Взгляд его бессмысленно скользил по библиотеке. Даже если он прочтёт все эти книги, едва ли это поможет самостоятельно сложить заклинание. Для этого нужно знание не только теории, но и практика, которой пока у Луки не было. Неужели придётся ждать ещё год? Нет, Гохр конечно подождёт, он и так ждал несколько сотен лет, вот только Лука не был так терпелив.
Взгляд его наткнулся на сгорбленную фигуру старшекурсника, ищущего что-то среди полок, и Лука торжествующе улыбнулся. О, Жерар Лекой! Именно тот, кто был ему нужен.
Лекой учился на четвёртом, последнем курсе начальной ступени обучения. Дальше большинство учеников заканчивали свою учёбу, и лишь немногие, только юноши, и только имеющие значительные успехи в магическом искусстве, продолжали постигать тайные знания. И Жерар, безусловно, это право получил.
Ему было шестнадцать, и он был сыном мельника. Притом всего лишь третьим, которому явно не светило получить ни мельницу, ни хоть какое-то наследство. А как горько шутил сам Жерар, говорящих котов и доверчивых людоедов встретить не так уж и легко. Поэтому он зарабатывал как мог, в том числе и делая за младшекурсников сложные задания. Правда, и брал он немало, из-за риска попасться, но зато работу свою делал на совесть.
У самого Луки было не так уж много денег — пусть его отец был гораздо богаче отца Жерара, но тратить деньги на младшего сына, которым он отчаянно гордился, он не спешил. Марк и Карл недавно поступили в Военную Академию, а сёстры София и Миранда решили буквально друг за дружкой выскочить замуж, и свободных денег в семье не было. "Тебя там всё равно кормят и одевают — ответил ему отец, когда Лука заикнулся, что неплохо бы ему получать на содержание хотя бы один золотой в месяц, — а вот твои сёстры в обносках идти под венец не могут". Так и обходился Лука несколькими грошами в кармане, которые ему тайком подсовывал Лавель из своего и так небольшого жалования священнослужителя.
Но когда Луку что-то останавливало? Поднявшись, он аккуратно подсел к Жерару и с любопытством заглянул в его книгу. За обложкой по травологии скрывалась небольшая брошюра с картинками весьма неприличного содержания. Хм, а что, люди и от этого получают удовольствие? А спина после такого не болит?
Жерар наконец заметил непрошенного гостя и отложив книгу, начал внимательно рассматривать гостя. Наконец придя к какому-то своему выводу, хмыкнул.
— Первокурсник? — Лука скорее не обиделся, благо что некоторые первокурсники были старше него, а удивился. Школа была не такая уж большая, менее сотни учеников, и то, что Жерар его не знал, было странно.
— Третий курс. Лукреций Горгенштейн.
— А-а-а, слышал, — тут же поскучнел Жерар, поняв, что с этого парня нечего ловить. Такие, как он, не обращаются за помощью, и не платят за выполнение вместо них заданий, а всё делают сами. Но мальчишка его удивил.
— Мне нужно, чтобы ты составил для меня заклинание. Не учебное, действующее.
— Какое?
Вместо того чтобы ответить, Лук сунул ему в руки книгу с обведённой формулой и списком требуемых для чар ингредиентов. Жерар задумчиво почесал нос, а затем сказал:
— Мы его не проходили. Его изучают только на второй ступени Орхана.
— Значит, не сможешь? — разочарованно спросил Лука.
— Я разве это сказал? — усмехнулся Лекой. — Формула то понятна, хотя с символьным рядом придётся попотеть. Я представления не имею, что означают некоторые из этих закорючек.
— Это руны Вальдо, — пояснил Лукреций.
— Без тебя знаю, — отмахнулся Жерар, — как и то, что их значение утеряно, а транскрипция весьма сомнительна, так что придётся, возможно, истратить много энергии, прежде чем заклинание подействует. Легче обратиться к магистру рунологии — уж он-то знает, как прочесть эти чёртовы руны.
— Мне неудобно обращаться к почтенному магистру Токо, — вежливо ответил Лука, скрывая своё недовольство.
— Тогда используй заклятие попроще. Или можно сделать ещё лучше. За два серебряника могу найти тебе любую вещь.
— С помощью заклятья Истара? — поморщился Лука. — Оно не подходит. Я пробовал.
Заклятие Истара было наиболее распространённой поисковой формулой, и самой простой и надёжной. Вот только у него были свои ограничения: оно не могло найти живых существ и не могло найти магические, или те, которые соприкасались с магией, предметы. И хотя едва ли кость от пальца Гохра можно было бы считать живой, но к магии она имела явное отношение, и поэтому Истаром не находилось. У формулы, что нашёл Лука, таких ограничений не было.
— Понравившуюся девушку хочешь найти? — понимающе улыбнулся Жерар. — А у тебя есть что-то принадлежавшее ей? Часть одежды, или может быть, локон?
Лука уже думал об этом.
— Есть кость, — сказал он, и улыбка Лекоя увяла.
— А ищешь что? Надеюсь, всё-таки не девушку?
— Другую кость, — решил ответить откровенно Лука. Всё-таки помощь Жерара ему нужна была.
Тот вздохнул.
— Тяжело с тобой. Ладно, не буду больше спрашивать. За расшифровку формулы и помощь я возьму с тебя пять золотых. Три сейчас, два по факту работы.
Пять золотых? Это были большие деньги, больше, чем когда-либо держал Лука в руках. И Лавель ему явно с такой суммой не поможет — он в месяц всего получал три золотых. Спросить у Томаса? Томас взял на себя часть отцовских дел, и имел неплохой доход, но так как Луку он не особо любил, с такой суммой он точно не расстанется ради него. Попросить у епископа Бромеля? Тот не раз намекал ему, что будет рад помочь Луке, если у того возникнут затруднения. Вот только попросит он с него потом гораздо больше — в отличие от Лавеля, Горгенштейн не обольщался насчёт натуры отца Доминика. Да и не даст он деньги, не узнав перед этим, для чего они понадобились школьнику. А посвещать в свои тайны епископа Лука не хотел.
— Нужно время, чтобы достать эту сумму.
— Ну вот как появится, так и приходи, — ехидно посоветовал Лекой, тут же утратив к третьекурснику интерес.
Лука с досадой встал. Можно, конечно, обратиться к Элису Горичу, он берёт меньше, но у того язык как помело, а Лука бы не хотел, чтобы о его делах болтали.
Горгенштейн немного помялся и сел, задумчиво разглядывая Жерара Лекоя. Жерар был коренастым светловолосым юношей, в отличии от Лавеля, уже нуждавшемся в бритве, но ещё не умеющим ей пользоваться, отчего кожу украшали многочисленные порезы. Глаза у него были круглые, совиные, и по-птичьи цепкие, но смотрел он прямо и открыто, отчего вызывал симпатию у Луки, не терпящим в других людях лицемерия.
— Ну чего ещё? — добродушно спросил Жерар, заметив на себе взгляд Луки.
— Если ты поможешь мне, то сможешь получить гораздо больше, чем пять золотых. Я отдам тебе треть того, что найду в сокровищнице.
— В сокро-о-овищщнице? — недоверчиво протянул Лекой, но глаза его заинтересованно блеснули.
— Мне нужна эта кость для того, чтобы найти тайник одного мага. Полагаю, в ней должно быть много интересных, и весьма дорогих вещей.
— И что это за маг?
— Не могу сказать.
— А он не будет против, если мы его ограбим?
Лука позволил себе лёгкую улыбку.
— Он уже мёртв, так что, полагаю, ему всё равно
Лукреций не совсем соврал Жерару. Ещё в самом начале их "общения" с магистром Гохром, тот упоминал, что перед смертью он успел спрятать значительную часть своего имущества в укромном месте. Пытался "купить" Луку, чтобы завоевать его доверие, но достаточно быстро понял, что странного мальчишку больше интересуют знания, чем золото. Впрочем, можно было надеяться, что про тайник чернокнижник всё же не соврал.
— И я должен тебе верить, что эти сокровища существуют на самом деле? — нахмурился Лекой.
— Клянусь именем своего рода, что говорю лишь то, что знаю,— торжественно сказал Лукреций.
— Рода кого, торговцев? На аристократа ты не похож, уж извини.
— У торговцев тоже есть своя честь, — не обиделся Лука. — Давай так — если мы не сможем выйти на тайник, то я отдам тебе десять золотых, то есть в два раза больше, чем сейчас, в течении года. Я готов написать расписку, которую любой суд сочтёт её действительной.
— Десять золотых это много, — облизал губы Жерар. Вот только ему не слишком хотелось привлекать внимание официальных властей к своей не совсем законной деятельности. Но ведь в суд идти и не обязательно. Если парнишка не сможет расплатиться, он просто придёт с распиской к его отцу, и тому, если он не захочет огласки, придётся потрясти кошельком.
— Тогда я подготовлю текст договора, — довольно кивнул Лука, поняв, что жадность в Жераре победила его осторожность.
В следующий субботний день, после того, как занятия закончились, Лука, вместо того, чтобы идти домой (а он, как и все школяры, что были родом из Улькире, на выходные покидал школу Орхана), остался дожидаться Жерара, у которого занятия заканчивались позднее. Присев на траву рядом с входом учебного корпуса, он через какое-то время почувствовал на себе чей-то взгляд. Оглядевшись, он заметил, что неподалёку от него, за старым дубом, стояла его однокурсница, Клара Вогард, пухленькая светловолосая девушка на год старше Луки, и пыталась незаметно за ним наблюдать. Заметив, что её раскусили, девушка покраснела, и замявшись, подошла к Луке.
Помимо пышных форм Клара была обладательницей милой улыбки и карих оленьих глаз в обрамлении густых ресниц, что вкупе с кротким нравом и восторженной наивностью, с которой она смотрела на мир, делало её одной из самых популярных девушек Орхана. Лука к своим почти пятнадцати годам уже начал посматривать на девушек, но дальше "просто посмотреть" у него пока не заходило. Все эти ритуальные игры вокруг особей, не отличающихся ни особым умом, ни хотя бы здравомыслием казались Луке совершенно утомительными. Тем более, что благодаря своим старшим сёстрам он не имел никаких иллюзий по поводу так называемого слабого пола. Но в привлекательности Кларе Вогард нельзя было отказать, тем более что в ней была некоторая сдержанность характера, порождаемая стеснительностью, которая выгодно отличала её от шумных и визгливых сверстниц.
— Добрый день, Лука. Ты разве не едешь домой? — тихим робким голосом спросила Клара, встав неподалёку, и неуклюже комкая в ладонях юбку.
— Позже, — коротко ответил юноша, и ради приличия спросил: — а ты?
— За мной должен приехать батюшка через пару часов, — застенчиво улыбнулась Клара.
Лука кивнул и отвернулся. На его взгляд, беседа состоялась. Но Клара всё продолжала стоять, изредка тяжело вздыхая. Горгенштейн начал испытывать раздражение. Он поднялся и стряхнул с брюк сухую осеннюю траву.
— Ты хотела что-то сказать, Клара?
— Мне просто стало тоскливо, я увидела тебя, подумала, что может, ты тоже скучаешь в одиночестве.
"Нет, спасибо, мне просто замечательно" — хотел ляпнуть Лука, но что-то в просительном взгляде Клары заставило его смолчать. Он снял с себя школьный сюртук и аккуратно постелил его на траву, взглядом предлагая юной даме сесть. Клара засияла, и постаралась как можно более элегантно сесть, не помяв при этом накрахмаленные юбки.
— Спасибо, Лука, — опустив пушистые ресницы, сказала она. — Это так неожиданно.
— Неожиданно что? — рассеянно переспросил Лука.
— Что ты заботишься обо мне. Ты всегда так отстранён и задумчив. Иногда я смотрю на тебя и гадаю, что происходит в твоей голове?
Слова Клары несколько озадачили Луку. Какая ей, в сущности, разница, что происходит у него в голове?
— Ты, наверное, очень умный, — ещё раз поставила его в тупик девушка.
Нет, он конечно, достаточно умён, тем более на фоне своих однокурсников, но что заставило Клару сказать это именно сейчас? Он понимал, что Клара от него что-то хочет, но не мог понять что именно.
— Тебе списать, что ли, нужно? — прямо спросил он.
Клара тут же приняла обиженно-детский вид, но ответить не успела.
— Лукреций, пошли, дело не ждёт, — раздался над ними насмешливый голос.
Лука и не заметил, как к нему подошёл Жерар, и теперь нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
— О, Клара! — развязно подмигнул юноша мигом заалевшей девушке. — Ты чего к нашему хмурику клинья подбиваешь? Не видишь, он предназначен для более великих дел, и женское внимание лишь будет сбивать его с толку. Приголубь лучше меня — уж я-то, в отличие от этого вечного уныния, смогу тебя развлечь.
— Дурак, — фыркнула девушка, и стараясь не глядеть на Луку, поспешила прочь.
— Смотри-ка, — присвистнул Лекой, глядя на то, как девушка уходит, плавно покачивая бёдрами, — а ты ей понравился! Пользуйся и цени, хмурик. Клара девка капризная, подступиться ней не могут даже лучшие из лучших в нашей школе, а она к тебе сама в руки плывёт.
— Захлопни пасть, сын мельника, — неожиданно холодно ответил Лука. — Девок на сеновале будешь щупать, а Клара тебе не девка.
Сказал, и тут же пожалел об этом. И не только потому, что грубить тому, чьей помощи добиваешь, было не очень предусмотрительно. Лука всегда считал себя выше сословных предрассудков, а сейчас он, получается, почём зря оскорбил человека из-за сомнительной чести какой-то девицы.
На секунду Луке показалось, что Жерар его ударит, такой огонь загорелся в его взгляде. Но тут же потух, а по губам скользнула ленивая улыбочка.
— Ну-ну, малыш. Я не собираюсь отбивать у тебя Клару. Да и куда мне, деревенщине, супротив богатенького городского мальчика. Ты ей ровня, не я. Только учти — с такими не развлекаются, на таких женятся. Если ты, конечно, не сын барона или герцога. Так что будь осторожнее, если не хочешь жениться раньше, чем у тебя начнут расти усы.
— Мне нет до неё дела, Жерар, — Лука не мог заставить себя извиниться, даже зная, что он виноват, поэтому он постарался говорить с Лекоем как можно более дружелюбно, показывая своё расположение. — Меня больше интересует ритуал поиска. Где мы будем его проводить?
— Я договорился со сторожем, и он случайно обронил рядом со мной ключ от подвала, — подмигнул ему Жерар, позвенев ключами в кармане. — Ты смог достать женьшеневый корень и вытяжку из тамирского лотоса?
— Принёс, — похлопал по сумке Лука.
В огромном количестве родственников был свой плюс. Томас, самый старший из братьев Горгенштейн, пошёл по пути своего отца и стал торговцем. Будучи представителем своего отца, он объездил многие земли, и нередко, помимо тканей привозил из далёких стран и другие редкие товары: специи, украшения, а в последнее время также травы и лекарства. Томас выяснил, что в столице Гортензы эта ниша почти не была занята, а спрос был очень неплох. И теперь он весьма активно наваривался, кажется, собираясь стать в разы успешнее своего отца. Уж что-то, а деловое чутьё у него было.
Луку не слишком интересовали дела Томаса, но сейчас оценил возможность иметь доступ к его ресурсам, так как в городе необходимые ингредиенты пришлось бы покупать за серебро, а тут он обошёлся лишь несколькими часами нытья под ухом занятого братца. И всё, заветные травы он получил совершенно бесплатно, лишь за обещание оставить Томаса в покое.
— Отлично, а свечи из воска горных пчёл?
