10. Пряный кофе

Миссис Мариани беззвучно смеялась, отвернувшись и прикрыв губы перчаткой. Близнецы поглядывали на меня с торжеством.

Как чувствовала, что нельзя было знакомить этих чудовищ с моим милым приютским мальчиком — ещё неизвестно, кто кого испортит!

Так или иначе, сам Лиам новым друзьям был очень рад. Близнецы покорили его — бунтующие, но одновременно светские; жестокие, но заботливые; сияющие той особой чистотой семнадцатилетних юношей с безупречной родословной, но уже перенявшие у Фаулера повадки изысканной порочности. Наверное, такими мечтают быть все мальчишки... Да и вполне взрослые джентльмены — тоже, что греха таить.

В тот день эта троица просидела в кофейне около двух часов, а затем близнецы узнали, что Лиам не умеет держаться верхом, и тут же решили, что обязаны его научить. Он страшно смутился и попытался отговориться тем, что-де в наши дни полезнее водить автомобиль, но Дагворты были неумолимы. Заручившись моим согласием, они усадили мальчика в свой старомодный экипаж и увезли в Дейзи-Раунд. Паола Мариани поехала с ними, поэтому я не волновалась о том, что на горизонте появится баронет Фаулер и завлечёт Лиама в какое-нибудь неподобающее заведение...

Почти не волновалась, разумеется.

Но, к счастью, остаток дня прошёл на удивление спокойно. Лиам возвратился домой ровно к ужину — в порванных брюках, со свежими синяками, пропахший лошадьми, но такой счастливый и сияющий, что у меня язык не повернулся читать ему лекции о надлежащем поведении юных джентльменов. В "Старом гнезде" тоже было тихо и уютно, даже Георг не пытался больше опробовать на бедняжке Мэдди новые рецепты... Словом, ничего не предвещало катастрофы.

На следующее утро я, как обычно, уехала в кофейню за несколько часов до открытия. Но не успела переступить порог, как навстречу мне выбежала миссис Хат, терзая в руках огромный жёлтый платок, и выдохнула:

— Телефонный аппарат звонил! Телефонный аппарат, леди Виржиния!

— Неужели? — искренне удивилась я. Признаться, телефоном мы пользовались настолько редко, что иногда напрочь забывали о его существовании. Как тогда, с документами "Детей красной земли" — помню, дядя Рэйвен был весьма недоволен тем, что я повезла их лично вместо того, чтобы воспользоваться телефонным аппаратом и позвать на помощь. — И по какому же вопросу?

— Этот ужасный человек приехал! Мистер Черри! — испуганно округлила она глаза. — Леди Виржиния, он ведь не придёт сюда?

— Надеюсь, что нет, — нахмурилась я. — Странные новости... Дядя Клэр обычно пунктуален, как никто другой. И не называйте его "мистером", он этого не выносит, — спохватилась я. Миссис Хат расстроенно закивала. — Мистер Маноле, мы возвращаемся. И чем скорее, тем лучше.

На обратном пути Лайзо ехал с просто неприличной скоростью, однако мне казалось, что автомобиль ползёт, точно переевшая улитка. Когда мы остановились, я сама распахнула дверцу и побежала по скользкой дорожке к дому, не обращая внимания ни на ледяную морось, ни на пронизывающий ветер — но всё равно опоздала.

Клэр уже начал в холле свой излюбленный спектакль.

— ...и оказаться на улице без рекомендаций. А оттуда вам прямая дорога в публичный дом.

— Дядя! Какой приятный сюрприз! — воскликнула я, распахивая двери. Трость звучно ударилась металлическим наконечником о порог, привлекая всеобщее внимание. — Не ждала вас раньше субботы... Юджиния, ступай ко мне в кабинет. Миссис Китс, вы тоже, и действуйте, как обычно, — выделила я голосом последние два слова. Магда понятливо кивнула и, взяв рыдающую Юджи под локоть, повела её вверх по лестнице. Кабинет был единственным местом, куда дядя Клэр не заглядывал никогда — под угрозой немедленного разрыва всех связей. — Мистер Чемберс, позаботьтесь о багаже сэра Черри, пожалуйста. Миссис Мариани, возьмите мальчиков и отведите их в библиотеку к Лиаму.

Постепенно холл начал пустеть. Паола Мариани, единственная из моих домочадцев, кто сохранял абсолютное спокойствие, взяла за руки подозрительно молчаливых детей и повела к библиотеке. Подмастерья садовника под руководством мистера Чемберса занялись багажом — четыре больших сундука, два чемодана и поцарапанный чёрный саквояж, принадлежащий, очевидно, камердинеру. Едва заметив мой предупреждающий взгляд, кухарка юркнула обратно в крыло для прислуги, шикнув на любопытных горничных.

Итак, мы с дядей Клэром остались наедине... почти наедине, если не считать его камердинера и моего... гм, Лайзо.

— Дорогая племянница?.. — выгнул тонкую бровь дядя.

Повисла многозначительная пауза. Я только вздохнула: в чём в чём, а в умении делать и улавливать намёки отказать ему было нельзя; дядя Клэр обладал невероятно изворотливым и острым умом — жаль, что на этом добродетели его и заканчивались... Но на первый взгляд всё выглядело ещё хуже.

...Честно признаться, в детстве мне казалось, что дядя Клэр похож на сахарного ангела с праздничного торта — белые тонкие запястья, ворох взбитых кудрей цвета сливок, вычурные костюмы, где обилие кружев балансировало между эксцентричностью и безвкусицей... Чуть позже я узнала, что дядя сделан не из хрупкого сахара, а из твёрдого мрамора, которому не страшен ни кипяток чужого сарказма, ни острые зубы любителей откусить голову ближнему своему. Его редко кто принимал всерьёз; в молодости, вероятно, из-за маленького роста и кукольных черт лица, а позднее он сам с удовольствием поддерживал это заблуждение — жеманством и манерой выбирать нежные, инфантильные цвета в одежде. Время, кажется, остановилось для него, и, лишь приглядевшись со всем тщанием, можно было заметить морщинки в уголках глаз.

Когда-то молодую Ноэми Черри называли точной копией старшего брата; сменив фамилию на "Эверсан-Валтер" и получив титул графини, она старалась об этом не вспоминать.

— Добро пожаловать, дядя Клэр, — светски улыбнулась я, пытаясь не показывать открыто неприязнь. Родственник есть родственник, в конце концов.

Он капризно закатил глаза.

— А я, признаться, уже подумал, что вы не рады мне, дорогая племянница. Вижу, у вас... новая прислуга?

Последнее слово прозвучало слишком похоже на то, как Лиам говорил "грязюка".

— У вас тоже, — ровно ответила я, намекая на рыжего камердинера, которого прежде не видела ни разу. Он был полной противоположностью Клэра — высокий, одетый во всё чёрное, с невозмутимым лицом библиотекаря или армейского священника. Волосы у него были жёсткие, прямые, того тёмно-рыжего оттенка, который граничит с красным.

— Это Джул, — произнёс дядя таким тоном, словно это объясняло всё на свете. — И он сейчас займётся моими вещами.

Слова Клэра прозвучали как приказ. Джул, кем бы он ни был, вежливо поклонился и всё так же молча направился к лестнице. Мы с дядей остались вдвоём. Точнее, он думал, что вдвоём, так как не мог видеть Лайзо, который любовался на нас в щель между косяком и приоткрытой входной дверью.

Меня наблюдатели, однако, не смущали.

— У вас прескверная привычка, дядюшка, — перешла я сразу к делу.

— Их много, — скромно опустил ресницы Клэр Черри, мгновенно теряя последнее сходство с солидным сорокалетним баронетом и превращаясь в жеманного прелестника лет двадцати. — Грешен, каюсь.

— Я имею в виду — грозить увольнением моим слугам.

— Эта простушка заслужила, — скривился Клэр. — Она предложила Кеннету сладкий пирог. Как своему дружку! До завтрака! Дурно воспитанная девчонка, вот кто она.

— Не вижу ничего дурного в том, чтобы предложить ребёнку угощение после долгой дороги, — возразила я, стараясь не терять спокойствия. Пальцы уже свело от напряжения — так сильно они сжимали трость. — Тем более что Кеннет, насколько я помню его привычки, наверняка расплакался, и Юджиния всего лишь захотела его утешить.

— Это не повод вести себя с ним как ровня, — манерно взмахнул рукой дядя Клэр.

— Вы думаете, с детьми где-то обращаются по-другому? — не выдержала и вспылила я. — Даже меня в пансионате монахини называли "милой девочкой", а не "юной леди" и уж тем более не "леди Виржинией"!

— Прискорбная грубость со стороны монахинь, — печально вздохнул он и вдруг поймал мой взгляд. Я вздрогнула; глаза у Клэра были как синяя эмаль, такие же блестящие и невыразительные. — Видимо, это монахини пристрастили вас к вольностям... Какая досада. Но не волнуйтесь, заниматься женским воспитанием никогда не поздно. Лучше всего для этого подходит строгий супруг. Маркиз Рокпорт, при всём моём уважении к нему, вряд ли справится. Он был слишком привязан к вашему отцу, дорогая племянница... я бы даже сказал непозволительно. Но, к счастью, я могу дать вам хороший совет. У меня на примете имеется четыре кандидата, достойных вашей руки.

В ушах у меня зазвенело. Но прежде чем я сказала нечто непростительное, вроде "Вон из дома!", наказывая одновременно и ни в чём не повинных племянников, на весь холл прозвучало насмешливое:

— Моя матушка всегда говорила, что тот горазд советовать, кто в своих делах не преуспел. Бедный богатого поучает торговлю вести, одинокий женатого — жену выбирать, а если кто ни в чём вообще успеха не знал, так от такого неудачника и вовсе отбоя не будет — зальёт советами по самое горлышко... Вы меня простите, леди Виржиния, — весело закончил Лайзо, ступая через порог и оказываясь в шаге от меня. — Но уж никак я не смог удержаться и матушку не вспомнить. Очень она у меня разумная.

Я взглянула на него — и мне самой стало смешно. Гнев улетучился, точно по волшебству.

...и тут мы ошиблись почти одновременно.

Сперва я сказала:

— Спасибо, Лайзо.

А он с улыбкой передал мне забытую в салоне шляпку и сказал, как ни в чём не бывало:

— Автомобиль-то отогнать или пускай стоит пока? В кофейню позже поедем?

Дядя коротко и свистяще выдохнул.

Теперь он был похож не на сахарного ангела, а на раскалённую добела металлическую фигурку.

— И что это значит, дорогая племянница? — сощурился он.

...Да, в наблюдательности и в остром уме отказать Клэру было нельзя.

— Это мой водитель. Мистер Маноле, — ответила я как можно более спокойно.

Клэр произнёс ровно два слова:

— Маркиз знает?

И я поняла, что скандал... да что там скандал, любое возражение окажется фатальным. Но не для меня и не для Клэра.

Вариантов действий оставалось не так много.

Хрупкий мир с маркизом Рокпортом зиждился на том, что Лайзо остаётся посторонним — одним из слуг, всего лишь водителем, способным в опасных обстоятельствах защитить мою жизнь. Любое сближение, пусть даже и дружеское, грозило разрушить непрочное равновесие. И тогда никакие угрозы, в том числе и разрыв помолвки, не смогли бы помешать дяде Рэйвену "решить проблему" тем способом, который больше подходил главе Особой службы, нежели аристократу.

Я, разумеется, не была слепа и забывчивостью тоже не страдала. Тот злосчастный приворот, порою двусмысленные комплименты, прикосновения и взгляды на грани дозволенного... Лайзо, безусловно, видел во мне не только графиню, свою нанимательницу, но и молодую женщину. Однако пока я сама не показывала, что замечаю его притязания, всё это оставалось просто знаками внимания — даже более невинными, чем со стороны робкого сына полковника Арча...

Невыносимо трудно сохранять полную отстранённость в отношениях с тем, кто дважды — или уже трижды? — спас тебе жизнь; с тем, с кем ты связана общей мистической тайной... Но ещё труднее, почти невозможно, объяснить это такому человеку, как Клэр Черри.

Решение далось мне нелегко.

— Мистер Маноле, — позвала я негромко. — Автомобиль должен быть подан к воротам через два часа. Дополнительных распоряжений ожидайте в своей комнате.

Больше всего я боялась, что Лайзо по обыкновению улыбнётся, кивнёт или ответит, как равный, как друг... но, к счастью, переоценила его нахальство. Он отвесил безупречный поклон и вышел.

Я подавила вздох облегчения.

— Дядя Клэр, давайте пройдём в библиотеку... Нет, лучше в голубую гостиную, там теплее. Кеннет и Чарльз завтракали?

— Нет, — с искренним огорчением ответил Клэр Черри. — Мы уезжали в некоторой спешке и очень рано.

— Тогда я прикажу приготовить плотный ланч.

— Это было бы весьма кстати... хитроумная моя племянница, вы ведь не пытаетесь сменить тему?

"Плохая попытка", — мысленно признала я, а вслух возразила:

— Разумеется, нет, дядя. Но мне кажется, что такие разговоры не стоит вести в холле.

— Похвальная предусмотрительность, — заметил он, жеманно улыбаясь.

...Самое неприятное в Клэре было то, что он действительно видел меня насквозь, а не просто изображал всеведение.

Оказавшись в гостиной, я тут же вызвала звонком прислугу, чтобы отдать распоряжение о ланче. Явился мистер Чемберс — Магда, видимо, всё ещё утешала Юджинию, а приходящие горничные благоразумно держались в стороне. Дядя Клэр всё это время легкомысленно улыбался и любовался на обивку кресел, безупречно подходящую к тону его костюма.

Начинать диалог, видимо, полагалось мне.

— То, что вы не одобряете мой выбор прислуги, не новость, — произнесла я, тщательно выбирая слова. — Но до сих пор, кажется, мы обходились без вмешательства маркиза Рокпорта.

— До сих пор... — эхом откликнулся Клэр и уставился на меня, не мигая. — Виржиния, вы притворяетесь или действительно?.. Нет, похоже, не притворяетесь. Что ж, тогда я должен признаться, что недооценил влияние монахинь из пансиона святой Генриетты.

— И что это значит?

— Всего лишь то, что вы совершенно не умеете читать намерения мужчин. Как будто вас окружают исключительно бесполые и безупречные джентльмены, — язвительно ответил дядя Клэр. — Которые никак не могут возжелать леди. Ни при каких обстоятельствах, сохраните их небеса!

Щёки у меня точно кипятком ошпарило.

— Дядя, я...

— Повремените с возражениями, Виржиния. — Клэр Черри сцепил пальцы в замок и откинулся на спинку кресла, глядя на меня из-под ресниц. — Я воспитал двух сестёр и дочь, да и женился отнюдь не по любви — на женщине, которая была мне абсолютно чужой. Поверьте, я прекрасно осознаю, когда можно следовать правилам этикета и держать юную леди в блаженном неведении, а когда необходимо говорить прямо, чтобы не допустить трагедии... Скажите мне, вы осознаёте намерения этого вашего Лайзо Маноле?

— Да, — твёрдо ответила я, хотя сейчас уже такой уверенности не чувствовала.

— Хорошо, — кивнул дядя Клэр. — Тогда вы понимаете, что я никак не могу допустить, чтобы он разрушил вашу жизнь.

В висок мне словно ввинтилась ледяная игла. Голубая обивка кресел показалась невыносимо яркой, а едва ощутимый запах старого дерева и влажноватой ткани — отвратительным.

— Вы обо мне такого невысокого мнения, дядя? Думаете, что мне так легко вскружить голову? Или полагаете, что мистер Маноле способен подтвердить свои намерения силой?

— Он гипси, — спокойно ответил дядя Клэр. — И он отнюдь не чувствует себя слугой. Вы всегда поощряли в прислуге самостоятельность, Виржиния, потому что вам отчаянно не хватало младших друзей. Все ваши подруги — наследство леди Милдред. Вот вы и собираете вокруг себя тех, к кому можете одновременно проявить покровительственное отношение и с кем можете быть в значительной степени откровенной. С такими, как эта новенькая, Юджиния Смолл, подобный подход себя оправдывает, хотя не поручусь, что свободомыслие потом не обойдётся бедняжке весьма дорого. Но когда речь заходит о таких, как Маноле, в опасности уже вы, дорогая племянница. Одиночество, уверенность в себе и фамильный авантюризм Валтеров может сыграть с вами злую шутку.