Кочевница

Стараясь забыть гостей, что теперь наслаждаются плодами её труда на чердаке, Мария принялась мыть посуду и убирать на кухне.

― Всё угождаешь ему. Отволокла-таки на чердак еду. Вроде и не девчонка, а дура дурой. Ну, видела домовых? — Это Нэнси продолжала развлекать себя мерно льющейся бранью.

― Видела, — коротко ответила Мария.

― Да у тебя тоже не всё в порядке с головой.

― Нет. Всё в порядке. На чердаке есть... Нет, не домовые, конечно. Там люди.

― Да ты точно сдурела от безделья. Шатаешься целый день, спишь на ходу: вот и мерещится всякое. Никто там никогда не бывал, в этой комнате. Все наши постояльцы предпочитают условия получше.

Мария смотрела Нэнси прямо в глаза, и весь вид служанки говорил, что она не врёт — в комнате на чердаке действительно есть люди. Нэнси колебалась секунду, потом подобрала юбки и проворно, будто и не носила на себе пуд веса, стала преодолевать ступеньку за ступенькой по пути к чердаку. Но уже спустя минуту нечеловеческий вопль огласил всей округе, что хамка и бездельница не уйдёт от наказания, что она — Нэнси пригрела гадюку на груди, и что сегодня эту гадюку Нэнси раздавит как червяка.

'Люди на чердаке видно в сговоре с Питером, морочат голову Нэнси. Они, конечно же, чем-то не по душе благочестивой Нэнси, вот и дурачат её. Хотя на Питера это не похоже. Он умеет заставить жену подчиняться. Нэнси может скандалить, ворчать. Но никогда ещё не ослушалась мужа строптивая жена', — с этими мыслями Мария пулей вылетела за дверь, ведущую на задний двор, пробралась в хлев и затаилась в укромном уголке. Вообще-то, вряд ли Нэнси станет её искать, но лезть на рожон было бы глупо.

Метка

Уютно устроившись за ворохом прошлогоднего сена, Мария даже была рада избавиться от вечерних работ и немного поразмыслить о случившимся. Что за гости теперь отдыхают на чердаке? Почему они спрятались от Нэнси? И почему хозяин так требователен и твёрд стал в ожидании этих гостей? И ещё. Очень красивые девушки и их плащи. Такие ткани не носят здешние модницы и не причёсываются так. Книга у парня... Странно, но только теперь она осознала, что за все месяцы своей жизни в Хайхилле она ни разу не видела ни одной книги — книги для чтения. Правда у Питера была какая-то толстая тетрадь, куда он записывал расходы и разные напоминалки по ведению хозяйства, но книг для чтения Мария здесь ни у кого не видела.

Почему люди на чердаке замерли при её появлении? Почему ничего не говорили друг другу при ней? И этот человек на сундуке под чердачным окошком... Сидит в тени, но всё держит под контролем. Никто не обращался к нему и даже не смотрел в его сторону, но каждый в комнате был подчинён его тайной силе.

Она выбралась из своего укрытия и, тихо ступая, вышла на улицу. Чердачное окошко едва заметно светилось тусклым желтоватым светом. С улицы можно было подумать, что это круглолицее очертание полной луны отражается в мутном замазанном стекле. Весь воздух был напоён тайной и очарованием. На небе россыпями драгоценных созвездий сверкал млечный путь. Сегодня впервые за много долгих и безликих дней и ночей Мария огляделась по сторонам. Это весна пробудила её от зимнего небытия. Весна и новые персонажи сказочной пьесы, участницей которой поневоле или по какому-то заранее расписанному сценарию стала женщина 34-х лет, не замужем...

Мария твёрдо решила завтра двинуться в путь. Надо ли говорить кому-либо о своих планах? Надо ли спрашивать разрешение? Ведь она не невольница. Кров, пища и одежда давно отработаны. Спасибо, что приютили, не дали погибнуть, но у неё есть свои дела, посвящать в которые никого не обязана. В конце концов, для чего-то же она вышла из Оттела со своим спутником и отправилась на Север. Это все знают и не станут донимать расспросами. Да и вообще: можно уйти тайно, никого не поставив в известность. Только Сэм... Почему-то жалко расставаться с мальчишкой. Она по-матерински привязалась к нему, и ей будет не хватать его трогательных и разумных, совсем недетских речей.

Сердце защемило. Она пробралась в дом через задний ход, тихо поднялась по лестнице в комнату Сэмюеля и без стука вошла. Комната была полна народу. На кровати — мальчик. У его ног сидит великан Питер. Обе красавицы и взъерошенный парень — у изголовья. Он был на голову ниже своих спутниц. И поодаль ото всех на другом конце небольшой комнаты у стола — тот самый таинственный человек. Теперь Мария могла его хорошо рассмотреть. Он был не старше остальных гостей. Очень хорош собой. Тёмные волосы непослушно падали на глаза, а взгляд умный и спокойный, совсем не пугал, но видел по-прежнему насквозь. Мария оторопела, отступила назад к двери и попыталась бежать.

― Ты чего испугалась, Мэри? Сэм давно ждёт тебя, чтобы послушать сказку. Что ты натворила, чем так разозлила мою Нэнси?

'Странно. Говорит, будто в комнате кроме него и сына никого нет. Это что — игра такая? И со мной решил поиграть, как с Нэнси? Только ничего игрушечного тут нет'. Необычные люди, необычные события и необычно серьёзный, очень взрослый десятилетний мальчишка буравит её необычно синими очами.

― Я убирала на чердаке, а Нэнси этим очень недовольна. Ну, вы знаете... — почему-то начала оправдываться Мария. — А что это за игра с домовыми-невидимками?

― Какими невидимками?

― Ну, этими, что сейчас здесь? Я сказала мадам, что они на чердаке, она поднялась и стала обвинять меня во лжи: будто нет там никого, на чердаке...

Все в комнате переглянулись. Одна из девушек хотела что-то сказать, а парень, что сидел за столом, остановил её рукой. Питер продолжал:

― Не понимаю, о чём ты Мэри?

― Послушайте, не надо делать из меня дуру. Я, конечно, может и не очень умна для жизни в вашем сказочном Хайхилле, но галлюцинациями никогда не страдала... — сказала и сама запнулась: 'Галлюцинации — это как раз таки про меня. Ладно — хватит. Эти люди здесь есть и — 'точка'. — Что они молчат, как в рот воды набрали и стоят изваяниями? Сэмюель, малыш, ты тоже их не видишь? Почему твой отец морочит мне голову? Вы — молодая леди, вы ведь только что хотели что-то сказать, а тот господин у стола остановил вас. Говорите, я буду очень рада снова услышать ваш голос. С тех пор, как вы подтрунивали на чердаке над молодым человеком с книжкой, я ни услышала от вас ни единого звука.

― Этого не может быть, Мария. Ты не должна их видеть.

― Почему же, сэр Питер?

― Их не видят простые люди.

― Домовых?

― Это не домовые. Они чародеи и могут казаться невидимыми, а видят их лишь те, кому они позволяют видеть.

― Значит мне позволяют, — она не поверила тому, что сама сказала и вообще, вся ситуация казалась глупейшей. Чародеи, домовые. Может этот у стола — Гарри Поттер? А что? Похож, только без очков и без шрама на лбу...

― Нет, тебе никто ничего не позволял, — низким грудным голосом сказала девушка со светлыми блестящими волосами. Они были собраны и заплетены в косу, уложенную вокруг головы и украшенную жемчужинками. — А что это у тебя на руке? Испачкалась? — Она подошла и указательным пальцем приподняла широкий рукав старой замазанной золой рубахи Марии, обнажив предплечье. На внутренней стороне руки было родимое пятно. Самое обычное, которое может и бросалось в глаза людям, впервые видевшим Марию, но она сама его никогда не замечала. Привыкла. Пятнышко размытое и светлое в виде большой рыбины — лосося, что ли.

― Нет. Не испачкалась. Это родимое пятно. Оно у меня с детства. А что?

― И что, у всех в вашем роду были такие пятна?

― Нет.

― Откуда ты пришла в Хайхилл? — тихий, но отчётливый, какой-то льющийся в уши сладкой музыкой прозвучал голос за её спиной. Она обернулась, и ноги подкосились. Он стоял уже совсем рядом. Глаза смотрели в самую душу.

― Я... я не знаю, я... — комната медленно закружилась вокруг неё, стена за кроватью, изрисованная Сэмюелем, опрокинулась...

Огненные Врата

Толи гипнотическая сила голоса, принадлежащего молодому красавцу, толи нагромождение всех этих нереальных событий, толи страх перед тем, что предстояло раскрыть свои тайны присутствующим в комнате, только сознание покинуло Марию и вернулось к ней лишь спустя несколько минут. Она не сразу стала выказывать признаки жизни, решила послушать, о чём говорят в комнате.

Она лежала на кровати рядом с Сэмом, и мальчик гладил её по голове.

― Не переживай, Сэмюель. Это обычный обморок, — успокаивал сына Питер.

― Или удачно сыгранная роль, — услышала Мария голос второй девушки.

― Не похоже. Очень натурально, — это говорил молодой человек с книжкой. Рассудительный, но немного неуверенный тон. — В любом случае, Орландо, её нельзя оставлять без присмотра. Если Питер оказался так невнимателен, то это вовсе не значит, что ищейки Берингрифа не увидят метку.

― Согласен. — Это говорил молодой человек, который произвёл на Марию самое большое впечатление.

― Появление Кочевницы — верный признак грядущих перемен. Только на чью сторону она станет?

― Папа, она не может стать на сторону тёмных сил. Я знаю!

― Мне тоже хочется так думать, но в истории наших народов были разные случаи...

― Тише, она очнулась, — Орландо первым заметил возвращение Марии.

...Дальше был долгий разговор, полный недоверия со стороны Питера и его гостей. Только Сэм был абсолютно уверен в правдивости рассказа Марии. А Мария и не собиралась лгать или утаивать что-либо. Сейчас было совсем не время покрывать тайной историю её путешествия. Она была даже рада, что может наконец-то совершенно откровенно всё рассказать. Надоело притворяться и строить из себя простолюдинку. Она не думала, что ей поверят сразу: уж очень неправдоподобными были события текущего года. Мария и сама не верила в реальность происходящего. Только если слушающие её люди — чародеи, может действительно все эти чудеса — реальность?

Рассказывая о своих злоключениях, Мария внимательно наблюдала за слушателями. Красавицу с косой звали Елена. Она была очень умна, только всё время и зачастую незаслуженно ставила в неловкое положение парня с книгой — Эдуарда. Он говорил правильными, полными предложениями и объяснял все свои суждения, как учитель в классе. Особенно недоверчивой по отношению к Марии была вторая девушка — Элизабет с огромными глазами-вишнями и шикарными каштановыми локонами. Её язычок — острое шило. Марии было обидно ощущать себя без вины виноватой, но она понимала, что горячность доказательств сейчас будет ей не на руку. Меньше других говорил Орландо, но слушали и слушались его все, даже Питер, чьё мнение Марии всегда казалось истиной в последней инстанции.

Многое в разговоре окружающих было непонятно. Удивляться не приходилось. Хочется или нет признавать исключительность обстоятельств, но они имели место, и надо мириться с чародеями и чудесами. Изо всего Мария поняла следующее: она — Кочевница из древнего рода кочующих волшебников. Об этом говорила метка на предплечье — лосось — кочующая рыба. У волшебников-кочевников всегда есть такие метки: лососи, птицы, раскрывшие крылья, морды лошадей. Кочевники могут перемещаться во времени и пространстве, могут путешествовать по всем сущим мирам. Ими всегда движет потребность оказываться вовремя и в нужном месте: там, где необходимо их вмешательство.

После всего, что пережила Мария, она была готова даже к превращению сидящих у кровати Сэма чародеев в крыс, сусликов или иных зверюшек, но осознать свою сверхъестественную колдовскую сущность было выше её сил. Этого просто не могло быть. Это ошибка, случайность. Подумаешь — лосось на предплечье. Древний род кочующих волшебников. Она едва сдержала себя от смеха, представив маму — строгую училку в очках с линзами, а в руках у неё волшебная палочка или жезл. Стоит она у доски и тычет этой самой палочкой в физическую карту Евразии, и Евразия оживает: горы растут на глазах, реки текут, травка зеленеет... Ученики в шоке, а мама злорадно скалит зубы и говорит: 'Теперь, Сидоров, ты навечно запомнишь крайнюю северную точку Евразии'. Сюжет для 'Ералаша'.

Мария хихикнула, и все обернулись к ней. Неловкую паузу прервал Орландо:

― Мы больше не можем задерживаться. Завтра луна пойдёт на убыль, и придётся ждать следующего полнолуния. Ты, Мария, пойдёшь с нами.

О чём говорил парень, Мария не поняла. Он резко изменил тему, но все, похоже, совсем не удивились. Какая разница, куда и с кем теперь идти? Завтра её всё равно здесь бы уже не было. Питер да и молодые люди пока не вызывали опасения. 'Если они считают, что моё место рядом с ними, надо идти'. Тем более что выбора у неё не было. Вряд ли слабая женщина смогла бы противостоять такому количеству молодых и по всему видать сильных людей.

Питер зачем-то натягивал чулки на безжизненные ножки Сэмюеля, девушки поправляли одежды, Эдуард собирал в свою сумку какие-то вещицы со стола. Мария чувствовала себя лишней в этой компании: ей нечего было поправлять и собирать в дорогу. Она просто стояла у двери и ожидала остальных. Её взгляд блуждал по комнате. Очень хотелось взглянуть на Орландо: что делает он. Не получалось. Сделав усилие, Мария обернулась, их глаза встретились. Он наверняка знал, что всё, о чём поведала своим новым знакомым Кочевница, было правдой. Он видел это, он смотрел внутрь неё.

...Светлой лунной ночью на задний двор самого большого дома в Хайхилле вышла группа людей: трое мужчин и три женщины. Один из мужчин — самый высокий держал на руках худенького, но довольно большого ребёнка. Все двигались бесшумно, как тени. Ничто не нарушало звуковой гармонии сельской ночи. Только редкий собачий лай, квохтанье сонных кур на насесте да сказочные соловьиные трели в ивовых зарослях над рекой.

Туда, в соловьиный рай, держали свой путь люди. Они сели в лодки на берегу и беззвучно орудуя шестами, переправились на другой берег. Его хорошо освещало ночное светило: тёмные, кое-где поросшие скудным, еще не до конца распустившимся кустарником, камни омывались водами реки. Подняться на берег не было никакой возможности. Мария знала, что там, где река делает крутой поворот на север, берег довольно пологий и по узкой тропинке можно выбраться наверх и оказаться на обширном плато у самого подножия Северных гор. Но её спутники и не собирались туда. Они, казалось, бесцельно плыли по течению реки, рассматривая освещённые луной камни.

Сэм мирно спал на руках у отца, убаюканный лёгким покачиванием лодки и свежим весенним воздухом. Зачем было брать в ночное путешествие ребёнка? Мария не задавала вопросов, а остальных, похоже, это ничуть не интересовало. Тем временем на соседней лодке Мария заметила едва уловимое движение. Питер встал и, одной рукой поддерживая спящего мальчика, а другой ловко орудуя шестом, остановил лодку, причалил к берегу. На каменной довольно ровной стене можно было разглядеть металлическое кольцо наподобие того, что вешают на входную дверь.

Эдуард, который первым заметил кольцо, протянул к нему руку и стукнул металлом о камень. Стена загудела и в каменном берегу образовалась расщелина, в которую и направили свои лодки путники. По-прежнему все молчали, а Марии хотелось говорить и говорить, спрашивать и спрашивать. Что это за пещера? Как это камни смогли расступиться? Какая сила заставила их сделать это? Сэм проснулся и уже сидел рядом с Марией, прижавшись к ней дрожащим от холода тельцем. Мария шёпотом, почти без голоса, одними губами спросила у мальчика: