Но смерть вождя не прервала борьбу повстанцев с правительством. Своим новым руководителем они избрали брата Абдул-Халима — Дели Хасана. Ему удалось собрать новое войско из крестьян Центральной и Северной Анатолии. Во главе 20-тысячного войска Дели Хасан весной 1602 года вступил в бой с армией Хасан-паши и нанес ей серьезное поражение. Бейлербею пришлось искать убежище в Токате. Однако повстанцы вскоре овладели Токатом, захватили казну Хасан-паши, а его самого убили.

Отобранные у бейлербея богатства позволили Дели Хасану умножить ряды своих воинов и улучшить их снаряжение и вооружение. Затем Дели Хасан повернул свою теперь уже 30-тысячную армию на запад. В декабре 1602 года он некоторое время осаждал Кютахью. Дела складывались удачно для повстанцев, но суровая зима вынудила Дели Хасана прервать осаду и отвести войско на зимовку в район Карахисара.

В очередной раз кардинально изменилась ситуация и в Трансильвании. К этому времени сумела организовать свое войско антигабсбургская, протурецкая группа трансильванской знати. Её возглавил магнат Мозеш Секей, происходящий из знатной секейской семьи. 2 июля 1602 года он потерпел поражение от императорских войск при Тевише (Тейюше). 26 июля Сигизмунд Батори, передав власть Басте как представителю Габсбургов, окончательно покинул Трансильванию. В Венгрии 5 октября 1602 года императорские войска заняли Пешт и взяли в осаду Буду.

Успешно шли дела и у испанцев. Алжирцы из-за внутренней розни между различными группировками (алжирские паши и раисы — собственно пираты, янычарский корпус, алжирский бейлербей со своей гвардией, кабилы — чернокожие мусульмане и пр.) не смогли создать единый фронт борьбы с испанскими вооруженными силами, которые пользуясь этим успешно продолжали захваты в Алжире. К 1602 году в руках христиан находились все прибрежные алжирские города и крепости и испанская армия медленно, но верно начинала продвигаться во внутренние районы Берберии.

Одновременно с этим активизировался на востоке от Османской империи и персидский шах Аббас I, который наведя жесткой рукой порядок в своей стране наконец-то смог обратить свое внимание на запад, где планировал отвоевать у турок потерянные Ираном в 1590 году земли. В предверии свое войны с османами Аббас I развернул активнейшие дипломатические усилия по воссозданию антитурецкой коалиции, с целью совместного наступления Персии, России, Священной Римской империи, Испании и Венеции на Османскую империю.

Однако при подготовки наступления Дмитрий столкнулся с весьма важной проблемой — необходимости изыскать средства на финансирование очередной военной кампании. Идущая с 1595 года война весьма негативно сказалась на государственных финансах. И хотя относительно мирные 1600 — 1602 гг. удавалось сводить концы с концами, но с началом подготовки к новой кампании стало ясно, что средств на нее в государственной казне не хватает и все традиционные источники их пополнения уже давно исчерпаны. Доходы казны поступали из трех источников: налоги — прямые и косвенные, доходы казны от перечеканки монеты и казенная промышленность и торговля. Прямые налоги с тяглого населения занимали среди них основное место. Еще в начале войны нуждаясь в увеличении поступления ''данных и оброчных денег'' Государственный совет принял для пополнения казны ряд мер и общих и чрезвычайных. Прежде всего в большинство городов были разосланы специальные сборщики, чтобы выяснить оклады и собрать все, что можно. Но этого оказалось недостаточно и правительство встало на путь чрезвычайных мер. Постановлением Земского Собора оно ввело особый налог, получивший название пятины (''пятой деньги''), сбор, равный 1/5 движимого имущества и доходов налогоплательщика. Этот сбор лег главной своей тяжестью на торговое и посадское население и черносошных крестьян. Первый раз пятина была назначена в апреле 1594 года и до 1600 года было проведено всего два чрезвычайных сбора которые дали возможность правительству разрешить свои финансовые затруднения возникшие вследствии резкого роста военных расходов.

Одновременно со сбором пятины правительство царя Дмитрия ввело новые налоги. Прежде всего были значительно повышены ямские деньги. В 1594 году со всех земель, кроме дворовых и черных, население которых отбывало ямскую гоньбу в натуре, был назначен новый платеж ямских денег, который равнялся 550 руб. с сохи.

Вторым чрезвычайным налогом, введенным со второй половины 90-х гг. XVI века, было назначение сбора хлебных запасов на жалование служилым людям. В отличие от ямских денег хлебные запасы взимались со всех категорий земель без всякого изъятия. Но оклад был различен. Первоначальный оклад, назначенный в январе 1594 года, равнялся 100 четвертям хлеба с сохи (четверть — 6 пудов ржи). Некоторым категориям плательщиков разрешалось платить этот сбор деньгами, другие были обязаны поставлять хлеб в натуре. Поморье с первого же года стала платить деньгами, другие регионы, особенно в первое время, вносили натурой, затем допускались денежные платежи и с них. Посады, как правило, платили деньгами, причем сумма денежного платежа не была постоянной, она колебалась в пределах от 24 коп. до 1 руб. 40 коп. за четверть хлеба. Был так же повышен до 700 юфтей (юфть — четверть ржи и четверть овса) оклад стрелецких денег. Исключением стало Поморье, где натуральный оклад стрелецких денег был меньшим — 350 юфтей. Более низкий оклад стрелецких денег для Поморья объясняется тем, что и без этого сбора на Поморье лежало много платежей. Данные и оброчные деньги с этого края взимались в большем размере, чем с остальных районов. Население Поморья отбывало ямскую повинность вы натуре, и, кроме того, восточная половина этого края поставляла хлебные запасы (в натуре или деньгами) на жалование сибирским служилым людям.

Основанием прямого обложения в Русском государстве являлось так называемое ''сошное письмо'', т. е. Перепись населения и его хозяйственных ресурсов с целью обложения налогами. В основе сошного письма лежала определенная фискальная единица ''соха'', содержащая в себе то или иное количество четвертей земли. Со второй половины XVI века ''большая московская соха'' содержала в себе 800 четвертей доброй земли в поле. Для земли среднего качества количество четвертей в сохе повышалось до 1000, для худой земли — до 1200. Такой размер соха имела на служилых землях, т. е. на вотчинных и поместных землях знати и дворянства. На церковных и монастырских землях в сохе считалось 600 четвертей доброй земли, 700 средней и 800 худой. На дворцовых и черных землях, т. е. на землях, заселенных дворцовыми и черносошными (государственными) крестьянами, соха содержала 500 четвертей доброй земли, 600 средней и 700 худой.

В основе различных размеров сохи лежит разность служебных повинностей разных классов населения. Дворянские земли имели более легкое обложение, поскольку помимо выплаты налогов дворяне несли за свой счет обязательную государственную службу. В то же время как духовенство не служило лично, но было обязано выставлять воинов для государева войска. Крестьяне же считались чисто тяглым сословием, хотя среди них иногда и проводились наборы на государеву службу.

Хотя при установлении сошного письма исходили прежде всего из расчета определенного количества четвертей земли, сошное обложение никогда не было чисто поземельным. Земледелие не являлось характерным для посада, хотя отдельные посадские люди и занимались сельским хозяйством. Поэтому при обложении посадов применялась так называемая ''подворная соха'', в которой считалось определенное количество посадских дворов.

Если население занималось одновременно и сельским хозяйством и торговлей, допускалась комбинированная соха, включавшая в себя и землю и дворы. При установлении сошного оклада писцы обязаны были принимать во внимание качество земли (доброй, средней, худой или ''добре худой''), наличие разнообразных угодий (сенных покосов, лесов и пр.), общую большую или меньшую зажиточность населения, словом, самые различные условия, определявшие тяглоспособность населения. При определении оклада активную роль играли представители местного населения, с показаниями и настояниями которых писцы должны были считаться.

Суммы платежей, падавших на соху, отличались большим разнообразием. На рубеже XVI-XVII вв. платежи, падавшие на соху, представляются в следующем виде (в средних цифрах): с сохи на вотчинных и поместных землях платилось 13 рублей 9 алтын 2 деньги; эта сумма складывалась из 42 алтын 4 денег, платимых за наместничьи кормы, 10 руб. ямских денег и 2 руб. полоняничных денег. Данных и оброчных денег вотчинные и поместные сохи не платили. Жившие на этих землях крестьяне вместо этого отбывали повинности — денежные и натуральные — в пользу своих владельцев.

В дворцовых волостях и селах на соху приходилось, кроме натуральных взносов хлебом, переводимых иногда на деньги, от 33 до 70 руб.

На черносошных землях на соху приходилось от 48 до 200 руб. В состав этих повинностей входили так называемые четвертные доходы (дань, замена наместничьего корма, городовые дела и пр.). Ямских денег черные волости не платили, така как отбывали ямскую повинность в натуре. Столь резкая разница в платежах между отдельными черносошными уездами объясняется наличием специальных повинностей, лежащих на отдельных уездах: поставка запасов на жалование сибирским служилым людям, тяжелая сибирская ямская гоньба и др.

На посадские сохи приходилось от 30 до 58 руб. Иногда они совпадали черносошными.

Оклады монастырских и церковных земель совпадали либо с вотчино-поместными, либо с черными в зависимости от района землевладения.

Кроме того, были оброчные угодья, с которых взимался оброк в индивидуальном порядке: соляные варницы, кузницы, мельницы, солодовни, рыбные ловли, лавки и т. п. Иногда индивидуальным оброком облагались и сельскохозяйственные угодья — пашни и сенные покосы. В посадах и уездах, где были развиты торги и промыслы, эти индивидуальные оброчные сборы превышали, и порой очень значительно, те оклады данных и оброчных денег, какие платились по сошному письму.

Однако недород 1601-1602 гг. во многих областях и вызванное им снижение платежеспособности значительной части населения побудил правительство царя Дмитрия принять меры к приведению прямого обложения налогами в некоторое соответствие с платежными силами населения, которое настойчиво требовало дозора, т. е. проверки тяжести обложения. В ряд уездов правительство послало дозорщиков дабы на основе дозорных книг, составленных ими, внести поправки в сошные оклады.

В дозорные (писцовые) книги заносились все населенные пункты того уезда, который подвергался описанию. В каждом населенном пункте перечислялись все дворы — жилые и пустые — с указанием их владельцев, ответственных за отбывание тягла, измерялись и описывались земли и другие угодья. Отдельно заносились лавки, кузницы, соляные варницы, солодовни, кожевенные избы (заводы), ткацкие мастерские, мельницы и т. д. И указывалось, сколько каждое из таких предприятий должно уплатить оброка.

По посаду и по каждой из волостей уезда подводился итог. В конце книги давался общий итог по посаду и его уезду, и определялся сошный оклад, т. е. указывались количество сох, размер обложения на соху и общая сумма налога на основании принципов, означенных выше.

Итог был неутешительным. Непосредственным следствием общего описания 1602 года явилось некоторое уменьшение сошных окладов (за счет областей пострадавших от недорода), что вынудило правительство обратиться к иным способам получения столь необходимых средств.

Значительную часть бюджета Русского государства XVI — XVII вв. составляли косвенные налоги, среди них главным были таможенные пошлины. Как уже упоминалось, в организации сбора таможенной пошлины правительство предпочитало отдавать сбор таможенной пошлины ''на веру'', т. е. включало его в разряд служб, отбываемых тяглым населением в пользу государства. В крупных таможнях (например в Киеве, Москве, Колывани, Ругодиве, Риге), доставлявших значительные суммы таможенной пошлины, эти службы несли члены привилегированных торговых корпораций — гости и гостиной и суконной сотен торговые люди. Таможенные головы выбирались, как правило, из наиболее состоятельных слоев посадского населения и черносошных и дворцовых крестьян. Если голове не удавалось собрать сумму, назначенную по окладу, и представить удовлетворительные объяснения недобора, он был обязан покрыть этот недобор из своих собственных средств.

В помощь голове избиралось несколько целовальников в зависимости от объема работы. Голов и целовальников выбирали на год, в течении которого они были обязаны ''безотступно быть у государева дела'' и ''за своими торгами и промыслами не ходить''. По окончании срока службы голова должен был представить отчет в соответствий приказ в форме таможенных книг.

К началу XVII века возникла мысль о необходимости реорганизовать систему взимания косвенных налогов. Старая система взимания таможенных пошлин, унаследованная от периода раздробленности, была явно нетерпима в централизованном государстве с развитым торговым оборотом. По уставным таможенным грамотам, данным разным городам в период раздробленности, в XVI веке и в начале XVII века, существовало много мелких пошлин, встречавшихся на каждом шагу у торгового человека. Кроме основной таможенной пошлины с продаваемого и покупаемого товара, он был обязан платить ''отвоз'' — особую пошлину с местного товара, отправляемого на рынок другого города; с судов платилось ''посаженное'', с телег и саней — ''мытовое'' и ''полозовое'', с людей, сопровождавших товары и обслуживавших суда, — ''головщина''. Кроме того, в таможнях при взвешивании товаров и их записи в книги взималось много мелких сборов. Наконец, существовало неравенство в платеже пошлин местными и приезжими торговыми людьми т. п. Это многообразие и неравномерность взимания таможенных пошлин тормозили развитие торгового оборота и являлись препятствием на пути укрепления торговых связей. Складывание общероссийского рынка уже к концу XVI века привело к тому, что вопрос реформы таможенного обложения и отмены этих неудобств и стеснений в начале XVII века стал весьма остро. Вот почему в августе 1602 году торговые люди разных городов во главе с именитым человеком Андреем Семеновичем. Строгановым обратились к правительству с челобитной о том, чтобы ''В государстве Русском во всех городах и в пригородках и в уездах пожаловал бы Государь, велел имати со всяких наших товаров и со всего бы прямую пошлину — одну рублевую, везде ровну, с продажи, с той цены, по чему... где кто станет продавать, с вещих и не с вещих, с иногородцев и всяких чинов людей; а рознить пошлин во всем государстве, во всех городах по прежнему нигде ничего не велел бы государь''. При этом торговые люди не указывали размера этой пошлины, оставляя его на усмотрение царя.

Ответом на эту челобитную явился Таможенный устав 25 октября 1602 года. По новому уставу все мелкие таможенные сборы отменялись. Вводилась единая рублевая пошлина по 10 денег с рубля (5%), которую платил продавец. Покупатель, прибывший на рынок только с деньгами, являл эти деньги в таможне и платил с них пошлину — 5 денег с рубля (2,5%). Купив на эти деньги товар, он получал у таможенного головы выпись, что товар куплен на явленные деньги. При продаже этого товара в другом городе он представлял полученную выпись, и тогда рублёвая пошлина взималась с него как с продавца, в размере только 5 денег. В целом получалась та же сумма — 10 денег с рубля. Торговый человек, уезжавший из своего города для покупки товаров в уезд, где не было таможен, был обязан явиться перед отъездом к таможенному голове и уплатить рублевую пошлину по 10 денег с рубля. Более высокая ставка рублевой пошлины назначалась лишь с продажи соли. Продавец был обязан платить по 20 денег с рубля (10%), так как в эту сумму входили элементы промыслового налога — пудовой пошлины, отмененной уставом 1602 года.