Или, по крайней мере, умереть, пытаясь это сделать.
В данный момент он подозревал, что шансы были в пользу последнего.
— Пошли, — сказал Толаллис через мгновение, мотнув головой в сторону лестницы, и Родулис кивнул.
Он последовал за своим двоюродным братом вниз по внутренней лестнице в просторную комнату отдыха, которую Айседора Толаллис упорно называла "мужской пещерой" своего мужа. Одна стена целиком была стеклянной, и с высоты дома, расположенного на вершине скалы, открывался вид на темные воды океана Таласса Красио. На востоке, на дальней стороне залива Коринф, в лучах золотистого послеполуденного солнца был виден горизонт города Коринф, но с севера надвигались тучи, из-за чего волны разбивались все выше о каменистый пляж у подножия утеса.
Перед этой стеной стояла пара карточных столов, окруженных удобными стульями. На столе были разложены колоды карт, стаканы, бутылки виски и даже бутылка беллерофонтской рецины, но никто из пятерых мужчин и двух женщин, занимавших семь из этих стульев, казалось, не проявил к ним особого интереса. Они резко повернули головы, когда вошли Толаллис и Родулис, и капитан почувствовал, что напряжение возросло еще больше.
— Присаживайся, Ахиллес, — сказал Толаллис, указывая ему на стул, а сам направился через комнату к смарт-стене в конце. Он нажал на главный экран, который включился, а затем ввел сложный код. Мгновение ничего не происходило, а затем по стеклянной стене, казалось, потекло странное мерцание, которое бросалось в глаза.
— Вот так! — он тонко улыбнулся. — В домашнем офисе есть некоторые преимущества, когда ты возглавляешь силы обороны. У меня действительно хорошие системы безопасности на кредитной карточке налогоплательщика.
— Что, я уверен, очень обнадеживает, — заметил комиссар Лазарос Ганатос. Командующий объединенными полицейскими силами Беллерофонта был высоким, плотным и седовласым, с морщинистым лицом, выражение которого никак нельзя было назвать веселым. — Я уверен, что любой из моих людей, кто случайно заглянет сюда, не почувствует ни малейшего любопытства по поводу того, почему вы пригласили всех на дружескую карточную игру.
— Но это и ваша карточная игра, — отметил Толаллис. — Я уверен, что объединенные полицейские силы не стали бы шпионить за своим собственным шефом!
— Официально — нет. — Ганатос пожал плечами. — Хотя не могу обещать, что несколько глаз не донесут агентам Ядра, скрытым в этих силах.
— Тогда нам остается только надеяться, что никто из них не проявит любопытства в ближайшую неделю-другую, — сказал Толаллис. — Во многих отношениях из-за этого я бы предпочел не вытаскивать тебя сюда, Лазарос. Ты не принадлежишь к моему обычному кругу любителей карточной игры, так что у некоторых твое появление может вызвать удивление. Но нам нужно, чтобы ты был с нами, и мы не можем позволить себе обсуждать это — особенно на таком уровне — иначе, как в присутствии четырех глаз. Даже если в данный момент у нас их будет восемнадцать.
Ганатос скорчил недовольную гримасу в знак согласия, а Толаллис оглядел остальных своих гостей.
Еоргия Элитци, его личный исполнительный офицер, была миниатюрной шатенкой с серыми глазами. Как и он, она была ветераном космического десанта Федерации, но в то время как его отправили в отставку по состоянию здоровья с искусственной левой икроножной мышцей, она сумела сохранить все свои оригинальные части тела. И, помимо Родулиса, была единственным человеком в комнате, который, как он уже знал, был абсолютно предан тому, что они собирались обсудить.
Остальные пятеро его гостей были одеты в форму военно-космического флота Земной Федерации, по крайней мере, когда они были на службе. На самом деле, трое из них были командирами авианосцев ФЗФ, и на эти должности людей выбирали не случайно.
Его двоюродный брат Ахиллес, который был всего на сантиметр или около того ниже самого Толаллиса, был старшим капитаном оперативной группы 1709 и командовал сверхсветовым кораблем "Фрейр" класса Балдур. Капитан Мадлен Ховелинг, командир корабля "Персей", была пепельной блондинкой с глазами цвета морской волны и на двадцать четыре сантиметра выше Элитци. Капитан Хайри аль-Масуд, шкипер "Нинурты" и самый младший из командиров ОГ, был среднего роста, худощавый и подвижный, как гончая, с темными волосами и глазами. А коммандер Ллойд Марчант, единственный из приглашенных Толаллисом офицеров, кто не командовал собственным кораблем, был на семь сантиметров ниже Толаллиса, с каштановыми волосами и карими глазами. Совершенно непримечательный на вид парень... пока не заглянешь в эти кроткие глаза и не увидишь за ними острый, как кинжал, ум.
Кроме того, здесь присутствовал единственный человек, который не был офицером. Старший главстаршина Уэлдон О'Кэйхилл был широкоплечим парнем с квадратным лицом, бритой головой, крючковатым носом и жесткими, властными чертами унтер-офицера, прослужившего Федерации сорок лет. И если он и чувствовал себя немного неуютно в своей астрономически старшей компании, то виду не подавал.
— Хорошо. — Толаллис пододвинул себе стул, сел и начал лениво тасовать колоду карт. — Думаю, нам следует сразу приступить к делу. Лазарос и Еоргия, я знаю, что вы в курсе событий, потому что я сам отправил приглашение. Но я хочу, чтобы вы выложили все карты на стол, простите за выражение, — он выложил на стол туза пик рубашкой вверх, — прежде чем мы продолжим. Я не позволю никому вмешиваться в это, если он — или она — не будет точно знать, во что мы ввязываемся.
— Думаю, вы можете предположить, что Ахиллес ввел нас в курс дела, генерал, — сухо сказала Мадлен Ховелинг. — Он не намного лучше вас умеет лгать людям или вести двойную игру.
— Эй, я могу лгать с лучшими из них! — возразил Родулис.
— Я не говорила, что ты не умеешь лгать. Я сказала, что не умеешь хорошо лгать. Есть причина, по которой ты никогда не уходишь с игры в покер с тем количеством денег, которое у тебя бывает поначалу, — заметила Ховелинг и оглянулась на Толаллиса.
— Не могу сказать, что я не думала, что он не в своем уме, когда начал расспрашивать меня, — продолжила она более серьезным тоном. — Но если предположить, что президент Ксенеас обладает такими же знаниями, как и люди Нью-Дублина, то, возможно, он не совсем сумасшедший.
— Во всяком случае, не такой сумасшедший, как я, — сказал Толаллис. — Но, просто чтобы убедиться, что мы все на одной волне, давайте проясним, что то, что я предлагаю, является актом мятежа и, возможно, государственной изменой. Во всяком случае, именно так к этому отнесется Олимпия. И это означает, что если у нас все пойдет наперекосяк, последствия не только для нас, но и для всех, кто нам дорог, будут... экстремальными.
— На самом деле, генерал, это, скорее, относится к присутствующим в комнате коренным жителям Одиссея, — отметил Марчант. — У вас у всех есть семьи прямо здесь, в системе. Если это произойдет, вы потеряете больше всех. Самое худшее, о чем может беспокоиться любой из нас, "иностранцев", — это быть убитым.
— Знаю. Поверь мне, я знаю! — лицо Толаллиса на мгновение напряглось, затем его ноздри раздулись, и он встряхнулся. — Я знаю, — повторил он, — и у нас с Айседорой трое детей прямо на линии огня. Я бы сделал все, что угодно, чтобы обезопасить их, но чем больше об этом думаю, тем больше прихожу к выводу, что Константинос — я имею в виду, президент — прав. Независимо от того, готовимся мы к этому или нет, надвигается дерьмовая буря. Я бы чертовски хотел, чтобы у нас было больше информации, но и того, что мы уже знаем, более чем достаточно.
— Должна сказать, что хотела бы, чтобы Нью-Дублин не сошел с ума, — сказала Элитци. Остальные посмотрели на нее, и она поморщилась. — Не говорю, что у них не было достаточно причин. Черт возьми, не думаю, что есть хоть одна система, у которой не было бы достаточного количества причин. Но они подожгли запал — все мы это знаем! — и одному богу известно, что произойдет, когда огонь достигнет основного заряда. Я бы действительно предпочла, чтобы у меня было немного больше времени — ну, знаете, может быть, целый месяц, — чтобы спланировать что-то подобное.
— Что у нас есть, то и есть, — ответил Толаллис. — Не то, чтобы я с вами полностью не согласен. Просто то, что мы предпочли бы, не означает, что у нас мало возможностей по сравнению с тем, что у нас есть на самом деле.
— Однако мы могли бы потратить на это немного больше времени, чем предполагаете вы с Константиносом, — заметил Ганатос. Толаллис посмотрел на него, и комиссар полиции пожал плечами. — Мы знаем об этом только потому, что "Тимолеон" случайно оказался в Нью-Дублине и направился прямиком сюда, а капитан судна рассказал ему об этом. Пройдет некоторое время, прежде чем кто-либо еще на Беллерофонте, не говоря уже об остальном секторе, узнает об этом. Так что нам не обязательно нажимать на курок завтра, чтобы оставаться в центре внимания новостей.
— Ты прав, по крайней мере, в чем-то, — кивнул Толаллис. — Но мы все прекрасно понимаем, что, когда Олимпия и Овал узнают об этом, эта новость обрушится на них как удар кувалды. И если эта история с судебными приставами, пытающимися арестовать Мерфи, верна, то они уже знали о проблеме, зарождавшейся в Нью-Дублине. Это говорит о том, что, как только они получат подтверждение, что дерьмо попало в вентилятор, то, по меньшей мере, отправят предупредительные сообщения в другие периферийные сектора. Включая Циклопы. Если это произойдет, шансы на то, что мы вообще осуществим что-то подобное, резко упадут. И шансы на то, что мы справимся с этим без кровопролития, упадут еще быстрее и глубже.
— И есть еще один фактор, — сказал Родулис. Все посмотрели на него, и он пожал плечами. — Президент Ксенеас не может отправить сообщение в Нью-Дублин, пока не поймет, какое именно, а условия связи на самом деле не в нашу пользу. Мы на восемнадцать световых лет ближе к Нью-Дублину, чем к Солнцу, но почти на сто световых лет ближе к Солнцу, чем Нью-Дублин. Если Шлейбаум и Фокаидес решат начать раздавать приказы — или рассылать оперативные группы — они смогут доставить их на Беллерофонт намного быстрее, чем на Нью-Дублин. И между нами и Солнечной системой нет адмирала Мерфи. Если мы собираемся это сделать, нам нужно довести дело до конца и сообщить ему и Альянсу свободных миров как можно скорее.
Ганатос не выглядел довольным, но тяжело кивнул, а Толаллис наклонился вперед в своем кресле.
— Я не так хорошо разбираюсь в военно-космических силах, как хотелось бы, — сказал он. — Что касается сил обороны системы, то, конечно, мы с Еоргией можем все уладить. Наши люди доверяют нам, и мы точно знаем, кого привлечь на борт, когда упадет монета. Но Ахиллес говорит мне, что, скорее всего, с точки зрения пикета системы это будет скорее игра в кости. И что многое будет зависеть от вас, коммандер.
Он посмотрел на Марчанта, и тот с несчастным видом пожал плечами.
— Вероятно, он прав, генерал. Я имею в виду, насчет того, что это игра в кости. Конечно, шестьдесят или семьдесят процентов нашего персонала — люди с Окраин, и среди них не так уж много друзей Ядра. Но нам придется быть безумно осторожными с теми, к кому мы обращаемся.
— Что ж, можем начать с того, что вычеркнем адмирала Адамович из списка наших рождественских открыток, — сухо сказала Ховелинг, и аль-Масуд издал лающий смешок в знак согласия.
Контр-адмирал Аршула Адамович, командовавшая оперативной группой 1709 и 62-й эскадрой сверхсветовиков, была жестким офицером без особого воображения. Но она также состояла в родстве, по меньшей мере, с полудюжиной из Пятисот, и никому из них не нужно было гадать, как она отреагирует, если узнает об их сегодняшней встрече тет-а-тет.
— И, к сожалению, капитана Агуайо, — тяжело вздохнул Марчант. — Я ненавижу это. Паскуаль хороший человек во многих отношениях, но он до конца человек Ядра.
— Я знаю. — Выражение лица Родулиса было еще более несчастным, чем у Марчанта. — Я знаю его со времен академии. Черт возьми, я крестный отец его дочери! — На мгновение он сжал челюсти. — Я точно знаю, как он отреагирует на что-то подобное, если у него будет время. Вот почему ты был одним из первых, с кем я поговорил, Ллойд.
— Хотел бы я думать, что ты ошибся на этот счет, — сказал Марчант. — Но это не так. А значит, я должен найти способ нейтрализовать их обоих. И, да поможет мне Бог, до сих пор я не смог придумать... несмертельный подход. Во всяком случае, такой, который не мог бы с большой вероятностью перерасти в смертельный.
— Возможно, я смогу немного помочь с этим, — сказал Толаллис. Марчант посмотрел на него, и тот поднял руку в приглашающем жесте. — Президент планирует пригласить Рэмзи на встречу в Итака-Хаус, чтобы обсудить некоторые "тревожные признаки", которые, как он слышал, касаются беспорядков на периферии. Если он правильно сформулирует это и если я договорюсь с ним, мы, вероятно, сможем убедить ее привести Адамович с собой и пригласить их обеих посидеть с ним в конференц-зале.
— Это бы очень помогло, — сказал Марчант.
Молли Рэмзи была губернатором системы Беллерофонт, и это означало, что Адамович подчинялась ее приказам. Если бы она пригласила адмирала на встречу с президентом системы, Адамович, черт возьми, наверняка была бы там.
— Да. — Аль-Масуд с чувством кивнул. — Но все равно это будет непросто. Особенно установление связи с нижней палубой. Одному из нас будет довольно сложно сесть в кают-компании и просто начать болтать без умолку.
Говоря это, он смотрел на шефа О'Кэйхилла, и О'Кэйхилл неотрывно смотрел на него в ответ.
— Что, очевидно, и является причиной, по которой я привел с собой старшего главстаршину, Хайри, — немного раздраженно сказал Родулис.
— Я знаю это. — В тоне аль-Масуда прозвучала искренняя, хотя и слабая нотка извинения, но он не отвел взгляда от О'Кэйхилла. — И я знаю, что вы с ним были вместе долгое время, Ахиллес. Но я не знаю его так хорошо, как вы, и многое будет зависеть от него.
Родулис открыл рот, но О'Кэйхилл поднял руку, прежде чем он успел заговорить.
— Это справедливое замечание, сэр, — сказал он. — И не могу сказать, что я виню вас за то, что вы подняли этот вопрос. С другой стороны, вы могли бы спросить обо мне Шарлин Дабровски. — Он едва заметно улыбнулся. — Она моя старая собутыльница.
— Вы и старшая главстаршина Дабровски? — Аль-Масуд удивленно поднял брови.
— Когда я впервые встретил ее, она была космонавтом третьего класса Дабровски, сэр. Можно сказать, мы прошли долгий путь в прошлом.
Аль-Масуд посмотрел на него очень задумчиво. Шеф Дабровски была боцманом "Нинурты", старшим унтер-офицером корабля, ту же должность О'Кэйхилл занимал на борту "Фрейра" Родулиса.
— Я думал, как мне обратиться к боцману, — сказал капитан через мгновение. — Очевидно, она нужна мне на борту для этого, если я ожидаю, что рядовой состав согласится с этим. Должен ли я понимать это так, что вы не думаете, что это будет такой уж большой проблемой, как я боялся?
— Вы беспокоитесь, потому что она родилась в Ядре, так же как и я, — спокойно сказал О'Кэйхилл.
