду, лорд Аль-Шехар, — тихо откликнулась девушка.
Выскользнув за дверь, Рания попыталась успокоиться. То, что надумали магистры... Нет, работа в академии, это, конечно, хорошо, но как ей отказать одному из лордов, не приобретя, в лице другого, влиятельного врага? И главное, кого из них, все-таки, выбрать?
Погрузившись в нелегкие размышления, Рани и не заметила, как оказалась в холле первого этажа. Очнулась она лишь у самого основания лестницы, споткнувшись об оставленную кем-то сумку. Ойкнув от неожиданности и обойдя неожиданное препятствие, девушка замедлила шаг. Ее внимание привлекли громкие голоса столпившихся у окна адептов.
— А я тебе говорю, что отчислили! — Возбужденно кричал темноволосый парень своему другу, невозмутимому блондину.
— Да, не могли его отчислить, кого вы слушаете?! — Горячился рыжий, невысокого роста парнишка. — Я видел сегодня Арвена, он ничего не подтвердил.
— Да, он и сам не знает, что с Красавчиком, — перебил его крепкий, подтянутый парень. — И никто не знает. Нет его нигде, словно, сквозь землю провалился.
— А я слышал, что лорд Ривейн-старший приехал, и они с Ривом сейчас у ректора, — раздался чей-то голос, из самой гущи толпы.
— Тихо, вы! Идут! — Крикнул стоящий на лестнице светловолосый паренек.
Адепты мгновенно замолчали. Рани посмотрела наверх, куда были устремлены взоры всех собравшихся, и удивленно вздохнула.
По лестнице спускались двое — высокий, чопорный господин, в темном камзоле и белоснежных перчатках, и ... адепт Ривейн, бледный и потрепанный. От прежнего, блестящего юноши, в идеально сидящем форменном костюме, не осталось и следа. Загнанный взгляд, неуверенная походка, дрожащие руки... Поразительные перемены!
Тем не менее, сходство между двумя мужчинами угадывалось мгновенно. Рив был молодой копией идущего рядом с ним господина. Вероятно, отца, или близкого родственника. Правда, если старший оставался холоден и невозмутим, то на лице младшего отображались сразу несколько эмоций — злость, растерянность, стыд... Целый калейдоскоп чувств открывался внимательному наблюдателю, при взгляде на взъерошенного юношу.
Рани невольно отступила на несколько шагов назад, не желая быть замеченной, но Рив, словно почувствовав что-то, медленно обвел глазами собравшихся и уставился прямо на девушку. Лицо его, в тот же миг, исказилось непередаваемой гримасой.
— Ты! — Сипло прошипел парень.
— Вейн, заткнись, — старший мужчина отвесил спутнику звонкую затрещину, и вежливо обратился к герцогине: — Простите, миледи, он не хотел.
Ривейн-младший опустил голову.
— Иди уже, — ткнул его в спину сопровождающий. — Дома поговорим. Какой позор, — еле слышно добавил он. — Вырастил головореза!
Остолбеневшие адепты, ставшие невольными свидетелями этой сцены, удивленно проводили взглядами сгорбившегося Рива и его строгого отца, и еще долго смотрели им вслед, не в силах поверить увиденному. Чтобы гордец Ривейн безропотно стерпел подобное обращение?! Чудеса...
— Вы слышали? — Крик, донесшийся с лестницы, заставил студиозов встрепенуться. — Ривейна исключили! Ему запрещено покидать пределы родового замка и клановой территории, представляете?
Высокий белокурый парнишка, захлебываясь, торопился поделиться со всеми сногсшибательной новостью.
Со всех сторон раздались удивленные возгласы:
— Почему?..
— За что?..
— Что он натворил?..
— Ректор сказал, за нападение на человека, — возбужденно доложил паренек.
— Син, красава, как тебе это удается? — Восхищенно переспросил рыжий. — Как ты умудряешься все узнавать первым?
— Талант, — важно ответил блондин и побежал дальше, распространять сногсшибательную новость, пока она не потеряла своей новизны.
Надо сказать, новости, слухи и сплетни в академии обожали. И любовно пересказывали их друг другу. Были даже свои негласные короли сплетен. Те, кому удавалось узнать самую свежую новость, становились всеобщими любимчиками, их охотно привечали в самых разных компаниях и щедро делились с ними выпивкой и едой.
Рани никогда не понимала этой страсти аверейцев совать нос в чужие дела. Неужели, им нечем больше заняться?!
Местные адепты снисходительно пожимали плечами — "Чужестранка! Что с нее взять?"
Сейчас, выходя за двери академии, герцогиня вспоминала лицо Ривейна. Вспыхнувшие ненавистью глаза, удлинившиеся клыки... О, Всесвятой, откуда в нем столько злобы? И что могло вызвать такую ненависть? Впрочем, не стоит думать об этом, правды она, все равно, не узнает.
Миновав проходную и мило поздоровавшись с неприветливым охранником, девушка отправилась в больницу. Увольняться.
Да, по зрелом размышлении, Рани решила, что это единственно верное решение. Она понимала, что долго совмещать тяжелую работу с учебой не получится. Вернее, не так. Если бы не было других вариантов, то... Но они же есть?
Леди Трина внимательно выслушала Ранию и постаралась не показать, как ее расстроило решение девушки. Пожилая целительница долго перекладывала лежащие на столе бумаги, зачем-то открыла пособие по магической трансплантации органов, не глядя, перелистнула несколько страниц, и вздохнув, закрыла его, а потом, пристально посмотрев на сидящую напротив Ранию, тихо произнесла:
— Ну, что же, рано или поздно, ты бы все равно ушла. Я это понимала. Жаль, что, все же, рано... Ну, да, ладно. Идем к казначею, нужно оформить увольнение. Леди Трина поднялась из-за стола и скупо улыбнулась девушке. Да, терять Ранию не хотелось. Такие работницы были редкостью. Поди, сыщи среди молоденьких
сиделок и трудолюбивую, и честную, и любящую больных... Но что она могла поделать?
Проследив, чтобы Рании выплатили причитающееся жалование, леди Трина пожелала девушке удачи и распрощалась с бывшей работницей, незаметно утерев глаза. Как ни странно, строгая целительница успела привязаться к "солнечной девочке", как, про себя, называла она рыженькую сиделку. Бездетная леди Трина, глядя на Рани, не раз ловила себя на мысли, что не отказалась бы от такой дочери. Честной, открытой, не теряющей присутствие духа в трудных обстоятельствах, целеустремленной и жизнерадостной. Перед глазами целительницы прошло много молоденьких сиделок. Веселых и легкомысленных, несчастных и озлобленных, ленивых и трудолюбивых, красивых и не очень... Но ни к одной из них, она не испытывала подобных чувств. Глядя на Рани, леди Трина, всякий раз, останавливала себя от желания обнять эту девочку, приласкать ее, заглянуть в удивительно синие глаза и назвать дочерью. Женщина понимала, как глупо это будет выглядеть, и с грустью думала о том, сколь многого лишилась в жизни, выбрав не семью, а призвание.
