— Я все еще не понимаю вас…
— Ничего, — тепло улыбнулся я невозмутимому магу. — Вы скоро поймете.
Гринграсс всё так же пытался казаться невозмутимым, но я уже почувствовал, что его маска дала трещину.
— Наслаждайтесь фуршетом, лорд Гринграсс, — напоследок пожелал ему негромко. — И до встречи.
Гилберт в ответ на это не сказал ничего. Но ему это было и не нужно, так как мы друг друга поняли правильно. Нет компромиссов, сделок и прочего. Если тот хочет войны, то он ее получит. Но, как и в любой войне, мне необходимо было как можно больше союзников. Даже таких, как…
— Мистер Локхарт! Как я рад видеть такой талант как вы! — с радостной улыбкой вклинился я в толпу его фанатов, энергично пожимая тому руку.
— Лорд Блэк! — не моргнув и глазом расплылся в своей фирменной улыбке писатель, отвечая на рукопожатие. — Я безмерно рад видеть вас здесь! Тем более, был очень счастлив приложить руку к вашему освобождению! Я надеюсь, в честь этого события мне можно будет упомянуть вас в своей книге, возможно, вы даже согласитесь на небольшое интервью…
— Да, конечно! — еще раз улыбнулся я, краем глаза отмечая, как один из магов украдкой делает наше совместное фото. — Как я могу отказать без малого моему спасителю!
— Ну что вы, что вы, — аж зарделся Локхарт от похвалы. — Я просто случайно, как и всегда, оказался в нужном месте в нужное время!
— И я рад, что вы там оказались, Гилдерой, — подхватил я его с улыбкой. — Как и мой друг Джон Клэй…
Глава 3
«Историческая правда состоит из молчания мертвых.» — Этьен Рей.
* * *
— Послушай, Винсент, — я отрешенно покачивал бокал с вишневым соком, пытаясь правильно сформулировать то, что хочу донести до своего вассала. А говорить приходилось так, чтобы у слов не было двоякого толкования, иначе этот далеко идущий юноша мог сделать все по-своему.
Даже за недолгий срок, в который длилась моя поддержка, Блишвик развернулся так, как не смел и мечтать. Как говорил Филипп Македонский, даже в самом защищённом городе найдется калитка, через которую пройдет осёл, груженный золотом.
В данном случае, те двери, которые не открывали щедро льющиеся в карман галлеоны, пинком ноги открывали уже нанятые на те же самые галлеоны отморозки из Лютного, которых завербовал щедрыми посулами мой протеже. Он действовал смело и нахраписто, рискованно, да, но это принесло плоды. Всего пара месяцев, а тот подмял под себя практически весь «мелкий бизнес», который не принадлежал никому из крупных игроков.
Щедро пользуясь помощью Люциуса, который отдал мне контакты своего теневого консильери, Леона Мишеля Галанте, который… Ну, если не знать, что это именно тот человек, который контролирует весь нелегальный и часть легального бизнеса одного из самых богатых людей Магической Англии, то можно было бы подумать, что этот не старый еще мужчина собирается баллотироваться куда-то в Американский конгресс.
Очень фактурная личность, правильное лицо с тяжелым канадским подбородком, идеальная классическая прическа с небольшой сединой, ослепительно-белые зубы, дорогой костюм и дорогой парфюм — все это создавало образ классического джентльмена откуда-то из высшего света, но никак не из Лондонских трущоб. Однако, как в один из дней поделился со мной Малфой, именно из трущоб Лютного переулка Абракас и вытащил смышленого паренька — сквиба, неудавшегося бастарда какого-то не слишком знатного рода.
Абракас дал пареньку вершить свою месть, а взамен получил преданного человека, который не только не боялся запачкать руки, но и, что самое главное, — был очень умным человеком, который понимал, как устроено низшее общество Магической Британии.
Надо сказать, Люциус очень не хотел отдавать мне такого кадра даже на время. Единственное, что его с этим примирило, так это крайняя занятость, связанная с тем, что к предстоящим выборам нейтралы, при поддержке части сторонников Дамблдора, начали готовить свою креатуру, призванную потеснить Крауча на предстоящих выборах — Амелию Боунс.
В целом, меня даже устраивал этот вариант. Я знал Амелию, эта женщина, перенесшая множество испытаний, была бы, положа руку на сердце, достойным Министром. И шансы у нее были вполне неплохие: безупречная репутация, беспристрастность, блестящая карьера… но приняв помощь от Гринграсса, она автоматически становилась моим противником. Кто знает, какие условия были прописаны в этом соглашении и будет ли она дальше следовать букве закона, без оглядки на тех, кто привел ее во власть?
Я не знал. И не мог рисковать.
Тем более, что помимо прошлого хорошего знакомства нас больше ничего не связывало. Для того, чтобы не оглядываться в опасении по сторонам, мне нужен был на посту министра тот, кому я если и не могу полностью доверять, то хотя бы могу влиять сам. А именно — Крауч. Тем более, что в его кампанию уже было вложено столько труда и денег, что этот актив должен был окупиться несмотря ни на что.
Для этого мне нужен был Винсент. И Леон, который сможет направить энергию молодого вассала в нужное русло, не дав набить шишек.
— Ты доказал свою преданность дому Блэк своими делами… — начал я издалека, когда тот предоставил отчет о всех компаниях, которые он смог так или иначе получить в свои руки. — Но сейчас, мне нужно от тебя дословное выполнение моих приказов.
— Но… — попытался вмешаться Винсент.
— Дословное, друг мой, — надавил я на него взглядом. — Без лишней самодеятельности. Я смотрю, вы хорошо сработались с мистером Галанте?
— Да, — пробурчал тот, залпом выпивая стакан виски. — Крутой старикан. Много знает, хоть и тот еще перестраховщик. И сноб к тому же, одежда ему моя не нравится…
— Тогда я тебя обрадую, на время совместной операции, ты поступаешь к нему в полное распоряжение, — я негромко хмыкнул.
— Что? — чуть не поперхнулся Винсент, выпучив глаза. — Я думал, что уже доказал, что могу больше, чем этот старик! Да я с детства крутился во всем этом дерьме, сейчас дела идут как никогда лучше и, кажется, что сумел доказать…
— Что тебе не хватает терпения, — спокойно продолжил я в ответ на эту тираду. — Конечно, ты многого достиг за такой короткий срок…
— Ну, а я о чем?!
— Не перебивай, — уже немного раздраженно взглянул я на парня.
Видимо, такие успехи и резкий взлет немного вскружили ему голову. Даже сейчас я убеждался, что отдать его под начало старика Леона будет отличным решением. Особенно когда ставки так высоки. Я уже успел наломать дров, если сейчас и Винсент совершит подобное, то это будет катастрофа. Тем более, что выйти против группы подготовленных магов на их территории — это совершенно не то же самое, что подминать под себя мелкие лавки, бары и прочие места, не имеющие хорошей охраны и серьезного покровителя.
В основе своей, подобного рода бизнесом занимались мелкие банды, состоящие из вчерашних выпускников Хогвартса, а то и других, менее квалифицированных мест. Противостоять немного натасканным парням Винсента у них бы и не вышло, а с крышей, состоящей из некоторых чиновников в министерстве или особо ушлых авроров легко мог разобраться и сам Леон. Здесь же дело было намного серьезнее. Если бы у меня было больше времени… Но, чего нет того нет.
Союзники Гринграсса должны понять, что поддерживать его — плохая затея. Благо мисс Струглер неожиданно удивила меня своей помощью в разрешении некоторых вопросов. И я даже не знаю, чем буду обязан за подобного рода услугу.
— Молчу, молчу… Ты босс, сюзерен и прочее… — поднял руки вверх Винсент, откидываясь на кресле.
— Хорошо, что ты об этом помнишь, — улыбнулся я краем губ. — Итак, твоя задача.
* * *
Ночь — пора не только для романтических прогулок, но и для разного рода криминальных дел. В целом, я не очень понимал, почему исторически происходит именно так. При свете дня, казалось бы, можно творить дела ничуть не лучше, но, видимо, даже у закостенелых преступников все-таки есть тяга к ночной романтике.
Правда, эта ночь все же немного отличалась от остальных.
Луна заливала светом небольшой заброшенный городок, больше походящий на крупную деревню. Местечко Лавендер, что находилось в одной из природных магических лакун, когда-то было небольшим поселением магов, наряду с Хогсмидом, Годриковой Лощиной и другими городками, где очень любящие уединение маги почему-то решили поселиться все в одном месте. Возможно, причиной было то, что эта лакуна была одним из природных мест с повышенным магическим фоном, возможно, так просто исторически сложилось, когда семьи не особо знатных, но имеющих деньги магов в силу своей старой дружбы решили основать нечто вроде городка.
Я не интересовался историей этого городка, кроме последней страницы в его книге жизни. Уже более трех сотен лет назад, местное кладбище после одного из природных бедствий вдруг ожило, и некогда живые маги покинули свои могилы, добравшись до своих бывших жен, родителей, детей…
Не просто какие-то инферналы, а вполне себе настоящие умертвия и сильные призраки буквально за одну ночь сделали ранее процветающий городок местом, навевающим ужас и поныне. Спаслись немногие, но никто больше не селился в проклятом месте, даже после того, как один из некромантов прошлого по просьбе Министерства, которое безуспешно потеряло несколько групп авроров, не очистил землю от «не мертвых» магов.
Возможно, именно по этой причине маги так и не стали жить в настоящих крупных городах, разбредаясь по необъятному магическому миру в поисках безопасных лакун для одной, максимум двух семей. В то же время, маги всегда были индивидуалистами.
Также, по этой же причине, любые места крупных поселений или общественных мест всегда контролировались целыми каскадами различных сигнальных чар, которые срабатывали как на некоторые заклинания, так и на любые «некротические» всплески. Ну, а любые «фамильные склепы» время от времени проверялись на предмет возможных магических аномалий. Фамильный склеп Блэков, например, имел защиту как бы не сильнее чем на самом доме.
— Жутковато тут… — поежился я, осматривая опустевшие здания, которые, казалось бы, замерли во времени. Только темные потеки на стенах, разбитые окна и выбитые двери указывали на то, что жители города покинули его не добровольно. Ну, и могилы. На кладбище, за строениями которого мы стояли, не было ни одной целой могилы.
Если не знать предыстории, то могло показаться, что здесь орудовала целая бригада расхитителей могил, безжалостно разламывала надгробия, разрушала склепы и разрывала землю, оставляя там глубокие ямы. Тот неизвестный некромант не церемонился. Хоронить после его действий было просто нечего.
Альберт выразительно посмотрел на меня, причудливо изогнув бровь в немом вопросе.
— Знаешь, как мы уже выяснили, я не такой уж закоренелый темный маг, каким меня считают, — с сарказмом ответил я на этот невысказанный вопрос.
Альберт, к слову, всё-таки согласился на мои условия. После месяца работы, когда я уже подумывал снизить требования для личного вассалитета из-за нехватки людей, тот сам подошёл ко мне и попросил откровенного разговора.
Как оказалось, весь этот месяц Стамп, как и я, наблюдал и делал выводы. Моими выводами был его профессионализм, некоторая замкнутость, и, на удивление, любовь к детям и внутренняя доброта, не стертая долгими годами работы не в самых добрых местах мира.
Изначально Стамп, как он сам признался, увидел во мне классического темного мага. Репутация семьи, конечно, доставляла иногда мне проблем. Темного мага — в значении именно «Темного мага», с заглавной буквы и обязательными атрибутами — не самыми светлыми ритуалами с человеческими жертвами, беспрекословным жестким подчинением всех окружающих, эгоизмом, скверным характером, вызываемым злоупотреблением этой магией и немалой опасностью оказаться в какой-то момент на ритуальном столе самому.
Ну, и прочими вещами, мириться с которыми Стамп не собирался. Как он сказал, «успел навидаться». Но, по прошествии месяца, видимо, я успел показать себя не с самой плохой своей стороны. Искреннее отношение к своей семье, Гарри, Андромеде, Нимфадоре с Тэдом, — стало превалирующим фактором, который и определил решение Альберта.
Разумеется, дальше начался торг. Помимо тех гигантских, даже по меркам древних семей, сумм, Альберт был согласен только на одну из самых слабых, по части ограничения прав вассала клятв, с внесенным уже отдельно условием — я не мог заставить никого из рода Стампов убить кого-то против его воли. Условие, с которым, в принципе, я был согласен. Вассальная клятва, даже та её разновидность, которую принес Стамп на своем родовом алтаре, а затем и на алтаре рода Блэк позволяла… многое.
На самом деле, конечно же, немногие пользовались всеми возможностями этой связи, но, к примеру, я вполне мог заставить всех из рода Стампов просто умереть за меня. Принять на грудь отправленную мне аваду. Заставить рассказать самый сокровенный секрет. За несколькими исключениями, приказать сделать все, что душе угодно.
И среди всех ограничений Альберт выбрал именно этот пункт. Достойно. Я, конечно же, немного посомневался для виду, но пункт был внесен, а клятвы прозвучали. Сразу же после того, как мои счета опустели на сумму, которую обычный маг бы не заработал и за несколько жизней. Стоило оно того? Я не знаю. Но уже сегодня появится шанс это проверить.
— И, кстати, не всякий темный маг обязан любить заброшенные кладбища и места массовых убийств! — продолжил я тем же тоном.
— Угу, — с нечитаемым выражением лица Альберт отвернулся и уставился на площадь, куда уже в скором времени должны были прибыть наши гости.
— Знаешь, а ты отличный собеседник. По сравнению с Винсентом так точно, — съязвил я с долей правды.
— Пф-ф, — очень информативно ответил Альберт, немного скривившись. Причины такому отношению, конечно же, были.
Винсент, казалось бы, даже сдружился с Альбертом за прошедшее время, ну, насколько можно назвать это дружбой, когда один — не очень многословный серьезный наемник, а второй вечно болтливый третьесортный мафиози. Все изменилось ровно в тот момент, когда Альберт принял вассалитет, и Винсент узнал, какую сумму пришлось заплатить мне за его лояльность.
Надо сказать, при всех своих недостатках, Винсент был воспитан действительно как хороший вассал рода. В частности, принятие его в семью Блэк, пусть и на правах вассала — было действительно настоящим «Большим Событием» в жизни вчерашнего сироты, хотя он этого, разумеется, и не показывал.
И, как хорошего вассала, его просто выводил из себя тот факт, что Альберт не просто не посчитал это за «честь», но и стряс с меня за это такую сумму денег, которая превышала его собственный долг раз в сто. Разумеется, к этому подключилась еще и зависть. Хотя Винсент знал, что по навыкам, магической силе и даже по социальному статусу во всем проигрывал нынешнему главе рода Стамп, но от этого не мог перестать задевать его по поводу и без. А ещё — каждый раз огребать в тренировочном зале на магической дуэли.
