-А вот так! — гордо ответил он. — Разом я её создать не могу, большая больно, да и сложно, сама понимаешь, а если по частям — то очень даже можно. Вчера вот переднюю ось делал, здоровая, стерва, раз пять переделывать пришлось.

-Ты её собрать-то сможешь? — хихикнув, спросила я.

Сергей пожал плечами.

-У меня брат в автосервисе работает, поможет, если что, — сказал он. — Я-то сперва на велосипеде тренировался, ничего, всё получилось... Классный велик, ребятам во дворе загнал.

-Молодец, — сказала я ехидно. — Продолжай в том же духе, через годик сможешь автосалон открыть.

-Да я уж думал, — признался Сергей. — Если меня отсюда вышибут, пойду к брату работать. На запчастях для иномарок знаешь, сколько наварить можно? Их же гонят сотнями, подержанные-то, а там то и дело что-то ломается, это только говорят, что импортные лучше наших. Новые, может, и лучше...

Мне стало противно. Федоренко решил податься в автомобильную мафию, судя по всему. Ну-ну... А казался таким милым парнем! Вслух я этого, конечно, не сказала, просто постаралась поскорее свернуть разговор.

Да уж, много соблазнов у начинающих магов! Впрочем, сама я в то время носилась с не менее привлекательной идеей. Суть её заключалась вот в чем: базовое заклинание материализации содержит ограничение, не позволяющее создавать деньги, драгоценные металлы и камни. Но, если я ничего не путаю, в те невообразимо древние времена, когда заклинание создавалось, о таком драгоценном металле, как платина, никто и слыхом не слыхивал... не говоря уж об уране или плутонии... Конечно, с ядерным топливом я связываться не стала, ограничившись платиной. И моя догадка оказалась верной! У меня получилось миленькое колечко, без камушка, правда, зато из чистой платины, о чем мне компетентно заявил оценщик ювелирных изделий... Я не стала зарываться и организовывать преступный синдикат по сбыту платины за рубеж, но колечко носила, тихо гордясь собой. Неужто никто больше до такого не додумывался, принимая на веру, что нельзя создать вовсе никакого драгоценного металла? Или догадывались — но предпочитали об этом не распространяться?

Но это всё были цветочки... Ягодки ещё и не показались, когда мы лишились Евдокимова. Он умудрился три раза кряду провалить зачет по народной медицине и на занятия после коротких новогодних каникул не явился. Мы сперва думали, что он заболел, но потом выяснилось, что Евдокимова отчислили за неуспеваемость. Это было странно, тем более, что Рита пересдавала зачет пять раз (только в последний раз ей удалось не грохнуться в обморок при виде кровоточащей раны), но осталась в наших рядах. Очевидно, у Давлетьярова, присутствовавшего на каждом зачете, были какие-то свои критерии оценки студентов. Он, правда, никогда не задавал каверзных вопросов, вообще не подавал голоса, но всегда что-то помечал в своих бумагах. Дорого бы я дала за то, чтобы заглянуть в эти его записки! Давлетьяров вообще был личностью загадочной, у меня, например, не получалось воспринимать его, как обычного человека. Он всегда возникал будто из ниоткуда, обрушивал на наши головы всевозможные кары, и так же исчезал. Словом, это было неизбежное зло, с которым приходилось мириться, хоть и было это нелегко.

Так вот, после Нового года за нас взялись всерьёз, не давая времени на раскачку. К ежедневным практическим занятиям "на повторение" добавился теоретический курс составления заклинаний. Это было чудовищно, прежде всего потому, что заклинания составлялись исключительно на каком-то древнем языке, который предварительно нужно было выучить. Ещё более ужасным было то, что семинары по этому курсу у нас вел сам Давлетьяров. Пощады он не давал никому и каждое занятие устраивал нам чудовищные разносы то за не выученную лексику, то за грубые грамматические ошибки, то за отвратительное произношение. Мне доставалось чуть меньше, может быть, потому, что я не испытывала особенных трудностей с произношением. Мне и раньше легко давались иностранные языки и, когда в университете я начала учить второй иностранный, немецкий, я не путалась, как многие.

Вот и сейчас Ковалев с мучительными усилиями продирался сквозь зубодробительные буквосочетания "элементарного" учебного текста. Давлетьяров следил за его агонией с брезгливым любопытством, а я наблюдала за Давлетьяровым. Вот бывают же настолько неприятные люди, что это чувствуется на расстоянии, словно от них волны какие-то исходят! Повезло нам с преподавателем, ничего не скажешь...

Давлетьяров стоял ко мне боком, так что я могла полюбоваться его профилем. Ничего особенного, если не считать застывшего на его лице выражения глубокого отвращения. То ли дело Лариса Романовна или Лев Андреевич! Они хоть и драли с нас по три шкуры, так хоть объясняли понятно, интересно и не смотрели, как на безнадежных тупиц. Нет, Давлетьяров (с выговариванием его имени-отчества у меня до сих пор были проблемы) никогда никого не оскорблял прямо, но у него была такая богатая мимика и такой обширный словарный запас...

Вот интересно, сколько ему лет? На вид вроде побольше тридцати, но не намного. Впрочем, ему может оказаться и пятьдесят, по людям с такой внешностью трудно определить их возраст.

-Чернова, ты оглохла? — ворвался в мои размышления резкий голос.

Я встрепенулась, судорожно нашарила глазами место, на котором остановился Ковалев, и продолжила читать. Читала я не то чтобы очень бегло, зато без ошибок. Добравшись до конца абзаца, я сделала паузу, и тогда-то Давлетьяров и отметил не без сарказма:

-Неплохо, но я просил перевести уже прочитанное.

Остальные наблюдали за мной с сочувственным злорадством.

Я почувствовала, что краснею, и принялась переводить то, что читал Ковалев. На моё счастье, текст был действительно не очень сложный. Давлетьяров и не думал меня останавливать, так что мне пришлось переводить и свой кусок. Управилась я как раз к концу занятия.

Народ уже вывалился в коридор, а я, красная, потная и злая — ей-богу, легче картошку копать, чем этот чертов язык учить! — всё никак не могла собраться.

Давлетьяров придержал меня в дверях и своим обычным безразличным тоном произнес:

-Если тебе, Чернова, скучно на моих занятиях, тебя никто здесь не задерживает. Я ясно выражаюсь?

Я молча кивнула и, кипя от злости, направилась домой. Впрочем, на полпути к выходу из университета я вспомнила, что нам было велено получить в библиотеке кое-какие книги, и к тому же сделать по ним задание. Давлетьяров лично подписывал нам разрешения на пользование закрытым фондом и выдавал пропуска и новые читательские билеты. Что он со мной сделает, если я завтра ещё и без домашнего задания явлюсь, подумать страшно!

Я чертыхнулась про себя и отправилась в библиотеку. Там меня ждало некоторое потрясение, в том плане, что на стойкой обнаружилась Леночка Сливина. Впрочем, она тоже вылупилась на меня, как на привидение.

-Ленка? — выпалили мы одновременно. — Наина?

-Тебя же отчислили! — сказала она, справившись с отвисшей челюстью.

-Тебя тоже вроде бы уволили, — фыркнула я. — А ты вот она, стоишь, как ни в чем не бывало.

Леночка немного покраснела и торопливо произнесла:

-Ну, давай требования, что там у тебя?

Я выложила пропуск, разрешение, читательский билет и прочие бумажки, открывающие доступ в хранилище. Леночка определенно побледнела и принялась суетливо искать ключи от сейфа.

-Идем, — сказала она наконец и провела меня уже знакомым маршрутом.

Там одна долго гремела ключами (я отметила, что код сейфа, где хранятся ключи, Леночка всё же выучила наизусть), щелкала какими-то переключателями... Той памятной ночью я и то быстрее справилась, хоть и без привычки. Наконец бронированная дверь приоткрылась, и Леночка сказала:

-Иди давай. Инструкции знаешь?

-А то... — сказала я, проникая внутрь.

Ещё бы не знать! Давлетьяров битый час читал нам лекцию по правилам пользования библиотекой. После моего "подвига" там установили новые охранные системы, и теперь мне предстояло испытать их действие на собственной шкуре.

Как и предписывалось, я приложила ладонь к отполированной металлической пластине. Если моих данных нет в списке допуска, мало мне не покажется. Однако обошлось...

Я вошла внутрь, быстренько нашла нужную книгу и направилась к выходу, попутно читая названия на корешках. Теперь-то мне было понятно, что там написано: "Твари огненные и воздушные и способы управления ими", "Краткий курс боевой магии. Раздел первый: огонь", "К вопросу о реальности..."

Реальности чего, я прочитать не смогла, такого слова в моём лексиконе еще не было.

Оформляя книгу, Леночка упорно молчала, не реагируя на мои попытки завести разговор. Впрочем, неизвестно, как ей влетело за мои похождения. Я, может, тоже не захотела бы общаться с тем, кто устроил мне этакую подлянку.

Взглянув на часы, я решила, что задержусь в стенах университета ещё на часок. Время не очень позднее, дома никто волноваться не будет — родители уехали на неделю к моей бабушке, — а тащить домой тяжеленную книжищу неохота. Лучше я сделаю задание здесь, сдам книгу, а завтра с утра снова её возьму.

Я снова поднялась на шестой этаж, зашла в нашу пустую аудиторию и углубилась в книгу. Задание оказалось ого-го каким! С грамматикой я кое-как справилась, тексты прочла и даже половину поняла, оставалось вызубрить весьма обширную лексику, сделать пересказ и ответить на заковыристые вопросы, надиктованные Давлетьяровым. От этих вопросов у меня порой просто мозги закипали, а Давлетьяров в ответ на наш робкий ропот обычно заявлял, что мы просто не умеем думать, а если и пытаемся это делать, то не тем органом, коий природа для думанья предназначила, а каким-то совершенно другим.

Я сидела, уткнувшись носом в книгу, и даже не заметила, как в коридоре погас свет. И подавно не уловила момента, когда уснула, опустив голову на руки...

Я проснулась от того, что кто-то не очень вежливо потряс меня за плечо. Первым, что я увидела, разлепив глаза, была малоприятная физиономия Давлетьярова. Не то зрелище, которого я бы жаждала при пробуждении, уверяю вас!

-Ты знаешь, который час? — будничным тоном спросил он.

Я бросила взгляд на часы... Половина второго ночи!!

-Ой, — вырвалось у меня. Теперь, даже если я захочу уехать домой, ничего не выйдет — метро-то закрылось! Да и смысла нет: мне ехать полтора часа, а к половине девятого — возвращаться в университет. Что ж, один раз я здесь уже ночевала...

-Пойдем, — сухо сказал Давлетьяров, не без интереса наблюдавший за сменой выражений моего лица.

Я сгребла свои вещи в охапку и уныло поплелась за ним. Интересно, он-то что делает ночью в университете?

Идти пришлось далековато — коридорчик-то у нас немереный. Наконец Давлетьяров остановился перед какой-то дверью, отпер её и велел мне:

-Заходи.

Я вошла вслед за ним в небольшую комнатенку. Тесно, вещей мало, в целом — довольно безлико. Стол, стул, на столе компьютер, несколько папок с бумагами, у стены — узкий диванчик.

-Располагайся, — кивнул Давлетьяров на диван. — Дверь я закрою снаружи.

-Спасибо, Игорь Георгиевич, — пискнула я, с перепугу правильно выговаривая его имя-отчество. Смысл фразы насчет двери дошла до меня, только когда в замочной скважине провернулся ключ.

Замечательно! Я прошлась по комнате. За узкой дверью в торце комнаты обнаружился крохотный санузел. Ладно, хоть умыться можно...

За дверью вдруг послышались голоса. Один определенно принадлежал Давлетьярову, второй был женский, смутно знакомый. Я прилипла к двери и превратилась в слух.

-Доброй ночи, — сухо произнес Давлетьяров. — Завтра мы это обсудим.

-Игорь, пойми, ты себя загубишь, — перебила женщина. — Так нельзя! Сколько ночей ты уже не спал?

-Не помню, — сухо отозвался Давлетьяров. — Мне кажется, что это моё личное дело.

-Игорь!..

-Доброй ночи.

Послышались удаляющиеся шаги, потом женщина выругалась вполголоса, кажется, стукнула кулаком по стене. Очень глупо, так и руку отбить можно. Процокали каблуки, и всё стихло.

Оч-чень интересно! Оказывается, в университете кипит бурная ночная жизнь! Жаль, мне никогда не узнать, в чем она состоит...

В комнате было холодно. Я положила под голову сумку, на неё — свернутый шарф, укрылась курткой — хорошо ещё, не сдала её в раздевалку! — и уснула. Кошмары меня не мучили.

Я проснулась, как обычно, без четверти семь. Попробовала ещё подремать, но скоро поняла, что из этой затеи ничего не выйдет — я всё боялась проспать. В конце концов я встала, умылась. Отчаянно хотелось почистить зубы. Минут через десять я догадалась-таки сотворить зубную щетку. С зубной пастой дело не заладилось, пришлось ограничиться мылом. Если вы никогда не чистили зубы мылом, лучше и не пробуйте — это на любителя.

Кое-как отплевавшись, я поняла, что хочу есть, и сотворила себе бутерброд. Хлеб удался, а вот с колбасой вышла незадача. Пришлось удовольствоваться сыром, который я не люблю, но который у меня отлично получается. Попытки выпить чаю тоже ни к чему не привели, должно быть, мои способности еще не соизволили проснуться, так что я обошлась водой из-под крана. Нет, даже магам сэкономить на питании не так-то просто! Еду творить — особенный талант нужен. Я слышала, в Лондоне есть ресторанчик, который содержит маг. И вместо поваров — тоже маги. Конечно, цены там запредельные, зато какая экзотика! Что ни закажешь — получишь почти мгновенно. Поди, туристы валом валят... Ну а мне до таких "поваров" еще пахать и пахать, даже бутерброд толком сотворить не могу...

Заморив таким образом червячка, я устроилась на диване, решив доделать задание. Как выяснилось, работы оставалось всего ничего, и я управилась как раз вовремя — ровно в восемь дверь распахнулась, и на пороге возник Давлетьяров. Я с любопытством взглянула на него — раньше я как-то избегала встречаться с ним взглядами. Хорошо были видны тени под глазами, а утренний свет резче обозначил ранние морщины. Похоже, у него и седина есть... Сейчас Давлетьяров выглядел не на тридцать, а на все пятьдесят с гаком.

Я бочком протиснулась мимо него в коридор и встала у стеночки, подобострастно ожидая распоряжений. Давлетьяров запер комнату и бросил мне через плечо:

-Передай своим, что семинара сегодня не будет.

Я молча кивнула и поспешила в свою аудиторию.

Понятно, мое известие было встречено бурей восторга — как выяснилось, все поголовно забыли о том, что нужно заглянуть в библиотеку, и ожидали справедливого разноса. А я, стало быть, пострадала ни за грош...

Я сидела на лекции, старательно записывала и попутно размышляла о том, что Давлетьяров, в сущности, не такой уж отвратительный тип. Конечно, характер у него чудовищный, да и самомнение будь здоров, но... он мог вчера выставить меня на улицу, мотивируя это тем, что ночью находиться в здании университета запрещено. Однако ж не выставил, а даже обеспечил вполне культурный ночлег. Или он просто не хотел, чтобы я увидела или услышала то, что мне видеть и слышать не полагалось? В ночных событиях определенно крылась какая-то тайна, но разгадать её мне было не под силу. Не шпионить же за Давлетьяровым! От одной мысли об этом меня передернуло, вернее, не от самой идеи шпионажа, а от предположения о том, что со мной сделает Давлетьяров, если застукает, а застукает он меня наверняка. Нет уж, увольте...

1234567

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓