Легенды Ассиора. Дары Силы

— Ладно, это ваши проблемы, сколько я вам должна за эти сережки?

Купец заломил золотой, на что ворон возмущенно выкатил глаза, и собрался сообщить купцу, нечто интересное и малоизвестное, о его предках. Но Нина властно двинула рукой и сказала:

— Ты не прав маг, это очень тонкая и сложная работа, она того стоит, у тебя есть куда посмотреться купец.

Купец, приволок ей пластину из полированной бронзы, в деревянном окладе. Увидав такое зеркало, Федор только фыркнул, и хотел обратиться к магии, но найдя поток, передумал, решив, пока, не светится.

Пока он занимался этими соображениями, Нина откинула закрывавший ее лицо платок. И принялась вертеться перед импровизированным зеркалом, примеряя обнову. Физиономия купца, увидавшего ее лицо, вытянулась, глаза округлились, он набрал воздуху в грудь и открыл рот, явно собираясь, что-то сказать. Но, увидев честные и добрые глаза, глядящего на него Федора, решил промолчать.

Федор, вложил в руку купцу золотую монету, и пальцем вернул челюсть купчины на прежнее место.

— Помимо всего прочего, уважаемый, — тихо заметил он, на ухо купцу, — дери княжна, очень древнего рода. Так, что будь добр помалкивать, о том, что ты здесь видел.

С этим они вышли из лавки.

Во время прогулки, они зашли в одну из купеческих контор, и отоварили, попросту продали, расписку одного богатого горожанина на двести золотых монет. Теперь у Федора были деньги.

6

Вернувшись из города, он начал вечер с расспросов, первым подвернулся Неугода:

— Секач, а кто тут деньгами заправляет?

— В каком смысле?

— Ну, у кого их больше всего?

— А.., тогда торговые дома — грустно ответил тот, Тионские дома.

— И что, местные купцы этому рады?

— Ага, так рады, что сжечь их готовы, да вот не могут.

— А что ж так, то?

— Ну, так, секретов у них в гильдии мало. Тионские дома, владеют секретами производства, а у наших, головы не хватает, тут везде магия. Пока с производством возится, будешь, твоим конкурентам маги столько товара наделают, и, в общем, не в голове дело.

— Ну а секретами производства чего, а Секач?

— Да многого, что без колдовства делается. Вишь ли какая штука, вот например, сделал ты волшебное мыло, вот всем хорошо, только далеко его не повезешь, оно как в Синеозерье попадет, так будет тем, из чего ты его создал, создал из песка — будет песком, из глины — глиной и так далее. А если на север повезешь, там своего такого навалом. Они хоть и маленькие, но товару в них крышка.

— Ну ладно, все ясно, — заявил Федор, — а ну Секач, приведи мне пару оборотистых купцов, да чтоб не сильно богатых, а то с тех толку мало.

Федор многое помнил, и он недолго искал товар, который сыграл особую роль в истории его мира, он его нашел сразу, — зеркало.

Особенно ценились, в его мире, зеркала из Венеции за чистоту и прозрачность стекла, и ясность отражения. Технология производства таких высококачественных зеркал сложна и трудоемка. Для зеркального стекла отбирают самый чистый песок (стекло, получается, от сплавления песка со щелочью). Чем менее щелочное стекло, тем оно тверже, а значит, и меньше подвержено наружным механическим воздействиям.

Первая задача составщика массы для зеркал, то есть той смеси чистого песка, извести и сульфата или соды, из которой выплавляется зеркальное стекло, состоит в том, чтобы держаться таких, вековым опытом установленных, пропорций между составными частями, при которых заведомо получается стойкое в химическом отношении стекло.

С хорошим выбором в этом направлении обеспечена и надлежащая жесткость (твердость) поверхности зеркала: слишком мягкое (слишком щелочное) стекло при вытирании царапается и скоро теряет блеск.

Потом расплавленный состав выливают на специальный чугунный стол и твердеющую массу прокатывают валом, уминая и расплющивая до нужной толщины. После этого его несколько дней калят в специальной печи, где постепенно снижают температуру.

Готовое стекло осматривают и вырезают из листа куски без изъянов вроде пузырьков воздуха. Потом его начинают шлифовать, снимая верхний слой и выравнивая поверхность. После грубой шлифовки проводят вторую, тонкую, и, только когда стекло приобретает идеальную форму, начинают полировку.

Когда стекло готово, на него накладывают ртутную амальгаму. Делать это не менее сложно, чем шлифовать и полировать стекло. На специальный идеально отполированный и горизонтально выставленный мраморный стол кладется оловянная фольга, по размеру превышающая будущее зеркало.

Ее прикатывают к поверхности и слегка поднимают, как у противня края. Затем наливают ртуть, которая равномерно растекается по всей поверхности. Стекло надвигают на фольгу, одновременно снимая с ртути быстро образовывающуюся окись. После того, как они совместятся, края фольги загибают, и зеркало несколько недель выдерживают в определенных условиях.

Федор плохо представлял, сколько искусства и труда требует такое производство. Как можно добиться таких впечатляющих результатов при стопроцентно ручном труде. Короче говоря, любое зеркало, особенно большое, становится произведением искусства и стоит целое состояние. Но оно было сейчас, просто необходимо, и Федор задумал сделать зеркало.

Следующий вопрос он задал утром.

— Слушай Ворон а стекло здесь найти можно?

— Ну, конечно можно,— ответил тот — только удовольствие уж очень дорогое, окно из цветного стекла вылетит тебе в копеечку, ну да ты у нас богач.

— Нет, ты не понял, цветное мне не нужно, мне нужен ровный кусок прозрачного стекла в твой рост, и шириной в полтора локтя, да чтоб качество было хорошим, без песчинок там. И еще, приготовить по данному мной составу, по моим пропорциям сварить, слабо?

— Ну, это тебе в три золотых не меньше обойдется.

— Да и чтоб стекло было толстым и вставлялось в раму, скажи, что я портрет на стекле заказать хочу, да и чтоб раму разобрать можно было, и стекло оттуда достать. Ясно? Вот тебе на все пять золотых и вперед. Да и чтоб стекло было без всяких колдовских штучек, скажи нам его в омут везти.

Удивленный взгляд ворона остался без ответа.

7

Вот уже несколько дней Федор мотался по Воличу, составляя свое впечатление. Рассматривая город, Федор продолжал удивляться, что можно увидеть в незнакомом мире, оказавшись, первый раз на улице самостоятельно. Город не был низкорослым как Дест, максимум два этажа. Волич, зажатый между крепостных стен, он, тем не менее, постоянно перестраивался. Открытыми и широкими, по сути, были только центральные улицы, но даже на них, верхние этажи, нависая над нижними, и поддерживались рядами каменных или деревянных столбов. В переулках, находящихся у городских стен, которые были гораздо уже, верхние этажи просто перемыкались над головой, превращая их в узкие грязные сырые коридоры, в которых, словно крысы, шныряли их обитатели. Даже днем здесь были темно серые сумерки, создаваемые пробивавшимися кое-где лучиками света. Некоторые местные жители, передвигались по ним, держа в руках зажженные факела.

Помотавшись по этим канализационным трубам, Федор решил вернуться в центр города. В переулках не было ничего, кроме грязи, глухих каменных стен, и тяжелых, глухих, деревянных дверей, обитых железными полосами. Они часто кончались тупиками, или выводили к обрыву, за которым было море.

Ближе к центру, точнее к глухой восточной стене, и воротам цитадели, стали появляться улочки, на которых уже можно было увидеть дневной свет, а на центральной улице вообще расстояние между этажами составляло метров пять. Федор не понял, как это не бросилось ему в глаза при первом посещении города, но оказалось, что, от восточных ворот, через которые они входили, до приморских фортов, через весь город, идет улица с плоскими крышами, и оборудованными на них защитными зубцами. Все-таки, это был город крепость, взять который за четыреста лет его существования еще не удалось никому.

Но теперь его прогулки по городу приобрели для Федора конкретную цель, и он стал уже не гулять, а целенаправленно рыскать по городу все свободное время.

Как-то раз, недалеко от квартала кожевенников его взгляд упал на маленькую вывеску, ' Аксель Ноль Алхимия, товары не магического происхождения'. Столь любопытное заведение требовало особого внимания, и Федор спустился в лавочку.

Хозяин, неприметный старичок, эдакий божий одуванчик. Был одет в синий, замызганный, прожженный в нескольких местах, балахон. Украшенный выцветшими желтыми звездами, его вид настолько соответствовал знакомому Федору шуточному образу алхимика, что он даже улыбнулся. Решив проверить идею, а вдруг, он вежливо обратился к старцу:

— Извините почтенный, у вас не найдется средства от бородавок.

— Батор принадлежит к братству Сейров — с явной неприязнью спросил алхимик.

— А почему вы так решили? — опешил Федор.

— По тому уважаемый, что бородавку за соответствующую цену, вам выведет первый встречный лекарь магик, даже не имеющий сертификата Стеона.

— Извините уважаемый, я не так выразился, я иностранец, и не знал, как правильно объяснить то, что хочу приобрести. Я хочу купить у вас вещество, именуемое в моей стране ляпис.

— А это такие синие кристаллы — явно подобрел старичок.

— Нет уважаемый, они, скорее белые или бесцветные.

Физиономия старичка расплылась в улыбке, — извините — сказал он, — я сначала принял вас за одного из волочей, или этих сумасшедших поклонников Уто.

— Упаси Ворож — открестился от подозрений Федор, — я, уважаемый не повинен ни в стукачестве, ни в свинстве.

Старичок улыбнулся, и, ухватив Федора за рукав поволок его в другую, удивительно чистую комнату, где на полках располагались его богатства, там стояла узкая кровать, лавка и большой стол на половину заваленный колбами, репортами, обрывками исписанных пергаментов и какими-то банками, с засохшим содержимым. Там он снял грязный балахон, и перед Федором предстал аккуратненький человек с густой седой шевелюрой, одетый в потертую, но еще приличную одежду. Фирма явно не преуспевала, и человеку хотелось поговорить с возможным клиентом.

— Учились, как я заметил в Стеоне, молодой человек, — начал он беседу, намекая на обруч на голове Федора, — на каком факультете, если не секрет?

— Да учился, на темном — однозначно ответил гость — а почему вы тогда приняли меня за волоча?

— Обручи из серебра, многие носят просто для красоты — ответил старик, подозрительно глядя на собеседника — а с каких это пор, студенты закрытого сто лет назад факультета, интересуются алхимией?

Федор снова улыбнулся, — я действительно был единственный студент этого факультета, уважаемый, — ответил он. И факультет открыт, если не верите, можете спросить.

— Ужель так Борнг поумнел, что решил восстановить равновесие, поздновато.

— Ну не знаю, пожал плечами Федор — он, по-моему, человек не глупый.

— Да, да ну а ляпис вам зачем, юноша.

— Хочу выделить серебро, для покрытий.

— Похвально, юноша, что вы знаете азы алхимии, но ляпис создается из серебра.

— Да мне собственно алхимические задачи не интересны, уважаемый, меня интересует чисто практическая сторона вопроса, и я готов за нее заплатить.

— Ну да, ну да, извините юноша — а сколько его вам надо?

— Для начала пару горстей, а там видно будет — задумчиво ответил Федор — да и еще, не подскажите, такое вещество, как виннокаменная кислота вам известно.

— Нет неизвестно, а ляпис извольте — и старик ушел вглубь комнаты. Через пять минут он вернулся, неся в руках полотняный мешочек

— А дело ваше, я гляжу, не сильно процветает, почтенный?

— Да в основном у меня покупают чернила, для писем, а так... — и он скорбно развел руками.

— Знаете что, почтеннейший, вы не говорите ни кому, что я у вас был, и что брал, а я может, к вам почаще заглядывать буду, а там глядишь и пособлю в чем. Вот скажите, а сам винный камень или что вы из него делаете, у вас есть.

— А вам винный рубин, ну это есть, — и старик высыпал на пергамент знакомые Федору по прошлой жизни мелкие кристаллы диоксиянтарной кислоты.

— Настойка аммиака ну такая вонючая, растворимая в воде жидкость, которую суют под нос, когда по голове настучат, у вас есть — дрожа от нетерпения, продолжал допрашивать старика покупатель.

Старик хмыкнул, и через минуту у него в руках была глиняная бутыль с нашатырным спиртом.

— С вас две серебряных монеты, юноша — заметил старик — все вместе стоит дорого.

Федор хмыкнул, положил на стол золотой и заявил:

— Сдачи не надо, это за труды, почтеннейший.

Старик засуетился, видимо о таких деньгах он и не помышлял, начал предлагать всякую алхимическую дребедень, до которой гостю явно не было дела. Довольный новыми приобретениями, и пообещав хозяину заглянуть еще, Федор покинул лавку.

Еще через день, он созерцал раму с вставленным в нее толстым, миллиметра в четыре, тяжелым прозрачным стеклом, высотой в его рост и шириной около метра. Качество работы его удовлетворило, хоть и не совсем, в левом углу присутствовала одна недоваренная песчинка, но это ерунда, пусть будет метка. Настало время приступить к тайне.

Для самого действа, возле городской стены был куплен дом, средней руки, который и стал тихой торговой и деловой резиденцией Федора.

Глава 20

И все свершения их,

Станут частью борьбы.

Свет или тьма, поведут их.

Будет зависеть от воли их.

Воличь торговый город

1

Через три дня, у Федора в комнате сидели три посетителя, одетых как средней руки купцы. Такие люди обычно содержали хорошие лавки, или небольшие магазины. Все они пришли по приглашению барона Шон Терга, гости пили хорошее вино, и ели испеченные Сильвией и Ниной печения, по новому, тайному рецепту, ведя меж собой чинную беседу.

Федор смотрел на них через дырку в портере и шепотом допрашивал Секача.

— Так вот этот в коричневом кафтане с синими вставками и серебряной бляхой кто будет?

— Это член местной купеческой гильдии Астор Мокреев. У него магазин, что торгует материями и товарами для дам, как ты просил.

— Хорошо, а этот худой?

— Тот хозяин двух харчевен в верхнем городе, ну тех, что для благородных. У него сейчас дела не лучшим образом идут, мне его управляющий за кувшином пива рассказал.

Ага, а последний, вот тот толстый?

— Ну, это наш, из бывших вольных шлемов, у него есть корабль, не большой, но торговлишка, кой какая, да и среди местных контрабандистов свой человек. На него местный полицейский префект ох как зубы точит, но ухватить не может. Все как ты просил.

— Добре, ну Секач, быть тебе скоро богатым, я тебе обещаю, пошли.

Войдя в комнату, Федор поздоровался с гостями, которые при его появлении встали. Предложив им сесть и обменявшись несколькими дежурными фразами, хозяин перешел от слов к делу.

— Догадываетесь уважаемые баторы, зачем я вас собрал — издалека начал Федор.

Отвечать стал Мокреев, видимо по положению из всей компании он был старшим.

— Ваш посыльный, — при этих словах он сделал вежливый кивок в сторону Секача — сказал, что вы готовы сделать нам какое-то деловое предложение, но уважаемый, вряд ли вы предложите, что-либо новое. Все предложения от дворян, как правило, сводятся к займу денег, но вы назвались таким именем, что это заставляет задуматься. Но если это деньги, собственно определите сумму и давайте обсудим условия.