— Рин, план! — не выдержав, повысила я голос, прерывая двух лающих собак. — Или я ухожу прямо сейчас.
Я правда решила войти в положение и дать хранителю и его последователю выяснить отношения, но у всего есть предел. Повисла тишина. Наконец — то.
— Да, да. Лариса права. Я привёл с собой достойного кандидата, который готов уничтожить тебя, если ты добровольно не сдашься. — поднялся Рин со своего места, видимо демонстрируя твёрдость своего решения.
Малкольм тоже поднялся.
— Когда я убью эту девочку, ты последуешь вслед за ней, раз умереть спокойной смертью ты не захотел, старик. — Малкольм тоже встал. — Прошу правителя Гидеона засвидетельствовать наш поединок.
— Мы согласны. Дайте нам время для подготовки. — мужчина с диадемой поднялся. — Есть ли у сторон какие — либо требования, касаемо места или вида оружия?
— Выберете место, где кровь со стен будет хорошо отмываться. — высказался брюнет, взглянув на меня.
Запугивание перед боем? Он что, за новичка меня принимает? Его поведение делает его заведомо проигравшим, ведь тот, кто относится к противнику несерьёзно.
— Ещё что — нибудь?
Я задумалась. Малкольм смесок, значит у него может быть увеличенный магический потенциал, он ученик хранителя Сумрачного леса, который смог обхитрить эльфов и связаться дурной компанией. Хм...
— Мне нужно сто двадцать — сто тридцать мечей. — выдвинула я свои требования. — Желательно полуторку, но если такого количества не будет, то подойдут любые, но не менее ста десяти штук.
На мне тут же скрестились взгляды всех присутствующих.
— Мы выполним выдвинутые условия. Прошу вас подождать. — спокойно произнёс правитель.
Странно, что он не спросил зачем мне столько оружия. Наверное, эльфы верят на слово или же не желают вступать в ненужные споры и обсуждения.
— Тебя не спасёт даже тысяча мечей. — решил обратиться ко мне противник. — Ты заняла слабую сторону, поэтому умрёшь ты за старого глупца.
Наглость этого мужчины меня поражала. Он отдал детей лесного народа ублюдкам и смеет говорить мне, что я на слабой стороне?
Малкольм ушёл вслед за эльфами, оставив нас с ребёнком наедине.
— Рин, пощады для него не будет, поэтому прощайся сейчас. — сказала я хранителю. — Он будет биться до конца и пленить его не удастся.
— Но ты же сказала, что сможешь сохранить ему жизнь. — ахнул он, с ужасом взглянув на меня. — Он совершил много ошибок, но смерть...
Я поднялась на ноги. Не мне его судить.
— Малкольм прав: ты слаб, Рин. Он наплевал на все твои учения, на все ваши законы. Он поработил большую часть мирного населения, а ты хочешь его спасти? Очнись. Всё происходящее действительно твоя вина. Ты не хотел признавать очевидного и пребывал в иллюзии мира. Магия хаоса не может поглотить за одно мгновение. К безумию идут долго. Ты видел в нём тьму и закрывал на неё глаза. Я буду биться на смерть, поскольку меня он не пощадит, и ты за меня вступиться не сможешь. Да и не станешь. Тебе повезло, что на твоём пути встретилась именно я, ведь сам ты покончить со своим учеником просто не в силах. Ты можешь отменить нашу сделку, но сделать это нужно до начала боя. Как только мы сойдёмся в поединке — я не отступлю.
Я тоже встала и вышла из зала, оставив Рина одного. Мне показалось, что я видела слёзы на его глазах, поэтому решила уйти. Мне часто говорили в академии, что я жестокая. Порой я говорила плохие вещи и обижала этим людей. Однако, я никогда не врала. У меня были принципы, было своё мнение, которое я отстаивала. И когда человек откровенно неправ, почему я должна смягчать правду? Не я жестокая, просто люди не готовы к честности, хоть так её жаждут.
Подготовка к поединку заняла несколько часов. За это время я успела погулять по замку и найти кухню. Чего — то похожего на нормальную еду я не нашла, поэтому пришлось довольствовать каким — то странным зелёным фруктом, который по вкусу напомнил мне смесь груши и винограда. Мои личные запасы на исходе, поэтому я пока обойдусь подножным кормом.
— Всё готово. — за мной пришёл знакомый блондин.
Жаль, что не сам правитель. Он симпатичный.
Мы вышли, кажется, на задний двор и пошли по каменной тропке мимо различных построек. Вскоре перед взором вырос тренировочный плац. Или он так выглядит из-за исполнения моего требования? Так много мечей... Каменные плиты под ногами, довольно просторно, рядом нет высоких построек, поэтому ничего не обрушиться. В принципе, место неплохое.
К моему удивлению, на плацу было много эльфов. Больше двадцати, кажется. Значит, воины в городе ещё остались. Видимо, правитель эльфов решил вступить в переговоры с Малкольмом, чтобы другие жители не пострадали. Милосердно. И довольно умно.
— Вы приняли решение? — я подошла к Рину, который стоял рядом с Гидеоном.
Рин прятал опухшие и красные глаза, пытаясь разглядывать свои ноги.
— Мы... мы с вами договорились, Лариса. Делайте, что необходимо. — твёрдо произнёс хранитель, но на меня так и не взглянул.
Я посмотрела на Гидеона. Я собираюсь сражаться за их свободу и, возможно, жизни, а он спокоен, как удав. Где ж такому учат?
— Я готова к бою.
Прошлась вдоль своеобразных треног, нашпигованными, словно канапе, зубочистками, мечами. Действительно, все мечи разные, но все изысканные. Никогда не видела таких аккуратных рукоятей. А лезвия тонкие. Надеюсь, они будут прочнее обычного оружия хотя бы на капельку.
— Прошу соперников выйти вперёд. — раздался голос Гидеона.
Я взяла понравившейся меч и направилась, куда сказали.
— Девочка, ты готова умереть? — встретившись со мной взглядами, поинтересовался Малкольм.
— За "девочку" я тебе руку отрежу. — ответила я.
Между нами встал высокий эльфийский правитель и я почувствовала от него лёгкий шлейф каких — то медово — сладких цветов. Пресвятые ёжики, я ведь буду на него отвлекаться во время битвы!
— Правил в вашем поединке нет. Однако прошу отнестись с уважением к зрителям вашего боя. Мы будем сдерживать разрушения вокруг вас, поэтому постарайтесь не ранить никого из свидетелей. Как только щиты будут возведены, вы можете начинать бой. — произнёс Гидеон и неожиданно обратился ко мне:
— В этом бою моя симпатия принадлежит вам.
Малкольм раздражённо сдвинул брови, услышав это. То есть... эльф болеет за меня, а не то, что я подумала? Просто, правитель так выразился, что я... всё, хватит! Я никогда не видела эльфов, у меня голод до новых лиц, поэтому оставаться равнодушной не получается. Но Гидеон всё — таки только что официально принял сторону. Он хочет, чтобы я убила этого говнюка. Значит, ему не плевать на свой народ.
Эльфы начали медленно возводить небольшие круглые щиты. Они в основном защитят их самих, но я при желании пробью и их. Видимо, поэтому Гидеон попросил нас с уважением относиться к ним. Малкольм наверняка обладает силой способной разрушать щиты, иначе он бы так просто не вошёл в этот город. Да уж, будет жарко.
Пока возводились щиты я подошла к стенду с моими мечами и несколько штук бросила на пол. На всяких случай.
Мне не повезло, так как последний щит был возведён вне моего поля зрения, однако приближение врага я почувствую даже со спины и никакое чтение аур тут не нужно. Малкольм напал на меня со спины, даже не удосужившись напасть лоб в лоб.
Отражать прямой удар я не стала, у меня мечей мало, поэтому придётся нападать и уворачиваться, но не блокировать удары. Извернувшись, пошла к центру нашего поля боя.
— Ты даже нормально в спину ударить не смог. — улыбнулась я противнику. — Твои родители поэтому тебя бросили?
Да, Рин упоминал об этом. А бой — это место, где сталкиваются умы. Поэтому я хочу вымотать Малкольма, а потом убить. Всё просто.
— Я разминался! — рявкнул он.
Малкольм дрался магией, его чёрные плети, которые оставляли на каменных плитах чёрные разводы, будто от чернил выглядели омерзительно, извивались, будто живые. Если плети две, значит придётся вдвое больше двигаться. Жуть, надеюсь, спину не потяну.
В каждом бою есть три стадии: первая стадия важная, оба противника изучают друг друга, вторая, — бой на изматывание друг друга, третья, — решающая. Чаще всего, третья стадия самая короткая. После второй стадии оба противника понимают, кто из них сильнее, а кто слабее, поэтому третья, можно сказать, стадия добивания. Мы же с Малкольмом с первой стадии моментально перепрыгнули на вторую. Мне такое по душе, так как я люблю бои на изматывание. Выносливость чуть ли не самое главное в любом бою. Возможность сражаться на одном и том же уровне долгое время — редкость наивысшая. Однако, я беспокоилась из-за стремительно тающего количества мечей. Я израсходовала уже большую половину, поэтому периодически я дралась в рукопашную. Выше пяти колец маны я не заходила, так как Малкольм на большее был не способен. Казалось бы, примени я шестое кольцо и от урода мокрого места не останется, но у меня другая стратегия. К тому же, есть определённые правила для применения колец маны. Перешагивание с одного кольца на другое — опасный и энергозатратный, поэтому чтобы не навредить собственному телу, необходимо разогревать кровь и мышцы, подготавливая их к перешагиванию на новый уровень. Да, я действительно сильнейшая мечница, но я не бог. Я не могу махнуть рукой и сразу же использоваться шесть колец маны. Скорее всего, я наврежу себе так, что повернуть процесс разрушения моего организма будет невозможно. Однако, сейчас, сражаясь на уровни пяти колец, я понимаю, что Малкольм сражается на максимальных оборотах, и это начало сказываться на его теле. Удары стали слабее, менее точными. Малкольм с ходу начал биться четвёртым кольцом маны, не подготовив себя. Его тело не разрушилось, однако силы он израсходовал так много, что сейчас он еле-еле поддерживает все четыре кольца маны.
— Не хочешь сдаться? — подбирая новый меч, обратилась я к сопернику.
Тело Малкольма разрушалось, и он пытался это остановить, но трещины на коже и кровотечение из ушей он остановить не в силах. Ошибка всех талантливых новичков: бросаться в ледяную воду, не подготовившись. Сколько талантливых людей погубили сами себя из-за банальной спешки и отсутствия опыта. Малкольм же не сражался. Наверное, помогал лесным жителям, да изредка вступал в спарринги с эльфами, если они с ним общались конечно. Но этого мало. Я долго училась искусству владения мечом, потом постоянно зависала с чудовищами в разных уголках мира, наращивая свои умения. У меня есть талант, который я заставила расцвести с помощью труда, поэтому я знаю о чём говорю.
— Шутки кончились. — процедил он.
Малкольм прошептал что — то и в тот же миг его тело выгнулось дугой. От моего соперника пошла волна, будто взрывная, но щиты выдержали, хоть многие и потрескались. Это был выброс маны? Что он сделал?
Я читала, что иногда маги, поддавшиеся магии хаоса впадали в буйства и изменялись. Они увеличивались в размерах, их силы вырастали многократно. Что — то вроде режима "берсерк". Это такой обмен. На несколько минут превращает мага в всемогущее чудовище. Однако, сила не берётся из ниоткуда. Это состояние всё равно, что самоубийство. Все жизненные силы, вся мана уходит в силу. Просто маг может пробыть в изменённом состоянии несколько минут, а затем умирает. Всё. Это просто способ отчаянных утащить с собой на тот свет как можно больше людей. Ход загнанной в угол крысы.
Осознавая, что Малкольм увеличивается в размерах, а ещё до меня доносится его рычание, я подняла второй меч с пола. Нужно подождать немного и он ослабнет, так как наш бой и так был на грани завершения.
— Держите щиты! — крикнула я, обращаясь к эльфам.
Из обычного человекоподобного мужчины, Малкольм превратился в... странное чудовище. Зелёная кожа с чёрными прожилками, чёрные большие глаза, нечеловеческая пасть и рост под три с половиной метра. Думаю, сейчас будет кардио.
Признаю, Малкольм в режиме "берсерк" хорош. По силе он пятый после Владыки Демонов. Есть один человек и пара демонических генералов в этом списке. Малкольм не задел меня ни разу, однако он заставил меня попотеть. Я давно не сражалась на таком уровне, поэтому бой получался длинным. Я педантична в этом плане, поэтому лучше дольше, чем коротко и кое — как.
Как только я заметила угасание сил у оппонента, то тут же ударила его сразу двумя клинками. Его левая рука пролетела дугой над площадкой.
— Я же обещала лишить тебя руки за твои слова. — сказала я, выдохнув. — Ну и ну, Малкольм, кожа у тебя почти такая же толстая, как у дракона. Хорошо держишься.
Руку он себе естественно отрастил и бой возобновился. Малкольм тратил всю энергию, чтобы удерживать уровень силы, но сколько верёвочке не виться... последними двумя клинками я отсекла голову и замерла. Обычно, отсечения головы достаточно, но мой противник необычен, поэтому я заняла выжидающую позицию, ожидая нового нападения. Но тело Малкольма замерло в той позе, в какой было. Голова не спешила отрастать, а кровь из открытой раны останавливаться. Неужели все силы истратил?
Обезглавленное тело грузно рухнуло вперёд и начало разлагаться. Да, после "берсерка" даже хоронить нечего. В теле не остаётся ни капли жизненной энергии и ткани просто разрушаются, превращаясь в труху. Я утёрла пот с лица. Боги, моя рубашка насквозь мокрая, как и штаны. Сапогам моим уже тоже не помочь — все стоптала. Боги, вот это бой! Давненько я так не потела! Может, зря я по запретным территориям не гуляю? Какого экземпляра я тут себе подцепила!
— Победа за Мастером Меча Ларисой. — подал голос Гидеон.
В звенящей тишине был слышен только плач Рина, который закрыл глаза руками и силился сдержаться. Доверчивые люди или хранители часто страдают от своей доброты. Жалко ли мне его? Конечно, жалко. На его глазах убили его ученика, с которым он был много лет.
— Ваш боевой стиль феноменален. — ко мне подошёл ранее увиденный эльф, который присутствовал на переговорах. — Скажите, сколько времени длился ваш бой с Владыкой Аказой?
Нахмурилась, не понимая, а потом округлила глаза. Аказа — имя Владыки Демонов. Не каждый человек знал его, лишь люди, непосредственно связанные с подготовкой к великому противостоянию. Я считала, что эльфы отрезаны от остального мира и не участвуют в распрях людей и демонов, поэтому и имя демонического повелителя должно быть для них тайной.
— Около суток. — ответила я. — Вы гораздо больше осведомлены о происходящем в мире, чем я предполагала.
— Я лично знал Аказу и был его товарищем. Очень давно. И я рад слышать, что его последний бой был тяжёлым и долгим. — блондин чуть склонил голову. — Приятно видеть человека, лишившего его жизни.
Я выпала в осадок и прежде, чем успела прийти в себя и задать вопрос, эльф ретировался, уступив место другим.
— Вы прекрасно себя проявили. Особенно для человека. — обратился ко мне Гидеон. — Мне известно, что людям свойственно просить что — то взамен на свою помощь. Могу я поинтересоваться, чего бы вам хотелось?
Мне показалось или меня сейчас похвалили и унизили в одной фразе? Мне ещё сложно мыслить взвешенно, так как моё сердце не собирается успокаиваться.
