"Так поступают братья"

С меня содрали плед. Теплый кокон, окружавший меня, пропал.

— Кто это сделал?

Я лишь моргал. Я не мог поверить, что Уилбер здесь.

Майки втащил доктора в комнату для осмотров и толкнул на пол перед Уилбером.

— Я спросил, кто это сделал.

— Не знаю. Мне показалось, что я услышал кого-то у двери, а когда я открыл ее, он ввалился внутрь уже в таком виде.

— Его изнасиловали?

— Такой урок ты хотел ему преподать?

Уилбер схватил доктора за горло.

— Я задал тебе вопрос. Заставлять меня повторять вредно для здоровья.

— Нет. Никаких признаков сексуального... — Уилбер отшвырнул от себя доктора.

— Ты должен был идти домой, малыш. — Он сжал мой подбородок, заставил повернуться к нему и зашипел, увидев здоровый кровоподтек на моей щеке. Его большой палец оттянул мою нижнюю губу, и он посмотрел на ряд швов. — Почему ты этого не сделал? Ты же сказал, что хочешь. — Я не мог смотреть ему в глаза.

— У меня нет дома.

— Твой отец приехал бы за тобой.

— Он мне не отец. — Я отвернулся, вырвавшись из его рук. — Я даже не похож на них.

— Но она была твоей настоящей матерью. — Я заморгал и снова посмотрел на него. Его глаза больше не были холодными, тускло-карими. Он протянул руку и заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. Я просто лежал, прижимая пакет со льдом к паху, и смотрел на него снизу вверх. — Я все проверил, малыш. Марион была твоей матерью. Она забеременела в пятнадцать, и так к тебе относилась, потому что из-за тебя все ее мечты пошли прахом. Ее отец был очень строгим человеком. "Если у тебя хватило ума забеременеть, то придется брать на себя ответственность и воспитывать ребенка". Она никогда не ходила на вечеринки, потому что ей нужно было возвращаться домой, чтобы присматривать за тобой. Твой биологический отец был капитаном футбольной команды. Он от тебя отказался. Ты похож на него. Он погиб в автомобильной катастрофе, когда тебе было семь. Твой отец, Дэвид, женился на матери, когда ей было девятнадцать, хотя у нее на руках был четырехлетний ребенок. Он дал тебе свое имя. Немногие сделали бы это, Брант. Он ТВОЙ отец.

— Меня там не ждут.

— Это твой дом. Ты купил его.

— Это дом моих сестер. Почему... почему ты оставил меня здесь?

— Ты солгал мне.

— Прости. — Я чувствовал, как глаза наполняются слезами. — Я просто... просто не могу больше это выносить. Я сделал что-то не так?

— О чем ты, малыш?

— Ты больше не хочешь меня.

— Я хочу тебя, но я не могу тебя заставлять. Я больше не стану этого делать. Ты не раб. Ты выплатил долг. Хочешь делить со мной постель, тебе придется самому прийти ко мне. Я ждал, когда ты это сделаешь, Брант.

— Я так не умею. — Эти слова я прошептал, но он их услышал. Его лицо снова застыло.

— Босс. — В дверях появился Майки.

— Что-нибудь обнаружил?

— Брант просто сидел на улице и ждал. Когда стемнело, появились трое панков, избили его и отобрали костюм. Старик из дома напротив сказал, что он просто дал им себя избить. Даже не пытался защищаться.

— Брант.

— Я должен ждать там, где ты меня оставил.

Доктор потер покрасневшую шею.

— Ты хорошо его натренировал, Броуден. Научил быть всеобщей игрушкой и ковриком для ног. Если не хочешь, чтобы с ним обращались как с подстилкой, научи его, как не быть ею. Он попал к тебе совсем мальчишкой, он не умеет быть другим.

Уилбер продолжал смотреть на меня.

— Чего ты хочешь за помощь?

— Просто денежное вознаграждение. В наше время немногие хватают пули. Вернее, пули-то хватают, но немногие приходят ко мне, чтобы я их заштопал.

— Договорились.

Меня подняли на руки, завернув в плед, словно ребенка.

— Док, к тебе скоро придут трое панков. Я заплачу, если лечение им не поможет.

— Еще одно вознаграждение, и я им все конечности ампутирую.

— Договорились.

Я приник к Уилберу. Он ждал, что я приду к нему, пока я ждал, что он позовет меня. Я потерся здоровой щекой о его грудь, впитывая тепло сквозь ткань его рубашки. Уилбер забрался на заднее сидение машины, прижимая меня к себе.

— Ну мы и парочка, Гот-бой, ведем себя как два влюбленных школьника, слишком глупых, чтобы что-нибудь с этим поделать.

Он поцеловал меня в макушку.

— Начнем с главного. — Он сунул руку в карман, достал складной нож и, собрав волосы у меня на затылке, собрался их обрезать.

— Подожди. — Я подвинулся, согнувшись пополам, и наклонил голову вперед. Так они будут казаться длинными.

Уилбер заставил меня выпрямиться, притянув к себе:

— Думаю, лучше мы съездим в парикмахерскую. Док прав. Я научил тебя подчиняться. Теперь нужно помочь тебе снова встать на ноги. У тебя есть жизнь, Брант. Ты будешь жить, а я покажу тебе, как.

Он нежно поцеловал меня в губы. Было больно. Уилбер выпрямился и пробежался большим пальцем по моей нижней губе.

— Больше не лги мне, Гот-бой.

— Пожалуйста, согрей меня. — Он накинул на плед мое коричневое шерстяное пальто и обнял. — Я люблю тебя.

— Что я сказал насчет лжи? — Я почувствовал, что краснею. — Ты не знаешь, что такое любовь, Брант. Знаешь только, каково это — быть чьей-то собственностью. Когда ты сможешь встать на ноги и высоко держать голову, повторишь эти слова еще раз. И я тебе поверю. А сейчас нам нужно домой. Сделать тебе стрижку и сразу в постель, чтобы мы оба могли выспаться. А потом найдем тебе работу. Думаю, часть проблемы в том, что тебе скучно.

— Только не сбор долгов.

— Нет, не сбор. Я найду тебе что-нибудь, мой мальчик. Кстати, я сократил содержание твоей сестре. — Когда я попытался сесть, он прижал меня к груди, — ей нужно понять, что бесплатно ничего не дается. Она выросла избалованной, потому что за ее спиной всегда стоял ты. Маленькой мисс Саре нужно изменить свое отношение.

— Что ты собираешься делать?

— Я не стану вредить ей. Просто с этого момента у нее будет ограниченный бюджет. Если она не сможет в него вписаться, ей придется найти работу.

— Вроде моей старой? — испугался я.

— Вроде работы в местном магазине канцтоваров. Ты оплачиваешь ее учебу, малыш, а не образ жизни, который она выбрала. Средства не будут поступать, пока она не позвонит по номеру, стоящему внизу извещения. Тяжелая работа не всегда воспитывает характер. А вот унижение творит чудеса с такими как Сара.

Когда-то я менял ей подгузники. Я пришил ухо ее любимому кролику, когда оно отвалилось и Сара была убита горем. Я учил ее завязывать шнурки и прыгать через скакалку. Я помню, как она кричала, что было бы лучше, если бы я умер. Унижение творит чудеса?

— О чем ты думаешь, Гот-бой?

— Ты ведь не собирался возвращаться, да?

— Я думал, тебе будет лучше с твоей семьей. Я больше не буду. Твоя семья — это я. Ты мой. Я согрею тебя, Брант. Когда мы приедем домой, для тебя начнется новая жизнь. На этот раз я помогу тебе к ней привыкнуть. Я знаю, ты сильный. Просто забыл, что ты этого не знаешь. В этот раз все будет по-другому.

В кармане его пальто, прямо под моей щекой, зазвонил сотовый.

— Ну и ну. Быстро. Я заморозил ее счета всего три часа назад.

Я молча слушал, как Уилбер учит Сару правде жизни.

— Деньги не растут на деревьях, мисс Сара, но вы, похоже, думаете, иначе. Учитывая, сколько вы тратите, вы когда-нибудь задумывались о том, откуда они берутся? Вы израсходовали все средства на оплату вашего обучения, и все же каждый раз, когда приходит чек на ваше имя, вы его обналичиваете. Вы получили официальное письмо о щедром благодетеле, который выбрал вас из всех студентов, чтобы заплатить за ваше обучение и книги. Откуда, по-вашему, все это, мисс Сара?

Уилбер обнял меня за плечи и крепко прижал к себе. Так что я оказался почти у сотового и услышал рассерженный голос Сары.

— Ты как испорченный ребенок. Хватаешь все, что видишь, просто потому, что тебе этого захотелось. Хотя ты этого и не заслужила. Кто-то оплачивает твои счета, девочка. Тот же, кто всегда оплачивал все счета Уильямсов. Ты тратишь деньги, которые он с таким трудом зарабатывает, и ни разу не поблагодарила его за жертвы, на которые он пошел? Он не обязан это делать. По мне, так ему следовало послать всех вас, но я тоже выигрываю от его щедрости.

Ее голос стал тише, пока Уилбер перечислял все, что задолжал организации отец, и рассказывал о моем предложении. Когда Уилбер замолчал, в трубке воцарилась тишина.

— Хочешь что-то сказать брату?

— Он с вами? Пожалуйста...

Уилбер прижал трубку к моему уху.

— Сара.

— Почему ты ничего мне не сказал?

— И что бы ты сделала? Ты бы здесь не выжила. Я сам едва выжил, а у меня имелся ангел-хранитель.

— Прости, Брант! Мне не следовало говорить тех ужасных вещей. Я пожалела об этом, как только успокоилась. Ты вернулся домой, а я прогнала тебя.

— Забудь. Теперь это ваш дом. Удачи тебе в колледже.

— В следующем году я получу стипендию, Брант. Тебе больше не нужно будет платить за меня.

— Поступай, как знаешь. Я тебя подстрахую, Сара.

— Почему ты сделал это ради нас?

— Потому что так поступают братья. Вы мои младшие сестренки. Вам нужно играть в куклы и краситься, думая о мальчишках, которые вам нравятся. И вы не должны тревожиться о том, сколько клиентов нужно обслужить сегодня ночью. Ни одна девушка не должна.

— И парни тоже не должны. Спасибо тебе, Брант. Понимаю, почему Эмили так разозлилась. Ты приедешь к нам на Пасху? Тебя тут ждут двенадцать шоколадных пасхальных кроликов. Правда, все без ушей.

Я посмотрел на Уилбера.

— Ты больше не обязан никому подчиняться, Брант. Можешь ходить куда угодно.

— Я люблю тебя Брант. Спасибо за то, что ты сделал. Ты самый лучший брат на свете. — В трубке раздались гудки.

— Ты понимаешь, в чем твоя сила, мой мальчик? Ты хотя бы представляешь, на что ты способен? — Он обнял меня еще крепче. — Не волнуйся. Я буду с тобой. Сегодня твоя жизнь начинается с нового листа. Я с радостью покажу тебе все, о чем ты успел забыть, пока ты не встанешь на ноги. А потом посмотрим, как далеко ты сможешь зайти.

Я закрыл глаза и уткнулся носом в шею Уилберу. Его пряный запах наполнил мои ноздри. Но сейчас я хотел лишь в его постель и спать. Я так соскучился по его прикосновениям. От этого мира мне нужно было совсем немного. Я хотел лишь его — Уилбера Броудена, специалиста по венчурным инвестициям.

Глава Четыре: Ниша

Мы занимались любовью. Уилбер был нежным и внимательным. Прижимал ладонь к моей пояснице, придерживая бедра, когда входил в меня, старался найти нужный угол, чтобы задевать простату. Когда ему это удалось, я вскрикнул и услышал, как он засмеялся куда-то в мои волосы, прежде чем сделать это еще раз. Проблема была лишь в том, что... да и, пожалуй, не то, чтобы проблема, но я не хотел, чтобы он был нежным и внимательным. Мне хотелось, чтобы его тяжесть впечатывала меня в матрас, заставляя вбирать в себя этот твердый, огромный член, независимо от того, хочу я этого или нет. Хотя я и хотел. Он снова задел эту точку внутри меня. Но мне нужно было еще. С ним я чувствовал себя в безопасности. Я выгнул спину, приподнявшись с кровати, втягивая его глубоко в себя. Еще глубже. Мои ноги обвили его талию. Я уперся пятками ему в ягодицы. Он поймал мой крик — его язык раздвинул мои губы, исследуя рот, играя с языком. Его ладони скользнули с поясницы к плечам, он уперся в постель коленями и вдруг перекатился, усадив меня сверху и изменив угол проникновения. Я обнимал его, раскачиваясь в такт движениями его тела, пока он врывался в мое тело.

— Скажи, чего ты хочешь, Гот-бой.

Он снова задел простату. Я откинул голову, открывая шею, и застонал.

— Скажи мне.

Когда способность думать вернулась ко мне, я прошептал:

— Свяжи меня.

И все тут же закончилось.

Уилбер столкнул меня с себя и слез с кровати. Я упал на спину и пораженно застыл, не двигаясь. К тому времени, как я пришел в себя, Уилбер уже надел фиолетовый шелковый халат и скрылся в ванной. Я, тяжело дыша, смотрел в потолок. Он спросил. Я ответил. Я сел и откинул волосы с лица. Похоже, он не это хотел услышать. Но это была правда. Я не лгал ему. Он научил меня не лгать давным-давно.

— Уилбер? — Мой голос был хриплым и растерянным.

— Тебе лучше уйти к себе. — Его ответ прозвучал приглушенно из-за крепкой деревянной двери, но все и так было ясно как божий день. Даже если бы он замахнулся и ударил меня, не было бы больнее. Я закусил губу и сполз с постели. Моя одежда была разбросана по комнате. Я неловко поднял джинсы и начал одеваться.

Что пошло не так? Он спросил, что мне нравится. Я сказал ему. Больше всего я любил, когда он привязывал меня к кровати и трахал до потери сознания. Мне нравилось, потому что такое происходило, только когда он был очень доволен мной после целой ночи с клиентами. Я не получал этой награды с тех пор, как выплатил долг. И мне чертовски этого не хватало. Хотя, по сути, мне просто хотелось, чтобы Уилбер мной гордился. А одно истекало из другого. С тех пор, как я стал эксклюзивной собственностью Уилбера Броудена, я ничего не мог сделать правильно.

Я уже собирался выйти из спальни, когда дверь ванной открылась.

— Почему ты сказал это, Брант?

Он назвал меня Брант. Последнее время он называл меня так, только когда злился. Я повернулся к нему — Уилбер медленно шел ко мне. Я собирался стоять на своем, но когда он оказался рядом, меня поразило то, каким здоровым он кажется рядом со мной — как регбист рядом с пловцом — и я попятился, забившись в угол.

— Не сутулься.

Я расправил плечи, но уставился в пол.

— Не опускай взгляд.

Я поднял голову и стал рассматривать мочку его левого уха. Я не мог смотреть ему в лицо. Мне еще не хватало смелости, только не глаза в глаза. Он протянул руку и сжал мой подбородок, заставив наклонить голову так, что мне ничего не оставалось, кроме как встретить холодный взгляд карих глаз. Морщинки в уголках стали глубже, он прищурился.

— Посмотри на меня и скажи, зачем ты попросил об этом?

Я попытался опустить голову, но он не позволил. Мой затылок с глухим стуком ударился о стену.

— Брант.

— Я больше ничего не знаю. Я не знаю. — Он ударил кулаком в стену рядом с моей головой. Я упал на колени и прикрыл голову руками. Уилбер схватил меня за запястье и рывком поставил на ноги. Казалось, от его хватки дробятся кости, по руке пробежала судорога. Меня охватила паника, и я со всей силы ударил Уилбера кулаком прямо в лицо. На секунду в спальне воцарилось пораженное молчание. Его пальцы дрогнули. Я вырвал руку и ринулся бежать.

О Господи. Я ударил Уилбера.

— БРАНТ!

Я понесся вниз по лестнице. Теперь он точно меня убьет. На мне были только джинсы и свитер. Никакой обуви. Я одолевал пролет за пролетом, слыша голос Уилбера за спиной. Из банкетного зала выглянул Майки, у него изо рта торчала десертная ложка. Я перепрыгнул через перила и приземлился в фойе. От рывка руку пронзила острая боль. Ложка с мороженым выпала на пол, и Майки попытался перехватить меня. Я увернулся и вбежал на кухню. В дверях вдруг появился Гай, размахивая руками, словно пытался загнать в корраль напуганного жеребенка. Я проскользнул справа от него к ближайшей открытой двери, пронесся через столовую, оказавшись за спиной Майки, распахнул входную дверь... и с разбегу налетел на Рика.