Легенды Ассиора. Война

Как было договорено ранее, путники выстроились, клином. Строй возглавляли Такор и Федор. Федор держал в руке свой меч, а у Такора, прямо из руки, появился тонкая и зыбкая полоса, длинной около метра, структурой напоминавшая скорее плазму, чем оружие. Лошадей поставили в середине клина, вели их дочери Сунильды, получившие строгий приказ, беречь лошадей. Полубог хмыкнул, и, словно, по этому сигналу, группа двинулась вперед. Когда до леса шевелящихся щупалец оставалось метра три, ударили огнеметы. Чудо-вища шарахнулись от жара, убирая щупальца из огня, словно обожженные пальцы, но Такор и Федор не преследовали бегущие щупальца, стараясь нанести удары прямо по стволам. И это им удалось, четыре чудовища, были перерублены пополам, в самом начале боя. Но на этом, внезапность атаки, была исчерпана, сюрприз оказался у противника.

Из-под стволов, вылетели существа величиной с земную собаку и внешне не похожие ни на что видимое Федором раньше, остромордые, худые, в комках свалявшейся шерсти, только с коротенькими хвостиками и более поджарые чем собаки. Четверть длинны этих существ, занимали челюсти, этакие лохматые крокодилы на длинных сильных ногах. Их явно гнал голод, и стая была не маленькой.

По команде Такора, который был опытнее Федора в схватках такого рода, клин стал быстро отступать. Но эти создания, вцепившись в одежду, прокусывали острыми зубками прорезиненную ткань, и повисали на ней, стараясь разорвать, или вырвать кусок и впиться в тело. Их было недостаточно, чтобы подавить массой, но свое дело они сделали, заставив нападающих отступить метра на три от края леса. После этого ударили огнеметы, сметая жаром и сжигая, тех, кто выскочил из-под защиты щупалец.

Существ, вцепившихся в одежду, сбили мечами, и группа перестроилась в более плотное построение. Но это уже было излишним. Видимо подземные создания, избытком извилин не страдали, да и к чему они, в таких условиях. Соответственно управлять ими было не сложно, а вот с контролем, были большие проблемы. Пригнать кучу хищников, одного вида, объединенных голодом, не сложно. А вот, что делать с хищниками двух видов, рассматривающих друг друга как пищу? В общем, монстры со щупальцами, стали хватать маленьких, те шарахнувшись от людей, которые плевались огнем и тоже сочли, что рядом есть добыча более привычная и легкая. На людей уже не обращали внимания, не лезут в общую свару и ладно. Рев и визг наполнили тоннель, монстры рвали друг друга, и пожирали прямо на месте. Пищевые инстинкты, и у тех и у других, был еще те. Еще через полчаса, в живых осталось пяток потрепанных столбов со щупальцами, которых Такор называл раска, остальные либо сбежали, либо были съедены. Оставшиеся были просто небоеспособны, они и сами понимали это, по тому убрали щупальца и выдвинув по восемь паучьих ножек, довольно шустро переместились к стенкам коридора. Где и замерли неподвижно, пропуская путников. Как сказал Такор, на земле им было еды на несколько месяцев, они питались всем и падалью, в том числе. Осторожно и медленно перемещаясь, путники прошли мимо сытых монстров, и вы-шли к очередной платформе. Федор ожидал чего угодно, но, у него появился еще один повод, не удивиться, а прийти в ужас. Это была основная колония, именно она, и не как иначе. Из-под маски полубога раздалось нечленораздельное рычание, и в его руке вновь, появилось колышущееся пламя, а Федор понял, что бой еще не закончен.

Прямо на перроне, располагалась огромная, нет, не куча, скорее гладкое образование, имеющее форму приплюснутого шара. От него, из приплюснутой вершины, во все стороны тянулись плотные пряди, напоминающие провода. Они расползались по всей площадке пер-рона, и уходили во все щели, сверху и снизу. Все в целом, по форме и, видимо, назначению напомнило Федору высокочастотную, узконаправленную антенну. Какую энергию собирала эта гадость, осталось для них неясным, но электрическая имела место быть. Через несколько секунд, после их появления, в сторону путников полетела первая молния.

Лошадь, в которую она попала, дико закричала, и рухнула на пол, придавливая своим весом, одну из сестричек. Маленький ток, понял Федор, иначе животное умерло бы сразу, что называется, даже не чирикнув. Он заорал, метнувшись к шару, стараясь постоянно менять траекторию движения, как при снайперском обстреле:

— Такор, руби этой твари хвосты!

Остальные, в это время, тоже развили активную деятельность. Вторая сестричка, схватила тяжелый составной лук, торчавший из одного из тюков, и колчан с квадзияровыми стрелами. Перекинула колчан через плече, взяла первую стрелу и натянув тугую тетиву, вонзила в пористое, грибное тело шара первый привет. Стрела вошла с хрустом, по самое оперение. И шар закричал, он просто завыл, на какой-то очень высокой ноте, на уровне инфразвука. Этот вой, почти не был слышен человеческому уху, но вызывал ощущения, близкие к боли. А стрелы, одна за другой впивались в его пористое тело, с интервалом в пару секунд.

Огнеметчики, восприняв вопль Федора как команду, ударили по краю антенной ре-шетки пламенем, и не спеша пошли вперед, перемежая свое движение короткими вспышка-ми. Но быстрее всех оказался Парастен, он не имел представления о природе электричества, и поэтому просто помчался к шару, с двуручным мечем, который упрямо тащил на спине, с самого начала похода. Запрыгнув на платформу, он подбежал к шару и просто перерубил весь исходящий из шара пучок, под корень.

Из шара ударило, что-то зеленое, темно зеленое, видимо, внутри шара жидкость находилась под давлением, короткий фонтан, обрушился на купца, практически закрывшего всех своим телом.

Видимо, эта гадость, действительно содержала кислоту и воду. Белая пена обволокла тело купца, пластик на маске помутнел, он дико, почти на грани человеческих возможностей закричал, потом захрипел, и, как показалось Федору, медленно, рухнул на шар, закрывая своим телом, окружающих, от последних биений жидкости, внутри грибницы. От остатков его плаща вверх заструился густой, белый, кислотный дымок.

— Ах ты ..., — только и смог сказать Федор.

* * *

Когда огнеметчики закончили уборку платформы и выжгли все, что хоть отчасти напоминало грибы и плесень, Федор сидел у костра, в ее центре, и тупо смотрел на огонь. Он понимал, что сделал первый шаг, для освобождения этого мира, от той страшной угрозы, от которой, его не спасли даже боги. Но цена этого первого шага, была велика.

Где-то там, за горами Нерт, лежит спящая Нина. Здесь, он должен отдать детям, Парастена, все, что осталось от их отца, урну с пеплом. Там вверху, на просторах Роолинка, сейчас исчезла заменительная магия, что приведет к промышленному и культурному коллапсу. А когда станет ясно, что ружья и пушки, теперь стреляют и на суше, вторжение пиратов, вооруженных огнестрельным оружием неизбежно. Жалкие единицы магов, способных ис-пользовать истинную магию, едва, едва способны оборонить себя самих, а не то, что целый народ. Господи, как это трудно, сделать то, что от тебя ждали, но не так как они хотели. А у него за плечами еще и княжество!

— О чем задумался детина? — спросил подошедший сзади Такор.

Федор изложил все, что пришло ему в голову, на настоящий момент. Сидящий напро-тив него полубог, только загадочно улыбнулся. Затем сказал:

— Ты не прав, княже, в корне не прав. Ты сам говорил, что отсутствие информации, рождает чудовищные ошибки. Ты сейчас, одну из них и совершаешь.

— Какую? — не понял его Федор.

— Ну, во-первых, Сульфида не одна, — это раз, и убив всего одну особь, ты не уничтожил всю заменительную магию Роолинка, просто создал новое белозеро, эка невидаль. Во-вторых, ты родился-то когда, по вашему календарю?

— Пятнадцатого августа.

— Мне год нужен.

— Ну, семидесятый.

Такор углубился в какие-то вычисления, затем вдруг спросил:

-Пятнадцатого августа тысяча девятьсот семидесятого года, от Рождества Христова?

— Да.

— Тогда это не ты.

— Что не я?

— Ты не последний.

— В каком смысле?

— Последний, должен быть темным, это знают все, а какой из тебя темный?

— Спасибо родной удружил, я рад, не представляешь как, и скажи еще, что я не Готлинг, я вообще буду счастлив.

— Ты, сын своего отца Князь Федор Готлинг, ты сын Маргоза, но ты не темный, — сказал Такор, — ты не последний сын Маргоза, хоть тот и умер, помни, последний еще придет, придет, и за тобой.