О Городе и Пляже

— Это не... — начала было моя спутница, но хозяин комнаты не дал ей договорить:

— Да я не тебе, Маша. Я этому парню, — и заржал как сумасшедший. Очень заразительно: я не смог сдержать улыбку и сдавленное хихиканье. Маша вздохнула.

Именно Саша сделал моей русой знакомой её велосипед чудо-велосипедом, а ружьё — чудо-ружьём. И очень расстроился, когда узнал, что ни того, ни другого больше нет.

— Сломала? — широко раскрыв глаза, переспросил он. — Да ладно!

— Правда, — покивала Маша.

— Да кто она вообще такая?

— Мы вот тоже думаем, — развела руками девушка.

— То есть получается, — Саша поглядел на меня, — что ты жил в законном браке с женщиной, которая постоянно стирала тебе память, да ещё к тому же умеет ломать чудо-вещи как сухие палки?

— Выходит, что так, — я развёл руками.

— Дай я пожму тебе руку! Ты трахал такую бабу! Маша, ты просто обязана ему дать.

— Только сначала научусь ломать чудо-вещи, — кисло улыбнулась девушка. — А то боюсь, что недостойна.

Непосредственность Сашиных шуток постоянно балансировала на грани грубости, бесшабашного ребячества и ироничной джентльменской вежливости. В нём словно никогда не исчезало очарование реального мужика, которое обычно так притягивает женщин. Да и мужчин тоже притягивает, если в них не начнёт звучать зависть, вторя гордости самца. Поначалу голоса этих чувств слышал и я, всё из-за Маши. Но Саша для неё был прежде всего Капитаном Клуба. После осознания сего факта, мне стало легко и приятно разговаривать с ним. Да и на сердце спокойнее как-то.

Мне выделили для начала комнатку в том же подвале той же репетиционной базы. Там я выздоравливал после чудом не ставшего смертельным для меня удара моей жены. Отсыпался. Или бродил по запутанным коридорам с кучей дверей, из-за которых днём и ночью не прекращали разлетаться, проходя сквозь кирпичи стен, слова, ноты и мелодии, исковерканные неумелыми музыкантами и дрянной аппаратурой. Впрочем, нередко касались моих ушей вполне приятные, несмотря на звук, песни.

И, конечно же, я много беседовал в эти дни с Машей. С трудом верилось, но когда-то она была обычной красивой девушкой, разве что ярче и цветнее иных во сто крат. Она сводила с ума одних парней, сходила с ума по другим, и знала, что однажды встретит того, с кем создаст счастливую семью, и будет растить детей в атмосфере любви и понимания. Как минимум — двоих.

Но...

О какой счастливой семье может идти речь в сером Городе, где большая часть жителей — не люди, а те, кто живёт за их счёт?

— Как это: за их счёт? — удивился я. — Ведь ты сама говорила, что очень немногие зомби могут купить право на убийство.

— Я говорю не об убийстве, — покачала головой Маша. — Я говорю о чувствах. Зомби, роботы, менты и бандиты пьют человеческую радость, они высасывают цвет и яркие краски из жизни людей. Сделать счастливыми здесь моих детей можно только одним способом.

— Каким?

— Таким же, который использовала твоя жена. Заставить быть счастливым силой.

— Но это не было счастье! — моё возмущение оказалось неожиданно для меня почти рефлекторным, даже я сам уловил в своём голосе фальшь.

— А я думаю, что было...

— Пожалуй, — помолчав, вздохнул я. — Но мне такого не надо.

— Вот и детям своим я не хочу его.

Спрашивать, каким она видела своего будущего мужа, я не стал. Побоялся, что пропасть несоответствия между мной и им будет слишком велика — не перепрыгнуть.

Иногда к нашим разговорам подключался Саша.

— Тебе надо учиться, — сказал однажды он.

— Чтобы быть таким же крутым, как Маша?

— Для начала, чтобы определить, каким ты можешь быть. Ну и чтобы научиться защищаться от врагов.

А врагами в Городе могут быть зомби, роботы, бандиты, менты... и не только.

Зомби олицетворяют низшее из первозданного в человеке: лень, равнодушие и бесчувственность. Поэтому они не выносят, когда глаза людей горят чувствами. Зомби можно победить, вызвав в сердце ярость и гнев. Так, например, Маша пристрелила того респектабельного гражданина, пробудив яркую вспышку гнева.

Но этот метод вовсе не применим против бандитов, которые воплощают первобытную агрессивность, жадность и эгоизм. В схватке с ними нужно быть непроницаемо спокойным и холодным. Каким был я, когда стрелял по грабителям ювелирного магазина.

Бытует мнение, что менты и бандиты суть одно и то же. Это почти так, но не совсем. Агрессия ведь порождается страхом. Полицейские же — потоки страха, пущенные по трубкам внешней системы, которая проявляется в виде Государства, навязанной извне этики и прочего в том же духе. При борьбе с полицией нужно провоцировать суматоху и сумасшествие. Так сделала Маша, материализовав тогда бомбу.

— А роботы?

— Ну, а роботы — это внутренняя система, — Саша произнёс это так, будто ничего более объяснять и не надо было. — Правда, такое деление весьма и весьма условно. Есть же бандиты, работающие в полиции. Или зомби, не встающие месяцами из-за компьютеров, и становящиеся от того сетевыми ботами, зомби-роботами. Но об этом пока тебе рано думать, а то с непривычки и с ума сойти недолго.

— Без пары мокрых не разобрать?

— Именно, — улыбнулся он.

— Так выходит, и робот-полицейский может быть?

— Ну а что такое полицейский бобик, по-твоему? — Капитан развёл руками.

— И как мне сражаться с ним, если встретится?

— Ты пока вообще ни с кем сражаться не будешь. Тебе пока азы постигать надо.

— Хорошо. А как?

— С нашей помощью, конечно. Скажешь, когда будешь готов.

И вот, спустя неделю после нашего с Машей бегства от моей жены мы стояли на одной из центральных улиц. Ведь я сказал им, что готов.

— Попробуй увидеть мир внутри себя, — сказала Маша. — Он тебе подскажет, что и как. Сначала научит драться и стрелять, как меня. Со временем ещё чему научит. Огненные шары швырять там или ещё что.

— Я тоже хочу, — немного рассеянно ответил я, глядя, как Саша выходит прямо на середину тротуара и раскидывает руки в стороны. — Шары.

— Нет-нет, — покачала головой Маша. — Не так. Не важно, чего ты хочешь. Важно, что тебе скажет мир внутри тебя.

А Саша тем временем поставил принесённую с собой объёмную сумку на асфальт и расстегнул её: внутри оказался огромный магнитофон, древний кассетник. Щёлкнули кнопки и из колонок полились звуки музыки. Голос одного из легендарнейших исполнителей Ямайки запел:

Don't worry about a thing

Саша начал танцевать, будто вокруг были пальмы и песок, и море. Следующую строчку он пропел уже хором с Бобом из магнитофона:

'Cause every little thing gonna be all right

И замахал в мою сторону руками: мол, подпевай. А я тупо стоял и оторопело глазел на это дело. И не я один: прохожие тоже пялились на странное зрелище. А Саша самозабвенно танцевал и пел:

Singin': "Don't worry about a thing,

'Cause every little thing gonna be all right!

— Почувствуй Свет, — так, будто кругом не было кучи людей, прокричал мне негласный Капитан Клуба.

Я получил толчок под рёбра от Маши:

— Давай же!

— Что? — не понял я.

— Танцуй!

— Но...

— Ты же сам сказал, что готов.

Саша оторвался от танца и песни:

— Точно, ты же ведь готов.

— Готов, — невнятно ответил я, кивая.

— Я тебя не слышу, — поморщился негласный капитан клуба.

— Готов! — почти крикнул я.

— Тогда танцуй! Как я. Слова все знают, подпевай!

И... что оставалось мне делать? На меня смотрела Маша, Саше чего-то тоже было от меня нужно. Пришлось начать нелепо махать руками-ногами и фальшиво подпевать:

Rise up this mornin',

Smiled with the risin' sun,

Three little birds

Pitch by my doorstep

Singin' sweet songs

Of melodies pure and true,

Sayin' "This is my message to you-ou-ou"

Постепенно танец захватил меня, вечная однообразность и монотонность музыки регге поселилась внутри, казалось, что в ритме слабой доли запульсировало сердце, а вслед за ним — весь мир. Конечно же, это не мог быть пульс Города. Это мог быть пульс только солнца, только моря, только песка. И я почувствовал! Почувствовал ласковое тепло, свежий бриз с берега и хрустящий песок под босыми ногами.

Я изумлённо замер на месте, продолжая невольно покачиваться под песню Боба Марли (Теперь это уже была "One Love"), и стоял так несколько минут. Город каким был, таким и остался, но... отодвинулся на второй план по сравнению с невероятно ярким и мощным Пляжем. Нет, самого Пляжа не было видно, но было его ощущение. Столь мощное, что по телу разливалась истома. Я физически ощутил цвет Солнца, песка и ярко-синего моря.

— О-о-о-о, — протянул я. — Как же он прекрасен.

— Ага! — обрадовался Саша. — Видишь, зацепило. А ты не хотел.

Наверное, прохожие смотрели на нас ещё пристальнее и внимательнее, но они вместе с Городом превратились в старую, пыльную декорацию на задворках театра. А мне стало всё равно. Рядом остались только Капитан, Маша и кассетник.

— Не прав был, — пожал я плечами, довольно подставляя лицо невидимому Солнцу.

— Переходим к следующему этапу, — продолжил Саша. — Защищайся.

— Чего? — не сразу понял я.

Но среагировал быстрее, чем сообразил. Я блокировал Машин удар рукой, а затем легко увернулся от удара в лицо правой ногой с разворота. Отпрыгнул назад и изумлённо уставился на свои руки.

— Я знаю кунг-фу! — нервно рассмеялся я.

— Конечно, не знаешь, — улыбнулась Маша. — Но драться сможешь. Собственно, в этом и секрет. Слушай свой внутренний мир, и он сам тебе подскажет, как справиться с противником. Чем лучше ты чувствуешь Пляж, тем сильнее будешь.

— О, — воскликнул Саша. — А вот, как на заказ, и они.

Я увидел медленно и неторопливо катящий к нам бобик.

— Попробуй припугнуть его, — посоветовал Капитан.

— Припугнуть?

— Да. Протяни руки к Солнцу.

Я послушался. Поднял ладони вверх. Но не к тому солнцу, что пряталось за свинцовыми тучами, а к Солнцу Пляжа, которое не было видно, но тепло которого чувствовалось со сладостной остротой. Я ощутил приятное жжение в ладонях, а затем, повинуясь необъяснимому импульсу изнутри, плавно опустил правую руку вниз и резко выбросил её в сторону бобика.

Из кассетника уже звучал Jamming, весь такой сочно-жёлтый, тропически-жаркий. И точно таким же оказался сгусток огня, сорвавшийся с моей ладони: огромный шар метров трёх в диаметре. Он нёсся прямо на бобик, не оставляя ментам не единого шанса, несмотря на визжащие тормоза и судорожно выворачиваемый водителем руль. Мне внезапно стало страшно за них: что погибнут вот так, внезапно, и по моей воле. Почувствовав мой страх, пламя изменило траекторию и врезалось в асфальт, образовывая воронку прямо перед самой машиной, которую взрывной волной выбросило на тротуар и вписало в витрину магазина.

— Ололо, пора отсюда сваливать, — резюмировал Саша.

А я стоял в полном ступоре с раскрытым ртом.

2.

После первой встречи с Пляжем, он остался со мной, как я надеялся, навсегда. Достаточно было лёгкой концентрации, чтобы вновь ощутить и испытать восторг от тепла и Солнца, и песка, и морского ветра. Правда, по словам Маши и Капитана, полноценный огненный шар создать снова мне удастся ох как нескоро — такая мощь достигается лишь в результате долгих тренировок и упорного развития умения. Либо при инициации этого умения. Но только первый раз, который я уже использовал для отпугивания полицейского бобика.

Однако ведь боевые возможности, способности создавать чудо-вещи или пользоваться этими вещами — вовсе не главные из даров Пляжа. Главное — это новый взгляд на серый Город. Отныне вы можете ходить по проспекту, одни в толпе, но быть расслабленными и весёлыми, потому что на самом деле находитесь на берегу сказочной страны и ловите позитивные вибрации непосредственно из воздуха, зная, что сердце бьётся в ритме радости Космоса. Включение в единую пульсацию тепла и света немного выкидывает из плоскости мира, выводит из резонанса с опостылевшей реальностью, и тогда вас не замечают роботы, зомби, менты и бандиты. Вообще никто не замечает, кроме тех, кому вы это позволите.

Раньше я не мог свободно выходить за пределы репетиционной базы, ибо после всех моих приключений за мной вела охоту, как минимум, полиция и наверняка ещё кто-то. Потому у меня не возникало желания выбираться хотя бы из подвала. Лишь после встречи с Пляжем, после того, как я научился становиться незаметным для враждебных существ Города, в мой новый мир включился вестибюль старого кирпичного здания, где на вахте сидел пожилой дядечка, читавший "Убик" Филипа Дика. Он, наверное, почувствовал мой удивлённый взгляд, и поднял глаза над книгой.

— Странная книга для чтения вахтёром, не правда ли? — сказал он.

— Да уж, — согласился я. — Да и вообще странная книга. У него все книги странные.

— Но в свете того, что на самом деле творится в нашей реальности, не такая уж и странная, — вахтёр многозначительно улыбнулся.

Я молчал, не зная, что и думать.

— Не ссы, Андрюха, — словно из воздуха возник на ведущей в подвал лестнице Саша. — Дядя Толя в теме. Он знает про Клуб.

— Всё? — зачем-то уточнил я.

— Кроме его целей, — ответил дядечка.

— О, — удивился я. — Это что, большая тайна?

— Огромнейшая! — подтвердил Саша. — Она настолько велика, что её никто не знает.

— Даже ты?

— Даже я, — кивнул Капитан.

— Но... Как так? Разве не цель всех обратно превратить в людей?

— Может, и так, — Саша пожал плечами. — А, может, и нет. Мы можем делать предположения, но точно никто не скажет.

— Ничего не понимаю! — я замотал головой. — Но зачем же все тогда здесь?

— Каждый решает сам.

— А зачем здесь ты?

— Чтобы не гулять по Пляжу одному. Как бы он ни был прекрасен, а без хорошей компании это оказалось бы весьма уныло.

Конечно, с этими словами не поспоришь. Я много стал бродить по Городу в одиночестве, но вместе с Машей это было в разы сладостно-приятней. Во время одной такой прогулки она на нас и наткнулась. В книжном магазине. Не знаю, как она сумела это сделать: видно, очень уж искала. Меня.

— Привет, — она радостно улыбнулась и помахала мне рукой, как будто и не было ювелирного магазина, убитых бандитов и забранных драгоценностей.

Маша оторвалась от изучения четвёртой книги из серии "Сумерки" (как будто серость Города недостаточно сумрачная! Впрочем, с её концентрацией цвета и яркости можно не бояться никакой мглы).

— Не бойся, я не буду уводить твоего парня, — девушка продолжала улыбаться.

А моя спутница продолжала мрачно смотреть на неё. Мрачно и вопросительно. Ей было, конечно же, интересно, с чего это зомби вдруг так запросто подошла ко мне, улыбается и машет.

— Одноклассница? — бросила в мою сторону Маша.

— Скорее, подельница, — я неловко рассмеялся. — Ты могла её видеть. Мы вместе грабили ювелирный.

— О! Решила поделиться? — моя русая подруга кивнула. — Совесть?

— Ой, — девушка-зомби махнула рукой. — Зачем Клубу какое-то золото?

— Саша сказал бы, что оно совершенно необходимо для вызова шлюх, — хмыкнул я.