Честно скажу: не люблю я худла. У меня любимое чтение — ведомости. Нет, не новостной канал. Настоящие ведомости. Складские, например. Так что книжку я в себя еле впихнул, да и читал не особо внимательно, пропуская все красивости. Но общий смысл я уловил.
В общем, этот самый Румата вёл жизнь богатого аристократа при местном дворе, занимался какими-то вялыми интригами, а также спасал остатки местной интеллигенции от погромов, потихонечку зверея от невозможности хоть как-то повлиять на ситуацию в целом. Последней каплей послужил военный переворот, когда был убит король — тот самый Пиц Шестой — и к власти пришли местные религиозники. Которые его каким-то образом раскрыли, а потом зачем-то убили его девушку. Антон взял острую железку и порешил кучу местных. После чего был экстренно эвакуирован на Землю. Собственно, всё.
Никаких особых сливов, разоблачений и всего такого в книжке не было. И тем не менее, общественность закипешилась.
Как я понимаю, штука в том, что это было первое более-менее цельное и объективное описание условий и методов работы сотрудников ИЭИ. То есть все как бы знали, что на других планетах работают наши люди. Но никто не вдумывался в то, что из этого следует. А тут общественности ткнули носом в картинку. И все увидели, что наши люди — такие чистые и честные — годами и десятилетиями живут по законам феодального общества, эксплуатируют простолюдинов, имеют слуг, обманывают и предают, а также собственноручно убивают живых людей холодными железками. И даже, представьте себе, время от времени предаются постельным утехам! Впрочем, именно эти моменты в книге были всячески закруглены. Например, половая тема была убрана совсем: герой, дескать, терпеть не мог всех этих дурно пахнущих феодальных развратниц и ни до одной из них на самом деле не дотронулся и пальцем. А чтобы читатель не подумал чего лишнего, в текст была вписана любовная линия. Героиней которой стала местная девушка из интеллигентной семьи. Которую в результате убили местные изуверы.
В героическое целомудрие главного героя, разумеется, никто не поверил. Читатели навоображали себе всего, что в такой ситуации можно навоображать. И преисполнились.
Второй темой, всплывшей вслед за первой, стала скверная подготовка наших агентов. Которые мало того, что грабили, эксплуатировали, убивали и так далее, так ещё и делали всё это из рук вон плохо. Опять же, автор постарался приукрасить этот момент как мог. Но факт оставался фактом: оказывается, наши ребята сплошь и рядом тупят, комплексуют, не видят очевидных последствий собственных действий и так далее. Всякие представители общественности бросились судачить, как было бы надо действовать Антону. Некоторые рассуждения были даже довольно остроумны. Вопрос в том, что их авторы рассуждали, сидя на Земле в уютном креслице. Смогли бы они блистать интеллектом непосредственно на Арканаре, среди вони, грязи, крови, непоняток и дикого цейтнота — неизвестно. Но на общественность это произвело впечатление. Как же иначе-то.
Но особенно всех возмутила ничтожность результатов, достигнутых такой ценой. Как выяснилось, никакого решающего влияния на исторический процесс наши агенты не оказывали и оказать не могли. Более того, они не могли даже предвидеть исторические изменения — как Антон не предвидел вспышку религиозного рвения и военный переворот. Что бросало тень на всесильную и единственно-верную ТИП.
Тут уже мне придётся вступиться за базовую теорию. В ней полно натяжек и противоречий, но как раз особенности религиозного возрождения на фоне роста гуманистических ценностей она объясняет вполне убедительно. В учебнике по феодализму это называлось "эффект Боттичелли-Савонаролы". На ТИПовском жаргоне он описывается примерно так. Объективный рост производительных сил объективно приводит к появлению слоя профессиональных интеллектуалов. Которые начинают своим интеллектом пользоваться диалектически, то есть кто как может. В ходе объективного развития возникают вольнодумцы, занимающиеся науками, искусством и немножко магией и астрологией — а также, в качестве диалектической противоположности, и религиозные мыслители, легко превращающиеся в религиозных же фанатиков. Первых объективно поддерживает аристократия и опирающееся на аристократию правители, любящие вежество, искусство и умные разговоры. На вторых столь же объективно опираются всякого рода выскочки из третьего сословия, добравшиеся до власти. Для них аристократы — враги, и они всегда ищут способ как-нибудь их прижучить. Дальше, согласно законам общественного развития, религиозники диалектически жгут на кострах творения вольнодумцев, а то и их самих. Впрочем, с ещё большим диалектическими рвением они поджаривают друг друга, поэтому светские гуманисты в исторической перспективе объективно побеждают. В исторической, повторяю, перспективе. А по ходу процесса диалектически возникают всякие разные явления, типа кратковременных, но очень неприятных религиозных диктатур, которые то поддерживаются светскими властями, то наоборот, согласно балансу сил, определяемому, в конечном итоге, диалектикой объективных законов развития общества и конкретно-исторических обстоятельств... Ну да, конечно, это вульгарная трактовка. Академик Улитнер, если бы экзамен принимал по ТИП, за такое изложение не поставил бы мне больше тройки, да и то снисходя. Но в принципе всё правильно. Вот и в Арканаре подобное случилось, только там светский вроде бы правитель переметнулся на сторону религиозников. Удивительное прям дело — правитель, который к кому-то переметнулся! А вот неготовность агента ИЭИ к подобному развитию событий выглядит и в самом деле странно. Но если это на кого и бросает тень, так прежде всего на автора. Который либо сам идиот, либо пытается выставить идиотами собственное руководство.
Вот только попробуй объясни это общественности. Которая по отдельности состоит из разумных и компетентных людей, а в целом — стадо полоумных бабуинов. Которые ни во что вникать не способны, зато верещать как резаные — это всегда пожалуйста.
Они и верещали. А также писали запросы в Мировой Совет и требовала то ли расформирования ИЭИ и полного запрета вмешательства в чужую историю, то ли высадки в Арканаре миллиона добровольцев с целью немедленного введения коммунизма. А некоторые — и того и другого одновременно.
Но это всё можно было бы как-нибудь пережить. Однако самый неприятный сюрприз от Антона состоял даже не в его литературных упражнениях. К тексту был приложен файл, в который автор скопировал несколько институтских методичек, несколько учебников и словарей местных языков, а также название, номер и приблизительные галактические координаты планеты. Приблизительные — поскольку они, судя по всему, были сняты с навигационной аппаратуры корабля, то есть не учитывали движение систем и прочие факторы. Однако Аврора значилась в БВИ, так что практического значения это уже не имело. Планета стала доступной для любого дурака с пилотским свидетельством.
Тут же начались попытки самодеятельного проникновения на планету. Энтузиасты пытались прорваться к планете на своих и чужих судах, чтобы высадиться в какую-нибудь местной стране. И учинить там справедливые и гуманные порядки, вредительски саботируемые проклятым ИЭИ.
Как правило, участь этих энтузиастов была плачевной. Несколько человек погибли. Одного идиота спасли в последний момент (его, кажется, собирались сжечь заживо), но при вызволении пришлось перебить кучу местных. Ещё одного кретина иэишники вытащили из пыточного подвала. Вытащили с отпиленной ногой и без нижней челюсти. Ногу и челюсть ему вырастили заново, после чего он сбежал от врачей, выступил по общественному видеоканалу и заявил, что в тот подвал его затащили не добрые арканарцы, а переодетые агенты ИЭИ. Отблагодарил, называется.
Мировой Совет вынужден был пойти на крайние меры. Аврора объявили запрещённой. Разумеется, сотрудников ИЭИ пришлось отозвать, а всю деятельность свернуть. Двадцать лет работы и все понесённые жертвы пошли псу под хвост. Ректор ИЭИ подал в отставку. Формально — по состоянию здоровья, но все всё поняли. Горби отставку принял. И тут же, в своей манере, слёг. Наверное, с обострением стыда и совести.
Тем не менее, вся эта история в перспективе имела некий полезный эффект. Общественность худо-бедно усвоила несколько мыслей. Во-первых — что история не делается в белых перчатках, и если мы хотим способствовать правильному развитию гуманоидных цивилизаций, нужно смириться с тем, что наши люди — такие чистые и честные — будут жить по законам феодальных, рабовладельческих и даже фашистских обществ. Не особо выделяясь на общем фоне. И если вы хотите спать спокойно — не нужно им мешать делать своё дело. А только принимать победные реляции: на такой-то планете прекращена эпидемия, там-то предотвращена ядерная война, а вот здесь намечается буржуазная революция. Слава нашим скромным сотрудникам, несущим в Космос прогресс.
Тогда, собственно, и появилось слово "Прогрессор". Придумали его журналисты, а потом его стали использовать и сами сотрудники ИЭИ. В общем, правильно, слово-то удачное.
Всё это было очень интересно и поучительно. Однако не объясняло того факта, с которого я начал в этом копаться. А именно — зачем очень старому Антону понадобилась психокоррекция.
Конечно, можно было предположить, что в голове у престарелого агента что-то сдвинулось. Но в ПР было написано — "плановая процедура". И три строчки на профессиональном жаргоне ментологов-психоскопистов.
В "трёшке" нас учили, помимо всего прочего, обращаться с ментоскопом. Ну, на самом примитивном уровне, конечно. Тем не менее, что-то я понимаю. Но в тех трёх строчках я понял не больше, чем улитка в аэродинамике. То есть совсем ничего.
Тут бы мне тормознуться. Но нет же, меня заело. Закусился я на этой теме. Дурное чувство. Засиделся дядя Яша своей хозяйственной должности, захотелось приключений на свою нехудышечку. И нашёл. Кто ищет — тот находит.
Но тогда я об этом не думал совершенно. И вместо того, чтобы всё это прекратить, на выходных сходил в гости к своему старому приятелю Боре Левину.
День 13
Перечитал вчерашнее. Нет, ну ни хрена ж я наструячил! Сам себе удивляюсь. И всё ведь затем, чтобы оттянуть неизбежный конец. То есть финал истории. Потому что рассказать-то хочется, но не это. А ведь придётся.
Ладно, постараюсь больше так не затягивать. Хотя не обещаю. Кстати, кому? Лене Завадской? Ну, допустим, ей. Лена, если тебе это в руки попадёт, дочитай до конца, пожалуйста. Ну или до того места, где текст кончится. Дочитай, а?
Значит, Боря Левин. Не то чтобы очень близкий друг, но очень близких у меня как бы и нет. Мы с ним сошлись как раз на теме "Ковчега" — он консультировал нас по поводу Юмизавы и его мозговых тараканов. С тех пор мы с Борисом регулярно встречаемся. Приятный человек, в общении комфортный, не напрягает. Хотя по профессии — самый что ни на есть врач-вредитель. То есть психокорректор. Очень хороший. Специализация — детский и подростковый возраст, работает с глубинными комплексами, к нему родители и Учителя в очереди стоят. Доктор наук, доцент, глава редакционной коллегии учебника по психокоррекции для медвузов. А также автор методички для военных кафедр тех же вузов "Экспресс-допрос в полевых условиях с использованием психокорректирующих методик".
Если вдруг это попадёт на глаза какому-нибудь типичному представителю общественности, скажу вот что. Всех психокорректоров учат методикам допроса. Всех. На военной кафедре, разумеется. И не только этому. Разумеется, они дают подписку и не болтают об этом на каждом углу, чтобы не поднимать ненужный кипеш. Но все, кому нужно, об этом знают, не такой уж это великий секрет. И знаете что я вам скажу? Это совершенно нормально, что их этому учат. И более того — это по-настоящему гуманно. Психокорректор работает с тонкими структурами психики, и должен чётко видеть грань, за которой кончается помощь и начинается насилие над личностью. А также знать, что происходит в случае, когда это насилие совершается. Потому-то психокорректоры обычно побаиваются того, что делают. Не до патологии, как товарищи из ДОПН, но всё-таки. И это хорошо. В таких вопросах лучше перебдеть, чем недобдеть. Ну а если случится что-нибудь такое, что потребуется кого-то допрашивать — знаете, уж лучше так, чем калёное железо. Оно сильнее травмирует. В том числе и психику.
А, ладно, зря в всё это говорю — общественность всё равно неизлечима, даже с бориной помощью.
Но, в общем, с нашей конторою Левин давно и плодотворно сотрудничает. А я с Борисом как-то особенно сошёлся. Говорю же: комфортный человек. На гитаре играет хорошо, поёт старинные романсы. Опять же наливочки всякие уважает, настоечки. Сам делает — с чувством, с пониманием. Тоже, кстати, психокорректирующее средство. Так что это ему в самую тему, можно сказать.
Левин вообще-то человек занятой. Но мне повезло: когда я ему позвонил, он оказался у себя на даче в Мечтаевке. Как выяснилось, он решил себе устроить болдинскую осень — ну там, в тиши уединения написать что-нибудь сугубо научное. Надо думать, процесс пошёл неровно, так как моему звонку он искренне обрадовался. И охотно согласился встретиться и продегустировать рябиновку.
В общем, встретились мы, продегустировали, потом перешли на тминную. Это у Борьки королёк — тминная настойка. Под стейк. Стейк я готовил. Поели, выпили. Я послушал, как Борька на гитаре играет. Как сейчас помню — сидели на верандочке, вечерело, дождик шёл. Хороший такой дождик, мелкий, тёплый, сквозь тучи осеннее солнышко просвечивает. Очень подходящий пейзаж для задушевных разговоров.
Меня интересовало, может ли психокорректор что-нибудь случайно вытащить из головы пациента во время процедуры. Не специально, во время допроса, а так. Спонтанно.
Ну, гипотеза у меня была, прямо скажем, дурацкая. Что Ян, случайно или намеренно, достал из старика Антона-Руматы какие-то интересные сведения. Скорее всего, относящиеся к старым делам. И поделился с дядей-академиком, а он их связал с чем-то ещё, сделал выводы, и таким вот образом образовалась та статейка.
Смешно, да? Это вы реальной работы не знаете. Иногда приходится за такие гнилые нитки тянуть, на таких соплях выстраивать сюжеты, что кому расскажешь — не поверят. А что делать? Даже самое бредовое предположение лучше никакого. И если других нет, нужно проверять бредовые! Которые, кстати, иногда оказываются не такими уж и бредом. То есть да, исходная мысль была кривая, но и кривая иногда вывозит.
На этот раз кривая не вывезла. Левин меня в этом смысле не порадовал. Хотя и ничего особо нового мне не сообщил. Я и так знал, что психокоррекция — процедура неформальная. Творческая, можно сказать. В ходе которой корректор и пациент сближаются и взаимопроникают. Вот только взаимопроникновение касается исключительно чувств и эмоций. Поэтому контактом в нашем профессиональном смысле психокоррекция не считается. То есть если нужно составить психологический портрет клиента — нужно поговорить с его психокорректором. Но насчёт какой-нибудь фактической информации из головы — дохлый номер. Тут нужен именно допрос, а это без очень серьёзной санкции сверху — деяние, наказуемое запретом на профессию. И это в лучшем случае. И ни один психокорректор такого делать не будет. Во всяком случае в мирное время.
