— Верно, но мимолетный взгляд на второй корабль подтверждает теорию о том, что другое судно встретилось с "Потоком реальности" и использовало очень большую завесу, чтобы скрыть их оба.
— Полагаю, в этом ты прав. — Райберт перезапустил видео и досмотрел его до конца. — Появился ли "Поток" снова до того, как он взорвался?
— Мы не уверены. В Фемиде все еще пытаются найти видеозапись этого события, но я бы предположил, что да.
— Почему?
— Потому что мы не нашли никакого метаматериала в облаке обломков. И ничего другого, что не соответствовало бы кораблю или его грузу.
— Кто-то приложил немало усилий, чтобы скрыть то, что они там делали. — Райберт положил пальцы на край командного стола. — Что насчет записей в черном ящике? Что думает об этом команда Хейфилда?
— Только то, что это очень хорошая подделка. Если бы не атомные часы, они бы приняли их за настоящие и списали все на несчастный случай, вероятно, вызванный серией ошибок технического обслуживания.
— Тогда есть какие-нибудь предположения о том, как наши таинственные преступники упустили это? Они, кажется, ужасно осторожны во всем остальном.
— Этот вопрос тоже приходил мне в голову, и я обсудил его с Ракманом, — сказал Фило. — По его словам, СорсКод настраивает черные ящики, которые устанавливаются на их кораблях. Они начинают со стандартных моделей, приобретенных в другом месте, а затем модифицируют их самостоятельно, и в стандартную модель вообще не входят атомные часы. В какой-то момент один из их инженеров, должно быть, захотел добавить что-то еще, но любой, кто использовал оригинальные образцы печати в качестве ориентира, почти наверняка пропустил бы это.
— Интересно. Что-нибудь еще?
— Еще кое-что. Хейфилд пока не уверен насчет этого, но его команда находит доказательства того, что корабль недостаточно старый. Или, по крайней мере, некоторые части обломков — нет.
— Подождите секунду. Но... — Райберт покачал головой. — Я думал, проблема в том, что корабль слишком старый!
— Это все еще так.
— Тогда что это за чушь насчет того, что он недостаточно старый?
— Вот, это может помочь.
Фило открыл путь через ментальный брандмауэр, отделяющий его разум от разума Райберта, и Райберт подтвердил запрос. Исторические данные о "Потоке реальности" всплывали в его сознании по мере того, как мысли Фило проникали в его мысли.
— "Поток реальности" был одним из самых старых кораблей СорсКод, — объяснил Фило, — и если предположить, что кто-то пользовался им в течение сорока неучтенных лет, некоторые из его систем наверняка вышли из строя и нуждались в ремонте или замене. Хейфилд упомянул, что они обнаружили необычно большое количество деталей, которые выглядят так, будто были напечатаны в течение последнего года. Деталей, которые, согласно записям СорсКод, не были заменены в течение этого периода времени. Возможно, воры просто пытались сохранить работоспособность. Или, может быть, они хотели вернуть "Поток" в прежнее состояние, и это лучшее, что у них получилось.
— Отлично, — проворчал Райберт. — А я-то надеялся, что все, что у нас есть, — это быстрые часы.
На его виртуальном экране появилось оповещение о входящем вызове, и он переключил его.
— Камински на связи.
— Райберт, это Бенджамин.
— Привет, док. У тебя есть хорошие новости для меня?
— У меня есть... новости. Не могли бы вы с Фило спуститься в лабораторию?
— Мы уже идем.
Фило исчез, и Райберт покинул мостик. Он прошел по центральному коридору вглубь корабля, затем шагнул в шахту с антигравитационной системой, которая опустила его на один из трех нижних уровней корабля. Он поспешил в переднюю часть корабля и свернул налево, в новенькую хронометрическую лабораторию "Клейо".
Доктор Эндовер-Чен, главный научный сотрудник Гордиева подразделения, часто привлекал "Клейо" и его экипаж к своим различным проектам, и на корабле была собрана впечатляющая коллекция чувствительных приборов и прототипов оборудования, большая часть которых была спрятана в новой лаборатории.
Райберт не возражал; ему, как и любому другому парню, нравились большие, необычные игрушки, и иногда игрушки Эндовер-Чена были очень кстати.
Бенджамин, Эльжбета и Фило стояли рядом с одной из таких "игрушек". "Черный ящик" (окрашенный в отвратительно яркий оранжевый цвет) стоял на постаменте в прозрачном цилиндрическом помещении. Вокруг ящика перемещались шесть роботизированных манипуляторов, каждый из которых был оснащен хронотонным детектором различного типа.
Хронотоны — это элементарные частицы с замкнутой историей. Большую часть своего существования они колебались взад и вперед по временной шкале. Обнаружение хронотонов и манипулирование ими сделали возможными путешествия во времени, межпространственные перемещения и целый ряд катастроф, разрушающих реальность.
— Ну что, док? — спросил Райберт.
— Во-первых, просто хочу подчеркнуть, что я не так хорош в этом, как Эндовер-Чен, и никогда не буду таким.
— Отмечено. И?
— Вот. Взгляни. — Бенджамин взял одну из диаграмм и развернул ее. — Мы фиксируем очень слабый хронометрический диссонанс в черном ящике, и ту же закономерность видели в секциях корпуса, которые мы тестировали. Хотя это трудноуловимо. На самом деле, я не думаю, что мы бы заметили это без последних обновлений нашего диагностического программного обеспечения.
— И под "диссонансом" ты подразумеваешь...
— Это устройство, — Бенджамин указал на черный ящик, — либо пришло из другой вселенной, либо провело достаточно времени за пределами нашей, чтобы, по сути, "настроиться" на эту вторую хронометрическую среду. В любом случае, мы ожидали увидеть некоторый остаточный диссонанс вскоре после того, как он попал в нашу вселенную, и это именно то, что мы обнаружили.
— Посмотри на себя! — Эльжбета улыбнулась и похлопала мужа по плечу. — От этой технической болтовни становится все уютнее!
— Занятия с Эндовер-Ченом, безусловно, помогли. — Бенджамин помолчал, затем нахмурился. — Хотя, должен признать, слушать его рассуждения о хронотонах — все равно что пытаться глотнуть воды из пожарного шланга.
— Лучше ты, чем я. — Райберт постучал пальцем по развернутой таблице. — Итак, док, ты пришел к выводу, что корабль провел некоторое время вне СисПрава, прежде чем взорвался.
— Да. На самом деле, я бы сказал, что это почти гарантировано. Мы не должны видеть никакого диссонанса в корабле, работающем только в реальном пространстве.
— Что возвращает нас к тем пропавшим сорока годам. — Райберт медленно вздохнул. — Хорошо, давайте попробуем сопоставить имеющиеся у нас факты. Народ, какие выводы вы сделали?
— Около двух дней назад, — начал Фило, — кто-то похитил "Поток реальности" и перенес его в поперечное.
— Но как? — спросил Райберт.
— Преступникам понадобился бы скаффолд из экзотической материи, — сказал Бенджамин. — Либо один из наших, либо тот, о котором мы не знаем. Наши скаффолды могут перевозить все, что угодно, вплоть до тяжелого крейсера класса Директива, поэтому они достаточно велики, чтобы справиться с промышленными кораблями СорсКод.
— Все наши скаффолды используются для строительства станции Провиденс, — возразил Райберт.
— Тогда они, должно быть, сделали их сами, — сказал Бенджамин. — В строительстве Провиденса участвует множество компаний, а это значит, что конструкции наших скаффолдов далеко не так надежны, как нам хотелось бы.
— Хорошо. — Райберт кивнул, соглашаясь с этой теорией. — Допустим, ты прав. Что тогда?
— Должно быть, они перенесли "Поток реальности" в другую вселенную, — сказал Фило. — Достигнув ее, они переместились на сорок лет в прошлое, а затем вызвали достаточно сильное возмущение, чтобы разветвить временную линию и создать новую вселенную. Затем их альтернативная временная линия быстро настигла нас в истинном Настоящем.
— И вот так, — сказал Бенджамин, — им удалось обмануть мультивселенную на сорок дополнительных лет.
— После того, как они закончили с кораблем, — продолжил Фило, — они вернули его сюда, а затем организовали возвращение корабля на прежний курс и его уничтожение.
— Пока что это имеет смысл, — осторожно заметил Райберт, — но я вижу возможный пробел в этой теории. Почему хронометрическая система станции Аргус не зафиксировала фазовые события?
— Ответ прост, — сказал Бенджамин. — Этим преступникам удалось оборудовать свой скаффолд импеллерными перегородками, что сделало процесс входа в фазу и выхода из нее практически незаметным.
— Если это так, — Эльжбета покачала головой, — то тот, кто стоит за этим, пережил много неприятностей.
— Правильно. — Райберт задумчиво опустил голову. — Итак, плохие парни крадут огромные запасы промышленных товаров, уносят их в другую вселенную и возвращают субъективно сорок лет спустя.
— За это время, — сказал Фило, — для нас прошел всего один день.
— Но зачем взрывать корабль после того, как они приложили все усилия, чтобы вернуть его обратно? Зачем вообще его возвращать?
— Я... не знаю, — признался Фило. — Мне кажется, было бы разумнее, если бы корабль пропал.
— Или если бы они вернули его, но не уничтожали, — добавила Эльжбета.
— Однако должна быть какая-то причина, — сказал Райберт. — Все остальное, что мы видели, создает у меня впечатление, что это похищение было тщательно спланировано и выполнено.
— Меня больше беспокоят те сорок лет, — сказал Бенджамин. — Это само по себе доказывает, что существует новая вселенная, и мы понятия не имеем, где она находится и от чего ответвляется. Мы также не знаем, кто это сделал и почему, но кража промышленного оборудования чревата проблемами.
— Что они могли бы построить за сорок лет, имея все это? — спросила Эльжбета.
— Практически все, что хотели, — сказал Фило, — при условии, что у них был доступ к нужному сырью и шаблонам для принтеров.
Райберт нервно вздохнул. Остальные члены его команды стояли в задумчивом молчании, пока он не поднял глаза и не хлопнул в ладоши.
— Хорошо. Ясно, что это дело не для одной команды. Пора вызывать подкрепление.
* * *
Агент Антон Сильченко, руководитель центра операций Гордиева подразделения, с самого начала служил под началом комиссара Шредера — в то время генерал-майора имперской армии Германии. Или, по крайней мере, то, что он считал "началом", поскольку это было связано с освобождением его любимой страны Украины от советских свиней. Он познакомился с этим человеком в 1946 году, через год после начала Великой Восточной войны, войны, которая никогда не происходила в этой временной шкале и, следовательно, "никогда" не закончилась в 1951 году полным поражением сталинской России.
В этом смысле у Антона и его коллег-украинских ветеранов было больше общего с Администрацией, поскольку у них была одна и та же "альтернативная" история, но он не чувствовал в этом ни родства, ни чувства преданности. Он и другие выжившие в Гордиевом узле были людьми без дома, но они в нем не нуждались. У них был свой лидер, за которым они шли к победе снова и снова, и все они, как один, последовали за ним в Гордиево подразделение. Они были закаленными ветеранами, каждый из них, включая Антона, был способен переносить трудности и боль, которые сломили бы простых людей.
Но и у них были свои слабости.
Упомяните кому-нибудь из них, что он подвел генерала/губернатора/нынешнего комиссара, и Антон не удивился бы, если бы этот человек расплакался.
Потому что Клаус-Вильгельм фон Шредер, каким бы великим человеком он ни был, все еще нуждался в них. Он все еще нуждался в нем, и, клянусь Богом, он будет продолжать служить человеку, которому стольким обязан, всеми возможными способами, всеми фибрами своего существа. Он бы босиком прошел за этим человеком через врата ада, если бы его попросили. Он бы отправился на край света и, не задумываясь, бросился в кровавое горнило битвы, если бы Клаус-Вильгельм фон Шредер сказал ему, что это необходимо.
Он просто... никогда не ожидал такого.
Забавно, подумал Антон с усмешкой, в какие места может завести нас судьба.
Он осмотрел центр операций Гордиева подразделения, просторное помещение глубоко в недрах станции Аргус, орбитального сооружения, настолько огромного, что оно служило домом и штаб-квартирой для более чем девяти миллионов сотрудников полиции Консолидированной системы. В его время такое чудо не могло быть построено даже на земле. Даже если бы весь мир объединился ради общего дела его создания. И все же это было одно из бесчисленных технологических чудес, распространенных по всей Солнечной системе.
В его виртуальном видении, благодаря программному обеспечению тридцатого века, появилось предупреждение, и он нажал на него.
— Центр операций Гордиева подразделения. Сильченко.
— Агент Сильченко, входящее сообщение с "Клейо". Приоритет два.
Антон напрягся и резко втянул воздух. Приоритет два означал, что Райберт и его команда обнаружили доказательства предвестника события. Нечто, что, хотя и не было катастрофическим само по себе, могло привести к разрушению целых вселенных.
— Давайте послушаем это.
Открылось окно связи, и в кадре появился Райберт, его взгляд был суровым, а лицо — словно высеченным из камня. Отметка времени указывала на то, что "Клейо" находился примерно в двух световых минутах от них, что сделало бы неловким любой разговор.
— Камински вызывает центр операций Гордиева подразделения. У нас на руках задача номер два. Анализ обломков "Потока реальности" дал положительный результат на хронометрический диссонанс, что указывает на то, что корабль провел много времени в другой вселенной, и истинное настоящее этой вселенной расширялось ускоренными темпами. Мы пришли к выводу, что корабль был перенесен в другую вселенную где-то в течение последних двух дней, где он пробыл сорок субъективных лет из-за новой ветви временной шкалы. Мы рекомендуем всем доступным времялетам немедленно начать поиск в окружающих межпространственных измерениях признаков новой ветвящейся вселенной. Мы приложили наши рекомендации относительно того, как далеко, по нашему мнению, нам нужно заглянуть в поперечное.
Антон помолчал, прежде чем ответить, а затем медленно выдохнул. Он знал, почему команда Райберта была отправлена к месту обнаружения пропавшего корабля СорсКод, но не ожидал, что все будет так плохо!
— "Клейо", вы видите какую-нибудь пользу в продолжении расследования крушения?
Он подождал ответа четыре минуты.
— Не сейчас. Подразделение Фемида в состоянии разобраться с этим. Если появится что-то новое, этим займутся их криминалистические бригады. По-моему, мы окажем больше помощи в другом месте.
Антон кивнул. Это облегчило ему задачу для следующего распоряжения. Комиссар хотел бы услышать об этом как можно скорее. Станции Аргус и Провиденс могли поддерживать связь с помощью хронометрических телеграфов, но пропускная способность таких сообщений была крайне ограниченной и зависела от ясной "погоды" в поперечном. Было бы лучше доставить личный отчет.
