Страж. Тайна Лупгрейфа

Время было еще не позднее, но из-за нависших туч и проклятого дождя, казалось, будто уже давно поздний вечер. Подозреваю, что эта поездка надолго отобьет у меня охоту путешествовать по родной стране.

Но тут впереди мелькнуло что-то, похожее на знак. Я снизила скорость и присмотрелась повнимательнее. Нет!! Это просто невозможно!! Это издевательство какое-то! Фары внедорожника осветили огромный деревянный щит, на котором было большими буквами написано "Лупгрейф 3 267".

Именно туда мне и надо было попасть. Именно эту картинку я видела вчера вечером во время медитации, только вот снизу, там, где должен был быть указан маршрут — зияла огромная дыра. Кто-то просто выломал кусок щита для каких-то своих нужд, а может он от старости рассыпался в прах?

И что мне теперь делать??? Вздохнув, снова завела мотор и поехала дальше. Ведь должна же эта дорога когда-нибудь закончиться?? Она же не может длиться вечно? А значит, куда-нибудь я точно приеду.

Мне повезло буквально метров через сто после упомянутого дорожного щита с указанием названия города — обнаружился пропавший поворот. Вознеся короткую молитву своим собственным нервам, я свернула с шоссе на хорошо утрамбованную проселочную дорогу.

В этот конкретный момент, я с благодарностью вспомнила тетю Джинал, которая расщедрилась и подарила мне именно внедорожник на окончание академии, полгода назад. Правда, в тот момент, когда подарок был сделан и принят, я не слишком радовалась огромной машине, зато теперь оценила все преимущества по достоинству. Не сказать, чтобы дорога, ведущая в Лупгрейф была уж слишком размыта, вовсе нет, но всегда приятно знать, что в случае чего, тебе не придется вызывать эвакуатор или же топать пешком до ближайшего жилья.

Совсем скоро перед моим взглядом открылась просто потрясающая по своей красоте картина. Дорога вильнула и вывела меня к огромному озеру. Прозрачная вода, по которой пробегала рябь от сыплющейся с небо мороси отражала серое небо. Вековые сосны исполинами застыли с двух сторон, словно непоколебимые охранники, охраняющие покой и неприкосновенность своей святыни. На противоположной стороне виднелись постройки, скорее всего, принадлежащие санаторию "Узгален". Они довольно кучно располагались на обрывистом и достаточно высоком берегу.

А вот моя дорога, петляя вдоль более пологого с этой стороны, берега озера, вывела меня прямо к городу. Он начался как-то совсем неожиданно, словно просто вырос из-под земли, стоило мне проехать озеро, как на пути стали попадаться аккуратные маленькие домики, обнесенные не менее аккуратными невысокими заборчиками. Во дворах было много деревьев, ровно подстриженных декоративных кустарников, которые тянулись вверх своими полуоблетевшими ветками. Кое-где на клумбах еще сохранились яркие растения, цветущие обычно поздней осенью; забытые качели и детские домики на деревьях; беседки и лавочки — все это дышало каким-то умиротворением и покоем...или полнейшим застоем.

По мере продвижения вглубь города, дома стали выше, улицы шире, кое-где попадались и жители сего примечательного городка. Главная улица Лупгрейфа была прямой и длинной и вывела меня на площадь перед зданием муниципалитета, в котором помимо всего прочего, располагался и офис шерифа. Не полицейский участок, а именно, офис шерифа. Четырехэтажное строение было самым высоким зданием из всех и горделиво возвышалось над невысокими постройками.

Вокруг муниципалитета располагались кафешки, магазинчики, различные лавки, бутики, здесь была аптека, соседствующая с похоронным бюро, здание местного банка, с облупившейся от времени и дождя вывеской, на которой с трудом можно было прочитать его название, адвокатская контора, фотосалон и многое-многое другое.

Первым моим порывом было свернуть на боковую улочку, где виднелись преимущественно двухэтажные дома из красного кирпича, чтобы поискать какую-нибудь гостиницу или мотель.

Возможность остановиться в пансионате "Узгален" сгорела на корню, когда я позвонила туда еще при выезде из столицы, и мне ответили, что они не принимают одиноких отдыхающих. Девизом пансионата "Узгален" было: "Отдых всей семьей"!

Именно поэтому теперь мне приходилось искать ночлег в этом богом забытом городке. Я решительно припарковала машину у обочины, напротив небольшого кафе под названием "У Рози", подумав о том, что в таком маленьком городке информацию надо добывать именно вот в таких забегаловках.

Но желание поскорее разведать, где сейчас находится Джесси, уступало перед обыкновенным голодом. Из столицы я выехала рано утром, даже не позавтракав. На протяжении всего пути, мне лишь однажды попался небольшой придорожный мотель, но качество приготовления пищи, там оставляло желать лучшего и вот, как результат — я умираю с голода. Тем больше причин у меня было посетить вполне уютное, на первый взгляд, кафе, с романтическим названием "У Рози".

Выбравшись из машины, я огляделась по сторонам, отметив, что в центре города намного более оживленно, чем на окраине, и не обнаружив ничего подозрительного, решительно направилась в кафе.

На двери звякнул колокольчик и переступив порог, я оказалась в раю. Для моего совершенно пустого желудка, это небольшое светлое помещение, наполненное запахами свежей выпечки, корицы и ванили, было именно раем. Вдоль окна размещались небольшие квадратные столики, украшенные белоснежными вышитыми скатертями, на каждом из них помимо обычной подставки с салфетками стояли глиняные вазочки с яркими букетами из засушенных цветов и кленовых листьев. Посетителей здесь было немного: в углу сидели двое мужчин, которые повернулись в мою сторону, стоило мне переступить порог, окинули заинтересованными взглядами и на этом все; да немолодая уже женщина с двумя маленькими детьми, которая совершенно не обратила на меня никакого внимания, полностью занятая тем, что пыталась призвать своих отпрысков к порядку и выговаривала мальчику постарше за то, что тот раскрошил пирог по столу.

Я же не став особо заострять внимание на посетителях этого кафе, намертво прилипла к витрине с пирогами. Чего здесь только не было: пироги со всевозможными начинками, булочки, плюшки, ватрушки, печенье разных сортов, форм и размеров, пирожные и кексы. Если бы могла, съела бы все это глазами, а затем попросила бы добавки.

— Добрый день, — раздался звонкий старушечий голосок. — Мы рады приветствовать вас с Лупгрейфе. Чего-то желаете?

Нехотя я оторвалась взглядом от всего этого многообразия всевозможной выпечки и осмотрелась. По ту сторону витрины, прямо передо мной, стояла невысокая сухонькая старушка в накрахмаленном чепце и белоснежном переднике. Она внимательно смотрела на меня слегка выцветшими голубыми глазами, в которых светился ум и немножко любопытства.

— Эм... — я растерялась сразу, но голодный желудок быстренько подал о себе знать. — Кофе. У вас же есть кофе?

Бабулька неодобрительно поджала губы, но оперативно повернулась к кофемашине.

— Сахар, сливки? — вежливо поинтересовалась она у меня.

Я зачарованно наблюдала за тем, как ловко она обращается с аппаратом.

— Или просто черный? — не отставала от меня старушка.

— Да, черный, пожалуйста, — наконец выдавила я из себя. — И еще, кусок вон того пирога с вишней, две ватрушки и пирожок с яблоками и корицей, — продолжала заказывать я, а бабулька после моих слов расцветала на глазах.

Взгляд ее стал таким умильным, на морщинистом лице появилась широкая и довольная улыбка, да и движения ее тут же стали суетливыми.

— Сейчас, сейчас, — приговаривала она, накладывая мне все, на что я указывала, — вы садитесь, выбирайте место, я сейчас все вам принесу сама.

Немного огорошенная таким отношением, я все же плюхнулась за ближайший столик, обхватила руками горячую чашку с кофе и голодным взглядом принялась следить за тем, как на подносе перед странной работницей местного кафе увеличивается горка тарелок с моим заказом.

Несмотря на возражения бойкой старушки, я все же поднялась с места и отобрала у нее опасно накренившийся поднос. Поставила его на облюбованный мной столик и, плюхнувшись обратно на стул, взяла с тарелки кусок пирога с вишневой начинкой. Первый же укус заставил меня блаженно зажмуриться и с трудом сдержать стон наслаждения. Потрясающе! Никогда ничего вкуснее не пробовала!

— Я взяла на себя смелость приготовить нам с вами свой фирменный ягодный чай, — раздался совсем рядом голос бабули, и рядом с моей тарелкой появилась большая чашка с ароматным напитком.

Я в недоумении посмотрела на устраивающуюся напротив меня старушенцию. Перед ней красовалась точно такая же чашка.

— У нас здесь совсем маленький городок, — словно извиняясь, произнесла она. — Совсем ничего не происходит. А вы, из столицы, да?

— Угу, — кивнула я с набитым ртом и принялась активно работать челюстями.

— Такая худенькая, — ни к кому особо не обращаясь, посетовала бабулька. — Вас там, в столице, наверное, совсем не кормят? Или это новое веяние современной моды, костями греметь?

Я все еще взирала на нее вытаращенными от изумления глазами, не забывая однако усиленно поглощать еду с тарелок, но бабуля не обращала на мое замешательство ровным счетом никакого внимания и продолжала говорить.

— Меня зову Рози. Рози Таркайт. Я вроде как здесь всем заправляю, — похвасталась она. — Все эти вкусности приготовлены по моему рецепту. Семейная тайна, можно сказать, — усмехнулась старушка. — Марта Фирган душу продать готова, чтобы узнать, что именно я добавляю в тесто, чтобы она получалось у меня таким воздушным и не черствело быстро.

— Пироги бесподобны, — наконец выдавила я из себя и сделала глоток вкусно пахнущего чая. — И чай. Ничего вкуснее в своей жизни не пробовала, — похвалила я и тут же спохватившись, добавила. — Я Лиза. Лиза Донел.

Сразу я думала о том, что не стоит называться своим настоящим именем, но потом, по здравом размышлении, решила, что в случае, если местный шериф попросит меня предъявить документы и решит проверить, то обман быстро выплывет наружу.

— Спасибо, — не стала жеманничать бабуля в ответ на мой комплимент про пироги. — Я рада, что моя выпечка пришлась вам по душе. Впрочем, они здесь всем нравятся. А что вы забыли в нашем захолустье?

Я немного смутилась, все же врать такой милой женщине мне не очень хотелось, но выбора не было. Мне было неизвестно, на что именно стоит рассчитывать, и с чем придется столкнуться в этом городе, поэтому следовало быть осторожной во всем.

— Оу, — я опустила глаза и спряталась за чашкой с чаем. — Я вообще-то, можно сказать путешествую. Редакция журнала, в котором я работаю, дала задание подготовить каталоги видов природы. А у вас здесь так живописно. Такие места красивые, что... — пожала плечами, не желая продолжать дальше.

— Так вы фотограф! — вдохновлено воскликнула Рози.

— Ну, не то чтобы... — мне не очень хотелось выдавать себя за профессионала, но конкретно эту легенду я продумала еще в машине, по пути сюда.

На мысль назваться фотографом, меня натолкнула, случайно обнаруженная в вещах, перевезенных из дома Джинал, камера. Когда-то тетя очень сильно увлекалась фотографией и даже таскала меня на уроки фотомастерства. Вот теперь мне это все и пригодилось. Но все же, особо я в этом деле не понимала, так что профессионалом называться мне точно нельзя, а вдруг в этом городке есть кто-то, кто может вывести меня на чистую воду?

— Я, скорее практикант, стажер, — врать было все сложнее и сложнее. — Вот первое задание от редакции...

— Все понятно, — улыбнулась бабуля и тут же засуетилась. — Ты кушай, кушай, а то так исхудала, в этой своей столице. И чего вас всех туда тянет, не пойму? Что хорошего в большом городе, где и поговорить-то не с кем?

Вот так под причитания Рози и отвечая на некоторые из ее вопросов, я и прикончила все пироги. Оторвалась от тарелки только тогда, когда вся посуда передо мной опустела, а в желудке совершенно не осталось свободного места. На минуточку, я даже подумала, что мне придется заночевать прямо здесь, в этом кафе — подняться с места стало поистине невыполнимой задачей.

— А еще у меня получаются просто изумительные пироги с мясом и ливером, — последние несколько минут, Рози посвящала меня в сферу своих кулинарных талантов.

Она совершенно не обращала внимания на остальных посетителей. Правда, стоит отметить, что за все время, пока я ела, в кафе никто не вошел. А немногочисленные посетители все еще продолжали сидеть за своими столиками, полностью поглощенные собственными разговорами, и лишь изредка поглядывали в нашу сторону, да хмыкали, когда Рози особенно сильно повышала голос, рассказывая мне о том, как сильно ее не любит некая Марта Фирган.

Упоминание словоохотливой бабули о пирогах с мясом вызвало гримасу полного сожаления на моем лице — я больше не могла съесть ни кусочка.

— Я вам заверну с собой, — правильно поняла унылое выражение на моем лице Рози и, подорвавшись с места, с совершенно несвойственной скоростью, для ее почтенного возраста, заторопилась к прилавку.

Собрав на поднос все пустые тарелки и чашки, я отнесла его к специальному столу, в конце зала и подошла к кассе, намереваясь забрать свои пироги, расплатиться и узнать у словоохотливой бабульки, где в этом городе можно остановиться на ночлег. Но не успела я даже рта открыть, как звякнул колокольчик, приделанный к двери. Медленно обернувшись, я буквально приросла к месту, широко открытыми глазами глядя на вошедшего в кафе нового посетителя.

Глава 5.

Если честно, увидев этого мужчину, мне очень сильно захотелось развернуться и бежать как можно дальше от этого кафе, сесть в свою машину, по-прежнему припаркованную у обочины, и уехать подальше от этого города и людей, что населяли его. Объяснить такой порыв я не могла никак. Мое внутреннее чутье мага молчало, значит, этот мужчина не имел никакого отношения к сверхъестественному населению, был обычным смертным, если сказать проще. Но что-то в нем не просто настораживало или пугало, а открыто заявляло, что этот представитель населения Лупгрейфа опасен и от него надо держаться как можно дальше.

Хотя внешне это был вполне себе обычный мужчина, очень высокий, думаю, что если сравнить его с Лексом, то они будут приблизительно одного роста. Только в отличие от моего дракона, в новом посетителе кафе "У Рози" не было того налета аристократичности, что отличала всех Кантемиресов. На вид ему можно было бы дать лет сорок или около того. Возможно даже меньше, просто легкая седина в каштановых, слегка вьющихся волосах, да гусиные лапки морщин в уголках глаз и скорбная складка у губ, добавляли ему возраста.

Он был не просто высок, он был огромный, мощный, широкоплечий. От него исходила аура властности и бескомпромиссности. Такие личности прут напролом и всегда уверены в своей правоте, редко прислушиваются к чужому мнению. Темные, слегка отросшие волосы, словно снегом припорошенные сединой, в беспорядке падали на высокий, прямоугольный лоб, словно наплевательским отношением к собственной шевелюре, этот великан хотел скрыть острые углы своего лица. Его нельзя было назвать некрасивым, но печать мрачности все же лежала на смуглом лице, отражалась в темных глазах и сурово поджатых пухлых губах. Этот мужчина был красив суровой мужской красотой и разительно отличался от тех представителей своего пола, с которыми я общалась в последнее время.