Игра на выживание - 2

Других "рычагов" не просматривается.

Николай Иванович еще минут десять пытался вымучить хоть какую-то идею, но на ум так и не пришло ничего подходящего. В итоге решил плюнуть, пойти искупаться и вообще развеяться. Может после этого возникнут конструктивные мысли.

Глава 5

Инженер Прутов ошибся в своих предположениях, никакого отпуска Сергею начальство не предоставило. Просто его временно перевело на объект "Усадьба" в помощь прочим сотрудникам Особого Исследовательского Бюро. Инструкции, которые Берия дал ему в Кремле, были общего плана. То есть, работать ему предстояло "на подхвате", ибо от кураторства по части авиации и науки его освободили еще в феврале. Прибыв на место, Сергей наскоро устроился, и первым делом отыскал Вадика Иванова. Приятели тепло поздоровались, правда, Вадик хмыкнул, кивнув на петлицы. — Растешь! Сразу шпалу получил, а мне только лишний кубарь навесили. Какими судьбами к нам?

— Временно, так сказать на усиление, у моего подопечного сейчас нечто вроде отпуска. Вот к вам и направили, чтобы без дела не болтался. Рассказывай как тут и что, а то я последние месяцы в кремлевских подвалах безвылазно просидел.

— Работаем по утвержденному плану. Да ты и сам должен знать, вместе же начинали. Только к настоящему моменту сливки уже сняты. По крайней мере, по неотложным проблемам. Поэтому, когда у профильных институтов и КБ возникают очередные вопросы, то стараемся выжать еще хоть что-то. Иногда удается, иногда нет.

Новые начинания тоже появляются. Бывает даже забавно. Пару месяцев назад по личному указанию товарища Берия запустили новый проект "Песня". Они там, в будущем их много написали, некоторые очень даже ничего. Меня тоже к этому делу привлекли, ибо на гитаре бренчать умею и с нотами знаком. Меня и Володьку Фокина, он на рояле играть учился. Теперь вот ежедневно спевки устраиваем, потом пытаемся все записать на эти германские аппараты. Не смешно?

— Ничего смешного не вижу, — заметил Сергей, — думаю, что очень даже полезное дело. Хорошая песня, да в нужное время, это тоже оружие не из последних. И много записали?

— Да больше сотни уже, это только наших песен, которые со словами. Да еще с полсотни иностранного происхождения, там только мелодию напеваем. Но мотивчики неплохие, могут и пригодиться.

— А кто будет официальными авторами?

— Это как начальство скажет. Кого решит осчастливить, те авторами и станут.

— Ясно. Что еще?

— Ну и на перспективу информацию копим. В смысле, то, что быстро использовать не удастся, но когда-то может и пригодиться. Тут еще работать и работать. Только вот очень трудно понять, что именно спрашивать надо.

— Это и мне знакомо, — кивнул Сергей. — Как сказал по случаю мой подопечный: "Правильно поставленный вопрос — половина ответа".

Да, по поводу того, как они к нам сюда попали, что-то новое выяснить удалось? Вроде как был разговор, что в этих... "черных ящиках" все должно быть записано. И маневры самолета, и переговоры экипажа.

— Ну, нашли мы эти самые "черные ящики", так и не понял, почему они так называются. Оранжевые шары с надписью "Бортовой аварийный самописец", обгорелые конечно. Нашли! А толку? Может там все и записано, но считать эти данные мы не можем. Просто нет соответствующей аппаратуры. Сейчас они со всем прочим "железом" на объекте "Склад" валяются. Один ради интереса вскрывали, со слов "гостей" было известно, что там должна была быть или магнитная пленка или проволока. Ничего подобного внутри не нашли. Возили одного из этих, вроде как немного разбирается в электронике. Сказал, что аппарат видимо из "новых", с какой-то там "флешкой". А это, по его словам, "глушняк полный". И вообще вся эта их электроника, что в этих "черных ящиках", что на уцелевших обломках самолета — сущий кошмар. Там в фиговине, с ноготь величиной, могут быть миллионы элементов упакованы. А наружу только с десяток выводов торчит. Разобраться, как и что там работает практически невозможно. Такие вещи мы только спустя несколько десятилетий освоить сможем.

— Так что? Совсем ничего не выжать? — расстроился Сергей.

— Нет, кое-что сделать можно. Взять, например их печатные платы, на которых монтаж электронных схем ведется. Очень удобная штука. Повезло, нашелся один в прошлом любитель попаять. Просветил нас немного. А мы передали образцы специалистам, якобы из Америки получены. Теперь они пытаются воспроизвести материалы подложки — гетинакс, стеклотекстолит. Одновременно отрабатывается технология нанесения на подложку медной фольги, ее последующего травления. Лаки специальные разрабатываются. Вроде даже есть успехи, можно ожидать, что через годик другой освоим эту премудрость. Кроме того, помимо этих их "микросхем" там есть и нормальные элементы. Попробуем скопировать. Еще конструкции разъемов, тоже пригодятся.

— Ясно, а что с двигателями от самолета? Конструкторы работают?

Вадик усмехнулся. — Конструкторам их не дали. Наверху решили не рисковать, возможность утечки слишком велика. Взамен нам в группу добавили спеца по турбинам. Молодой, но чертежи чуть ли не на глаз снимает. И в металлах хорошо разбирается, спектрографом отлично работать умеет. Я вас познакомлю, его Виктором зовут, Виктор Коршунов. Вот он с этими двигателями в основном и ковыряется.

— И много наковырял? — хмыкнул Сергей, он то надеялся, что чудом уцелевшие движки из будущего будут использованы с большим толком.

— Достаточно много, чтобы понять, что повторить этого мы не пока не можем. Для этого такие материалы нужны, такое оборудование....

— Например?

— Ну, например лопатки газовых турбин. Виктор утверждает, что они изготовлены из жаропрочного сплава в виде монокристаллов. Причем монокристаллы эти с хитро ориентированной кристаллической решеткой. Представляешь? Вроде бы отлиты, но он не понимает как. Мало этого, на лопатки каким то мистическим способом нанесено многослойное покрытие с уж совсем фантастическими свойствами.

— Не вижу ничего мистического, — улыбнулся Сергей. — Это было в вопроснике, мой подопечный сказал, что это покрытие видимо, нанесено методом вакуумного напыления, и про направленную кристаллизацию тоже говорил.

— Говорил, говорил, — проворчал Вадик, — а как именно это делать он говорил?

— Говорил, что нужны специальные установки по вакуумному напылению. На них много чего полезного напылять можно, но сам он с этими машинами не знаком. Но принцип вроде понятен. А про направленную кристаллизацию он слышал краем уха.

— Вот именно, что "краем уха"! А в этом двигателе, что не деталь, то сплошная загадка. Одни подшипники чего стоят. Отчасти поэтому движки конструкторам и не отдали. Посмотрят, изучат, попытаются скопировать, и начнется: этого нет, это надо исследовать, это надо осваивать. Лет через двадцать будет готов опытный образец. А так им выдали схему, сообщили некоторые нюансы, сказали, что двигатель крайне необходим. И условия обеспечили для серьезной работы. Пусть начинают на тех материалах и технологиях, что есть в наличии, или можно будет получить в ближайшее время. Вероятно, их двигатели будут не такие шикарные, как у потомков, но они будут. Заодно и опыта наберутся.

Сергей задумался, — может в этом есть смысл. Посмотрим. А что с другими направлениями?

— Все при деле, все работают. И атомщики, и ракетчики и прочие. Но прошло-то всего четыре месяца, что за это время можно сделать?

— То есть, реальных результатов нет, — констатировал Сергей.

— Реальные результаты есть, самый главный из них — война 22 июня не началась! Остальное в наших руках.

— И то верно, ладно, будем работать. Посоветуй чем мне тут у вас пока заняться? Только сразу предупреждаю: песни петь не буду, мне медведь на ухо наступил.

Работать в "Усадьбе" Сергею нравилось. Особенно после кремлевского сидения. Было с кем поговорить, и даже выпить без излишеств в свободное от работы время. Да и место само, считай, что на даче и от высокого начальства далеко. А так все было привычно: вопросы, ответы, печатная машинка. Рутина, одним словом. Только подопечных было больше — тоже разнообразие. Идиллия закончилась через две недели. Только успел заснуть, как его разбудил сержант из охраны.

— Вставайте, товарищ капитан, тревога!

Сергей вскочил с кровати и начал торопливо одеваться. — А что случилось?

— Не знаю, приказано занять оборону и быть готовыми к отражению нападения! А с вами, товарищ капитан, срочно хочет переговорить товарищ Кобулов. Он ждет на проводе. Быстрее! Потом оденетесь.

Сергей не стал спорить, только натянул второй сапог, схватил ремень с кобурой и побежал к телефону.

— Горелов? — послышался в трубке знакомый голос. — Срочно бери две машины, четыре человека охраны и поезжай за инженером. Возьмешь инженера, возьмешь его охрану и обратно в усадьбу. За инженера отвечаешь лично. Если вас попытаются остановить — открывайте огонь и постарайтесь прорваться. Выполняйте!

— Есть, товарищ комиссар! — в трубке послышались гудки отбоя.

Сергей рысью бросился одеваться. В усадьбе уже никто не спал, все суетились. На одном из подоконников двое из охраны устанавливали ручной пулемет. Через пятнадцать минут две "Эмки" уже выруливали за ворота.

Только в машине Сергей пришел в себя и смог подключить мозги. Было ясно, что происходит нечто очень паршивое и грозящее крупными неприятностями. Пришедшие спросонья в голову мысли о неких иностранных агентах-парашютистах подбирающихся к сверхсекретному объекту, он в здравом размышлении отмел.

В этом случае за инженером послали бы не его, да и какие парашютисты под Москвой. Тут дело пахло как бы не переворотом, что было плохо, очень плохо. Так плохо, что даже думать не хотелось.

До места доехали без приключений. Местная охрана была предупреждена, поэтому все были одеты и на ногах. Инженер, правда, начал брюзжать и просить объяснений. Сергей сорвался и наорал на него, мол, заткнись и выполняй приказ. Да и что он мог объяснить, если сам ни черта не знал. Потом пришлось потерять несколько минут из-за бумаг в сейфе. Заранее их инженер не приготовил, якобы портфеля у него не было. Обозвав его чистоплюем, Сергей лично содрал наволочку с ближайшей подушки, в которую и свалили все, что выгребли из сейфа.

Никаких засад на обратном пути, как опасался Сергей, тоже не оказалось. Только на подъезде к Усадьбе чуть не влетели в неприятности. Увидев в рассветных сумерках на узкой лесной дороге, незнакомых вооруженных людей в форме НКВД, Сергей приказал тормозить и покинуть машины. Развернуться там было негде, поэтому оставалось только вступить в бой. Хорошо хоть в последний момент углядел среди чужаков Вадика Иванова. А ведь едва не отдал приказ открыть огонь, как инструкции предусматривали. Приказав всем оставаться у машин в готовности к бою, Сергей прошел вперед для переговоров.

— Привет Вадик, что это за бойцы? Я их не знаю.

— Пока ты ездил, подошел батальон НКВД из оперативных войск, у них приказ защищать наш Объект. Так что давай, проезжай быстрее. Нечего тут на дороге торчать.

— Не фига ж себе, прямо таки целый батальон? Да что же такое происходит?

— Потом расскажу, а сейчас давай к свом людям пока мы ненароком друг друга не перестреляли. Нервные тут все. Я к вам сяду, специально тебя ждал.

— Будешь тут нервным, — сплюнул Сергей и побежал к машинам.

Пока ехали, удалось разглядеть, как бойцы из батальона готовят позиции по периметру парка, в центре которого и стояла Усадьба. Возле бывшей конюшни разворачивалась минометная батарея.

Наскоро устроив инженера в свободной комнате и позаботившись о его охране, Сергей снова отыскал Вадика, который вместе с другими сотрудниками ОИБ отирался возле кабинета начальника охраны Объекта. Приятели отошли в сторонку и закурили.

— Давай, выкладывай, что знаешь! Удалось выяснить, что происходит?

— Стреляли в товарища Сталина, он тяжело ранен.

— В товарища Сталина? Сволочи! Кто стрелял? Где?

— Да там, прямо там, в Кремле, вроде бы один из охранников, когда он шел по коридору. Подробностей мне, ясное дело, не сообщили.

— Что еще?

— Он сейчас здесь!

— Кто здесь? Ты о чем?

— Да товарищ Сталин, его сюда привезли.

— Товарищ Сталин здесь? Тяжело раненный? Его же в госпиталь надо!

— Наверное, надо, но Власик привез его сюда. Получил сообщение, что Молотов убит....

— Что и Молотов тоже?!?

— В том и дело, Власик решил, что в Кремле оставаться слишком опасно. Только перевязали и сюда поехали. Точнее большая часть колонны пошла на дачу товарища Сталина, а две машины потихоньку отделились и сюда. Сейчас наши врачи товарищу Сталину операцию делают. Хирург у нас вроде неплохой, опытный, операционная тоже имеется. Помнишь, были инструкции, что в связи с большой ценностью "объектов" предусмотреть возможность оказания им экстренной медицинской помощи.

— Да, помню. Получается, Власик знал, чем мы тут занимаемся?

— Вряд ли. Был здесь со Сталиным несколько раз. Поэтому знал, что тут есть секретный объект, надежная охрана, медики, вот и привез его сюда.

— А кто тут сейчас командует?

— А хрен его знает! По идее командовать должен Кобулов. Но он пропал. Сказал по телефону, что отправил батальон, сказал, что сам выезжает, но до сих пор не появился.

Поэтому пока Власик распоряжается, на всех орет, всех пужает. Мол, имел он все наши секреты, когда речь идет о жизни товарища Сталина. Начальник охраны и комбат смотрят ему в рот. Еле уговорил разрешить тебя встретить, а то бы полоснули из пулеметов и все дела.

— Спасибо! А где Берия? О нем что-то слышно?

— Его нет в Москве. Вроде где-то в Якутии. Связаться с ним не могут.

— Хреново дело, — заметил Сергей. — Якутия далеко, оттуда пока доберешься.

— Это точно, — кивнул Вадик. — Как думаешь, кто пока встанет во главе?

Сергей долго не думал, — если Молотов того.... Товарищ Каганович, больше некому. Д-а-а-а, что делать будем?

— А что мы можем сделать? — пожал плечами Вадик, — будем ждать, посмотрим, чем все кончится. Товарищ Каганович, говорят, верный соратник товарища Сталина.

— Говорят, — Сергей вздохнул и глубоко затянулся.

Дверь в кабинет начальника охраны с треском распахнулась. Из нее выскочил Власик. Вид у него был взъерошенный, лицо очень бледное. Он безумным взглядом оглядел собравшихся, и крикнул, — на дачу товарища Сталина напали!

Глава 6

— Все хреновее и хреновее, — заметил Сергей, когда Власик опять скрылся в кабинете. — Похоже, что заговорщики люди серьезные. Нападать на дачу Сталина это не пару раз в коридоре стрельнуть. Значит, силы у них есть. Следующим ходом могут прийти по нашу душу. Черт бы побрал этих троцкистов, мало их чистили!

— У нас тут кроме штатной охраны еще целый батальон НКВД, — засомневался Вадик, — это не хухры-мухры. А сколько там людей было у Сталина на даче?

— Батальон-то он батальон, но без тяжелого вооружения. Если подтянут артиллерию, то мы тут долго не просидим.

— Думаешь, и до этого дойти может?

— Запросто, сейчас что угодно может быть. Надо что-то делать.