— Сюда, — сказал водитель и прошёл вперёд, открывая массивную деревянную дверь, скрывающую ступени, уходящие вниз, — всё, как полагается: подземелья, гробы, могильные черви...Ха!

Это он так шутил.

Винтовая лестница привела нас в огромное светлое помещение, напоминающее лабораторию: какие-то замысловатые агрегаты, со змеевиками и центрифугами, жужжащие коробки, несколько огромных мониторов и пара кресел с фиксаторами. Глаза, успевшие привыкнуть к полумраку, заболели от яркого света множества ламп.

Мина сидела в кресле, перед огромным экраном и сосредоточенно щёлкала мышкой. После каждого клика, загадочные аппараты, скрытые в прозрачных полусферах, начинали тихо пыхтеть и совокупляться.

Лилька, несколько оторопев, разглядывала это пристанище местного Франкенштейна. А потом ткнула пальцем в кресла. Ясен хрен, они предназначались нам и зловещие штуковины в изголовье каждого седалища, напоминающие бур на штативе, должны были вводить пациентам неведомую фиговину.

— Добрый вечер, — хозяйка даже не обернулась, а лишь мотнула головой, — присаживайтесь, скоро будем начинать. Вот только уточним пару моментов.

Жора, мурлыча какую-то фигню, из репертуара Лепса, привалился плечом к стене у входа и достал маникюрную пилочку.

— Как всё прошло? — вампирша выдвинула клавиатуру и её пальцы смазались от быстрых нажатий, — без проблем?

— Какие проблемы, Мина Ричардовна? — помощник сосредоточенно подпиливал ноготь на мизинце, — пришлось немного пострелять, зато — никаких хвостов. Жмуриков, думаю, они и сами приберут, до приезда ментов.

— Молодец, — Мина спрятала клавиатуру и повернулась к нам, — несколько вопросов. Это очень важно, поэтому отвечать нужно честно. Если не знаете, лучше так и скажите. Итак, наследственных заболеваний ни у кого нет? — мы дружно помотали головами, — угу, хорошо. Травм головы не было? Не было, замечательно. Венерическими заболеваниями никто не хворал? — чего это они все на меня уставились? Даже Жора отвлёкся, — нет, молодцы. Ну и последнее, это так, для смеха: в родственных связях не состоите?

— Э-э, мы брат и сестра, — робко протянула Лилька.

У Мины мышка выпала из рук, а глаза стали круглыми. Жора обронил пилку и часто заморгал.

— Это — шутка? — вампирша перевела взгляд на меня и я, пожав плечами, кивнул, — вы — брат и сестра — муж с женой?!

— Нет, нет, — я замахал руками, — никакого инцеста. Слушайте — это просто шутка! Лилька поссорилась с очередным парнем, а самой ей ходить скучно. У меня было свободное время, поэтому я составил её компанию.

— А кольца? — Мина, кажется. только сейчас обратила внимание на их отсутствие, — ну, вчера?

— Это я придумала, года два назад, — Лилька была пунцовой, как помидор, — если мне ни с кем неохота знакомиться, то я незаметно достаю колечко из кармана и вуаля: я — замужем. Ну а Лёша поддержал шутку, сказал: на женатых лучше девчонки идут

— Так и есть, — я важно покивал под уважительным взглядом Жоры, — вчера думали, прокатит, как обычно. Не прокатило...

Мина покачала головой и тяжело вздохнув, начала вносить коррективы, вполголоса поминая дебильных кого-то, опять это неразборчивое слово, которым она нас уже называла. Жора поднял пилочку и посмеиваясь, продолжил заниматься маникюром.

— Готово, — в конце концов, выдала вампирша, — Жора, зафиксируй этих идиотов, даже не знаю, как их по-другому называть.

Я протянул руку и погладил сестру по голове. После смерти родителей я пытался оберегать Лильку от любых неприятностей. Не вышло. Прости, сестрёнка.

— Не бойся, всё будет хорошо.

Она слабо улыбнулась и позволила Жоре уложить себя в кресло, зафиксировав руки, ноги и голову. Потом пришла и моя очередь, но кресло оказалось мягким и удобным, поэтому особого дискомфорта не ощущалось. Точнее, он был, но не снаружи, а внутри. Вспомнился первый визит к стоматологу, когда Люда еле уговорила меня сесть в зубоврачебное кресло и в результате я едва не откусил палец доктору.

— Постарайтесь не дёргаться, — затрещала клавиатура, — процесс займёт некоторое время и может быть, будет несколько неприятным.

— Почему бы просто не укусить?

— Потому что, идиотка, так вампирами не становятся, — Жора довольно заухал, где-то в изголовье, — здесь вообще нет ничего сверхъестественного. Сам процесс открыл в 16 веке один из алхимиков, пытавшихся создать философский камень. Когда он ввёл в кровь жидкость, названую им Панацеей, та превратила его в самого первого вампира, — к моей шее прикоснулось нечто холодное и я вздрогнул, — спокойно! До сих пор мы вынуждены использовать остатки запасов той самой Панацеи, потому как чёртов экспериментатор исчез, оставив лишь описание процесса и несколько сотен запаянных колб.

— Так почему бы не сделать новый запас? — язык начал заплетаться, а перед глазами поплыли разноцветные дымные полосы.

— Если в точности соблюдать описанный процесс, то получается жидкость очень похожая на нужный препарат. Вот только люди от него просто умирают, да ещё и жутко вопят, при этом.

По всему телу прошла волна лёгкого зуда, потом вернулась, усиливаясь с каждым мгновением. Сухость во рту и головная боль, словно старались напомнить о славных временах воскресных попоек с понедельничным бодуном. Зрение начало сбоить, заменяя куски окружающего мира чёрными провалами. Зуд превратился в жжение, словно я здорово обгорел на солнце. Тихо застонала Лилька и я сделал попытку повернуть голову.

— Сиди спокойно, — голос Жоры выдавал напряжение.

— Ещё немного, — Мина негромко хмыкнула, — но в самом конце будет очень неприятно. Некоторые даже кричат.

Лиля кричала. Я, всё-таки, сумел, сцепив зубы, сдержать вырывающийся против воли стон, когда волна огненной боли накрыла с головой. Казалось будто кости плавят мышцы и выступают наружу, исходя чёрным дымом. Зверски зудели дёсны, а в глаза словно насыпали раскалённого песка.

— Тихо, тихо, — вампирша умиротворяюще напевала эту мантру и как ни странно, но мне становилось легче, — почти готово...

Сестра перестала кричать и лишь глухо всхлипывала в багровом тумане, окружающем меня. Зуд и жжение постепенно исчезали, как и головная боль, оставляя лишь сухость во рту и странное чувство опустошённости. Как голод, — но немного иначе.

Анализировать всё это я пока не мог — только констатировать. Следить за цветными проталинами в однородной мути, где мелькали куски окружающего мира; обонять диковинный аромат духов Мины и слушать её разговор по телефону. Собеседник, мужчина с глухим уверенным басом, произносил слова так громко, что их слышал даже я.

— Мина Ричардовна, — в голосе звучало лёгкое недоумение, — здесь, у ворот, три автомобиля.

— Чего они хотят? — мелькнувшее лицо было преисполнено царского высокомерия, — это — вчерашние?

— Нет и они ничего не хотят. Никто даже не вышел наружу. Проверить?

— Оставайся на месте.

— О, кажется...

В трубке захрюкало и вдруг дом словно подпрыгнул. Толчок едва не выбросил меня из кресла, но один из фиксаторов, не выдержав, оборвался, освободив правую руку. Взвизгнула сестрёнка и я, наконец, смог повернуться к ней. Вроде, в порядке, вот только из ноздри протянулась тонкая нитка крови.

— Взорвали ворота, — Мина вскочила на ноги, напряжённо уставившись в экран монитора. Потом повернулась к Жоре и яростно сверкнула глазами, — хвоста, говоришь, не было?

— Не видел! — огрызнулся он и достав из-под пиджака тупоносый пистолет, проверил обойму, — что мне делать?

— Хватай этих двоих и вези, куда подальше. Хоть круги мотай по городу, пока я с тобой не свяжусь.

— Но, они же? — в голосе мужчины мелькнул ужас, — как?..

Над головами глухо затрещало. Вампирша бросила взгляд на экран и поморщилась.

— Не видать нам больше Вериных блинчиков, — она покачала головой, — вот идиоты! Как? Держись от них подальше. Давай, давай, быстрее! Тут пока одна шушера, бегите, пока не подтянулись охотники.

— Охотники? Твою ж мать! — Жора, дрожащими руками, отстёгивал фиксаторы, — ну, ты как? Порядочек?

Совсем не порядочек: попытавшись встать, я ощутил сильнейшее головокружение, едва не опрокинувшее меня на пол. Комната медленно вращалась вокруг оси, которой был я и жутко хотелось пить, как после наркоза. Что со мной происходит?

— Лёша, — простонала Лиля и я придержал её за локоть, — Лёша, мне плохо...

— Увози их, быстро! — мы остались втроём. Хозяйка уже успела исчезнуть, в своей вампирской манере.

— Пошли, пошли! — Жора шагал впереди, сжимая пистолет в руке. Он то опасливо посматривал вверх, куда поднималась лестница, то, с ещё большей опаской, оглядывался на нас.

Винтовая лестница вышла почти непосильным препятствием и пару раз мы с сестрой всё же рухнули на деревянные ступени, путаясь в непослушных конечностях. Сверху доносились, дикие крики, взвизги и отвратительный хруст. Какого чёрта?! И так, голова, словно колокол.

Холл оказался заполнен вонючим дымом горящих тряпок и неподвижными телами здоровенных бритоголовых парней. Ран не видно, но никто не шевелился. А оружия сколько! Автоматы, пистолеты, помповые ружья — выбирай! Похоже, бывшим владельцам они уже ник чему.

Внезапно из разбитой стеклянной двери, вывалился высокий широкоплечий мужчина, с огромной двустволкой. Оказавшись между нами и Жорой, боевик тут же вскинул оружие, направив в голову нашего проводника. Появление нападающего оказалось столь неожиданным, что Жора просто не успел отреагировать. Успела, как ни странно, Лилька, которая с визгом ухватила здоровяка за куртку и швырнула в стену. Захрустели, ломаясь, доски облицовки и кажется, кости. Жора отступил на пару шагов и нервно пробормотал:

— Если вас, вдруг, накроет, помните: я — ваш друг!

— Хорошо, — проворчал я, принюхиваясь, — чем это так хорошо пахнет? Хочется...

— Пошли, пошли! — побледневшую физиономию Жоры, покрывала испарина, — успеете ещё и нанюхаться, и напробоваться.

— Голова кружится, — вдруг сказала сестра и схватилась за меня. Её лицо оказалось совсем близко, и я увидел два тёмно-багровых глаза, без единого признака зрачка.

Это зрелище так врезалось в память, что даже когда сильнейший приступ головной боли, почти отключил сознание, два почти чёрных глаза на лице Лили оставались кошмаром, внушающим ужас.

Кое-как я очухался уже в салоне Лексуса, несущегося в ночь на бешеной скорости. За окном мелькнул сломанный пополам шлагбаум блокпоста и неподвижное тело у дверей будки. Лилька, точно пьяная, качалась из стороны в сторону, сжимая виски ладонями. С её губ срывались неразборчивые хрипы, отдалённо напоминающие просьбы о помощи.

— Твою мать! — Жора оглянулся и нас вжало в спинки кресел, — ну, теперь то я их вижу! И толку?

С трудом поворачивая одеревеневшую шею, я повернулся и увидел две пары фар, пылающих во мраке пригородного шоссе. Какие машины преследовали нас — не знаю, но если не отставали, значит были не хуже нашей. Водитель с приличных ругательств перешёл на мат и скрип зубов. Видимо, дела наши были не слишком хороши, вот только я никак не мог сосредоточиться на окружающем, постоянно соскальзывая в красную бездну, где пылало обжигающее пламя и мучила невыносимая жажда.

— Дерьмо! — машина уже мчалась по улицам города и Жоре, поневоле, пришлось снизить скорость.

Однако его преследовали оказались не столь благоразумны: одна из машин — чёрная Бэха словно прыгнула вперёд, разом оказавшись рядом с передним крылом Лексуса. Видимо, водитель хотел просто подрезать нас, но не сумел справиться с управлением на такой скорости и буквально вбил своё авто в наше, завершив маневр общим столкновением с бетонным столбом.

Грохот был просто невероятным, а летящее стекло казалось каким-то немыслимым конфетти. Долю секунды я словно висел в воздухе, а потом чудовищный ураган подхватил меня и ударил о какой-то твёрдый предмет, подавшийся под эдаким то напором. Визжала сигнализация, визжал мужчина и глухо взвизгивала Лилька, лежащая рядом со мной на выбитой дверце автомобиля.

Как ни странно, но этот удар привёл меня в чувство. Не скажу, будто обрёл полую ясность мыслей, но в голове основательно просветлело. Встав на ноги, я попытался поднять сеструху, но она сердито хлопнула по протянутой руке.

— Дай поспать! — всхлипнула она и вдруг подняла голову, — где это мы?

— Спим, — я обернулся, — какой, мля, насыщенный сон.

Два, в хлам разбитых, автомобиля, исходили сизым дымом, страстно обнимая покосившийся столб. Из открытой двери Бэхи торчала окровавленная голова, ещё одна виднелась в салоне Лексуса: изрезанная физиономия Жоры лежала на стекле, покрытом сеточкой трещин. Чёрт.

Какие-то люди выбегали из подъездов и останавливались поодаль, поднимая руки с телефонами. Помогать никто не торопился. С-суки!

Ещё одна БМВ, напоминающая разбитую, стояла чуть поодаль и пара широкоплечих толстяков перед капотом сверлили меня недобрым взглядом. Я показал им непристойный жест и помог Лильке встать на ноги. Мелочь, а приятно: одежда почти не пострадала, только запылилась, да оторвалась пуговица на бушлате.

— Сваливаем, — я потащил сеструху за собой, — быстрее, пока к этим говнюкам помощь не подтянулась.

Растолкав возбуждённых зевак, мы побежали вперёд. Просто поразительно — время, вроде, позднее, а людей становилось всё больше, словно мы приближались к эпицентру некоего торжества. Да и музыка усиливалась...Праздник, ха! Я, наконец, сообразил, где мы находимся. Это же — Металлургов и проспект выходит прямо к Театральной площади, где сегодня всеобщие гулянья в честь дня города. Отлично, затеряемся среди толпы.

Под оглушающий рёв музыки и многоголосый ропот толпы, мы протиснулись к высокой сцене, где освещённый прожекторами, исходил патокой черноволосый парень в кожаном плаще на голое тело. Экраны за спиной исполнителя демонстрировали его широко распахнутый рот, а цепочка флегматичных милиционеров, сдерживала напор взбесившихся фанаток.

Повсюду пустые бутылки и прочий мусор. Перекошенные физиономии нетрезвых (мягко сказано) гуляющих. Прежде, когда я сам разогревался с пацанами ещё до начала торжеств, это выглядело несколько иначе. Сейчас, ничего, кроме отвращения, пьяные морды у меня не вызывали, а Лилька, которую я волок за собой и вовсе скисла. Ничего, потерпи, сейчас проберёмся на противоположную сторону и попробуем связаться с Миной.

Я отвлёкся и события мгновенно слетели с катушек. Вместе с моей сестрой. Какой-то жизнерадостный дебил, весело ухмыляясь, схватил её за талию и попытался поцеловать. Твою ж мать! Я даже не успел размахнуться, для удара, как Лилька вцепилась зубами в шею нахалу и повалила на землю. Если придурок и вопил, в рёве толпы крика о помощи никто не слышал. Да люди просто не понимали, в чём дело: девушка с парнем катаются по грязному асфальту — видимо перебрали. Вот только конечности дебила подёргивались всё слабее.

Одуревая от сладкого аромата, я сдёрнул сеструху с жертвы, но оттаскивая её в сторону, пришлось изрядно поднапрячься. Девушка злобно рычала и её глаза сияли мрачным багровым сиянием. Весь подбородок оказался перепачкан кровью, и я быстро вытер кожу платком, испытывая почти невыносимое желание вцепиться зубами в ткань, пропитавшуюся красным.