| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Лаик не ответил. Да и что отвечать?
Птица положила ладонь ему на лоб с мыслью, что с одной стороны сама хоть немного согреется, а мальчишке все будет попрохладнее. Руки-то у нее ледяные, и сама она как ледышка. Замерзла — сил просто нет. Скорее бы уже эти два олуха принялись топить свою дрянную печь...
Ладонь нагрелась быстро, точно вместо лба у Лаика был хорошенько натопленный печной бок. И полилось по руке странное напряжение, горячие искры, быстрые волны. Птица вдруг поняла, что чувствует, как быстро бежит по венам мальчика кровь, как бьется сердце, как поднимается грудь, принимая и выпуская воздух. И в этой крови была энергия Лаика, такая же, какой пользовалась сама Птица, когда пробовала сотворить приворот.
Вот эта сила — бежит по жилам, яркая, горячая, обжигающая. Быстрая и чистая. Ее у Лаика осталось совсем немного, потому что забирают его жизнь другие создания. Да, именно создания! Птица поняла, что в теле мальчика живут еще какие-то маленькие сущности, которые и поглощают энергию. Нагло тянут ее себе. Жрут и жрут без остановки. Неужели можно вот так забрать всю энергию-жизнь у другого человека?
Можно. Можно взять и высосать все из Лаика. Тогда он умрет просто так, под ладонью Птицы. Сердце остановится, грудь опуститься. Кровь загустеет, прилипнет к стенкам вен. Что там Саен говорил о чужой жизни? Не таким ли способом он убивает драконов? Только он даже не прикасается к ним, наверное, чувствует на расстоянии?
Можно забрать жизнь у Лаика, а можно забрать у этих крошечных тварей, что питаются его телом. Это еще проще, потому что твари маленькие и невидимые. И Птица их сейчас очень хорошо чувствует. Вот, пожалуйста, вся энергия маленьких тварей переходит сейчас Птице. Перетекает незаметной волной, отдает еле заметным покалыванием в пальцах. Лаик вдруг вытянулся и забился под ладонью, но Птица прижала его двумя руками. Так даже лучше и быстрее. Еще пара мгновений — и можно выпрямится. Вздохнуть, потереть руки, помахать ими в воздухе.
Стало вдруг жарко, чуть ли не горячо. Пропала усталость, отступил голод. Птица не могла до конца понять, что с ней произошло. А Лаик, закрыв глаза, погрузился в сон. Сердце его стало биться медленнее, дыхание выровнялось. Теперь в нем нет никаких сущностей, забирающих жизнь. Теперь бы ему поесть и попить. И немного силы бы ему не помешало.
Правильно! Саен всегда делился собственной силой! С Ежом, с Травкой! Птица это видела, только не могла понять — что он делает. А теперь все стало ясно.
А что если ей самой попробовать? Приложить ладонь к груди мальчика и перелить энергию обратно. Сущности уже мертвы, их это не оживит, а вот Лаику поможет. В конце концов это его собственные силы, высосанные у него мелкими паразитами.
Нет, все возвращать Птица не станет, иначе опять будет мерзнуть и голодать. Так, чуть-чуть, чтобы помочь мальчишке выжить.
Ладони легли на грудь, и дальше все получилось даже слишком легко. Это как перевернуть кувшин с молоком и немного налить в чашку. Хлоп! — и готово.
Вот что, оказывается, умеет Птица! И откуда в ней такие способности? С Саеном все понятно, он Знающий, потому и обладает необычными способностями. А кто такая она, Птица?
В мрачной темноте пещеры, еле освещенной полудохлым огоньком масляного фитиля Птица вдруг с устрашающей ясностью поняла, что с ней не все просто. Вообще с ней что-то не так. И привязанность ее к Травке вовсе не простая. Что с ней происходит на самом деле?
Стало на какое-то время страшно и неуютно, захотелось прямо сейчас же оказаться в домике в Каньоне Дождей, и чтобы все было по-прежнему. Птица удивилась, что тоскует не по солнечному Линну, а по дождливому Каньону, по крутым склонам гор, по темно-зеленой реке внизу и по теплому голосу Саена, подшучивающему над ее неумелостью.
"Ты не угадаешь меня, Птица" — сказал он однажды. А друг угадает? Вдруг поймет? Вдруг она такая же, как и Саен и обладает похожими способностями? Вдруг именно это поняла Хамуса, когда кидала на нее кости? И потому колдовские камни показали три улыбки, они предчувствовали скрытую силу Птицы. Ту самую силу, которую она сама еще тогда не могла понять.
Воздух в пещерке постепенно нагрелся — дрова в печке потрескивали так, что слышно было даже здесь. Оба разбойника все еще ссорились, но уже лениво, не так горячо. Скорее для порядка ссорились. Они, видимо, действительно были братьями, и тот, что повыше и потолще — был младшим. А худой Хум — старшим. Так решила для себя Птица.
Сейчас она немного осмелела. Почувствовав собственную силу, она вдруг осмелилась выглянуть к мужчинам и потребовать горячего отвара для Лаика.
— Ваш мальчик, видимо, поправляется. Он вспотел, жар у него прошел. Его надо напоить горячим отваром. Вам он нужен, или вы не дорожите своим прибытком? — тихо спросила она, по-прежнему стараясь не смотреть в глаза мужчинам.
— Что ты сказала? — нахмурился Хум.
Мыгх без лишних вопросов послушно потянулся за кружкой.
Птица не стала повторять, лишь поморщилась.
— А ты, оказывается, умеешь дельно разговаривать. Ну, и что, что прошел жар? Это не твое дело. Сиди себе там и не показывайся и не смей разговаривать со свободными, рабыня, — грубо велел Хум и шлепнул брата по руке, по той самой, в которой тот держал кружку.
Вода плеснула, Мыгх выругался.
Вот если бы Птица еще умела передвигать вещи только одним взглядом, как это делает Саен! Тогда бы она треснула обоих хотя бы вон той палкой, что стоит у входа. Как дала бы по их глупым тыквам. Вот бы они тогда поняли, с кем имеют дело!
Палка лишь слегка вздрогнула от Птицыного короткого взгляда.
И в этот момент в деревянную дверь резко и сильно стукнули. После кто-то снаружи рванул ее на себя, и в бледном вечернем свете показалась высокая фигура.
— Да пошлют Невидимые успех этому дому, — послышался низкий тягучий голос.
— Да ты кто такой? — тут же обернулся к двери возмущенный Хум.
— Я — Верховный маг Верхнего королевства Нас Аум-Трог. Отца моего звали Нисам Аум-Трог, да пошлю ему Невидимые покой в другом мире. В вашем доме находится сильный маг, и я пришел поприветствовать его.
Оба разбойника, едва услыхав имя пришельца, тут же бухнулись на колени и забормотали что-то о милости, доброй воле и еще какие-то глупости. Птица поспешила спрятаться в своей пещерке. Ее это вовсе не касается, и лучше сделать так, чтобы маг и не увидел ее. А то начнет петь песни о прекрасных глазах и длинных косах, да еще, чего доброго, купит ее у этих ослов.
— Где маг? — ответил коротким вопросом пришелец.
— Мой господин, никого нет в пещере кроме двух слуг твоих и рабов твоих — меня и моего брата. Клянусь матерью, — совершенно искренне выдавил из себя Хум.
Мыгх тут же подтвердил:
— Кроме двоих слуг твоих никого нет, мой господин. А мы — как рабы твои, как слуги твои. И у рабов твоих ничего нет за душой, кроме этого несчастного осла. Рабы твои не достойны, чтобы ты находился под их кровом.
Ого, как он умеет складно говорить! Прямо соловьем заливается. Птица сжалась в темноте, закрыла глаза. Этот маг пришел за ней, вот что! Она это слишком хорошо чувствует и понимает.
— Кто еще есть у вас в пещере? И не бормочите себе под нос, говорите громко.
— Кроме нас, рабов твоих...
— Вы не рабы мои, нечего дураков из себя строить. Вы не годитесь ни для какой работы, потому для вас быть моими рабами — слишком большая честь. Вы не одни в этой пещере, это я знаю. Кто еще есть? Говорите, пока не перерезал вам глотки!
— Девчонка-дурочка есть. Да умирающий мальчишка. Красная лихорадка у него, лучше не ходить к ним... — ответил недовольным голосом Хум.
— Приведите ко мне девчонку. Мальчишку можете хоронить сами.
Оба брата бросились выполнять приказание. Хум первым пролез в отверстие пещеры, схватил Птицу за руку и потащил за собой. И вот, она стоит перед высоким человеком, прячет глаза и чувствует на себе его пристальный взляд.
— Как зовут тебя, красавица? — вопрос прозвучал негромко и мягко.
Рукой в перчатке мужчина дотронулся до подбородка Птицы и поднял ей голову. Всмотрелся ей в глаза и повторил вопрос.
— Наилена.
— Это не правда. Рабам не дают суэмские имена.
— Я уже не рабыня, — совсем тихо ответила Птица, по-прежнему стараясь отвести взор.
— А кто ты? Как ты оказалась в этих местах?
Голос мага становился все спокойнее и мягче. Он обволакивал, точно мед, лишал способности думать, принимать решения. Кто она?
— Меня купил старейшина Каньона Дождей и сделал свободной, — собравшись с мыслями выдала Птица, — и записал мое имя в Книге Живущих Каньона.
— Так не бывает. Рабы никогда не обретают свободу. Набара никогда не отпускает своих жриц. Потому ты здесь, и потому в твоем носу снова появится кольцо. Вот так.
И Птица заметила в правой руке незнакомца тоненькую дужку. Миг — и дужка оказалась у нее в ноздре. Маг все сделал быстро и ловко, будто ему приходилось каждый день продевать кольца в ноздри рабам.
— Пойдем со мной, девушка, и ты услышишь голос призывающих тебя духов. Теперь ты принадлежишь мне, потому что я вдел в твой нос золотое кольцо, я вернул тебе твою сущность.
И маг решительно взял Птицу за руку. В его голосе не было жесткости, не было злости и резкости. Но кто осмелится возразить ему? Птица по-прежнему не смотрела в лицо этому человеку. Страх сделал ее шаги неуверенными, привычная робость вытеснила из головы все мысли.
Когда в ноздре кольцо — надо повиноваться. Так было всегда и так будет всегда. Душа принадлежит тому, кто вдел в нос знак рабства. Это Саен отпустил душу Птицы на волю, но так не бывает.
Маги не отпускают никого и никогда.
Она семенила вслед за пришельцем и слышала, как возмущенно причитают за спиной Мыгх и Хум. Не оборачиваясь, маг кинул им горсть серебра, и возмущение сменилось восхищением. Братья принялись благодарить своего гостя за щедрость и ссориться из-за денег. Но Птицу это уже не трогало.
Шаг за шагом она приближалась к высокому вороному коню, что поджидал своего господина на карюю тропы. Не чувствовался холод земли под босыми ногами, не морозил ледяной ветер.
С ужасающей ясностью Птица поняла, что Набара все-таки одолела ее. Сбылась глупая мечта девчонки, теперь ей придется отдать дань могущественной богине и стать жрицей для Верхнего Мага. И никогда в жизни она больше не увидит Саена. Никогда!
Глава 6
Рабы всегда должны быть покорны своей судьбе. Покорны и послушны. Это — залог жизни, правило для выживания. Первое и главное правило рабов. Хочешь выжить — будь послушен. Будь покорен, не ропщи, не возмущайся. Значит, такова о тебе воля духов Днагао и богини Набары, хозяйки судьбы.
Значит, этого хочет твоя судьба, это уготовано тебе от предков твоих.
Ты слушаешься и подчиняешься и потому остаешься в живых. А иначе — смерть. Это правило второе.
Всех непокорных рабов ожидает смерть. Непокорный раб — негодный раб, мертвый раб. Так говорила мама Мабуса. И Птица слишком хорошо помнила ее наставления. Потому даже не осмелилась возражать своему новому хозяину. Наклонила ниже голову, сжала губы. Не слезинки, ни вздоха. Так положено, такова судьба.
Сама виновата, это Птица тоже понимала. Если бы слушалась Саена — месила бы сейчас тесто у него в доме да приглядывала бы за Травкой. И как теперь маленькая девочка будет без Птицы? Они ведь связаны каким-то таинственным заклинанием.
— Ты умеешь ездить верхом? — спросил маг.
Птица кивнула и тут же ответила:
— Да.
— Как ты должна отвечать своему господину? — нахмурился маг.
-Да, господин.
— Тогда садись верхом. Поедем вместе, на одной лошади.
Конь просто огромный. Как можно забраться на него самой? Саен — тот подсаживал и помогал. Объяснял, отвечал на вопросы. Жалел и заботился. А этот? Станет наказывать за неумение?
Маг требовательно смотрел на Птицу, и та не осмелилась мешкать. Взялась за край седла, неловко поставила ногу в стремя. Потянулась и вдруг услышала до боли знакомый голос:
— Куда это ты собрался везти мою девушку, Верхний Маг? С каких это пор в Каньоне Дождей воруют людей, хотел бы я знать. Птица, ты свалишься с этого коня и расшибешь себе голову. Даже не пробуй залезть!
Порывисто оглянувшись, Птица увидела Саена и не смогла сдержать радостной улыбки. Приехал все-таки за ней! Приехал! Хвала Создателю, Саен приехал!
— Не вмешивайся в дела Верхних Магов, чужак! — резко произнес Верхний Маг.
Он поднял руку, щелкнул пальцами, произнес несколько слов — и Птица вдруг увидела высокие темные фигуры в плащах, появившиеся буквально из воздуха. Они окружили Верхнего Мага и мертвенным, зловещим холодом повеяло от них.
Это и есть Невидимые, Птица слышала о них. Могущественные духи Днагао, те самые, которым возносят молитвы в храмах и просят о защите. Невидимые служат и подчиняются Верхним Магам, это знает каждый. И их так просто не убьешь, они не имеют плоти и крови, у них нет сердца, которое можно было бы остановить.
Смерть буквально спустилась с небес и окружала теперь плотной, надежной защитой и Верхнего Мага и Птицу. Не пробиться к ним, не одолеть, не одержать победу над Невидимыми.
— Ты бессилен передо мной, незнакомец, — спокойно произнес Верхний Маг, — мое имя Нас Аум-Трог, и я принадлежу верховному клану магов. Я Верховный маг Верховного клана. Не тебе тягаться со мной. Уходи, пока жив и не вмешивайся. Купи для себя другую рабыню и утешься ею.
— Много советов, Нас Аум-Трог, — Саен улыбнулся и вытянул меч из-за спины. После положил ладонь на пояс и в пальцах его сверкнул блестящий метал. Что-то странное, короткое, похожее на рукоять, но без лезвия.
— Много советов, но они все не для меня. Меня зовут Саен, я старейшина Каньона Дождей, Знающий Создателя. Я маг Моуг-Дган, Владеющий мечами. Мы сразимся на равных, Нас Аум-Трог. Еще никто не увозил безнаказанно моих людей из Каньона. Еще никто не вмешивался и не нарушал права территорий.
— Здесь территория Хаммы. Это ее земли, и девушка находится в ее владении.
— Но девушку привезли сюда насильно двое разбойников, Хум и Мыгх. Они украли девушку с земель Каньона, украли ее одежду. Они нарушили территорию и потому должны быть высланы с этих мест. Хамма знает наш уговор. Я не лезу в ее дела, она не лезет в мои. Ты тоже находишься на чужой территории, Нас Аум-Трог. Девушка не принадлежит тебе.
— Она принадлежит Набаре. Этой ночью она вызывала дух богини, и Набара пришла на зов. Что ожидает в Каньоне того, кто занимается колдовством? Разве вы не высылаете всякого, кто призывает иных богов, кроме Создателя? Таковы правила, и ты это знаешь, Знающий Саен.
— Не все правила стоит выполнять, Нас Аум-Трог. Я сражусь за эту девушку, и пусть действует закон сильного. Добыча победителя всегда остается с ним — и такое правило есть, ты ведь знаешь.
— Что ж. За меня будут сражаться Невидимые.
— Пусть так. Я тоже буду не один в этой битве, — и Саен ласково улыбнулся. По-доброму улыбнулся, даже немного радостно. Будто предстоит ему хорошее развлечение, забавный праздник. Махнул рукой, и из блестящей штуки выехал клинок.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
