Принц-потеряшка

Женщина, между тем, расставшись с гаишником, взвалила сумку на плечо и двинулась по тропинке вглубь леса. Ребята из детдома пошли вдоль дороги. Кирилл, немного поколебавшись, всё же пошёл следом за детдомовцами.

Вскоре впереди показался край леса, до которого было ещё с полкилометра. Дорога до сих пор виляла, а не шла по прямой, и перед глазами постоянно оказывался лишь небольшой её участок и лес по обе стороны.

Кирилл шёл, отставая от основной группы ребят метров на пятьдесят. Вдруг он почувствовал за спиной движение и обернулся. Из леса по тропинке бежал милиционер в форме. Вот он перескочил через канаву и взобрался на обочину шоссе. Увидев, что Кирилл остановился, он помахал ему рукой, загребая её к себе. Кирилл понял, что его подзывают к себе и пошёл к нему навстречу. Милиционер, отдуваясь, и тяжело дыша, тоже перешёл на шаг. Метра за два до встречи они встретились глазами, и Кирилл сразу насторожился. Он остановился и подготовился к нападению. В его теперешних возможностях был боевой режим ускорения и огонёк. Если гаишник пришёл его грабить, то он засунет ему огонёк в его тупые и жадные мозги, чтобы долго не мучился.

— Фу, запыхался, пока тебя догнал, — сказал милиционер, и остановился перед ним, протягивая к нему руку ладошкой вверх. — Ну, что стоишь, давай кошелёк, который ты украл у бедной женщины, и топай себе дальше.

Время для Кирилла замедлило свой ход, позволяя ему обдумать новую мысль, только что пришедшую в голову. Он решил посмотреть на гаишника в том самом состоянии огонька, не вызывая самого огонька. Ему это сразу удалось, и его взгляду открылись все внутренности милиционера. Вот видны его кости, кровеносные сосуды, ведущие к сердцу. Он мысленно послал в сердце импульс, что-то типа молнии в форме зигзага, как её часто рисуют дети.

Между ними сверкнула яркая молния, и ударила своим концом прямо в сердце. У гаишника подкосились ноги, и он упал. Кирилл продолжал смотреть в режиме огонька. Сердце у милиционера не билось. Более того, его тело покрылось дымкой и собралось над ним небольшим облачком.

"Это же душа его", подумал Кирилл, глядя на происходящее широко открытыми глазами. Облачко провисело над телом недолго, миг и оно стало подниматься, всё быстрее и быстрее, пока не стало совсем незаметным, растаяв в вышине.

Кирилл вернулся в обычный режим существования. В боевом режиме он пока мог продержаться 2-3 минуты, не более. Но, с другой стороны, для него это минут 10-15 его внутреннего времени, что много.

К телу гаишника Кирилл решил не подходить. Было понятно, что, если у милиционера обнаружат пропажу, то её будут искать. И у кого найдут, на того и повесят убийство. Кирилл подумал, что ему было бы очень интересно узнать вердикт патологоанатома, который будет производить вскрытие. Скорее всего, следует ожидать, что молния в сердце оставит на нём следы.

Кирилл задумался, а какое он ещё может оказать воздействие, приводящее к летальному исходу, но которое выглядело бы как естественная смерть.

К своему возрасту Кирилл (тот ещё, местный) просмотрел по телевизору немало детективных фильмов и теперь, когда его память приобрела стройную структуру и была разложена по полочкам, вся полученная им информация стала ему доступна. Поэтому Кириллу даже не нужно было прилагать какие-либо усилия, чтобы в той или иной ситуации пользоваться ранее полученными знаниями.

Так случилось и в этот раз. Когда Кирилл задал себе конкретный вопрос, он получил и конкретную подсказку от своей памяти.

"Нужно попытаться устроить в сосуде, подходящим к сердцу тромб", — появилась в его голове мысль. С помощью того же огонька, на небольшом участке кровеносного сосуда устроить сгущение крови, за счёт обезвоживания. Вот тебе и готовый тромб. Или, наоборот, устроить внутренне кровотечение, порвав какой-нибудь важный сосуд в головном мозге. Вот тебе и инсульт. Получите и распишитесь.

"Только такие случаи не должны быть массовыми, — подумал Кирилл, — обычными способами лишения человека жизни тоже не стоит пренебрегать. Нужно будет обзавестись несколькими заточками. Очень удобный инструмент и в ношении, и в применении. Да и обычный перочинный ножик не будет лишним".

Так, рассуждая о таких прозаических и, несомненно, необходимых в быту вещах, Кирилл продолжил движение вслед за детдомовцами, оставив мёртвого гаишника за спиной. Интересно, что, убив человека, он не испытал никаких эмоций, ни положительных, ни отрицательных. Из фильмов и немногочисленных прочитанных книжек он знал, что человек, который в первый раз лишил жизни другого человека, сам испытывает тошноту, рвоту, его мутит, бьёт дрожь, может подняться температура. И только редкие люди переносят это событие без последствий подобного рода. "Значит и он, Кирилл, тоже относится к таким редким людям", — подумал он, продолжая шагать за ребятами.

Те уже добрались до края леса и до моста через небольшую речушку, пересекавшую шоссе и уходящую дальше вдоль кромки леса. За мостом направо отходила просёлочная дорога, которая шла вдоль речки, уходя вместе с ней от шоссе довольно далеко, теряясь вдали. А перед мостом направо вела тропинка, шедшая вдоль ближнего берега речушки.

День был в разгаре, и стало совсем жарко, поэтому ребята, увидев речку, решили сделать остановку и искупаться. Они пошли по этой тропинке и, следуя изгибу реки, свернули вглубь леса, и через несколько минут вышли на небольшую поляну.

Речка делала в этом месте плавный поворот, ныряя в лес, чтобы через пару десятков метров вынырнуть из него, снова выходя на простор к просёлочной дороге. Ребята вывалились на полянку и остановились. Место, куда они пришли было занято. Четверо взрослых парней лет 20-25 с татуировками, выдающими их принадлежность к уголовному миру, и две девушки таких же лет отдыхали на берегу речки.

Место для отдыха было идеальным. Разворачиваясь на повороте, река намыла здесь небольшой плёс, и спуск к нему был невысоким. Небольшой пляж для небольшой компании.

Было видно, что отдыхавшие здесь туристы только что пообедали. Костер уже чуть дымил, догорая. Рядом валялся на боку большой казан, в котором они готовили еду. Несколько пустых бутылок из-под водки, валявшихся неподалёку и куча грязной посуды дополняли картину.

Увидев друг друга, обе компании замерли. Детдомовцев было восемь человек. Две девчонки и шесть мальчишек 14-15 лет. Два уголовника сразу отсекли отход, перекрыв тропинку, по которой детдомовцы пришли сюда, двое других направились прямо на них. Один из уголовников, постарше, лет тридцати, внимательно оглядел сбившихся в кучу ребятишек и спросил:

— Кто у вас главный?

Вперёд вышел Краснов. Даша с Валентиной остались в толпе мальчишек. Детдомовцы знали, чем им грозит эта встреча, и готовились к драке. Из тайников их одежды появились на свет кастеты, и даже ножи. Они не скрывали своих намерений и наоборот подчёркивали, что готовы к схватке насмерть.

Их приготовления не остались незамеченными, и тот, что стоял рядом с лидером, громко сказал:

— Смотри, Скорняк, волчата уже оскалились.

Тот же, которого назвали Скорняком, поднял руку в примиряющем жесте и спросил вышедшего перед ним Краснова:

— Кто такие?

— Из Царёва мы, 205-й детдом.

— Детдомовцы, значит. Ну, я всё равно должен сделать вам предложение. Парни уходят, девочки остаются. Обещаю, что никого из них мы не обидим, наоборот, останетесь довольными, денег дадим, до дому на машине подвезём. И не нужно переглядываться. Каждый из парней сам принимает решение, остаться ему или уходить. Время на раздумье одна минута. Время пошло.

И хотя ни у кого часов не было, все отчётливо понимали, сколько времени им дали на раздумье. Первыми развернулись и пошли обратно два пацанёнка из средней группы, за которых заплатил в автобусе Кирилл.

Из поредевшей толпы мальчиков к Краснову с двух сторон присоединились ещё двое. Один из них имел прозвище Карась, поскольку фамилия у него была Карасев, и слыл отчаянным драчуном, не упуская ни одного случая подраться. Второй был просто Коляном. Именно он дружил с Валентиной. Они, как и Краснов с Дашей образовывали две устойчивые пары, дружа друг с другом уже несколько лет. Последний из парней, Вася Прутиков развернулся и побежал обратно. Девушки обернулись и плюнули ему вслед.

— Ну, что же, сказал Скорняк. Трое остались. С нашей стороны тоже будет трое. Мне драться с сопляками не с руки.

— Четверо, — раздался звонкий голос.

Все удивлённо обернулись на него. На краю леса стоял Кирилл. Он уверенно прошёл мимо двух парней, стороживших выход с поляны и остановился в двух шагах прямо перед Скорняком.

— Я не знаю, кто ты, Скорняк, и какой ты масти, и какой у тебя вес в уголовном мире, но скажу, что ты творишь беспредел. Ты ведь знаешь, что девочки малолетки. У меня тоже есть предложение для тебя, Скорняк. Пока не пролилась кровь и все живы, спокойно расходимся. Мы приносим свои извинения за вторжение и причинённое беспокойство. От того, что вы отпустили малолеток, никакого урону вашему авторитету не будет. А вот, если здесь появятся трупы детей, а если мы начнём драться, то трупы будут с обеих сторон, вот в этом случае, как бы эта драка не закончилась, ваш авторитет пострадает. Да и старший ваш, вряд ли вас похвалит.

Кирилл замолчал и стал внутренне готовиться к схватке. Он привычно очистил сознание, готовясь убить их всех. Он холодно и безразлично смотрел Скорняку в глаза и увидел в них разгорающийся страх. Он понял, что победил.

— Когда-нибудь ты похвалишь себя за это решение, — сказал ему Кирилл и, обернувшись к ребятам, сказал:

— Уходим.

Он не видел, но почувствовал, что тот парень, что стоял рядом со Скорняком что-то задумал и, перейдя в боевой режим, обернулся вполоборота к нему. Тот, вытащив нож, замахнулся, собираясь отправить его в полёт. Кирилл стоял и ждал. Наконец, нож оказался в воздухе и полетел в сторону Кирилла. Перехватывать нож из того положения, в котором оказался Кирилл, было неудобно. Поэтому, он плавно, не делая резких движений, сместился в сторону, пропуская нож мимо себя, затем ухватил его за рукоятку и плавно развернул его в противоположную сторону и вышел из боевого режима. При этом, подчиняясь какому-то внутреннему чувству, он решил оставить себе немного скорости, чтобы оставаться чуть более быстрым, процентов на 20. Он понял, что это ему удалось по плавности своих движений.

Он осмотрел пойманный нож, оказавшийся выкидным, щёлкнул по лезвию и, посмотрев в глаза парню, бросившему его, сложил и сунул в задний карман брюк.

Он легко и непринуждённо обошёл оцепеневшую тройку парней, подхватил девушек под руки и повёл по тропинке на выход с поляны. Парни, которые сторожили этот выход, расступились по сторонам. Лёгкость, с которой Кирилл перехватил нож, их сильно впечатлила. Остановившись на краю поляны, Кирилл обернулся к парням, которые так и стояли перед главарём и негромко спросил:

— Парни, вы что, решили остаться?

Краснов, Карась и Колян, наконец-то отмерли и двинулись к ним. Их никто не задерживал. Дойдя до девушек, они остановились, но Кирилл повторил:

— Уходим.

И парни, которых тоже впечатлила ловкость Кирилла, беспрекословно подчинились, понимая, что с этого момента у них появился новый лидер.

* * *

19 августа 1991 года, понедельник

* * *

Когда детдомовцы ушли, Скорняк медленно повернулся к стоящему рядом с ним парню и внимательно посмотрел ему в глаза:

— Ты, Сыч, понимаешь, что мы все из-за тебя по краю прошли? Вижу, что не понимаешь. А вы поняли?

Последний вопрос он адресовал двум оставшимся парням, которые успели подойти к ним. Один из них сказал:

— Судя по тому, как он в воздухе нож перехватил и как он движется, в схватке с ним у нас не было ни одного шанса. Тем более, что огнестрела у нас с собой нет.

Второй из подошедших парней добавил:

— Я и до ножа это понял. Достаточно посмотреть, как парень шёл. Сразу видно опытного бойца.

— Нет, ребята, — сказал Скорняк, — вы ему в глаза не смотрели. Вот бы нам такого в команду. Прирождённый убийца. Он бы нас всех замочил, и глазом не моргнул.

Скорняк повернулся к Сычу и сказал:

— Выдержки тебе не хватает, Сыч. Второй раз ты нас под монастырь подводишь.

Скорняк помолчал, глядя на потупившего голову Сыча, и тихо продолжил:

— Боюсь, как бы третьего раза ты не пережил.

Вдруг издалека послышались сирены милицейских машин.

— Похоже, что отсюда пора валить. Уходим все, — скомандовал Скорняк, бросаясь к своей одежде.

Через пять минут на поляне никого не осталось.

* * *

Вася Прутиков бежал обратно на пост ГАИ. Он понимал, что ему нужно возвращаться в детдом.

"Черт с ним, с этим ГКЧП, обойдутся без меня, — думал он на бегу, — нужно искать попутку до дому".

Он бежал той же дорогой, которой они шли сюда. И закономерно наткнулся на труп гаишника. Тот упал так удачно (или неудачно, это зависит от точки зрения), что под действием силы тяжести его тело сползло с обочины шоссе в канаву, и с дороги его было не видно. А поскольку движение по шоссе было перекрыто, то Васька был первым, кто его нашёл.

Прутиков огляделся и, убедившись, что никто за ним не наблюдает, вытащил из карманов милиционера всё, что обнаружил. А самое главное, деньги. Денег было не так, чтобы много, тонкая пачка трёх— и пятирублёвых купюр, хотя была и пара червонцев.

Прутиков был не дурак, и что такое вещественное доказательство, знал прекрасно. Поэтому, он преодолел искушение снять с трупа часы, портсигар, два золотых кольца, по одному на каждой руке. Но, когда он обнаружил в кобуре пистолет, то понял, что не взять пистолет он не может, это было выше его сил.

А раз уж он берет пистолет, то такую мелочь, как золото просто грех не взять, и он с трудом стянул с пальцев милиционера золотые кольца и прихватил портсигар с часами. Деньги сложил в одну стопку и свернув пополам, туго перевязал её шнурком, который взял из ботинка гаишника. В боковом кармане брюк свёрток держать было неудобно, и Васька сунул его в задний карман, не забыв застегнуть на пуговицу.

Держа в руках пистолет, Васька подумал, что на поясе в кобуре носить его намного удобнее и снял с милиционера пояс и надел на себя. Но пояс для него был слишком велик, и нужных дырочек в нем не было. Васька был настолько занят мародёрством, что не заметил, как мимо него в направление к Москве проехали две милицейские машины — жигули и воронок, битком набитые людьми.

В этот момент Ваське в голову пришла замечательная мысль, что он сейчас может вернуться и освободить девчонок, а бандитов перестрелять. И тогда, благодарные девушки допустят его до своего тела.

Васька снял с пояса кобуру, засунул в неё пистолет и побежал обратно. Когда он почти добежал до моста, то решил сократить путь и сошёл с шоссе немного раньше, чем в прошлый раз и побежал к лесу наискосок, а потому не увидел милицейских машин, стоящих у самого моста. Он добежал до тропинки и остановился. Нужно было подготовить пистолет к стрельбе. Чтобы кобура не мешалась, он бросил её рядом с тропинкой прямо на траву. Нашёл предохранитель, переключил его, оттянул назад ствольную коробку до щелчка.