Детский сад-4

... Джарри оказался прав.

Когда вся компания оказалась на улице, тихонько окликая друг друга в полутьме и дожидаясь, когда Джарри выведет машину со двора, на тёмной улице появилась высокая мужская фигура. Ёжась от предутреннего холодка, Селена поздоровалась с чёрным драконом, улыбаясь: как будто и не виделись пару часов назад!.. Колр ответил, а затем деловито спросил:

— Оружие взяли?

— Но мы... — растерялась Селена.

— Взяли, — сказал Коннор. И объяснил хозяйке Тёплой Норы: — Мы всё знаем — ну, что одичавших теперь нет. Но пока без оружия страшновато.

"Чисто психологически", — закончила про себя Селена, понимающе кивая. И сама, как ни странно, с удовлетворением вспомнила, что в карманах куртки осталось несколько камешков. Завалялись. Для уверенности. Да и карман не оттягивают.

— Корунда не берёте? — спросил чёрный дракон. Ответил сам: — Хорош-шо. Мы про с-себя вс-сё знаем. В экс-стремальных с-ситуациях неприятный с-сюрприз не нужен.

Тихо подкатила машина. Джарри вышел поздороваться с Колром.

— Ты что так долго? — поинтересовался у него Коннор.

— Пришлось сходить на кухню, пока Кам спит, — вздохнул семейный Селены, — убрать из памяти воспоминание о лепке статуи. Чтобы не искал. Потом, если статую сможем вернуть, уберу этот блок. Ну что? Все готовы к поездке? Садитесь.

Колр привычно сел рядом с водителем, а Селена с братством — в салон машины. Ей так было удобней. Колр — он и есть Колр. Много при нём не поговоришь. Он, конечно, и сейчас всё равно будет слышать любую реплику из салона, зато не видно его лица, которое, несмотря на видимую каменность и бесстрастие, всё же умудряется выражать какие-то эмоции — и чаще неодобрительные.

У Пригородной изгороди на секунды остановились, чтобы открыть и закрыть калитку. Как показалось Селене, машина дальше поехала с какой-то насторожённостью. А потом хозяйка места заметила, что мальчишки из братства сидят довольно напряжённо. Да, к свободе от опасности ещё привыкнуть надо. Во всяком случае, пока не доехали до моста через речку, оружие оставляли на виду. А потом, когда поехали по бывшему кукурузному полю, с видимым облегчением убрали с глаз.

— Одичавшие до утра уйдут? — спросил Колин, поглядывая в узкое окно.

— Не знаю, — покачала головой Селена. — Бернар вроде говорил, что они уйдут, когда догорит последняя свеча. А свечи намагичены. Гореть будут долго.

— А остальные? — задумчиво спросил Колин. — Ну, мы тут приманили наших, овражных, и пригородных. А те, которые в других местах, где была война с машинами? Они останутся одичавшими?

— От той деревни ритуальная магия рас-сползается в с-стороны, — из кабины откликнулся Колр. — Она напитывает землю и не дас-ст другим оборотням впадать в одичалость. И эта магия будет с-существовать и приманивать к с-себе тех, кто уже деградировал или только начинает. Одичалых не будет как минимум год — пока дейс-ствует ритуал. А потом... Жизнь. Как уж получитс-ся. Но там уже будут единицы.

— Селена, а как теперь будет с нашей изгородью? — переварив ответ чёрного дракона, поинтересовался практичный Мика. Кажется, задать этот вопрос его заставил уже недалёкий отсюда мост к пригороду. — Вы снимете защиту? Или как?

— Надо будет поговорить с Ривером, — задумалась и Селена. — Он ставил защиту. Без разговора с ним как-то неудобно самим убирать её. Но я пока не знаю, убирать ли. Помните, как наши девочки устроили прогулку к опушке за травой? Травами ослабили защиту и прошли за изгородь? Пришлось их тогда Джарри переносить... А Ирма сбежала — тоже воспользовавшись слабым местом? Ну, хорошо — нашла она Хельми...

— Я с-сам наш-шёлс-ся! — шутливо обиделся мальчишка-дракон.

— Ну, Ирма считает иначе, — улыбнулась ему Селена. — В общем, я считаю, что снятие защиты надо заслужить. Маги со своими семьями и так защиты не замечают. Вы — тоже. А вот остальные наши ребята... Не-ет. Пока лучше не надо.

— А мы? — лукаво спросил Мика. — Ты думаешь, что мы всё-таки другие? Не как остальные?

— Хм. Я думаю, что вы такие же, — насмешливо сказала Селена. — Но вас отличает от других лишь то, что, задумай один из вас глупость, другие четверо отговорят.

— Так нечестно! — заявил Мика. — Я же знаю, что ты сразу про мои железки подумала! Они пригодятся! Вон, даже на подносы для глины — и то железки пригодились. Поэтому я и хочу забрать всё, сколько смогу, пока это всё бесплатно валяется.

Джарри чуть снизил скорость, когда машина с поля поднялась к дороге. Мальчишки повскакивали и прилипли к оконцам. Селене было стыдно, но она тоже встала и, развернувшись, упёрлась коленом в сиденье, приникла к стеклу. Джарри благоразумно (на всякий случай) фар не включал. На дороге было темно, хотя темнота казалась смутной и готовой вот-вот рассеяться утренним туманом.

— Вот. И дорога теперь какая-то другая, — удивлённо сказал Коннор. — Вроде ничего такого, только безопасно... Но совсем другая! Можно сидеть и не бояться...

Они ещё немного поглазели в оконца, в которых мелькала лишь разнородной плотности темнота, и снова сели на места.

— Селена! — ласково позвал Мика. — Мы ведь не договорили, да? Сегодня — как? Можно будет на мосту пособирать немножко? Ну чуть-чуть? А?

Мальчишки покатились от смеха. Мика даже обиделся на них.

— Мика, давай так, — отсмеявшись сама, предложила Селена. — Если на обратном пути за нами никто гнаться не будет со смертоубийственными помыслами, если у нас останется время, чтобы доехать до Тёплой Норы, пока ещё раннее утро и никто не знает про нашу прогулку, а также если в машине будет место, то — да. Мы остановимся у моста и наберём немного твоего металлолома.

Братство мгновенно перестало смеяться.

— Селена, ты это про что? — полюбопытствовал Коннор. — Ну, в машине будет место — сказала? Думаешь, мы сможем многое найти в поместье Мирта? Но мы в прошлый раз видели там мало отсвета эльфийской магии. Не думаю, что там что-то крупное.

— Зато мы сегодня с Джарри снова побывали в ваших снах, — напомнила она. — Мне кажется, если мы найдём библиотеку, надо будет забрать с собой оставшиеся книги. Ведь все они эльфийские, а значит — сами по себе магические.

— А, книги, — успокоился Мика. — Здесь — молчу. Книги — это здорово, особенно если они старинные магические. Бернар обрадуется... — Он помолчал, прислушиваясь к ходу машины, и вздохнул: — Эх, к мосту подъезжаем... — Наверное, чтобы не думать, сколько богатства остаётся бесхозяйственно и зря лежать, он спросил: — Мирт, а страшно было, когда мимо тебя одичавшие бежали?

Вопрос оказался интересным для всех. Несмотря на темноту, мальчишки уставились на Мирта. А тот неожиданно сильно содрогнулся. Потом посидел, успокаиваясь и мелко дрожа. Вздохнул.

— Когда первый прыгнул, я думал — на меня. А потом как пошли... У меня сердце ухало, что все на меня... — И без всякого перехода добавил: — Селена, я так рад, что сегодня в пентаграмме спали ты и Джарри. Когда мы только засыпаем, мы видим своё. Я — видел прыгающих на меня одичавших. И каждый раз у них была морда первого. Злющая. С клыками. Я открывал глаза, придумывал, как мы поедем к моему дому, закрывал, думал — приснится дом, его развалины, а всё начиналось сначала... Прыгают, прыгают... — Он снова сильно передёрнул плечами. — А потом всё-таки уснул. А вы с Джарри гуляли по саду. По нашему, по летнему. Там так тепло было... Я шёл за вами, видел солнце, трогал листья яблонь, чувствовал запах сухой травы, которую скосил Малиныч. Потом сторожку видел, которую Хаук поджёг. Летней землёй пахло. И так хорошо стало...

Молчали до дороги, которая тянулась параллельно пригородной реке. Ближе к тому самому хлипкому мосту Хельми заметил:

— Полное впечатление пус-стош-ши. Кроме мелких с-сущес-ств, никого не чувс-ствую. Вых-ходим?

— Сейчас подъеду к самому мосту, тогда выйдете, — отозвался Джарри. И, поколебавшись, сказал: — Я бы вообще машину здесь оставил, чем по тем колдобинам её гонять, но побаиваюсь пока.

Потом доехали до разрушенной арки, от которой пришлось опять идти пешком, да ещё вооружённым лопатами. Последним шёл Джарри, который задержался, оплетая машину заклинанием невидимости. В предутренней тишине разгромленного и разграбленного пригорода редко-редко, но раздавались тихие, будто охающие вскрики птиц, словно им снились те же кошмары, что и людям, пережившим трёхлетние горести и беды... Заслышав первые звуки, приехавшие вздрогнули, остановились и долго вслушивались в неверную тишину, первые мгновения не веря в ночных птиц.

Уже уверенней от арки свернули налево — Мирт впереди. При виде колонн, которые, как решила в прошлый раз Селена, стояли при входе в дом, заторопились и остальные. А Мирт, не оглядываясь, подсвечивая себе огоньком на ладони, сразу поспешил через все руины к тому месту, где в прошлый раз Колр и нашёл свечение призрачных бело-синих фонтанов силы. Вся компания быстро оказалась у места.

Чёрный дракон слегка потоптался на месте и пожал плечами. Джарри стоял, отвернувшись, словно разглядывая что-то в стороне. С его бесстрастного лица ничего не считать. Затаив дыхание, Селена осторожно бросила взгляд на Мирта, с надеждой смотревшего на них...

Дом был двухэтажным. Сейчас эти два этажа, отутюженные тяжеленными машинами, образовали плотный слой строительных материалов, вбитых друг в друга и наверняка в подвальные помещения, занесённых землёй, которую ещё более утрамбовали за три года корни какого-то жёсткого кустарника. И что теперь делать? С их-то лопатами пробиться вниз? Нереально. Тут, как минимум, кирки нужны и ломы.

— С чего начнём? — жалобно спросил Мика, до которого тоже, кажется, дошло, что дотянуться до оберегов — дело гиблое.

Коннор тряхнул плечами. Селена знала этот жест: он прячет оружие, которое незаметно для постороннего глаза держал в руках. При длинноватых рукавах его куртки мало кто заподозрит, что мальчишка вооружён. Затем Коннор демонстративно надел два браслета. И взглянул на ребят.

— У меня есть кое-какие навыки, — он раздражённо прикусил губу, а потом пропустил её между зубами. — Я могу достать обереги. Но... — Он вздохнул. — Я не хочу, чтобы вы это видели. И чувствовали. Вы знаете, кто я. И я... — Он раздражённо уже скривился. — Это будет страшно. Поэтому...

— Не мямли, — сказал Хельми. — Прос-сто с-скажи: идите отс-сюда, а я пока вс-сю работу за вас-с с-сам с-сделаю. Ребята, идём к тем колоннам.

Мика и Колин сразу повернулись за мальчишкой-драконом, а Мирт постоял, пытливо вглядываясь в Коннора, и всё-таки спросил:

— Может, мне остаться?

— Нет.

Мальчишка-эльф нехотя кивнул и побежал за другими.

Едва друзья скрылись в темноте, рядом с угадываемыми колоннами, Коннор быстро опустился на колени и некоторое время будто всматривался в землю. Качнул головой, будто соглашаясь с самим собой, и взглянул на взрослых.

— Я могу при вас использовать некромантию? — неуверенно спросил он. — Вы не будете ко мне потом относиться... как...

— Коннор, прекрати, — спокойно сказал Джарри. — На деревенском кладбище ты не стеснялся своих умений и способностей, так чего сейчас вдруг? Что ты хочешь сделать?

— Там, внизу, мертвец, — успокоившись, уже деловито сказал Коннор. — Рядом с оберегами. Может, грабитель. А может, кто-то из домашних. Я хочу поднять его.

— Поэтому ты прогнал ребят, — поняла его Селена. — Из-за Мирта. Боишься, что он кого-то узнает. Поднимай. А мы? Чем-то можем помочь?

Мальчишка помялся, а потом снова нехотя сказал:

— Ну, я бы хотел, чтобы вы тоже ушли... Зрелище, в общем-то, неприглядное будет... Но ведь вы не уйдёте. Просто отойдите подальше, чтобы вас волной заклинаний не задело. Ну, чуть-чуть отойдите.

Джарри железной рукой ухватил семейную за локоть и отвёл даже не чуть-чуть, как просил Коннор, а вообще подальше, ближе к братству. Колр спокойно отошёл сам.

Мальчишка сел на колени и, поставив рядом магический огонёк, а затем чуть нагнувшись, приподнял ладони параллельно поверхности, на которой находился. Взрослые стояли сбоку, и Селена видела, как зашевелились губы Коннора. Одновременно она пыталась сообразить, почему он не хочет, чтобы они были рядом. С Миртом понятно: он и правда, мог узнать кого-то из домашних, и от вышедшего из-под завалов мертвеца ему стало бы плохо. Он ведь ещё от ночного ритуала не отошёл, а тут новое потрясение. Хотя... И с Миртом неясно. Он бы вряд ли узнал человека из своего детства... Может, именно это имел в виду Коннор? Что мертвец будет выглядеть отвратно?..

Селена похолодела. Дошло. "Я хочу поднять его". Через завалы и плотно слежавшуюся почву, через сопротивление каменных обломков стен и деревянной мебели — что вылезет? Сдирая остатки плоти и одежды, вынужденно оставляя их на своём жутком пути? Что?! Да там кости-то целыми вряд ли останутся...

С коленей Коннор поднимался страшно медленно, одновременно на том же уровне держа сомкнутые ладони. Селена окаменела. Фигурка мальчишки казалась смутно видимой, несмотря на магический огонь, то и дело вздрагивающий рядом с ним. Коннор будто что-то выращивал — вытягивал из земли... Потянуло земляным холодком. Кладбищенской землёй... Джарри прижал к себе Селену и, слегка нажимая ладонью на голову, попытался заставить её отвернуться. Но она упрямо взялась за его руку... Рука семейного расслабилась, давая свободу.

Нечто постепенно обретало узнаваемые очертания. Маленький издалека череп покачивался, по впечатлениям, на проволочном каркасе скелета со сломанными рёбрами. Нет, сначала показались кости конечности, и что-то до такой степени в ней было не так, что Селена упрямо всматривалась в этот ужас, стараясь понять. Сообразила. Она не знала, как называются плечевые кости, но... В общем, если голова мертвеца сумела преодолеть преграду, то эти кости — нет. И сломанная конечность вытаскивалась из слоя по частям: сначала выпрыгивали верхние, потом отдельно выскакивали те, что от локтя до кисти, — и одновременно из дыры на поверхности бывшего жилища выпихивались кости тела, точно кто-то выталкивал их по одной снизу вверх.

Не выдержав, она отвернулась-таки, и тёплая ладонь семейного немедленно легла на её голову. Уткнувшись в ворот его куртки, она прошептала:

— Скажешь, когда всё закончится, ладно?

Он только погладил её по голове. Так что, втиснувшись одним ухом в теплый меховой ворс ворота, Селена слышала лишь слабый, еле доносящийся сюда монотонный голос Коннора и глухое биение сердца своего семейного.

Ей уже показалось, что она начала задрёмывать, когда Джарри шепнул на ухо:

— Селена, Коннор закончил. Пойдём, посмотрим, что у него.

Странно, но, зная, что скелет мертвеца уже не шевелится, Селена стала смелей и сразу поспешила за семейным.

Коннор сидел на корточках и смотрел на груду костей у своих ног. В подступающем предрассветье, которое преувеличивало зримые эмоции, он выглядел скептиком, который не верит глазам своим. Селена еле удержалась от нервного хихиканья, когда представила: мальчишка-некромант берёт с пола маленький череп, вертит его перед собой, разглядывая, и саркастически говорит: "Бедный Йорик!"