Властелин:на службе Королевства - Часть 1(5 том)

Газеф ждал, источая подавляющее спокойствие. Просто не было никакой возможности, чтобы заставить его дратсья всерьез.

Было бы самонадеянно даже злиться.

Предел Клаима был уже виден. Несмотря на то, что он просыпался рано, как и в этот раз, тренировки в фехтовании продвигали его владение мечом медленнее, чем ползет улитка. По сравнению с тем, когда он впервые начал обучение, это было слишком медленно.

Забегая вперед, даже если бы он мог тренировать свое тело и поднять скорость и увеличить вес меча, навыки боевых искусств все равно оставались вне его досягаемости.

Другой на месте Клаима мог злиться на то, что человек, который является воплощением таланта, не дрался с ним серьезно, сочтя это неуважением к себе. Но тот, кто не в состоянии заставить выложится на полную силу мужчину, должен винить только свой собственный недостаток способностей.

Сказанные ранее слова о том, чтобы он не относился к этому как к обучению и нападению в шутку, являлись предупреждением. Это означало, "нападай с целью убийства, или у тебя не будет ни единого шанса." Предупреждение, что пришло от человека, который занимал положение, намного выше его.

Клаим стиснул зубы.

Он ненавидел свою слабость. Если бы только он был сильнее, то он смог бы принести больше пользы. Он мог бы стать ее оружием и бороться непосредственно против тех, кто будет поливать грязью Королевство и наносить вред его жителям.

Факт того, что её единственный меч был столь слаб, что ей приходилось с осторожностью выбирать куда его направить, наполнял Клаима чувством вины.

Тем не менее, он сразу же откинул эти мысли. То, что ему предстояло сделать в настоящее время — не потерять себя. Он должен бросить все что имел на человека из мира сильных, ведь тогда он сам сможет стать сильнее, пусть даже немного.

Только одна мысль наполняет его сердце.

Быть полезным принцессе-.

О?

Газеф выдохнул и слегка изменил выражение своего лица.

Это потому, что лицо стоявшего перед ним, который был и мальчик, и мужчина, изменилось. Если бы он сравнил, то до сих пор он напоминал ребенка, который встретил знаменитость и не мог сдержать своего волнения. Это беспокойство исчезло после удара, лицо теперь выдавало воина.

Газеф повысил бдительность до нового уровня.

Клайм осознал, что Газеф был высокого мнения о нем. В частности, его целеустремленного, скупого стремления к силе, его преданности, что граничила с религиозным фанатизмом, и его искусству фехтования.

Фехтование Клаима не было тем, чему его учили. Он приобрел это, тайком подглядывая за другими, находившимися в разгаре своей тренировки. Оно было неприглядным и полным чрезмерных движений.

Но в отличие от тех, кто обучался бездумно, каждое движение его лезвия было тщательно продумано и разработано для практического использования. Грубо говоря, его меч должен убивать.

Газеф думал, что это было очень прекрасно.

В конечном итоге, меч — это инструмент для убийства. Тот, кто учится фехтовать без понимания этого, не сможет применить свои навыки в настоящем бою. Он не сможет защитить тех, кого нужно защитить.

Он не сможет спасти тех, кого нужно спасти.

Но Клаим был другой. Он сразит врага и защитит единственно важное для него.

Впрочем-

-Даже если ты закалил свою решимость, разница в мастерстве с соперником по-прежнему колоссальна. Итак, что ты предпримешь?

Конечно же, у Клаима не было таланта. Даже если бы он старался больше, чем кто бы то ни было, не имело значения, как сильно он разовьет свое тело — без таланта он неспособен стать сильнее. Он неспособен достичь уровня людей вроде Газефа или Брэйна Унгласа.

Даже если Клаим желал быть сильнее чем кто-либо другой, это могло произойти только в его мечтах и фантазиях.

Тогда почему он позволяет Клайму драться? Разве не было бы более полезным, потратить своё время на кого-то более талантливого?

Ответ был прост — Газеф не мог стоять в стороне и наблюдать за Клаимом, бесконечно повторяющим свои бесполезные усилия. Если талант был стеной, определяющей пределы человека, то он сжалился над мальчиком и его нескончаемыми, безрассудными попытками штурма этой стены.

Именно поэтому он хотел научить его другому методу.

Он считал, что, несмотря на ограничение таланта, не было предела опыту.

А кроме того, он чувствовал злость, вспоминая жалкую фигуру своего некогда сильнейшего соперника.

Но даже так, пытаться развеять эту злость с помощью постороннего... Я виноват перед Клаимом... Но спарринг со мной принесёт пользу и ему тоже.

-Нападай на меня, Клаим.

В ответ на сказанные самому себе слова, он услышал громкий крик.

— Да!

Едва ответив это, Клаим побежал.

Газеф, с серьёзным выражением на лице, которое отличалось от прошлого, медленно поднял меч над своим плечом.

Это была позиция для вертикальной атаки выше талии.

Блок такой атаки щитом полностью ограничит движения, а попытавшись парировать мечом он будет отброшен назад. Пытаться защититься было бесполезно.

Блокировать было бы глупо. Но палаш Клаима был короче чем полуторный меч.

Единственным вариантом было нападать. Зная это, Газеф ждал, готовый контратаковать.

Это было всё равно что прыгать в пасть тигра — но он сомневался лишь мгновение.

Климб рванулся вперёд, оказавшись в пределах досягаемости меча Газефа.

Словно ожидая этого момента, меч Газефа обрушился вниз на щит Клаима. Колоссальный удар был даже сильнее предыдущего. Лицо Клаима исказилось от боли, что передалась руке.

Жаль. Тот же результат, как и раньше.

С легким намеком на разочарование, нога Газефа достигла живота Клаима и-

"「Крепость」!"

На лице Газефа отразилось легкое удивление.

Боевое искусство, "Крепость", могло быть использовано не только с щитом или мечом, его можно было применить к любой части тела. Причина, по которой его обычно использовали при блоках оружием, была лишь в крайней сложности выбора правильного времени активации. Использование его на броне влекло за собой риск встретить атаку противника без защиты. Ограничиваться щитом или мечом было просто проявлением здравого смысла.

Однако, эту проблему можно решить, предвидев действия оппонента, что и сделал Клаим с пинком Газефа.

— Так ты рассчитывал на это?

— Да!

Сила пинка Газефа исчезла, словно поглощенная чем-то мягким. Неспособный нанести удар своей вытянутой ногой, Газеф начал опускать ступню вниз. Застав его в невыгодной позиции, Клаим ударил.

「Рассечение」!

Боевое искусство, сильный рубящий удар.

Достаточно изучить один навык, но так, чтобы ты мог на него положиться.

Приняв близко к сердцу некогда услышанные им слова одного воина, неопытный Клаим день за днём практиковал этот удар.

Тело Клаима не было особенно мускулистым. Его телосложение лучше всего описывало слово "непримечательное". Даже и нарастив мускулы, он потерял бы в ловкости.

Поэтому, он бесчисленными повторениями подчинил свое тело одной единственной специализации.

Результатом стал прямой, вертикальный удар, атака, скоростью граничащая с абсурдной. Промелькнувший словно вспышка света взмах, казалось, вызвал порыв ветра.

Удар, нацеленный в голову Газефа.

Мысль о том, что будучи нанесён, этот удар окажется смертелен, исчезла из разума Клаима. Он был непоколебимо уверен, что такой человек как Газеф не погибнет о чего-то подобного.

Полуторный меч взлетел вверх, чтобы со звоном металла встретить падающий палаш.

До сих пор всё шло как и ожидалось.

Клаим вложил всю свою силу в попытку вывести Газефа из равновесия.

Однако— Газеф не сдвинулся с места.

Даже стоя на одной ноге, в этой странной позиции он с легкостью сдержал удар, нанесенный Клаимом со всей его силой. Он был подобен гигантскому дереву, плотно укоренившемуся в земле.

Его сильнейшая атака всем что он имел, поддержанная двумя боевыми искусствами, и Клаим всё равно не мог справиться с Газефом, стоящим на одной ноге. Удивленный, Клаим перевел взгляд на свой живот.

Он вынужден был сократить дистанцию чтобы ударить палашом. А значит, Газеф снова может пнуть его.

Одновременно с пинком Клаим отпрыгнул назад.

Боль была несильная, приглушённая. Двое встали лицом к лицу, их разделяла пара шагов.

Газеф немного расслабил глаза и облегчил губы.

Его улыбка была не насмешкой, а ободрением. Клаиму стало немного стыдно.

Для него это выглядело улыбкой отца, видящего взросление своего сына.

— Это было великолепно. Я буду немного более серьёзным.

Выражение лица Газефа изменилось.

Клаим почувствовал мурашки по всему телу. Самый сильный боец в Королевстве, наконец, показал себя.

— У меня есть зелье со мной, так что нет необходимости беспокоиться. Оно может исцелить переломы.

— ...Спасибо.

То, как Газеф молчаливо предложил ему готовиться к перелому костей, заставило сердце Клаима гулко забиться в груди. Он привык к ранениям, но это не значит, что ему нравилось их получать.

Газеф приблизился со скоростью, вдвое превышающей скорость Клаима.

Полуторный меч описал полукруг, достаточно низкий чтобы скользнуть по земле и ударить Клаима по ногам. Он упер палаш в землю в попытке защитить ноги.

Два меча столкнулись, по крайней мере, так подумал Клайм. В это мгновение — меч Газефа сменил направление и взмыл вверх вдоль палаша.

— Кух!

Клаим отклонился назад и меч пролетел в нескольких дюймах от его лица. Последовавший за ударом порыв ветра сорвал несколько прядей его волос.

В страхе перед тем, как Газеф загнал его в тупик столь безнадежно и быстро, Клаим увидел, как полуторный меч останавливается и летит обратно в его сторону.

Опередив его мысли, инстинкт выживания вынудил Клаима закрыться щитом. Полуторник врезался в щит и зал огласил громкий металлический звон.

И-

— Угх!

Отлетая в сторону, Клаим ощутил сильную боль. Жестокий удар оземь заставил его выпустить меч из рук.

Полуторный меч, ударивший в щит, поднялся и нанес сильный удар сбоку.

— Это поток, а не просто защиты и нападения. Ты должен двигаться так, чтобы каждое твое движение могло повлечь за собой атаку. Твоя оборона должна быть частью твоего следующего удара.

Мягко сказал Газеф, в то время как Клаим пытался подняться держась за бок.

— Я сдержал удар, так что переломов нет. Ты должен быть в состоянии продолжать... Ну как?

Газеф, с виду даже не уставший, и Клаим, напряженный и дрожащий от боли.

Отвратительно слабый, неспособный продержаться даже несколько ударов, он лишь тратил время Газефа. Даже так, Клаим желал стать хоть каплю сильнее.

Подняв меч, он кивнул Газефу и возобновил свою позицию.

— Очень хорошо, давайте продолжим.

— Да!

С хриплым выкриком, Клаим атаковал.

Избитый, несколько раз отправленный в полёт, временами пытавшийся даже бить кулаками и ногами, Клаим рухнул на пол тяжело дыша. Он ощутил приятный холод каменного пола, поглощающий жар его тела сквозь кольчужную рубаху.

— Ха, ха, ха...

Он даже не пытался вытереть пот. Нет, у него даже не было сил, чтобы сделать это.

Терпя колющую боль, Клаим, неспособный сопротивляться поднимающейся во всем теле усталости, слегка прикрыл глаза.

— Хорошо поработал. Я пытался ничего не сломать, как, получилось?

— ......

Распростертый на полу, Клаим прикоснулся к тем частям тела, что всё ещё болели.

— Я не думаю, что есть какие-либо серьёзные ранения. Болезненные, но они только синяки.

Звенящая боль была легкой; Она не помешает ему охранять принцессу.

— Если это так ... Тогда мы не будем использовать зелье.

— Да. В конце концов, его бездумное использование отменит эффект тренировки на мускулы.

— Именнно. Легким ранам стоит позволить затянуться естественным путем, поскольку магия восстановит мускулы в их первоначальном состоянии. Я полагаю, сейчас ты вернешься к своим обязанностям стража принцессы?

— Да.

— Тогда, возьми это с собой. Используй его, если что-то пойдет не так.

Он поставил звякнувшую бутылку зелья возле Клаима.

— Спасибо вам.

Он заставил себя подняться и посмотреть на Газефа, на человека, которого его меч ни разу не смог коснуться.

Человек без единой царапины посмотрел на него странно, и заговорил.

-Что такое?

— Ничего ... Я просто поподумал, что вы удивительны.

Его дыхание было спокойным, на лбу почти нет следов пота. Клаим вздохнул; он осознал всю разницу между ним, распростертым на полу, и сильнейшим воином королевства. Газеф горько улыбнулся.

— ...Ясно.

— Как-

— Даже если ты спросишь меня, почему я так силен, я не смогу тебе ответить. Это просто талант. Я научился сражаться когда был наемником. Этим пинкам, которые дворяне назвали бы вульгарными, я тоже научился в те дни.

Нет никакой уловки для обретения силы — заявил Газеф. Надежда, что подвергшись тем же тренировкам, что и он, Клаим сможет в какой-либо мере стать сильнее, была с легкостью разбита.

— Клаим, у вас есть потенциал в этом смысле. Ваши кулаки и ноги — используйте их, чтобы бороться.

— Так... ли это?

— Действительно. На самом деле, это, скорее, удача, что вы не были обучены как фехтовальщик или солдат.

— Держа меч, солдаты концентрируются на том чтобы бить мечом. Я полагаю это ошибкой. Изменить наше видение меча, считать его лишь ещё одним способом напасть, таким же как кулак или нога, разве это не было бы эффективнее в настоящем бою? Что ж... моя техника боя больше подошла бы приключенцам.

Обычно пустое выражение лица Клаима заменила улыбка. Он не ожидал, что сильнейший воин Королевства так высоко оценит его навыки, эти нестандартные движения и навыки лишенные системы.

Тот меч, над которым дворяне смеялись у него за спиной, получил похвалу. Его радость была беспредельна.

— Что ж, мне пора. Нельзя опаздывать к завтраку Короля. Ты тоже возвращаешься?

— Нет. Там, как предполагается, будет гость сегодня.

— Гость? Благородный, возможно?

Газеф счел странным, что принцесса будет лично встречать гостя, Клаим ответил:

— Да. Прибудет Аиндра-сама.

— Аиндра? ... Ах! Но какую Аиндру вы имеете в виду? Синюю, верно? Или малиновую? "

— Да. Синяя Роза.

На лице Газефа отразилось очевидное облегчение.

— Именно ... Вот что это было. Дружественный визит.

Газеф, должно быть, предположил что Клаим не был приглашён на завтрак из-за визита друга. На самом деле, это Клаим отклонил приглашение. Даже обладай он правом отказывать представителю королевской семьи, Газеф всё равно встретил бы такое известие хмуро. Поэтому Клаим промолчал, предоставив Газефу самому додумать причину.

Даже сама Аиндра, знакомая с Клаимом через Реннер, просила его присоединиться. Она, в отличие от других дворян, не отнеслась бы с отвращением к его присутствию за завтраком.

Но Клаим отказался, думая о своей госпоже, почти лишенной подруг. У принцессы редко появлялась возможность поболтать с другой девушкой, и Клаим чувствовал, что его отсутствие будет только к лучшему.