Гнев гор (Книга вторая)

Оливер Хос вновь пришел в парк. Это стало своеобразной традицией, отказываться от которой он в ближайшее время не собирался. Охс ловил себя на том, что ему это нравится. Ему нравилось наблюдать за птицами. В их маленьких телах было столько жизни, что Оливер рядом с ними тоже ощущал себя живым. Вроде крохи, сожми в кулаке и останется кровавая смятка, но такие смелые и беззаботные. Они напоминали ему людей вокруг, даже также любили выпечку толстяка Моккора. Оливер усмехнулся и кинул очередную горсть мякоти, птицы жадно набросились на угощение. Охс же задумался о своих дальнейших планах.

После того как Ярогнева оказалась в Вечных скалах прошло уже несколько недель. Империя Сарратал бурлила. Палата Лордов негодовала. Как гномы посмели вырезать все семейство фон Корнтланов? Император лично вмешался в ситуацию, чтобы не допустить начало новой войны. Велиар IV решил обвинить во всем погибших: мертвец ничего не скажет против. Лорда фон Кортлана обвинили в государственной измене. Все его земли были конфискованы без права возврата. Теперь ни один лорд не мог претендовать на них, даже имея родственную кровь в своих жилах. Жену покойного сослали в один из отдалённых монастырей, где она должна была замаливать грехи мужа. За голову наследника, Рупперта фон Корнтлана, объявлена награда. Велиар IV пообещал предоставить Наместнику Предков голову негодяя в сундучке со льдом. Оливер сначала хотел поучаствовать в этой охоте, но потом передумал. Конечно, возможность появиться перед светлыми очами Императора была заманчива, но с другой стороны подобная известность могла сыграть с ним злую шутку позднее. Когда он найдет отпрыска графа, то станет ему вторым "отцом". Лучше если все будут считать, что то была последняя воля покойного, и обучение в Академии Начал оплатил фон Марглант. Оливер позаботиться о своевременном распространение этого слуха. Иначе одиночку без покровительства могут посчитать пустышкой, либо нахальным выскочкой. В обоих случаях Хосу придется ждать беды. Ему же пока известность и лишнее внимание ни к чему. Нежити нужно было действовать тихо, но быстро: время уходило. Охс с отвращением посмотрел на свежий выпуск "Имперского Вестника": проблемы росли, как снежный ком.

Церкви Империи переполнены, люди стремятся замолить свои грехи, веря, что в мир пришли слуги Тьмы, чтобы истребить род человеческий..."

Охс презрительно фыркнул. Нежить прекрасно понимала, что это не слуги Тьма, а что-то иное, чуждое этому миру. Да и отец сказал, что пока не стоит обращать на них внимание, а сосредоточится на более важных вопросах. Охс опять впился взглядом в газету.

"... Ламер III призвал всех к спокойствию словами: "Если это происки Тьмы, то наш Свет остановит ее исчадия!"

Охс вновь фыркнул, прекрасно зная, что это за свет. С таким "светом" и тьма не нужна. Империя сама погубит себя, а он подсуетится, чтобы на ее развалинах построить свой мир.

"Верховный магистр Вериг фон Гаустер потребовал от ректора Академии Начал призвать всех выпускников в ее стены, также он обратился с просьбой к Императору, дабы государственная казна выделила средства на дополнительные места. Боевые маги — будущее Империи Сарратал в предстоящей схватке."

Лич уже поделился своими соображениями по этому вопросу, сказав, что казна никогда не выделить дополнительных средств. Скорее всего, пострадают лорды, каждого обяжут оплатить обучение хоть одному боевому магу. Так что это было делом времени. Через пару недель выйдет новый указ Его Императорского Величества, и лорды безропотно подчинятся.

"Многие граждане уже продают свое имущество и устремляются подальше от недружелюбного побережья. Волна переселенцем уже хлынула во владения лордов востока. Неважно демоны или кто-то другой согнал морских волков с их территории, важно другое — Империю Сарратал ожидают перемены."

Оливер скривился. Кто бы не разорил Вольные острова его это не волновало. Нежить боялась другого. Если неизвестный враг сомнет оборону на востоке, то куда устремятся люди? Охс понимал, что они выберут врага опасного, но уже изученного. Церковь уже запустила свои щупальца света в Приграничье. Планы Оливера начинали рушиться, даже толком не воплотившись. Охсу был нужен ребенок графа, а от Ярогневы же не было вестей. Оливер наведался в Родовую часовню фон Корнтланов, когда все успокоилось. Запах крови там был особенно силен. Среди множеств ароматов он отличил такой знакомый, его ведьму ранили или убили. В тот момент он хотел уничтожить Аделарда. Безумная затея ректора привела к подобному результату. Охс прекрасно понимал, что ректор изо всех сил старается сделать его должником, всячески помогая. Вот только Оливер не знал, что Аделард потребует за свои услуги. Цену лич еще не назвал. Это обстоятельство невероятно злило охса, он не хотел попасть в такую ситуацию, из которой в будущем ему не выбраться. Поэтому Оливер старательно избегал ректора, но в Академии Начал спрятаться от ее главы очень сложно. Охса постоянно приглашали на "чай".

Его убежищем стал этот парк, ему он нравился по многим причинам. Одной из которых, как ни странно, были птицы. Он даже подумывал поймать себе парочку и посадить в клетку, но останавливало его то, что он мог просто про них забыть позднее. Смысл их держать, если они сдохнуть от голода в его отсутствие. От подобных мыслей охс приходил в бешенство. Он нежить, его ничего не должно волновать и уж тем более судьба птиц. Проклятое семя делало свое "черное" дело, не обращая внимания на все попытки Оливера хоть как-то помешать ему.

Охс менялся и ему это не нравилось. Чувства нежити не нужны, но вот все остальное. Оливер заметил, что стал ощущать вкус человеческой пищи. Правда в отличие от крови она не насыщала. Хос пристрастился к вину, предпочитая сорта красного. Глядя на фужер с ним, охс представлял себе кровь, что это она ласкала бокал изнутри. Теперь каждое утро на рассвете он открывал бутылку и наблюдал, как красная пьянящая жидкость играет на солнце, сквозь стекло кубка.

Второй причиной, по которой охс наведывался в парк стали женщины. Здесь было много дивных цветов, которые он желал сорвать. Недавно помимо жажды человеческой крови и мяса, у него проснулся голод иного рода. Плоть. Теперь нежить понимала, почему люди не могут справиться с этим. Охс познал женщину. Правда бедняжка после этого не выжила, но нежити было плевать. Да и кто его осудит, глава приюта при монастыре святой Кары была редкостной стервой. Ему бы многие сказали спасибо за ее смерть. Да, охс решил проверить, вдруг Зертиш не солгала. Аделарду же на недоуменный вопрос: "Зачем?", он ответил полюбившейся людской фразой: "Чем Тьма не шутит?". Действительно, вдруг Ярогнева в приступе отчаяния сказала правду, но ведьма его не разочаровала: мальчика в приюте не оказалось.

Охс поднялся со скамейки и мягкой поступью подошел к художнику. Его он заметил давно.

— Сколько? — спросил лар Хос. Он прекрасно знал, кого рисовал художник.

— Я хотел бы оставить себе эту картину, господин, — промямлил мужчина. Он в некоторой степени чувствовал себя виноватым перед магом, будто отобрал у того кусочек чего-то личного.

— Сколько? — вновь повторил Оливер, и все его благодушие испарилось, как вода на солнце.

— Бесплатно, господин, — побоялся назвать цену художник. Он прекрасно видел, что теперь перед ним хищник. — Держи, — Оливер протянул магу корзинку с оставшейся сдобой, после чего забрал холст. — Больше не смей наблюдать за мной, человек, — раздраженно проговорил Хос. Он вновь злился. Надо было забрать картину, ничего не давая взамен, но... Она ему понравилась. Картина будет чудесно смотреться у него над каминной полкой. Он, как человек, стал обрастать вещами.

Глава 4

Я сидела на одной из скамеек в дворцовом парке. На самом деле, назывался он Парк Предков, но у меня язык не поворачивался это повторить. Слово "предки" уже набило оскомину, и вызывало отторжение. Конечно, у гномов иная культура, но... В конце-концов мы не упоминаем Создателя, где душе угодно. Как-нибудь спрошу Айрдгала, почему так. Была еще одна странность, я знаю, как произносится на их языке слово "предки". Здесь же звучало что-то иное. Конечно, можно было поинтересоваться у гары Фенд, которая тенью следовала за мной везде, но мне было неловко к ней обращаться. Сейчас она сидела на соседней скамейке, в тени статуи какого воителя и вновь занималась рукоделием. Я с интересом наблюдала за ней, не забывая гладить Эсбена. Медведь стал одним из моих охранников на улицах Вечного города. Знать бы еще, что творилось в голове у этого зверя. Хотя мне было гораздо интересней услышать мысли гары Фенд. Вот уж стальная женщина. Даже когда мы с Айрдгалом появились в спальне, она спокойно произнесла:

— Что-то вы быстро!

Ни жалобы, ни стона, она просто констатировала факт, не упомянув о своем состоянии. Будто произошедшее с ней обычный бытовой эпизод в жизни. Следующая ее фраза окончательно сбила меня с толку.

— Не обижай, девочку. Мне она нравится.

В общем, сцена вышла еще та. Мне до сих пор было не по себе. Айрдгал же молча положил меня на постель и сказал:

— Ты себе не изменяешь, сокровище.

Потом он поднял гару Фенд на руки и пообещал мне:

— Сейчас вернусь, и мы все обсудим.

Я же от бессилия и злобы на себя стукнула кулаком по постели. Не так мне хотелось начать этот разговор. Да и убегать я не собиралась. Хотела лишь показать, что любой план можно разрушить, если не считаться с мнением одного из участников. Мы строим наше будущее вместе. Ключевое слово здесь "мы" и никак иначе. Моя прогулка должна была стать демонстрацией. Глупой и безрассудной, но такой необходимой. К тому же, ну куда здесь бежать? Кругом же горы! Вечные скалы не зря считаются неприступными. Я здесь непросто потеряюсь одна, а погибну. Девчонка этого не поняла. Ей еще расти и расти. Да и мне похоже тоже. Почему я не догадалась, что в том парке опасно. Это же логично. Поддалась мимолетному желанию, и вот результат.

Долго я со своими мыслями наедине не оставалась. Наследник. Да, сейчас передо мной был именно он. Я всегда четко видела его маски. От Айрдгала исходил холод. Нет, не буквально, хотя предательские мурашки у меня появились, нечто подобное источают люди, обличенные властью. Чем выше положение конкретного человека, тем сильнее аура силы вокруг него. Айрдгал молча подошел к креслу и сел в него. Через некоторое время он произнес:

— Зачем?

— Что зачем? — решила уточнить я, хотя прекрасно понимала, что он имеет в виду.

— Хочешь поиграть, сокровище? Давай, — холодно ответил он и сдавил подлокотники кресла. Там, где его пальцы впились в дерево, появились трещины. Кажется, кто-то с трудом контролировал себя и зверя. — Зачем ты сломала гаре Фенд ноги?

— Как бы иначе я прошла мимо воительницы. Нужно было действовать быстро и неожиданно, — пожала плечами я. Чтобы не видеть взгляда Айрдгала, пришлось прилечь. Создавалось ощущение, что воин очень близок к тому, чтобы бы свернуть мне шею, как глупой курице. В принципе я себя ей и ощущала. Очень неприятное чувство.

— Хорошо. Тогда ответь мне, зачем ты устроила этот бессмысленный побег? — он все еще говорил с трудом. Я слышала его тяжелое дыхание. Воин пытался совладать со зверем внутри. Мне даже казалось, что в некоторые моменты он частично менялся, потому что я слышала, как протестующе скрипела по швам ткань его куртки. Сегодня он был одет в обычный походный костюм. Видимо и наследникам не чужды тренировки.

Но вместо того, чтобы ответить на вопрос, я задала свой:

— Зачем ты стер мне память?

— Не стер, Ярогнева, просто спрятал.

— Разница невелика. Или же для твоей совести этого достаточно, если так, то ты меня разочаровал, — глухо произнесла я. — Зачем?

— Для твоего блага.

— Уверен, что для моего? Может для своего? И чем твое благо важнее блага моей семьи?

— Теперь твоя семья — это я, — рявкнул гном в ответ, по комнате разнесся звук ломающейся древесины. Кресло не выдержало ярости воина.

— Моя семья это те люди, которые любят, уважают и ценят меня. Я живу для них, они для меня. Моя семья никогда бы не покусилась на самое главное, что есть лично у меня — свободу выбора, — все это я произнесла на одном дыхании.

— Ты мне нужна, — проскрежетал гном. Эта фраза далась ему с трудом.

— Как наркотик? — горько спросила я. — Твой источник поет рядом со мной, а Великая Мать уронила слезы, чтобы у тебя были наследники. Где здесь место для моих желаний?

— Ты думаешь я этого хотел?! — взревел гном, в следующий момент кресло врезалось в стену над моей головой. Сила удара была такова, что оно разлетелось на части. Я еле успела откатиться в сторону, чтобы не быть придавленной спинкой. В следующую секунду гном оказался рядом со мной, схватил меня за плечи и приподнял. Вот теперь мне стало по-настоящему страшно: глаза Айрдгала отливали золотом, а вместе с заострившимися чертами лица и удлинившимися клыками — это было жутко.

— Что же ты творишь, Ярогнева? — глухо спросил он, а потом уткнулся лицом мне в шею.

— Я? Ты думаешь, я была счастлива, когда в мой тихий мирок ворвался ты и разрушил его.

— Знаешь, сокровище, зверя никогда нельзя провоцировать, — хрипло произнес он. После чего я почувствовала его клыки на своей шее. Он будто примеривался, но в последней момент вместо укуса мне подарили поцелуй. После таких ласк остаются синяки.

— Страх. Воин, я не боюсь тебя.

— Вызов, — тихо промурлыкал он и его губы переместились к моему уху. Ласково обведя губами его контур, а после, нежно прикусив мочку, прошептал: — Все во мне требует призвать тебя к покорности, сокровище мое.

Я попыталась вырваться, но куда там. Он только сильнее сжал руки.

— Прекрати, Ярогнева! Я не контролирую себя, — а потом, чтобы не размениваться на слова, заткнул мой возглас протеста самым действенным образом. Меня не целовали, меня клеймили, показывая, кто здесь хозяин. В какой-то момент поцелуй стал с привкусом крови. Айрдгал бессовестно укусил меня за губу.

Обманывать себя последнее дело. Я себе лгать не стану. Целоваться с гномом в жизни, а не во сне, было во стократ лучше и острее. В какой-то момент зверь в нем успокоился, и он оторвался от меня. Я же потянулась вслед, прося добавки.

— Ведьма, что же ты со мной делаешь? — прохрипел он и вновь склонился, но я отвернулась. Слово "ведьма" отрезвило меня не хуже ледяной воды. Слишком многое оно принесло с собой из глубин памяти. Оливер Хос. Вот уж о ком я не хочу вспоминать.