Аластер Рейнольдс "Вечная мерзлота"

— Кто она? — спросила я, дрожа от нетерпения. Я знала, что им не потребуется много времени, чтобы разобраться в своей памяти.

— Мы опознали Татьяну Динову, — сказал Иван. — Не хотите ли краткую биографию, директор Чо?

Чо кивнул. — Отправьте ее.

Принтер заработал снова. В лоток для исходящих сообщений начала поступать информация о жизни женщины, почти наверняка давно умершей. Татьяна Динова, кем бы она ни была. Моя Татьяна Динова.

Моя хозяйка: мой способ изменить прошлое.

— Вам придется убедить их, что вы достаточно здоровы, чтобы вас выписали, — сказал Абрамик, поглаживая кончик бороды. — Я могу помочь вам с некоторыми неврологическими советами, если вас начнут расспрашивать. Но тем временем нам понадобится план действий на случай непредвиденных обстоятельств — запасной вариант на случай, если они попытаются вернуть вас в отделение радиологии. — Он повернулся к Чо. — Можем ли мы пойти на риск небольшого повреждения зонда, если Валентина подойдет к нему достаточно близко?

— При условии, что это было бы ограничено. Если она повредит машину до состояния, не подлежащего ремонту, у нас будут большие неприятности.

— Это не обязательно должно быть так уж плохо, — сказал Абрамик. — Где-то поблизости должен быть аварийный пульт управления, возможно, на стене или под откидной крышкой. Это то, что они использовали бы, если бы во время сканирования возникла проблема: он удаляет гелий из магнитов, позволяя им нагреваться и терять свою сверхпроводимость. Это быстрее и безопаснее, чем просто отключать питание. Все, что ей нужно было бы сделать, это добраться до этого пульта управления, и у нее был бы элемент неожиданности. Единственное, чего они не будут ожидать, — именно этого.

— Мы можем нечаянно стереть квантовую память зонда, — возразила Маргарет. — Эти магниты не могут пройти слишком много циклов разогрева, прежде чем перестанут быть доступными для пар Любы.

— Тогда что-нибудь не столь радикальное, — сказал Абрамик, бросив раздраженный взгляд на физика, как будто она намеренно чинила препятствия, а не высказывала вполне обоснованное беспокойство. — Пронесите в комнату металлический предмет, что-нибудь ферромагнитное, спрячьте это до последнего момента. Если нам повезет, его притянет к машине прежде, чем поле успеет нанести какой-либо серьезный ущерб системе управления.

— Вы имеете в виду, если Татьяне повезет, — уточнила я.

* * *

Мой первый вечер в "Вечной мерзлоте" был похож на любой другой первый раз в большом незнакомом учреждении. Меня вырвали из маленького, устоявшегося мирка провинциального учителя и бросили в напряженную, сложную среду, полную новых лиц и правил. Действуя из лучших побуждений, Чо пытался вложить в меня как можно больше информации, пока мы поднимались в мою каюту по паре лестничных пролетов внутри ледокола "Ваймир". Он объяснял экстренные учения, отключения электроэнергии, медицинские процедуры, время приема пищи, общественные мероприятия, указывая то в одну, то в другую сторону, как будто я могла видеть сквозь серые металлические стены помещения и корабли за ними, и как будто у меня была надежда запомнить хотя бы половину из этого. В конце концов я перестала слушать, зная, что в свое время все встанет на свои места.

— Возможно, вам захочется отдохнуть после нашего путешествия, — сказал Чо, когда мы добрались до моей каюты. — Но если бы я мог задержать вас еще немного, было бы очень хорошо как можно скорее встретиться с пилотами. — Он приподнял рукав, чтобы взглянуть на часы. — Если нам повезет, они все еще будут в столовой.

— Дайте мне минутку, — сказала я.

Пока Чо ждал у двери в каюту, я убрала свою сумку, затем разделась до свитера и рубашки, в которых обычно ходила на занятия. Подошла к раковине и плеснула себе в лицо немного воды, чтобы привести себя в порядок после полета на вертолете. Выглядела уставшей, постаревшей. Не готовой к новым приключениям, а скорее уже прошедшей через слишком многое в своей жизни.

Я вышла из каюты и заперла ее на ключ, который мне дали.

— Расскажите мне о пилотах.

— Наши четверо потенциальных путешественников во времени. Вы будете тесно сотрудничать с ними, пока мы будем устранять оставшиеся препятствия.

Я подумала о масштабах и возможных расходах на эту операцию.

— Всего четверо, после всех ваших усилий?

— Я бы с радостью пожелал большего. Но мы ограничены факторами, находящимися вне нашего контроля, включая наш доступ к нейронным нанотехнологиям. — На мгновение Чо тоже проявил некоторое напряжение, которому его подвергла жизнь. — В наши дни таких вещей очень мало, и нам пришлось приложить немало усилий, чтобы объединить то, что у нас есть. Это относится ко всему проекту в целом, от наших подержанных кораблей до самих зондов времени. Все можно сделать и починить, и нам нельзя быть слишком разборчивыми. — Но он ободряюще улыбнулся. — Мы можем быть изобретательными и легко приспосабливающимися, и я думаю, что мы такими и были.

В столовой было тихо, если не считать небольшой группы людей за одним из столиков у главного окна. Они сидели, наклонившись друг к другу, и негромко, но оживленно беседовали о чем-то. Молодые люди и люди среднего возраста, мужчины и женщины, с разными акцентами. Остатки еды на подносах, недопитые напитки, пивные бутылки, колода карт, книга в мягкой обложке. Не было никаких шансов, что это маленькое помещение сможет вместить тысячу двести человек, даже при неодновременной смене персонала, поэтому я предположила, что это и есть обеденная зона для VIP-персон.

Чо постучал в дверцу для раздачи и попросил, чтобы нам открыли.

— По большей части это по-прежнему сушеные или замороженные продукты, — сказал он. — Но очень повезло, что для нас доставляют самые разнообразные рационы из всех областей Всемирного здравоохранения. Им дали понять важность наших усилий, если не их истинную природу.

Как только мы заказали еду, он подвел меня к столу, за которым сидели другие люди.

— Тем не менее, мы трудимся как волы. — Он отодвинул для меня стул, удерживая поднос одной рукой. — Здесь, в "Вечной мерзлоте", работает тысяча двести человек, и все они исключительные личности. Всех ценят. Но среди нас меньше десятка людей, которых я бы назвал по-настоящему незаменимыми, и вы теперь одна из них. Мы противостоим времени, мисс Лидова, во всех смыслах этого слова. Если нам потребуется десять лет, чтобы добыть эти семена, то нашим ученым-пищевикам и агрономам будет уже слишком поздно эффективно их использовать. На самом деле времени совсем мало. Братья говорят нам, что у нас есть от шести до девяти месяцев, чтобы что-то изменить, максимум год. После этого мы просто теряем время. В буквальном смысле.

— Братья?

— Дмитрий, Иван, Алексей и Павел. Братья Карамазовы. Искусственные интеллекты, помогающие нам в наших начинаниях. Больше "сделай сам" и "почини". Они на "Нерве", так что рано или поздно вы с ними познакомитесь. — Мы с Чо заняли свои места, втиснувшись на оранжевые пластиковые стулья между другими людьми. — Это мисс Валентина Лидова, — сказал он, указывая рукой на меня. — Не могли бы вы представиться? Уверяю вас, она не кусается.

Какая-то женщина наклонилась и пожала мне руку. У нее было уверенное рукопожатие. Она была примерно на двадцать лет моложе меня, у нее были длинные черные волосы и широкое дружелюбное лицо с заметными веснушками на скулах.

— Я Антти, — сказала она по-русски с легким акцентом. — Родом из Финляндии, одна из пилотов. Она бросила на Чо настороженный вопросительный взгляд. — Она знает, директор?

— Немного, — ответил Чо. Он открыл бутылку пива открывалкой и пил прямо из горлышка. — В любом случае, можно говорить свободно.

— Они пытаются отправить нас в прошедшее время, — сказала Антти. — Нас четверо пилотов. На самом деле мы не возвращаемся назад — мы всегда будем на борту "Ваймира", подключенные к оборудованию "Адмирала Нервы". Мы просто перехватим контроль над носителями в прошлом, управляя их телами с помощью дистанционного управления. Вот почему нас называют пилотами. Но когда мы окажемся во времени, это будет похоже на возвращение в прошлое.

— Если это сработает, — сказал красивый темнокожий мужчина со слегка поседевшими на висках волосами.

— Конечно, это, черт возьми, сработает, — ответила Антти. — Почему бы и нет, если все отдельные шаги выполнимы?

— Я Викрам, — представился красивый мужчина, натянуто улыбаясь. — Родом из Нью-Дели. Надеюсь, мой русский не слишком плох?

— О, перестань выпендриваться, — сказала Антти, бросив на него раздраженный взгляд, как будто они все были более чем сыты по горло откровенным самоуничижением Викрама.

— Мы отправляем вещи обратно во времени, — сказал другой мужчина, ухмыляясь, чтобы разрядить обстановку, и передавая мне пиво, независимо от того, хотела я его или нет. — Небольшие вещи, размером примерно с пыльцевое зернышко или спору-инициатор нанотехнологий. Мы знаем, что можем это сделать. Вопрос лишь в том, чтобы сложить последние кусочки воедино. — Он пожал мне руку. — Кристос из Греции. Или из того, что осталось от Греции. Откуда вы, Валентина?

— Из Когалыма, — ответила я. — Вы, наверное, о нем не слышали. Это довольно далеко отсюда на юг, в самом деле, ничего особенного.

— Скоро все вокруг превратится в пустое место, — сказал мужчина рядом с Кристосом, который был единственным, кто приближался ко мне по возрасту. Такого же крепкого телосложения, как грек, но с морщинами, пигментными пятнами и седыми волосами, зачесанными назад со лба. — Я Мигель, — представился он, говоря по-русски, но медленнее и скованнее, чем его товарищи. — Я рад, что вас привезли на станцию. — Он понизил голос. — Что вам уже известно об эксперименте?

— Директор Чо показал мне брошюру, — честно ответила я. — Кроме этого, почти ничего.

— Вы быстро все поймете, — сказала пятая сидевшая за столом, невысокая женщина в очках и со строгой черной челкой. — Я Маргарет. Маргарет Арбетсумян, физик-математик.

— До Расчистки Маргарет работала над квантовыми экспериментальными системами, — сказал Чо. — Если кто-то и мог воплотить идеи Любы Лидовой во что-то практическое, я знал, что это будет Маргарет. Сегодня вечером мисс Лидовой не помешал бы отдых, Маргарет, но не могли бы вы утром показать ей экспериментальный аппарат — возможно, продемонстрировать парадокс в минимальном случае?

— С удовольствием, — сказала Маргарет.

— Что касается меня, — сказал шестой человек за столом, стройный, аккуратно подстриженный мужчина с остроконечной бородкой, — то все, что я понимаю в путешествиях во времени или парадоксах, вы могли бы написать на обороте очень маленькой салфетки. Но я кое-что смыслю в физиологии, неврологии и нанотерапевтических системах. Доктор Питер Абрамик — для моих друзей Питер. — Затем он прищурился, словно почувствовав степень моего невежества. — Вы действительно ничего не знаете об этом, не так ли?

Я отхлебнула пива и откусила несколько кусочков карри, просто чтобы показать, что меня не пугает ни мое новое окружение, ни мои новые коллеги. — Мне семьдесят один год, — сказала я, произнося эти слова как простую констатацию факта, не стараясь вызвать ни жалость, ни почтение. — В последний раз я принимала сколько-нибудь серьезное участие в работе моей матери пятьдесят лет назад, когда мне едва перевалило за двадцать. — Я съела еще немного, намеренно не спеша. — Тем не менее, я никогда этого не забуду. Моя мама работала над квантовыми моделями одночастичных путешествий во времени. Она показала, как электрон — или что-либо еще, на самом деле, при условии, что вы можете манипулировать им и измерять его квантовое состояние, — может быть отправлен назад во времени, зациклен в прошлом, чтобы в будущем стать двойником самого себя, половинкой пары Любы. Если вы манипулировали любым из элементов пары Любы, другой реагировал на это. Вы могли посылать сигналы в любое время. Но это было все. Вы не могли бы отправить обратно ничего крупнее электрона — возможно, атом, молекулу, на пределе возможностей, до того, как макроскопические эффекты разрушат спаривание Любы. И что не менее важно, вы не могли заметить, что произошло путешествие во времени. Это было похоже на фокус, проделанный в темноте. В тот момент, когда вы пытались понаблюдать за парой Любы в их разделенном во времени состоянии, вас отвлекали шумовые эффекты.

— Парадокс, — сказала Маргарет. — Черное и белое. Либо присутствует, либо отсутствует. Если вы не наблюдаете, парадокс прячет свои когти. Если вы пытаетесь наблюдать, он убивает вас — в основном метафорически.

Я кивнула. — Это верно.

— Но ваша мать вышла за рамки бинарного парадокса, — сказал Чо. — Она разработала целый класс моделей, в которых парадокс — это шумовой эффект, параметр с серыми значениями, а не просто черно-белый.

— С возрастом она говорила об этом все меньше, — ответила я. — Они третировали ее всем скопом. Обращались с ней как с идиоткой. Какого черта она должна была им еще потакать?

— Ваша мать была права, — спокойно сказал Чо. — Это мы знаем. Парадокс присущ любой системе путешествий во времени. Но это поддается сдерживанию... исправлению. Мы узнали, что существуют классы парадоксов, слои парадоксов.

Маргарет сделала ободряющий жест в сторону директора Чо. — Скажите это. Вы знаете, что хотите этого.

Чо потянулся за своим пивом, улыбаясь приглашению. — Парадокс сам по себе... не совсем парадоксален.

* * *

Появилась служба доставки больничного питания. Они подкатили столик к моей кровати, затем поставили поднос с пластиковой крышкой. Я подождала, пока санитар выйдет из палаты, спрятала нож под подушку, затем нажала кнопку вызова, чтобы позвать их обратно, и только потом пожаловалась, что у меня нет ножа.

В тот момент все могло пойти по-другому, но санитар только пожал плечами и вернулся с новым ножом.

Что вы собираетесь с ним делать?

Голос прозвучал у меня в голове. Я слышала его и раньше, во время моего предыдущего погружения, но сейчас он стал сильнее и отчетливее, так что его невозможно было проигнорировать.

Вы меня слышите. Я задала вопрос. Вы захватили меня, так, по крайней мере, имейте совесть ответить.

Это была Татьяна. Я так и знала.

Я сформулировала ответ. Мне не нужно было произносить это вслух, я просто мысленно произнесла это утверждение.

Предполагалось, что вы не сможете со мной разговаривать.

И кто вы такая, чтобы говорить, что я могу, а что нет? Это мое тело, моя жизнь. Что вы делаете со мной?

Пытаюсь помочь. Пытаюсь разобраться в неразберихе. Это все, что вам нужно знать.

Я вспотела. Я или она, или, возможно, мы обе. Что-то происходило с управляющими структурами, что не входило в план. Моя носительница была в сознании, общалась со мной и получала сенсорные впечатления из нисходящего потока.

Кто вы?