Попаданец 2.0

— Ох бедовая ты моя... — прошептала Софья и крикнула дочке вдогонку. — Переодевайся и мой руки! Так и быть, выделю тебе пару бутербродов — но не больше. Вечером Регина зайдёт с каким-то сюрпризом.

— А что за сюрприз? — не прошло и пары минут, как за стол плюхнулась уже переодетая в домашнее, умытая дочь, курносое личико которой сияло интересом и предвкушением.

Манчкины сделав стремительный явно заранее отработанный манёвр, тут же оказались у её ног, в надежде что им, таки перепадёт чего-нибудь вкусненького.

— Ну, если бы она сказала, это бы уже сюрпризом не было бы, — Софья поставила перед девочкой кружку с чаем и тарелку с бутербродами, в один их которых та ту же впилась крепкими белыми зубами, — Как в школе дела? Как подготовка к экзаменам?

— Нрмн. Птерк п мтике — слишком большой кусок никак не хотел пережёвываться — звтра конслтаця.

— Не говори с набитым ртом.

— Игорь не звонил? Когда он приедет? — наконец еда провалилась в положенное её место — Я соскучилась...

— Я тоже. Нет, не звонил, он же.. — закончить фразу не дал звонок мобильного, тут же отозвавшегося мелодией полученного в "WhatsApp" сообщения в кармана Алисиной юбки.

— Софи это я! — раздался в трубке пробивающийся сквозь шум машин и гомон людей голос мужа. — Софи, мы с Тонни будем поздно! Пора парню получить билет во взрослую жизнь, так что я веду его на встречу с...

Имя оппозиционного лидера, которым супруг восхищался, и в партию которого ежемесячно отчислял членские взносы, потонуло в вое сирены.

— ...так, что ты на нас не готовь! Мы в "Джаганнате" перекусим.

— Где? Ипполит! Дорогой! Но я же предупреждала тебя что сегодня...

— Прости Софи! Но такой шанс упускать нельзя... Да и Тонни очень просил познакомить его с... — прокричал в трубку муж и отключился.

— Свинтил. — тяжело вздохнула Софья, не зная то ли радоваться ей, то ли право взять и расстроиться.

— Чего? — переспросила дочь, отрываясь от смартфона.

— Антон упросил папаню познакомить его с их вождём. А твой отец так не хочет встречаться с Региной, что согласился

— Ага, — хмыкнула Алиса, картинно поднимая руку с телефоном на уровень лица и начала читать. — Сеструх, батя ваще борзанулся. Снял меня с подготовительных, наорал на бодиков, чтобы не преследовали нас "гэбисты проклятые" и тащит на спич, какой то демшизы! Лиса, если меня стошнит от этой кашерной политоты — прошу считать меня анонимом! Слава Пиратской Партии! Пы-Сы: Мне светит веганский ресторан. Спаси меня Сестра! Псы-Сы-Сы: Может Маман звякнет Глав-Деду скажет, что меня похитили либерал-террористы и он устроит папане и его дружкам праздник с маски-шоу? Улыбочка, улыбочка, ржущий смайлик!

— О господи... — только и сказала Залазкая, устало покачав головой.

— Ну чё? — вполне серьёзно спросила её дочь. — Мне Глав-Деду звонить? Жалко ж братика.

— Ешь уже... — отмахнулась от неё Софья.

Спустя примерно тридцать минут, когда стол был сервирован, а между женщинами начался классический разговор ни о чём, в дверь позвонили.

— Я открою! — ураган по имени Алиса сорвался с табуретки, игнорируя возмущённый "мяв" котов, уже пригревшихся на её ногах.

И через десяток секунд, тишина квартиры разорвалась счастливым воплем.

— Тётя Алина приехала! Тётя Ри это ваш сюрприз?! Ура! Как я по вам соскучи-и-илась!

Софья, с грустной ухмылкой убрав позорное блюдо из склизкой передержанной в воде спаржи, которая очень нравилась Ипполиту в один из шкафчиков. Вытерев руки полотенцем, женщина поспешила навстречу подругам. Алину — последнюю жену Данила, якобы живущую во Франции она не видела уже пару месяцев.

После всех приветствий и объятий и положенных случаю писков и визгов, вся женская компания устроилась на кухне, помогая хозяйке с горячими блюдами или просто играясь с котами, и предаваясь излюбленнейшему ещё "со времён оно" делу — сплетничая.

— А твой муженёк, я смотрю, так всё ещё дурью и мается — задумчиво постукивая изящным пальчиком по краю стеклянной чаши с запаренной зелёной гречкой спросила Алина. — Мы его сегодня будем иметь счастье лицезреть?

Элегантная золотоволосая женщина, с ангельским ликом и выразительными огромными немного восточными глазами, в ошеломительном костюме из последней коллекции от модного парижского кутюрье, расположилась за столом, закинув ногу на ногу. Казалось, настоящая богиня спустилась на грешную землю, настолько идеальной казалась окружающим Алина Нечаева. Но в отличие от дочки и Регины, Софья прекрасно знала истинную природу своей бывшей... в какой-то мере конкурентки. Это сейчас они стали подругами — не разлей вода, а когда-то...

— Сбежал Ипполитушка, — немного грустно повторила женщина.

— А жа-аль, — почёсывая котов, так и льнущих ей под вторую руку загадочно улыбнулась гостья из "Франции", а Регина тихонько хихикнула — Хотя вот это вот — что-то новенькое. До такого даже у нас редко кто опускается...

— Папенька теперь у нас сыро-яд, — вставила свои пять копеек Алиса, не очень понявшая последнюю фразу Алины. — Изволит употреблять только растительные продукты и то раздельно. Вчера, например, слил в унитаз отпадное овощное рагу!

— Алиса, продолжишь ехидничать, останешься без сладкого. Иннокентий решил, что ему нужно почистить организм. Сейчас у него период "живых круп", ну там пророщенной сои, вымоченной спаржи... гречи и всего такого.

— Лин-Лен-Лун ему в помощь, — вновь расплылась в улыбке гостья. — Ты Софийка главное запланируй, на годика через три подобной диеты, себе нового му...

— Тёть Ри ну скажите хоть вы ей. — возмущённая материнской несправедливостью Алиса не дала "француженке" закончить. — Ну, это же бред!

— Мама правильно говорит, старших надо уважать. Какие бы они глупости не совершали.

— Вы сами то верите в то что говорите?

— Я — нет! Но мне можно. А ты — обязана уважать, — высокая статная брюнетка с поистине королевской осанкой, элегантно отправила в рот кусочек мяса, смакуя его вкус, — Даже если ты права по поводу бреда. Пророщенные культуры не несут никакой пользы организму, а вот вреда от них сколько угодно.

— Что-то я не поняла подобную дискриминацию... — буркнула Алиса.

Но как это и бывало в подобных случаях, не обиделась, а решила просто забить на подобные нравоучения, выделив из них главное — она права! А если Тётя Ри — говорит что она права, а Тётя Алина согласна — то, всё! Это истина в последней инстанции, и ни какие исследования Английских учёных не опровергнут свершившегося факта.

— Девочки вы же знаете Ипполита, если ему что-то втемяшится в голову — это потом не выбить.

— Ну и пусть жуёт свою траву, — хитро сверкнула глазами "француженка", — а у меня в машине есть пара бутылочек сухого Franchetti 2009 года и игристое Laurent Perrier Alexandra. Посидим, отметим встречу...

— Оу! А ты неплохо подготовилась, — похвалила её Регина. — Устроим мини-девишник! Только для своих... Тогда я Танюше звякну! Она...

— Да мы вместе... прилетели, — кивнула головой на недосказанный вопрос Алина.

— А мне нальёте... — жалостливо спросила Алиса. — Ну, немножечко!

— Если только немножечко!..

— Тише! Новости из Сирии — Софья сделала громче телевизор, прерывая разговор подруг, которые с интересом прислушались к тому, что говорит диктор.

— Во время проведения операции по спасению пилота сирийских ВВС, сбитого в районе города Дюраа, на сирийско-иорданской границе, группа, осуществлявшая эвакуацию лётчика, была обстреляна боевиками ИГИЛ. Операция прошла успешно, но по неподтверждённым данным среди российских морских пехотинцев имеются потери. Данные уточняются. На данную минуту Генштаб не сделал никаких заявлений.

На кухне воцарилась тишина. Хозяйка дома стояла прижав обе руки к лицу и закусив палец, что бы не закричать. Самые страшные мысли лезли в её голову.

— Софья, немедленно прекрати себя накручивать! — золотоволосая женщина решительно поднялась из-за стола. — Если бы с Игорем бы хоть что-то произошло, тебе давно уже позвонил бы Деда! А так...

Правильная и разумная речь Алины была прервана треньканьем яблокфона, лежащего на столе перед Залезкой. На экране под "Имперский марш" отобразилось имя звонившего — ГЛАВ-ДЕД.

Глава 2 — Телега, карточка и хвостик

Повозку тряхнуло, и незакреплённые вещи внутри неё подпрыгнули, гулко стукнув по деревянному дну. Гужевой монстр пёр вперёд словно танк, полностью игнорируя неровности, ямы и накатанную колею, по которой телегу под моим неумелым управлением мотало, словно тракториста Василия после четвёртого пузыря беленькой.

Унылый и однообразный пейзаж полупустыни сменился, стоило только въехать в предгорья совершенно неизвестной мне горной гряды. То, что место, в котором я оказался, не было моим родным миром, я понял ещё вчера, после общения с представителями местной цивилизации. Да и тянущая повозку тварь вряд ли когда-либо бегала по горам и пустыням Сирии.

Поёрзав на козлах и поглубже забравшись в тень козырька, я нащупал под деревянной скамейкой мех с водой и, хлестнув для острастки начавшего притормаживать флегматичного ужастика, присосался к живительной влаге. С лева от меня зашуршали развязываемые верёвки клапана, и ко мне, на передок телеги выбрался мой невольный и очень недовольный попутчик.

Усевшись рядом и поправив свою чалму, он какое-то время сидел, сгорбившись, широко расставив ноги и уперев локти в колени и глядя на проносящуюся под передними колёсами пыльную ленту дороги. Затем тяжело вздохнул и, повернувшись ко мне, уже в пятый раз, жалостливо завёл всё ту же шарманку, что я слышал с самого утра. Правда, в этот раз в его голосе не было и сотой доли той уверенности, с какой он разливался передо мной соловьём в прошлые разы.

— Послушай. Ну, зачем тебе всё это? Неужели моего слова тебе недостаточно? Это же очень опасная вещь, я ведь так и у мереть могу. Ну, сними — а? Давай заключим нормальное, партнерское соглашение, раз уж мы оказались в одной лодке. Зачем такие радикальные шаги?

Я промолчал, внимательно наблюдая за дорогой, и не отреагировав на слова попутчика.

— Слушай мужик! Мы с тобой неправильно обошлись. Потом ты меня не понял — но ведь спас! Так может, замнём — а? Иначе после этих ворот — всем нам с тобой будет очень и очень плохо

— Может и замнём. А, может, и нет, — безразлично ответил я даже не глядя на своего спутника. — Ты, пока ещё, не предложил мне никакой альтернативы. Такой, чтобы она действительно меня заинтересовала. А полагаться на одно, твоё, честное слово мелкого контрабандиста, я, уж прости, — не могу и не хочу.

— Не такой уж я и мелкий.

— Данный факт только усугубляет твоё положение. К тому же, лично меня, вполне устраивает твоё текущее состояний. А как ты обходишься со своими партнёрами, нужда в которых отпала — я имел счастье лицезреть.

Собеседник вновь тяжело и протяжно вздохнул.

— Вот чего ты такой несговорчивый? Из Чёрного Герцогства что ли?

— Не понял наезда! — набычился я на всякий случай.

— ??! Спокойно! Я просто пошутил. Эх. Послушай меня Иг-ор...

— Игорь, рожа твоя ушастая. И-го-рь!

— Почему-то сейчас мне было обидно. Ладно — Иго-орю.

— В мор-ду...

— ?? ! И-г-о-рь. Так правильно?

— Молодец ухатый. Так держать. Спас свой фэйс для девочек.

— Почему ты называешь меня ушастым, а не косоглазым, как принято в твоём народе.

— Ты себя в зеркало то видел?

— Издеваешься?

— Нет.

— А китайцев видел?

— Кого... эм... нет не видел.

— Вот поверь мне, русскому человеку. Они косые, а ты — ухатый.

— Послушай Иго-рь, — мой собеседник тяжело вздохнул, — я двести восемьдесят лет живу на этом свете и никогда не слышал ни о каких рукс ...

Он осёкся и уставился на меня так, что я больше не мог игнорировать его морду красавчика-сердцееда.

— Если ты из этих — то, поверь — не сработает, сколько бы ты на меня не пялился. Сразу говорю — я не их ваших.

— Чего...

— Того!

— Если бы я не был ранен, и ты не напал бы исподтишка, у тебя не было бы и шанса, — надулся, затянув свою вторую по популярности песню эльф.

Мой спутник — тот самый китайце-французский сарацин которому я прописал прямой в смазливую морду, перед этим убив наседающих на него крестоносцев — оказался самым настоящим эльфом. Всё как в книжках — хлыщ с женоподобной мордой, острыми ушами и скользким характером.

— Если бы да кабы во рту росли грибы! — огрызнулся я. — Будь при мне ВАЛ или Калаш... А, что тебе абреку объяснять!

— Ты назвал себя рукс-зкхем, — прервал он меня.

— И что? — протянул я, размышляя, стоит ли уже вступиться за попираемую честь отчизны или абориген-долгожитель, это так — не со зла.

— Ты не из этого мира...

— Расскажи мне что-нибудь, о чём я не понял, увидев тебя, ухатый, — отмахнулся я, на самом деле навострив уже свои — очень даже человеческие, уши, не забывая между делом нахлёстывать жуткомордого монстра, тянущего наш фургон. — Или ты вознамерился порвать наше соглашение? Что-то мне подсказывает, что если я один окажусь у ворот этого... гм... замка...

— Нет, нет... — замотал головой мой бывший пленник. — Я про...

— Только что, ты мне угрожал. Или мне показалось?

— Ты точно родом не из Чёрного Герцогства? — быстро спросил эльф, а затем отвернулся, уставившись на унылый пейзаж того что здесь называлось Святой Землёй.

— Точно. Ты как то странно отреагировал, когда я назвал себя русским, — скучающим тоном вопросил я. — Объяснись.

— По моему родному городу Элинцубару ходит городская легенда, что лет двадцать назад, некий герой, человек "На", выходец из другого мира, посещал столицу и устроив жуткий погром с тысячью смертей увёл с собой девушку сироту по имени Таэтень...

— Это всё просто великолепно... Я здесь, каким боком.

— Он называл себя руксзкехем офицером! — выдал после недолгого молчания эльф.

— Правда? — меланхолично ответил я, задумавшись, зачем вообще я связался с этим странным типом, поглаживая пальцем драгоценную цепочку, обвивающую мою шею.

Наверное, затем, что выбора у меня просто не было. В слишком необычную ситуацию я попал, да, к тому же, всё увиденное мною за последние сутки, никак не способствовало желанию действовать полностью автономно.

Не успел французо-китаец, отхватив мой, грамотно постеленный, удар, осесть на пыльную землю, как в полной тишине из кузова выскочило несколько фигур. С виду — арабские женщины в полном боевом облачении: чалма, паранджа, никаб и всё такое прочее.

Трое из них подтянув подол и не произнося ни звука, задали стрекоча в сторону пустыни, а вот четвёртой не повезло. С кульком на руках, подозрительно напоминающим завёрнутого в пелёнки младенца, беглянка запуталась в ткани, споткнулась о край телеги и кувырком полетела на дорогу, выронив свёрток, который до этого нежно прижимала к груди.

Словно по чьему-то приказу, врубилось моё ускорение, которое вообще-то раньше работало только в минуты опасности, угрожающей непосредственно мне. Сантиметров за десять от земли, я успел перехватить кулёк и натурально крякнул от веса оного. Было в нём килограмм десять, не меньше, к тому же, с покатившейся по земле восточной гурии, слетел никаб, открывая вполне славянское лицо молодого парня, с редкой порослью подросткового пуха над верхней губой.