— Не мелочись, Дед, не мелочись, — довольно ответил Давид, — любой из твоих переданных мне мешочков все это окупит однозначно. А ты мог их мне и не передавать по справедливости — я сам велел тебе отдать только бумаги, а остальное забрать себе.
— Это верно, — согласился Дед, — я, помнится, у тебя в строительной фирме юристом работал. Ты позвони туда, я завтра-послезавтра снова на работу выйду, пусть примут и не кочевряжатся. Вдруг эта баба меня проверить захочет. Открытые связи пока прекратим — мало ли что.
— Согласен, не плохо придумано.
— Тогда я поеду осваиваться на новом месте?
— Удачи тебе, Дед, звони.
— Да, этот номер забудь. Я новую симку куплю и перезвоню тебе, по тому номеру станем общаться.
Дедушкин нашел свою новую квартиру в центре города сразу. Дом стоял немного в стороне от главных улиц, можно сказать во дворе, и шум вечно снующих машин не достигал его. Он заехал на парковку под домом, охранник сразу же тормознул его, но все быстро выяснилось.
Константин осматривал квартиру на третьем этаже. Прелестно, о такой он даже и не мечтал — видимо дизайнеры оформляли интерьер и подбирали мебель. В квартире было все — постельное белье, посуда, телевизоры, холодильник и так далее. Больше часа ушло на освоение квартиры, чтобы не путаться — что и где находится. Даже имелся скрытый небольшой сейф под часами. Костя установил новый код и положил туда папку с документами. Еще полдня ушло на перевозку личных вещей, и он стал изучать папку с переданной информацией.
"Так вот откуда ноги растут", — хмыкнул он. Оказывается, эта Вика начинала по комсомольской линии, а когда Союз развалился сумела кое-что себе прихватить. Сорок пять лет бабе, а когда ей было двадцать, то комсомольцы, наверное, при одном только ее виде в штаны кончали. Легко всего добивалась, возможно и не отдаваясь в натуре.
Теперь можно и позвонить ей, но сначала надо купить новую симку и немного продуктов, спиртного, чтобы дом выглядел обжитым. Но он все же решил не звонить и вечером пришел в ресторан. Слава богу, Эльвиры не было в нем. Боковым зрением он сразу заметил Викторию и сел за столик спиной к ней. Подошел официант, он заказал себе Хеннесси и грушу, позвонил Вике, но она сразу сбросила вызов, подходя к нему.
— Тебе передали мою визитку? — спросила она, присаживаясь к столику.
— Да, официант передал, и я позвонил только что.
Она глянула на телефон:
— Так это твой звонок был... Пойдем?
— Пошли.
Он помог ей встать из-за стола... В гостинице она сразу же начала расстегивать его брюки и пока делала минет, он успел снять только ее платье через верх. Не дав себе кончить, он унес ее прямо в душ, где они до разделись под струями воды.
Через час в постели он произнес:
— Меня зовут Костя.
Она посмотрела и ничего не ответила. Он стал ласкать ее, начиная с шеи и опускаясь все ниже. Она заговорила только под утро:
— Ты откуда такой взялся? Любить умеешь, но не сказал ни одного ласкового слова.
— Зачем воздух сотрясать — я не собираюсь на тебе жениться. Ты хороша собой и мне понравилось. Считаю, что этого достаточно.
— Достаточно? — она хмыкнула, — я еще ничего не решила...
— У-у-у, какие мы властные, — ответил с ухмылкой он, — тебе ничего и не придется решать.
Она посмотрела на него, встала и подошла к сумочке. Костя впервые увидел ее голую фигурку издалека — даже одеяло зашевелилось сразу. Такой фигуркой обладали очень и очень немногие молоденькие девушки, а ей, он знал это, уже сорок пять. Вика достала из сумочки десять сотенных баксов и бросила их на постель.
— Это тебе, чтобы ты был со мной поласковее.
— У-у-у-у, — снова протянул он, — меня, оказывается в ранг проститута возвели. Удачи тебе, девочка, но я не из этих.
Костя откинул одеяло, чтобы встать, и прикрыл стоящий член руками. Она тоже увидела его тело впервые немного издалека и сразу же загорелась — накаченная фигура "ударила" ее словно током. Вика бросилась к нему, толкнув обратно на постель, взяла мальчика в рот, а позже села на него сверху. Через час он забился, словно просясь пройти дальше, и ослаб. Вика еще насладилась несколькими движениями и упала на простынь рядом в изнеможении. Отдышалась и заговорила снова:
-Ты действительно необычный мужчина. Я думала, что тебе нужны деньги, извини.
— Деньги всем нужны, Вика, но я не подонок и не женский аферист.
— Ты хотел сказать не альфонс, — Вика впервые улыбнулась, — это меня радует. Извини еще раз. Но мне нравится, когда мужчины говорят мне ласковые слова. Я богатая женщина и могу позволить себе некоторые траты без проблем. Например, этот номер в гостинице, он всегда за мной, даже когда меня нет здесь.
— Номер неплохой, — согласился Константин, — люкс, это верно. И я ласкал тебя так, как мне хотелось, как нравилось тебе. Я не эгоист в сексе, мужчине тоже нравится, когда женщина получает удовольствие. И я делал это от души, как умею. Говорить о любви просто так считаю кощунством.
— Я не просила слов о любви, — нахмурилась Вика.
— Оставим философию, мне было хорошо с тобой и это правда.
Он заметил, что Вика улыбнулась, обрадовавшись.
— Расскажи о себе, Костя, — она впервые назвала его по имени.
— Особо рассказывать нечего. Местный, работаю в строительной фирме юристом, живу один. А ты?
— А я замужем, мужа моего ты видел тогда в ресторане. Но у нас свободная любовь, он депутат и взял себе молодую помощницу. Вот она и пусть переживает по поводу его вялой колбаски. Это моя гостиница. Поэтому могу позволить себе забронированный номер.
— Часто бываешь здесь?
— Ты ревнуешь, милый? — обрадованно спросила она, — последнее время вообще не бываю. Был раньше друг, но теперь его нет. С тобой я поняла, что ему были нужны только деньги. Когда требовалась большая сумма, то я становилась, птичкой, ласточкой, солнышком, любимой и ненаглядной. Потом он меня забывал и снова ластился, потратив все. Ты придешь завтра, вернее сегодня вечером сюда?
— Не знаю, — ответил он, — там наша фирма какие-то договора заключает. Возможно придется работать до поздна.
— Ты можешь совсем не работать — у меня достаточно денег, чтобы ты ни в чем не нуждался.
— Нет ничего сволочнее на свете для настоящего мужчины, как находиться на содержании женщины. Ты снова хочешь меня обидеть?
— Извини, милый, но хотя бы машину я могу тебе купить?
— Не можешь, — хмуро ответил он, — машина у меня есть — Мерин последней модели, квартиру недавно купил. Я же юрист и говорят не плохой, зарабатываю сам. Ты мне нравишься и это факт.
— Правда? — она прижалась к нему, — ты такой милый, сильный, ласковый и нежный... Они снова занялись любовью.
Костя встал, утро уже, пора собираться на работу, а надо еще заглянуть домой, надеть свежую рубашку.
Днем Вика звонила несколько раз, но он сослался на занятость и сказал, что не сможет приехать сегодня. Костя решил навестить Эльвиру в ее офисе. Она удивилась, увидев его.
— Ни разу не позвонил... и пропах дорогими духами. У меня на такой флакончик денег не хватит.
Костя сделал для себя вывод и ответил:
— Богатая клиентка появилась, выливает на себя по ведру, наверное. Поедем ко мне?
— Не знаю... так пропахнуть можно, если общаться близко. Не знаю... ты, конечно ничего не обещал мне...
— Я говорил тебе, что у меня работа хуже некуда и действительно был занят. Я переезжал на новую квартиру и теперь не живу там, где ты была со мной.
— На новую квартиру... ладно, поедем посмотрим твою квартиру.
Он усадил ее в свой новенький Мерседес.
— Подарок мафии? — спросила она, — отмазал от тюрьмы того, кому положено там сидеть?
— Получил гонорар, это верно, деньги и раньше копил. Купил квартиру и машину. Все законно.
— Разве я про это, — вздохнула Эля, — у нас многое незаконное законно.
Костина работа ей совсем не нравилась — адвокат мафии... кошмар. Но ее тянуло к нему, и она не знала, что делать.
В постели она сразу поняла, что он был с другой женщиной. После секса сжалась в комочек на кровати и заплакала. Потом ушла сразу же домой, не дав ему объясниться. Что же делать, если мужчина ей нравился и не обещал хранить верность. Делить его с кем-то она была не в силах.
Костя не стал долго раздумывать и уснул быстро, ему необходимо было восстановить силы. Все-таки молодость, есть молодость, утром он проснулся бодрым. Готовить еду не хотелось, он решил позавтракать в ресторане. Там сразу же натолкнулся на Викторию. Удивились оба и враз спросили друг друга: "Ты что здесь делаешь"? Рассмеялись.
— Я позавтракать зашел, а ты? — спросил Костя.
— Это мой ресторан, и я тоже не завтракала, — она повернулась к официанту и приказала властно: — Неси что-нибудь поесть и быстро.
Костя отодвинул стул, предлагаю подруге присесть, она с удовольствием села.
— Поедем ко мне в гостиницу?
— Нет, Вика, мне на работу надо, я и так задержался, но простят, надеюсь, вчера работали долго.
— Я с тобой поеду...
— Со мной? — удивился он, — но что ты там станешь делать? Мне же работать надо.
— Все сделаю, чтобы тебя уволили, возьму на работу к себе юристом. Я скучаю по тебе, Костя, — откровенно призналась она.
Официант принес несколько блюд на выбор. Костя поел сырный омлет с помидорами, попробовал жареный в яйце лаваш, выпил стакан чая. Виктория не притронулась ни к чему.
— Поехали, — после завтрака предложил он.
Она без слов пошла за ним, даже не спрашивая куда. Оценила его машину и удивленно смотрела на дорогу, считая, что он везет ее к себе на работу. Костя съехал на набережную, припарковал машину у воды, открыл окна салона, ощутив свежесть речного ветерка.
— Вика, ты очень хороша собой и мне доставляет удовольствие быть вместе. Но я мужчина, а не альфонс, у меня уже есть работа, не надо мне предлагать другую. Если хочешь, я стану помогать тебе консультациями в твоем бизнесе, пожалуйста, это возможно. Но не надо меня опекать, как ребенка. Ты все-таки замужняя дама, а я свободный человек. Да, я хочу с тобой встречаться, обсуждать проблемы, помогать тебе по работе, но не надо из меня делать резинового мальчика из шопинга, которого можно прижать к телу и не расставаться с ним никогда. Кроме члена между ног у меня есть еще голова, сердце и душа. Станешь относиться ко мне, как к равному себе — звони, встретимся.
Он высадил Викторию у ресторана и уехал.
Она задумалась, так с ней разговаривали впервые. Хотелось выгнать его, накричать и одновременно прижать к себе, целовать, ласкать и не отпускать ни куда. Женская страсть боролась со страстью власти и наживы. Мальчик хочет мной командовать — этому не бывать никогда. Хочет стать равным, но придется его опустить так, чтобы он понял раз и навсегда — его головка пригодна для постели, для бизнеса нужна голова. Она ухмыльнулась — я буду иметь тебя во всех позах, как захочу и когда захочу. Если у тебя мужественная фигура, головка и либидо, то не стоит соваться в производственные дела. Равным он захотел стать... будешь у меня по постели равняться, как солдатик.
Она позвонила ему через два дня, произнесла одно слово:
— Приезжай.
В полночь она, лежа к нему боком, стала взъерошивать волосы на его груди, пропуская их сквозь пальцы, словно через расческу. Потом она улыбнулась, и Костя заметил ее неестественность.
— Есть у нас один человечек в городе по имени Хасан. Рынком, продуктами занимается, заводик прикупил станкостроительный. Но хиреет заводик, азеры всю жизнь торгашами были, а этот возомнил о себе чего-то, в производство полез. Мои юристы бодаются с ним, но пока безрезультатно. Бывший хозяин акции ему и мне продал одновременно, Хасан его быстро упаковал в могилку. Теперь мы спорим в арбитраже. Но он потому и упаковал бывшего хозяина, чтобы тот не смог прояснить ситуацию, не все там чисто с его акциями. Ты говорил, что я могу к тебе за консультацией обратиться, поможешь?
— Акции на твое имя проданы или на твоего человека?
— На мое, — ответила Виктория.
— Твои юристы лысые что ли?
— Причем здесь лысые? — не поняла Вика.
— Я задал простой вопрос — лысые твои юристы или с волосами на голове?
— Ну, лысые и причем здесь лысина?
— Тогда я не понимаю, Вика, зачем тебе лысые юристы, у которых уже произошел процесс?
— Какой процесс? Они еще судятся, — ничего не поняла Вика.
— Поэтому и судятся, что процесс уже произошел. Произошел процесс сглаживания граней между головой и жопой сначала по форме, а потом по содержанию.
Вика какое-то мгновение молчала, но потом расхохоталась вовсю.
— Ну ты даешь, Костя, юмор у тебя с избытком.
— Никакого юмора — одна констатация фактов. Если два дня потерпишь, то на третий я тебе этот завод подарю. Могу я сделать подарок своей женщине?
— Костя, такими вещами не шутят...
— Договорились, — перебил он ее, — ты мне за это подаришь настоящие швейцарские часы штук за сто баксов. Идет?
— Часы я и так тебе могу подарить, — нахмурилась Вика.
Не хотел денег и подарков, а тут сразу на сто тысяч долларов развел. Это тебе не бывший любовничек, который щипал десятками. Такие подарки еще заслужить надо.
— Проехали, — ответил он, словно не заметив ее состояния, — мне еще доверенность будет нужна, чтобы действовать от твоего имени.
— Доверенность... я даже фамилии твоей не знаю, а ты доверенность...
Виктория уже хотела встать с постели и уйти, чтобы никогда больше не видеть этого подлеца. Страсть мгновенно улетучилась и свободное место заполнилось ненавистью и презрением.
— Дедушкин моя фамилия, Константин Николаевич.
Вика, уже севшая в постели, застыла, услышав брошенную фразу.
— Как ты сказал? — переспросила она.
— Дедушкин, — повторил спокойно Костя.
— Тот самый Дедушкин, которого хотел поиметь Давид и обломился?
— Тот самый, но ты то откуда знаешь?
— У меня свои источники информации. Ха-а, тот самый Дедушкин... ничего себе. А я уже было подумала, что ты меня разводишь на сто тысяч долларов. Но завод невозможно за два дня переоформить, мы три месяца уже судимся.
— Естественно, потому что у твоих юристов процесс сглаживания граней уже произошел. А невозможно лишь брюки носить ширинкой назад — покакать можно, а пописать нет.
Виктория хохотала вовсю, била своими маленькими кулачками по его груди и приговаривала:
— Ты почему мне не сказал, что ты Дедушкин?
— Да хоть Бабушкин — фамилия то здесь причем?
— Не скажи, милый, поиметь Давида не каждому дано, он еще тот волчара, матерый.
Виктория закипела небывалой страстью, и они занялись любовью. После этого Костя ушел, сославшись на то, что надо держать слово, а времени мало. Просил не звонить и не искать его два дня.
Утром он позвонил Давиду, и они встретились в лесной сторожке, которая пустовала. Утки там не водились, а сезон охоты на коз и лосей еще не подошел. Дедушкин пояснил ситуацию и попросил поблагодарить братка, грамотно слившего информацию этой волчице Матвеевой.
— Завод не хотелось бы терять, — с грустью ответил Давид.
