Штильман опустил голову, его плечи затряслись, он вынул из кармана грязный, помятый носовой платок, снял очки, громко высморкался, вытер глаза и сказал:

— Я вам верю, молодой человек, вы действительно из далёкого будущего.

Глава 2

Вторая половина, такого тяжёлого дня, была полностью посвящена бытовым мелочам и военной подготовке. Хозяин, так успешно перекочевавшего на новое место подворья, любезно пригласил нас остаться пожить у него. Первым делом он накормил нас, хотя, как потом выяснилось, его запас продуктов был совсем не велик. Не было возможности, в конце сороковых годов, делать большие запасы. Но старик на это, не обратил никакого внимания, сварил для нас картошку, что осталось после посадки, приволок из бочки капусту и огурцов. Так же поставил на стол четверть самогона и дал нам на растерзание последние две буханки чёрного хлеба, закупленного ещё в родном сельмаге. Мы в свою очередь, принесли три банки тушёнки, что достались нам в качестве трофеев и пару луковиц, не понятно откуда взявшихся в ранцах немецких солдат. Дед, к тем рюмкам, что были на столе, приволок все чашки и кружки, которые были у него в доме, и каждому из сидящих за столом плеснул самогона. Молодёжь, как то настороженно отнеслась к этому и глядя на меня не решалась взять посуду в руки, когда хозяин предложил всем выпить.

— Сегодня можно — дал я своё разрешение, на употребление алкоголя.

Парни в курсе, что у нас тут не всё ладно, как мог я им уже объяснил, чего с нами со всеми приключилось. Это было для них сильнейшим стрессом, а если к этому прибавить утренний бой, то день у школьников действительно, не из лёгких.

Дед Евграф встал и на правах хозяина дома произнёс очередной тост:

— Будем здоровы.

Выпили все, хотя у мальчишек, как мне показалось, опыта, в приеме внутрь горячительных напитков, ни какого. Да, это вам не дома, где в их возрасте пиво хлещат, как воду из под крана.

После Николаевой черняги, картошка была как бальзам, на мой изголодавшийся желудок. Капуста с солёными огурцами, шли как деликатес, да и трофейная тушёнка, тоже не вызывала отвращения. Ели мы с аппетитом, не особенно то следя за этикетом, даже казалось бы такой интеллигентный человек, как Мойша Исакович, позволил себе пихать еду в рот, руками. Чтобы с ним стало, погуляй он не много больше, по просторам не понятно чей родины.

После застолья, я со своей командой отправился на улицу, а старики остались в доме, заниматься хозяйством и вести беседы о превратностях судьбы.

— Сейчас всем полчаса на отдых, затем будем учиться обращаться с трофейным оружием и раздачей захваченного обмундирования.

Парни пошли к мотоциклам, умеющие на них ездить, пытаются и остальных этому научить, я не против. А мы с Николаем сели на скамеечку, завязать послеобеденный жирок.

— Товарищ лейтенант, так и не узнал я у вас, когда война закончилась — спросил Коля, продолжавший обращаться ко мне, как и положено, по уставу.

— Девятого мая сорок пятого года, в Берлине.

— Да, долгонько ещё до победы, но всё таки не зря значит ребята погибли.

— Не зря конечно, только вот видишь, как получилось, дома то они, да и ты, без вести пропавшими будите числиться.

— Вы всё таки считаете, что мы не дома?

— Я в этом уверен, Николай. Тут без вариантов, это только Штильман, боится в это поверить, хотя всё же ясно, как белый день. Ты сам посуди, разве в нормальной жизни такое возможно, что бы мы с тобой встретиться могли?

— Как, про это подумаю, аж мозги закипают — поделился со мной, своим состоянием, боец.

— Мой тебе совет, забудь про это, всё равно ничего, наверняка, изменить не сможем. Так зачем себе проблемы создавать. Нам и без таких мыслей, их здесь хватит. Вот хотя бы, чего есть станем и парней чем кормить будем, когда дедовы харчи кончаться. Того, что у немцев взяли нам и на три дня не хватит. А где взять, лично я даже не представляю.

— Можно рыбы наловить, море то рядом, а там говорят её страсть, как много.

— Ты умеешь?

— Не — а — беззаботно ответил Коля.

— Вот и я не умею, да и есть ли она там, эта рыба.

Ближе к вечеру, научились разбирать МР38, никто до этого такую игрушку в руках, из нас, не держал, но кое как осилили. Разобрались так же, с количеством патронов в обойме и определили, что их калибр подходит для пистолета, который я тут же и приватизировал, вместе с кожаной кобурой. С пулемётами оказалось сложнее, пулеметчиков среди нас нет, удалось осуществить только частичную разборку оружия, определиться, примерно, с калибром и пару раз выстрелить из него. Штука охренительная, доску, что использовали для мишени, разнесло в клочья.

Затем посчитали все боеприпасы, что у нас есть, оказалось, что их не мало, на хороший бой хватит, как авторитетно заявил Круглов. С ножами совсем просто, раздал всем и ещё пару осталось. Рябят вооружили нашими карабинами, одного, самого шустрого, хочу к пулемёту приставить, а мы с Колей, взяли себе по автомату, на этом я настоял. Остальное оружие стаскали к деду на чердак дома и вместе с патронами, запрятали в сене.

Пацанам, сказал подобрать себе, форму и сапоги, из того, что у немцев отобрали, предварительно споров с неё все знаки и нашивки. Они поначалу упирались, как же вражеская одежда, но я сказал, что это приказ и ослушаться его они не имеют права. Пускай мы и не у себя дома, но воинскую дисциплину никто ещё не отменял. Подействовало. К ночи они её постирали и повесили сушиться.

А перед самым сном пришло время, для самой приятной вещи, за день. Дед истопил нам баню и мы пошли мыться и париться. Я не любитель русской бани, не было у меня возможности её полюбить или хотя бы привыкнуть, поэтому быстренько помылся и вышел, а мужики, чуть ли не час там сидели, за исключением Штильмана. Он со всеми мыться отказался и сказал, что будет ждать, когда до него дойдёт очередь.

Спать улеглись на чердаке, пускай здесь и прошлогоднее сено, но всё равно лучше чем в доме, и просторнее тут, и воздух свежее. Со стариком остался, только наш ботаник, ему видите ли не превычно спать на сеновале, тоже мне интеллигенция.

Казалось бы весь день на ногах, а вот не спится чего то и не только мне.

— Товарищ лейтенант, расскажите как там — обратился ко мне один из старшеклассников.

— Где там? — спросил я его, делая вид, что не понимаю о чём речь.

— Ну в будущем. Вы же оттуда.

— Долго рассказывать придётся, ночи не хватит. Давайте, лучше так, вы вопросы задавайте, а я отвечать буду. У каждого по одному вопросу.

На чердаке стало так тихо, что было слышно, как внизу храпит дед Евграф.

— Ну чего молчите или не знаете чего спросить?

— Боязно как то, вроде и интересно узнать, как всё будет, а вдруг там чего не хорошее случилось, проще не знать про это — ответил мне всё тот же голос.

— Ладно, расскажу тогда вам вкратце, про войну, которая только что началась.

Разбудил меня стук в окно дома. Выглянул в окошко чердака, темно, никого не видно. Тихонько подполз к Николаю, он спал не далеко, справа от меня, зарывшись с головой в сено. Это я понял, когда нащупал руками его сапоги, находившиеся наруже. Прикинув, где находится голова, стал её откапывать, а добравшись, постучал костяшками пальцев полбу, пытаясь таким образом, вывести из крепкого сна красноармейца.

Только он собрался, что то сказать, я тут же закрыл ему рот ладонью и прошептал:

— У нас гости, ползи к выходу, посмотрим, кто там по ночам шастает.

Добрались до двери чердака, которая была с тыльной стороны дома, стараясь не скрипеть слезли вниз, по старенькой лестнице. Вдоль тёмной стены дошли до угла, остановились и стали слушать.

— Хозяин, выдь на улицу — не громко позвал, стоящий видимо у окна, человек.

Окна на ночь старик не закрывал, это я знаю точно, об этом он сам говорил, когда предлагал нам спать в доме. Значит тот, кто говорит, это видит и если бы хотел совершить чего нибудь противоправное, то давно бы воспользовался этим. Я решил, что вполне сойду за хозяина, раз дед не подаёт голос.

— Чего тебе? — спросил я незнакомца, оставаясь за углом.

— Ты где? Не видно ни чего — отреагировал он на мой вопрос.

— Коля, я выду, прикроешь, если что.

Тихонько, чтобы не напугать пришельца, вышел из своего укрытия. Шёл так, чтобы ничем не выдать себя и как можно ближе подобраться к незнакомцу. Он, как оказалось, был не один, рядом с ним стояли ещё люди и все с оружием. Когда до них осталось пару шагов, я не громко, чтобы не напугать людей произнёс:

— Чего шляетесь по ночам, спать не даёте?

— Фу ту дьявол, напугал — вырвалось у кого то из стоявших в темноте.

И тут же мне в глаза ударил свет из фонарика, светил тот, кто стоял у самого окна и звал хозяина.

— Разглядел? Теперь себя освети, чтобы недоразумений не возникло — сказал я человеку с осветительным прибором.

— Виноват, товарищ лейтенант.

Он сначала повернул фонарь на своё лицо, потом направил луч света на тех, кто стоял не много поодаль.

— Кто такие? — задал я ему вопрос, пытаясь скрыть, что волнуюсь.

— Старшина Ковальчук. Замкомвзвода, шестьдесят четвёртый мото-инженерный батальон, вывожу остатки людей из окружения — отрапортовал военный.

— Ладно старшина, не на плацу. Скажи лучше давно идёте и откуда? — задал я вопрос который интересовал меня больше всего.

— Тридцатого ночью пошли на прорыв, в сторону Бобруйска, вот с тех пор и плутаем.

— Всё ясно, со мной люди тоже от туда. С тобой сколько ещё, не успел разглядеть.

— Как вчетвером вырвались так и топаем, слава богу все живы.

— Четверо вас значит? — переспросил я старшину, пытаясь сосчитать, сколько же всего людей видел из сорок первого.

С Николаем было трое, пацанов пятеро, да этих четверо. Получается двенадцать, так, а почему двенадцать, Колю то я пропустил. Тринадцать всего значит и ещё девять немцев. Запомню на всякий случай, может пригодится для чего.

— Жрали последний раз когда? — спросил я окруженцев.

— Последние три дня точно не ели, а когда до этого и не вспомню теперь — вздыхая ответил старшина.

— Николай, выходи. Деда будить надо, мужики голодные к нам в гости пожаловали.

Пока окруженцы ели, я, с помощью Штильмана, занявшего наконец то верную позицию, попытался объяснить, вновь прибывшим военным, ситуацию, в которой мы все оказались.

Слушали они молча, вопросов не задавали, то ли не понимают о чём идёт речь, то ли до такой степени устали, что им уже всё равно, чего кругом происходит. Когда мы закончили, старшина посмотрел мне в глаза и сказал:

— Товарищ лейтенант я понял, что с нами какая то физика и химия приключилась, как вот он сказал — ткнул старшина пальцем в сторону нашего учёного — поэтому просьба у меня, возьмите нас под своё начало, устали бегать, а потом разберёмся, что там да как.

— Договорились, ставлю на довольствие — ответил я ему улыбаясь.

— Спасибо, товарищ лейтенант — ответил Ковальчук, пытаясь улыбнуться в ответ.

— Давай старшина заканчивайте с поздним ужином и на боковую, мы тоже спать пошли. Утром, как ты говоришь, разбираться будем, что тут да как.

После завтрака, я объявил всеобщее построение. Люди собрались здесь дисциплинированные, поэтому как только закончили приём пищи, которой у нас в общей сложности осталось дня на два, собрались во дворе и ждали моего появления.

— Строиться — прозвучала команда старшины, когда я с дедом и Штильмоном вышел из дома, и сразу за ней — равняйсь, смирно.

Ковальчук уверенным шагом, подошёл к нам и доложил:

— Товарищ лейтенант, подразделение по вашему приказу построено.

Я отдал честь старшине, державшему во время доклада, как и положено, руку у пилотки

и скомандовал:

— Вольно.

Цирк просто какой то, а что делать, люди на мою голову свалились серьёзные, из очень сурового времени, приходится и мне под них подстраиваться.

— Товарищи, вы уже знаете, что мы оказались в очень странном месте. К сожалению причины, по которым мы сюда попали нам не известны, так же как не известно, что твориться кругом. Но то, что здесь есть враг, который напал на нашу страну и с которым вам всем уже пришлось повоевать, это известно точно. Поэтому считаю, что мы должны быть готовы в любую минуту выступить на защиту той территории, которую считаем своей. А для этого необходимо, поддерживать постоянную боеготовность, совершенствовать свое мастерство во владении всеми видами оружия и главное нести службу согласно устава. Я как старший по званию, принимаю команду на себя, своим заместителем назначаю старшину Ковальчука. По всем вопросом обращаться ко мне или к нему. И ещё хочу сказать, про нашу повседневную жизнь здесь. Пока нам не ясно, где брать продукты, обмундирование, оружие, боеприпасы, горючие и пожалуй всё остальное, что необходимо для жизни. Поэтому не приказываю, а прошу, ко всему относиться бережно и экономно. Если у кого то есть предложения по поводу допустим охоты и ли скажем рыбалки, не стесняйтесь, высказывайте их, главная наша задача, на сегодня, кроме того, что я уже сказал, обеспечить себя продуктами.

Старшина останьтесь, остальным, разойдись.

Народ далеко не расходился, все собрались в круг и обсуждали наверное наше положение, а может странности судьбы, приведшей их сюда, а может ещё чего.

— Тебя как зовут — спросил я Ковальчука — а то как то даже и не познакомились вчера.

— Михаил — ответил он и добавил, немного смутившись — Михаил Петрович, товарищ лейтенант.

— А меня Александр Андреевич Дёмин — протянув руку, представился я — будем знакомы.

— Будем — пожимая её, засмеялся старшина.

— Ну что, тогда давай, Михал Петрович на сегодня план действий согласуем. Думаю надо в дорогу отправляться, посмотреть, что вокруг, а может и не много подальше удастся заглянуть.

— Не мешало бы, только на своих двоих далеко не утопаешь.

— Обижаешь старшина, что бы я за командир был, если бы людей в дальнюю дорогу, пешком отправлял. У нас аж три мотоцикла имеются, как раз, кстати, по вашей специальности.

— Вы что, товарищ лейтенант сюда на них попали?

— Нет, тут уже, у немцев отобрали. Эти сволочи и сюда забраться смогли, наших троих положили. Ну, а мы их потом всех закопали, ни один не ушёл. В лесок на ночь отогнали, да ветками завалили, от посторонних глаз. Только вот сколько там горючки, сказать не могу, не проверили, так что собирай своих всех, сажай на транспорт и поедем. Круглова и пацанов здесь оставлю, пускай хозяйством занимаются, да матчасть и устав изучают.

Выехали мы буквально через пол часа, а чего прохлаждаться. Бензина в мотоциклах оказалось, почти полный бак, так что старшина авторитетно заявил, разведку можем провести дальнюю.

Когда выехали на основную трассу, а во главе колонны ехал я, то повернули налево, в ту сторону,где мне ещё не доводилось бывать. Ковальчук и его ребята, кстати, пришли тоже с противоположной стороны и сказали, что ни построек ни людей они там не встречали. Может конечно потому, что шли всё время лесом и даже не пытались искать или выходить на дорогу.