Труффальдино Её Высочества

— Действительно, — произнесла Соловушка, сцепив пальцы в замок перед лицом. — Один из наших гостей преподнёс нам сюрприз.

— Это имеет значение? — устало спросила Искательница. — Мы не можем его убить превентивно, поскольку банальная логика подсказывает, что он не только потенциальный источник информации, но и, возможно, шанс что-то сделать с разрывами Завесы. Даже моих куцых теоретических познаний в магии достаточно, чтобы сказать, что отдельный, но явно связанный с Брешью элемент можно использовать для воздействия на неё. Как филактерия с кровью мага. Да, у нас два таких, и вторая, кажется, представляет меньшую опасность, но практика уже показала, что разделять их опасно. Убьём одного и рискуем потерять обоих. Если не больше.

— Какая практика, если не секрет? — спросил Варрик, вопросительно выгнув бровь.

Искательница смерила его злобным взглядом, но ответила:

— Изначально планировалось поместить Тревельян в казематы на ближней заставе, но при разделении заключённых более чем на двести шагов активность этих зелёных штук повысилась. — Она чуть помедлила и добавила: — Брешь тоже отреагировала.

— Ха, — очень красноречиво ответил Тетрас. Он мог угадать, в какой момент это произошло, благо дыру в небе видно отовсюду. Перед самым возвращением Правой и Левой Брешь заметно подросла, в процессе выплюнув им на головы рекордное количество демонических экскрементов. Самый неприятный эпизод с самого взрыва и поныне.

— В любом случае, незаметные изменения в теле — это не то, чем известны мерзости, — вмешалась Лелиана. — Скорее уж наоборот. Мы все видели это собственными глазами. Если демон начинает извращать сосуд, то уже не особенно старается скрыться и точно не валяется без сознания. Куда вероятнее, что эти шрамы и второе сердце — последствие неких ритуалов.

— И это возвращает нас к тому, что парня очень осторожно резали, — вздохнул гном. — Не слишком разбираюсь в эльфской кровописи — так Маргаритка переводила название, — но эти тонкие шрамы, часом, на валласлин не похожи?

— Не имеет значения, потому что лириума в них нет, — сухо бросила Пентагаст. — Искатели могут воздействовать на лириум в крови, вплоть до воспламенения, но чтобы воздействовать, нужно чувствовать, так что, поверьте, этот мужчина совершенно чист от присутствия вещества, словно никогда в жизни даже к бутыльку не прикасался. В той же Тревельян присутствие отчётливое, а ведь она достаточно молода, чтобы её доступ к зелью ограничивали, даже если бы у Восстания его было вдосталь, что совершенно не соответствует действительности.

— Схожий метод могли использовать и без лириума, — отметила Лелиана. — Кто знает, до чего смог дойти бывший хозяин Фенриса в своих исследованиях или те, кто мог проявить интерес к его успеху. Синий Призрак сделал себе имя ещё до знакомства с Хоук.

— И какой нам сейчас прок от этих размышлений? — спросила Искательница.

— По большей части никакого, — призналась Соловушка. — Так, оставим это до момента, когда всё станет более спокойно. Сейчас же сделаем лучшее из возможного на худший случай. Увеличим охрану и уберём их обоих из Убежища туда, где атака хитрого и сильного демона нанесёт минимум урона. Предложения?

Пентагаст задумчиво провела пальцами по подбородку.

— Застава Последнего Очага, — заявила она. — Это центральная позиция между Убежищем и храмовым фронтом. Если что, мы сможем ударить с двух сторон, и маги уверяют, что Завеса там стабильнее, чем в прочих местах.

— Что ж, тогда решено, — кивнула Лелиана. — Тогда о действительно важном. Нам нужны маги. С глубокими познаниями в эзотерических областях, которые смогут придумать способ стабилизировать пленных. Без этого все наши потуги бессмысленны. Раз специалисты Круга должного уровня недоступны, будем работать с тем, что есть. Кажется, среди войск ходят слухи о нескольких отступниках, которые помогают сражаться? Кунари из Вало-кас, пара эльфов, один из которых долиец, и даже хасиндская ведьма. Если нам повезёт, среди них найдётся тот, кто сможет что-то предложить.

— Не слишком ли это — надеяться, что нам повезёт так же, как в своё время повезло Герою Ферелдена? — поджала губы Кассандра. — Большинство диких отступников своим кустарным ремеслом скорее убьют их, чем исцелят.

— Я бы не назвала знакомство с Морриган удачей, — слегка поморщилась Соловушка. — Скорее следствием интереса сил нашего мира, которые предпочитают оставаться скрытыми. Могу только надеяться, что нам действительно просто повезёт, но шансы на это невелики.

— А-а-а, — понятливо покивал Варрик. — Ты говоришь о Флемет.

— Да, твоя знакомая, которая помогла семье Хоук попасть в Киркволл, — кивнула Лелиана и, помедлив, словно бы в нерешительности, добавила: — Та же самая Флемет, что позволила Кусланду убить себя, а спустя пять лет просто появилась из амулета, который унесла с собой Марианна Хоук.

— Что? Убить? — вытаращил глаза Варрик.

— Не слишком-то известный эпизод Пятого Мора, верно? — фыркнула Соловушка, откинувшись на спинку стула. — Как-то так вышло, что никто из участников особо об этой части истории не распространялся. Древние чудовища, которые больше игрались, чем действительно пытались убить знаменитый отряд Серого Стража, не очень-то воодушевляют... Хотя во время самой битвы всё выглядело очень достоверно. Да и долгое время после тоже, — она меланхолично прошлась взглядом по стеллажам. — Честно говоря, я бы предпочла, чтобы подобные ей силы так и оставались скрытыми, но, боюсь, что разорванное небо — это достаточный повод, чтобы предполагать... Всякое.

— Это звучит так, будто ты считаешь, что там есть больше, чем просто она, — сведя брови, произнёс Варрик.

— Посмотрите вокруг, мастер Тетрас, — серьезно произнесла та, посмотрев ему в глаза. — Разве мы можем позволить себе столь беспочвенный оптимизм?

Искательница, не принимавшая участия в этом обмене репликами, до скрипа сжала рукоять меча, затем глубоко вздохнула и медленно выдохнула.

— Отлично, я передам вестовым, чтобы к тебе вызвали всех доступных отступников. Создай свой консилиум, или что там у тебя на уме. Если это всё, я возвращаюсь на передовую. Резерфорду может понадобиться помощь. — И, не дождавшись ответа, быстрым шагом покинула кабинет.

— Ну и я побёг, без моей Бьянки ребятам там, наверное, тяжко приходится, — зачастил Варрик, поднимаясь. Разговоры о древних ужасах были чертовски беспокойными и напоминали о... "всяком", как метко выразилась Левая.

— Задержитесь немного, мастер Тетрас, — эдак сладко-сладко почти пропела Соловушка. — Раз уж мы так удачно начали, давайте сразу обсудим наше дальнейшее сотрудничество.

И тут Варрик понял, что капитально влип.

Глава 2: Осколок неба

Ярослав очнулся от саднящей боли в запястьях. Нос щекотал запах плесени, мокрой соломы и чего-то палёного, а левую щёку царапал неровный камень. Тело затекло от долгого пребывания в неудобном положении и чуть ли не благим матом требовало немедленно размяться, но он героическим усилием подавил это желание.

По всей видимости, он лежал на полу, ноги чем-то связаны, а его руки сковывали грубые кандалы с неподвижным креплением. Последнее было особенно неудачным, потому что с цепью, даже короткой, вариантов было бы больше, но...

"Мля, не о том думаю, — мысленно обругал он свою поспешность. — Я ж вообще не представляю ни где нахожусь, ни что за ятрыш* происходит. Ноль тактической информации, следовательно брыкаться — только ухудшать свои шансы на... да на всё! Перво-наперво разведка, а по результатам видно будет".

Приняв решение, Ярослав медленно приоткрыл правый глаз. Увиденное соответствовало запаху. К сожалению, ракурс не позволял ему различить что-то кроме обшарпанной стены с пятнами давно осыпавшейся штукатурки. Не очень-то информативно, хотя это хорошо сочеталось с кандалами.

Яр прислушался и через пару мгновений различил в окружающей тиши слабое дыхание неподалёку. Значит, в одиночку его не оставили. Плюс ли это к разведданным или сплошной минус ещё предстоит выяснить.

С некоторым трудом, почти слыша, как скрепят давно не использовавшиеся суставы, Лоуренс оттолкнулся локтем от своего соломенного лежака и перевернулся на спину. Теперь его взгляду открылось всё помещение в тусклом свете одинокой масляной лампы, такое же обшарпанное, как стена. Но прежде чем начать разглядывать достопримечательности, Яр сосредоточился на возможной угрозе, то есть человеке на куче соломы у другой стены.

"А, значит сокамерник, а не конвоир", — проскрипело у него в затылке. Обозначив предполагаемую опасность как нейтральный элемент интерьера, организм немедленно начал расслабляться. Понятная реакция, учитывая, что он себя чувствовал так, словно вышел из месячного загула. Но из-за этого внезапного отката он ещё целых пару минут пропялился на свою внезапную спутницу, прежде чем сумел опознать в ней некую Эвелин Тревельян.

Вслед за этим в голове Ярослава начала формироваться картина недавних и очень давних событий, между которыми как будто не было какого-либо внятного перехода. Впрочем, это можно было списать на то, что этот средний отрезок он должен был провести в состоянии мороженной селёдки, запаянный в нефритовый гроб. Конечно, по плану ему следовало бы покинуть своё холодное узилище в компании ещё пары сотен таких же отморозков, под чутким контролем новорожденной божественной царевны, но... что ж, очевидно, что план не пережил контакта с врагом. Каким бы этот враг ни был.

Последний год перед добровольным заиндевением Ярослав провёл в забытом углу дальнего севера, отрезанный от остального мира всеми возможными и, по слухам, некоторыми невозможными способами. Он и ещё около семисот тысяч людей в авральном режиме работали над завершением проекта под кодовым названием "Подснежник Семицвет". Что характерно, до того как его перевели на объект, он вообще думал, что в этих пустошах нет ничего, кроме ледников да титанических криослаймов, что жрут местных гигантопитеков, и тем более не слышал таких кодовых названий. Хотя, учитывая, что именно этот проект должен был стать последним шансом на возрождение родины, если в грядущей войне им не удастся переломить Судьбу, высший уровень паранойи казался вполне уместен.

Там, среди древних шрамов битвы творца людей и предрассветных суверенов, где казалось, что и само время леденеет от диких потоков крио, скрытые за аномалиями от вездесущего взгляда Небес, возводились семь судов, которые должны уцелеть в самой Бездне, сохранив тела и души своих пассажиров от тлетворного влияния.

Итак, когда пришло время, он вместе с сотней тысяч других добровольцев поднялся на борт изделия "Лепесток-3", чтобы погрузиться в сон и либо проснуться в новом мире, либо не проснуться вовсе.

— Что ж, похоже, это другой мир и есть, — прошептал он, глядя в каменный потолок, где вполне среднестатистический паук плёл стандартную паутину. Зрелище настолько обыденное, что аж жутко. Конечно, это всё могло быть и предсмертными видениями, и следствием разложения души под влиянием Бездны, и даже боги не скажут, что ещё, но лучше не соваться в эти дебри, ибо в конце можно найти только безумие. Отсутствие соратников и воспоминания о месте с зеленушным туманом, который давит на мозги, ходячими горами и нематериальной живностью, конечно, прибавляли совершенно особенного колорита, но...

Яр набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул, смакуя влажный и противный, но такой живой вкус подземелья, и разумно решил, что, пока не доказано обратное, лучше просто довериться собственным чувствам.

"К тому же, даже если меня схватил щупальцами внемировой пожиратель душ, я, чурл побери, гордый Фатуй Её Хладного Величества! Ну, наверно, точнее теперь Её Громовластного Высочества, к чему надо бы попривыкнуть. Неважно! Главное то, что пусть мелкий и ничтожный, но я всё ещё один из тех дураков, что посмели восстать против самой Судьбы! Плевать, что несёт будущее, я встречу это с поднятой головой". Кабы не путы, он бы и в небо кулаком погрозил для пущей экспрессии, а так просто злобно позыркал в потолок, после чего как мог расслабленно развалился на своей соломе, беззвучно хихикая над своим мотивационным спичем. Дурошлёпство чистой воды, но неизменно действенное в стрессовых ситуациях. И вообще, он просто следует инструкции комиссариата о "приведении к душевному равновесию личного состава во время высокострессовых операций". Умные головы эти инструкции писали.

Ещё немного пофыркав над самим собой, Ярослав задвинул экзистенциональные страхи подальше и уже совсем было сосредоточился на делах насущных, но те, не дожидаясь его дозволения, напомнили о себе сами.

Где-то далеко громыхнул то ли гром, то ли взрыв, в унисон с которым его ладонь прострелила боль. Да не просто боль, а со спецэффектом в виде ярко-зелёных разрядов. На несколько мгновений в глазах потемнело, а в ушах поселился звон, заглушивший все прочие звуки, но он каким-то чудом смог сдержать крик, рвущийся из горла. К счастью, вскоре вспышка отступила, оставив едва заметный зеленоватый туман около ладони и тупую ломоту внутри вен запястья.

"Вены... Вены — это плохо", — стучало с кровью в его висках, пока Яр успокаивал дыхание. Краем глаза он заметил, как параллельно ему заканчивает биться на своём месте его соседка, и вспышку у её скованных рук тоже, но... Что ж, чтобы помочь другому, нужно сперва о себе побеспокоиться. И, на самом деле, он был почти уверен: что бы это ни было, Тревельян с этим связана. Ярослав отчётливо помнил вспышку, когда на той стороне он схватил её за руку. Там это толком никак не повлияло на него, а погоня непонятного врага к расспросам не располагала, но, очевидно, результат воздействия просто затаился.

Сейчас это дело явно стало очень срочным, хотя прежде расспросов стоит хотя бы приблизительно понять, что происходит с его организмом.

Кровеносная система Яра, так сказать, несколько отличалась от человеческого стандарта. Чтобы увеличить боевые возможности и устойчивость к искажающему воздействию Бездны, бойцам Фатуи были доступны несколько типовых линеек модификаций тела. Сам Ярослав прошел глубокую аугментацию V+ , обзаведясь вторым сердцем, которое несло насыщенный электроихор по совершенно отдельному кругу кровообращения. Это не делало его равным аллогенам или редким людям, достигшим великой силы без опасных подачек Небес, но всё же значительно повышало возможности организма. В частности, позволяло использовать элементальные экзоскелеты куда эффективнее, чем людям с более скромными модификациями или вообще без оных.

"V" в обозначении означало "вишап", то есть аугментация была основана на организмах деградировавших драконов. Сердце буквально вырастили на основе его крови из плоти электровишапа, а части вен вырезали из отловленной особи. Изменчивая физиология зверей позволяла адаптироваться к человеческому телу, главное было пережить запредельное насыщение стихийной энергией, но это эскулапы Второго как-то решили. Технологию настолько вылизали, что неудач практически не случалось. Что говорить, если его вариант хоть и был выше среднего, но всё ещё массово применялся не только в активных подразделениях, но и в резерве.