Другой Гарри и доппельгёнгер, Книга 3

Сама же Луна, когда ей рассказали, какой переполох наделало ее исчезновение, так и не смогла вспомнить, почему осталась в сторожке. Припозднилась из-за ливня, а потом, когда дождь прошел, сама не заметила, как заснула.

Нелегко далось Гарри признание Гермиониной правоты. Но он взял себя в руки, уткнул взгляд в пол и на одном дыхании повинился перед мисс Всезнайкой, признавая свое поражение: "Извини, я протупил. Ты не зря подозревала, что Миртл меня разводит! Она сама призналась, что нарочно тогда придумала историю с этим взглядом, чтобы я стал считать себя всемогущим и полез хоть к черту в пасть". Вместо того, чтобы ликовать и злорадствовать, Ржавая Ге вдруг мягко ему улыбнулась, совсем не по-грейнджеровски обняла, чуть задержалась, когда Гарри вдруг всё понял и робко ответил на этот странный порыв, и только потом отпустила. Было в этом что-то такое взрослое, великодушное и дружеское, что им не понадобилось никаких слов. Зато потом она со смехом рассказывала, как пыталась удержать от подвигов Рона, свихнувшегося от тревоги за братьев, как до посинения спорила с ним под портретом зевавшей Полной Дамы и смирилась с мыслью, что придется ей всё-таки сопровождать упрямого товарища, чтобы не наломал дров. Наблюдая ее смятение и жеманно прикрывая губы громадным веером, портрет утешил: "Привыкай, деточка! Мужчины в любом возрасте — уж такие дураки!" И Дама открыла им дверь. И они выдохнули и пошли. И стоило рыжим высунуться в коридор, их тут же перехватили Тонкс и Филч, так что в результате оба гриффиндорца заработали под конец года серию отработок у завхоза.

В свою очередь Поттер рассказал ей о том, как его спас от Авады Добби, и девчонка на радостях предложила начать кампанию по избранию крутого эльфа президентом домовиков Хогвартса.

— Да ладно, ну какой из Добби президент! — засмеялся Гарри. — Ты его видела?

— Если так рассуждать и разглядывать, то какой президент из любого президента?! И чем Добби хуже? Сначала ты в наволочке, а завтра глядишь — и в политике! Добби заслужил свою свободу и мировое признание! — возразила она, но Поттер поспешил скорее замять тему, пока эта идея не укоренилась в изобретательной голове гриффиндорской отличницы. — Кстати, а чей он домовик? Школьный?

Гарри пожал плечами. А ведь и правда, Добби так и не признался ему, где служит. Значит, хогвартский. Скорее всего.

Потом они услыхали об отставке профессора Локхарта. Гарри бросился к нему в кабинет, однако бывший профессор ЗОТИ повел себя странно, прикинувшись, будто едва его узнает. И то ли притворялся он, как всегда, в высшей степени искусно, то ли в самом деле что-то с ним было не так, но разговора не получилось. Взгрустнула и Гермиона. Оказывается, у них со златовласым притворой был общий проект, на который оба возлагали большие надежды.

— Помнишь, я всё время жаловалась, что искать нужные сведения в нашей библиотеке — гиблое дело? Акцио таким образом не работает, а мадам Пинс столько не живет, чтобы знать каждую книгу по содержанию. И даже у колдуний память не резиновая. Однажды я несколько часов кряду промучилась с поиском вспомогательной литературы в зале маганализа, пока туда не заглянул профессор Локхарт. Вдвоем мы всё же нашли то, что мне было нужно по заданию Вектор, и в конце концов профессор предложил мне разработать систему чар, чтобы совершать поиск по маске...

Сев на любимого конька, Грейнджер завалила Гарри подробностями, из которых он понял только суть: они с учителем почти создали сеть заклинаний, которую хотели назвать "Факториалом 70" (ну конечно же, идея с названием принадлежала ей — кто бы еще, кроме Гермионы, так отважно полез в математические дебри?). Правда, пока "Факториал" работал некорректно: запросив информацию, ты рисковал оказаться похороненным под кучей фолиантов, в которых просто присутствовало искомое слово или словосочетание, а насколько оно отвечает условиям твоей заявки — неважно. И это никуда не годилось. Выкапывая друг друга из книжных сугробов и залечивая ссадины и ушибы после каждого неудачного эксперимента, преподаватель и студентка всё же не теряли запала найти решение — и вот тебе на! Как только всё стало получаться, он решил уйти с должности и даже не оставил ей перед отъездом слов напутствия, как будто совершенно забыл о проделанной работе! Сказать, что Гермиона обиделась, — это не сказать ничего. Джинни по секрету призналась брату, а тот уже — другим в их компании, что гордость факультета даже разревелась со злости в девичьей спальне и чуть было не сожгла все записи и расчеты, которые они делали с профессором в течение многих месяцев. Правда, потом одумалась, буркнула "Ну и пусть, я и без него всё сделаю!" и аккуратно сложила пергаменты обратно в тубус.

— Уж лучше бы она провела кампанию для Добби... — вздохнул Гарри.

Корнер и Голдстейн назвали ее психанутой, а Луна вообще не стала тратить времени на чепуху, сразу пошла, отыскала подругу, заболтала и увела погулять у озера. И, что самое невероятное, не просто увела — они улетели на метлах; проще было встретить на Трафальгарской площади инопланетный корабль, чем по собственной воле севшую на метлу Гермиону. Только Куатемок выглядел каким-то мрачным, но уж точно не из-за увольнения Локхарта.

Потом они той же компанией, что навещали туалет Миртл в тот памятный февральский вечер, пытались разгадать секрет записной книжки, найденной Гарри в останках Миртл.

— Может, там отродясь ничего и не было? — сдался Куатемок, зевая и таращась на пустые желтоватые страницы. — Если на нем даже Апарекиум не срабатывает!

— Апарекиум — стандартное заклинание, — возразила Гермиона, — а здесь явно какой-то хитрый подвох. Я не верю, что в руки трупа засунули бы пустую тетрадку.

Мертвяк удовлетворенно каркнул на плече у Гарри и взъерошил перья. Шаман покосился на него, как будто ворон мог дать более удачную подсказку, чем Грейнджер.

— А кто засунул? — спросил Акэ-Атль.

Гарри и Луна слушали их пикировку молча, не вмешиваясь, а Уизли в конце концов не утерпел:

— Наверное, кто убил, тот и засунул. Зачем-то. А убил какой-то Том, и все это было сто лет назад.

— Не сто, а только сорок шесть, — Грейнджер всегда отличалась точностью, но мальчишки, не исключая Поттера, ее не поддержали и возмущенно отмахнулись:

— Какая разница! Так и так его уже не найти. Может, он давно умер или сидит в тюрьме?

— А почему же ты не рассказал об этом министерским? — спросила она Гарри. — Пусть бы они искали этого Тома и расследовали убийство. Там бы уж точно смогли проявить записи!

Поттер смутился. Он сам с трудом мог бы объяснить, что удержало его язык от малейших упоминаний о дневнике. В то, что это был дневник того самого парня, как предположил Рон, Гарри не верилось: с какой стати убийце оставлять такую улику на теле жертвы? Но он точно помнил этот шипящий голос, который настоятельно попросил его заткнуться, стоило их разговору с чиновниками подойти к опасной черте. Этому голосу вторила и фраза Снейпа: "Будьте добры в разговоре с ними сначала думать, а потом отвечать". И юный, но скрытный когтевранец ограничился рассказом о василиске и о мумии Миртл, а также о героическом противостоянии раненого профессора Локхарта бандитам, которые выпустили змею-убийцу из Тайной комнаты.

А потом все разъехались на каникулы. Гарри с Луной добирались до Оттери-Сент-Кэчпоул в компании с шумными Уизли, а на развилке деревенской дороги пообещали Рону проведать Нору в ближайшие пару недель.

Мистер Лавгуд выглядел нездоровым. Его глаза сильно ввалились в глазницы и тускло блестели угасающим светом. Он обрадовался приезду ребят и немного оживился, но как же часто мальчик ловил на себе и на Луне его осторожные, полные тревоги взгляды! Иногда это было даже страшно. Отец подруги знал что-то, чего не знали они, но берег их от этих известий. Потом он попросил помощи дочери, и они куда-то уехали — Ксенофилиус туманно пояснил, будто хочет показать Полумну какому-то хорошему целителю.

Предоставленный себе, Гарри перечитал всё, что смог раздобыть в незапертых шкафах библиотеки Подлунной башни. Затем — разобрался наконец-то с репеллером для садовых гномов, заменив гудящую пластинку, которая вышла из строя еще прошлым летом, на новую, и теперь она завывала, имитируя вздохи и стенания альраунов. Так сама собой и подошла очередь Норы Уизли.

Джинни всё еще дулась на него за школьные проступки, а вот Рон обрадовался, что теперь есть с кем размять мышцы. Он совместил правила магловского футбола и магического квиддича, поэтому теперь обычный резиновый мяч летал по воздуху, а мальчишки, сидя на метлах, пинками загоняли его в воздушные кольца вместо наземных ворот.

— К тебе уже прилетала школьная сова? — поинтересовался Уизли во время передышки, подставляя раскрасневшееся пятнами лицо под дождевые струйки.

— Нет, а должна?

— Ну вообще к опекунам должна, но коль уж ты у Лавгуда, то, значит, сюда. Профессор Умбрасумус собирает группу в Музей Магии в августе. Пойдешь?

— Ты еще спрашиваешь! Конечно!

Рон скептически усмехнулся:

— Рано радуешься. Не знаю, как Прозерпина, но Бинс был кошмарным экскурсоводом... буэ-э-э! — он сделал вид, будто хочет засунуть два пальца себе в глотку.

— Ты что, ходил уже туда?

— А кто моим мнением интересовался? Конечно! — Уизли скривился, как от сжеванного лимона. — Правда, до сих пор удавалось куда-нибудь свинтить с Фредом или Джорджем примерно после третьего зала...

— Ну, я всё равно пойду.

Рон фыркнул:

— Да и я пойду, куда тут денешься... Это они только для вида сову присылают, ну а с моими предками от этого похода вообще никто не отвертится. Меня туда с пяти лет таскали...

Дождь перестал, и их почтила своим присутствием Джиневра, изнывавшая от безделья и только поэтому наступившая на горло собственным принципам. Но Гарри она по-прежнему отвечала с вызовом, как капризная малолетка, чем разозлила брата, но у самого Поттера вызвала только ухмылку.

— Джинни, будешь продолжать — сиди дома! — наконец рявкнул Рон. — Заколебала!

— Ладно, не буду, — подозрительно легко смирилась девчонка, тайком кидая взгляд в сторону гостя и делая круг на метле. — Ой, мама обедать зовет! — она ткнула пальцем в сторону двух прошлогодних стогов, которые мирно догнивали у диких зарослей на кромке поля.

С той стороны к ним неспешной рысью трусила коротконогая рабочая лошадка, серебристым свечением похожая на призрак. Патронусов взрослых магов Гарри уже видел, только не знал, что у миссис Уизли именно такой. Остановившись напротив ребят, кобылка голосом тети Молли официально пригласила к столу "вас обоих... и, конечно, Гарри", на последнем слове не выдержала и расплылась в широкой лошадиной улыбке. Джинни улетела вперед, а Рон слегка придержал Поттера за рукав:

— Сестрица к тебе того... немного неровно дышит. Только ты смотри не проболтайся, а то она меня убьет.

Гарри удивленно вскинул брови: даже зная девчачью непоследовательность, никогда бы ее не заподозрил. Проще поверить в нежные чувства к нему со стороны Гермионы — и многие думали именно так, поддразнивая странную парочку. Но гриффиндорец кивнул, мол, не сомневайся. Поттер всё равно не слишком-то поверил в свой успех у Джинни, но сказал, что тогда ее можно будет взять в разведку.

— Зачем? — не понял Уизли-младший.

— У маглов есть такая поговорка.

— Я бы не стал. Плохо ты ее знаешь! Вдруг мы в плен попадем, а она нам всё удовольствие от разведки и от плена испортит...

За столом уже сидела вся рыжая семейка, исключая самого старшего из братьев, а с места близнецов доносились преувеличенные ахи и охи — это Фред с Джорджем незадолго до ланча опять испытывали свое очередное изобретение, но что-то, как всегда, пошло не так. В результате их физиономии переливались всеми оттенками малахитового месторождения, а уши выросли до размеров воронки Жестяного Дровосека, причем у одного они были больше, чем у второго. Будь здесь Луна, она навсегда бы уверилась в существовании своего инопланетного Зеленового Туво и его собратьев, а Джинни дразнилась: "Два лягуши отрастили уши". Миссис Уизли, пересыпая любезности в отношении гостя окриками в адрес непутевых сыновей, рассказала поучительную историю о том, что как бы плохо тебе ни было, всегда есть кто-то, кому еще хуже.

— Когда я еще училась, — начала она издалека, делая вид, будто не замечает кислой мины Перси и Рона, слышавших эту присказку уже раз сто, и дочери, утомленно заводящей глаза к потолку, — у нас с девочками был свой тайный уголочек в факультетской гостиной — ну, под гербом, за рыцарями, вы знаете...

— Гарри еще не знает, — промычал мистер Уизли, вчитываясь в свежий номер "Придиры" и прихлебывая чай из старой кружки "Артуру от Молли", — расскажи ему.

— О, Мерлин! Папа!!! Ну ты-то хоть!.. — сквозь зубы полубеззвучно взмолились Рон и Джинни, однако миссис Уизли с концами унеслась в свою бурную юность, где они собирались с подружками в этом закутке за доспехами в гриффиндорском общем зале (Гарри примерно представлял себе, где это) и жаловались друг другу на неудачи.

— Мы называли эту комнатушку Нюнилкой. И была среди нас девочка, Абигайль, которая всегда молчала, только слушала наше нытье. Мы скулим-скулим, а она молчит и слушает. Мы ей — эй, а тебе разве нечего сказать? Давай, пожалуйся, мы же для этого здесь! Но она только улыбалась и качала головой.

Потом Молли и ее подружки узнали, что родной брат той девочки в детстве переболел драконьей оспой, выжил, но начались осложнения на мозге, и с каждым годом ему становилось только хуже. Природа одарила беднягу несметной колдовской силищей, а научить его контролировать стихийные выбросы было невозможно. Отдавать его в Мунго родители не хотели, прятали в специальной комнате, но он всё равно пару раз в год, когда особенно был не в себе, обращал дом в руины. Когда Абигайль уезжала на каникулы, она не знала, в каком виде застанет свое жилище, и не знала, вернется ли обратно целой и невредимой.

— После этого мы перестали посещать Нюнилку, — со вздохом подытожила миссис Уизли. — Но Абигайль была уверена, что есть кто-то, кому хуже, чем даже ее семейству...

Не успел Гарри посмотреть на ее назидательно вскинутый перст и обдумать идею, по какой логике проблемы брата Абигайль или еще чьи бы то ни было нужно уважать больше собственных, как со стороны мистера Уизли послышалось невнятное восклицание, а потом — тирада:

— Вы только послушайте! "Выпустила василиска из Тайной комнаты"! — он зачитал еще несколько абзацев. — Интересно, кого же они подразумевают под этой девочкой?!

— Э-э-э... Миртл? — озадаченно спросил Фред, радуясь, что мама наконец-то закончила свою лекцию, а сестра отвлеклась от их с Джорджем ушей и окраса.

— Но речь идет о живой студентке!

Все переглянулись. В это время в двери Норы робко постучались, и с порога донесся серебристый голосок нараспев:

— Кажется, ваш упырь снова потерял в саду свою нижнюю челюсть!

В комнате возникла белокурая живая студентка с чьей-то костью в тонких пальчиках. На чердаке тем временем зашумело, по лестнице, ковыляя, спустился уизлевский домашний дохляк, отобрал у Луны деталь своего скелета и, что-то буркнув — не то в благодарность, не то "чтоб вы все сдохли", — утащился обратно наверх. Миссис Уизли хмыкнула, пожимая плечами и наполняя похлебкой еще одну миску: