Гермиона читала "Ежедневный пророк", а Гарри уплетал мороженое и поглядывал на вход в магазин мантий. Они сегодня опять пришли рановато — не все лавки успели открыться. Хорошо, что Фортескью уже работал. У него и остановились. Девочка сразу приметила газеты и начала их просматривать, а мальчик занялся наблюдениями за волшебниками, которые то и дело появлялись в поле зрения.

— А вот и мадам Малкин появилась, — хозяйку ателье первым опознал мороженщик.

— Гермиона! Пойдём? — обратился к подруге Поттер.

— Жалко бросать, — пожаловалась подруга.

— И не бросайте, — предложил хозяин заведения. — Возьмите с собой. Эти газеты у меня специально для клиентов.

— А тут ещё и вчерашний номер. И позавчерашний, — с просительными нотками в голосе произнесла девочка.

— Берите, не стесняйтесь. Я их уже прочитал, а посетители, по правде говоря, не интересуются, — махнул рукой Флориан. Эти дети ему понравились.

Мантии ребята купили из числа готовых. И сразу направились в банк. Кривозуба снова было не видно, но на сей раз он и не понадобился — у двери в смежное помещение стоял Косоног. Его ребята и попросили довезти их до хранилища реликвий. На этот раз они прихватили с собой свечи, которые расставили в нашедшихся тут же подсвечниках. Наладив освещение, Гарри открыл шкатулку, в которую они заглядывали в прошлый раз, а Гермиона принялась перекладывать туда из сумочки захваченные раньше вещички. Последними положила перстень-печатку и помолвочное колечко. Вздохнула и закрыла крышку. А Поттер в это время перешёл к другим шкатулкам.

— Они не откры... — начала она говорить, но замолчала, увидев, как товарищ открыл соседний ящичек. — То есть не открывались в прошлый раз. Ты тогда спичками светил, а я пробовала откинуть крышки, но ни одна не поддалась, кроме одной единственной.

— Все успела перепробовать? — потребовал уточнить Поттер.

— Ближние ко входу. Многие. Эту тоже пыталась.

— А ту, — Гарри показал на следующую.

— И ту, — кивнула девочка.

— Попробуй снова.

Гермиона попробовала, и у неё получилось.

— Спасибо, что не разорвала нашу помолвку, — улыбнулся мальчуган. — Что тут у нас? Свитки, письма. Открывай следующую. Толстые книжки в массивных переплётах. А ещё одну. Ба! Да тут действительно лежит курительная трубка. И колода игральных карт. Давай переходить к ларцам.

Девочка переставила шкатулку на соседний сундук и открыла крышку находящегося под ней простенького на вид ящика, стоящего ниже.

— Тут одежда лежит, — доложила она. — Платье, камзол, башмаки и туфельки. А под ними альбом. В этих залежах можно копаться часами. Здесь, действительно, хранятся реликвии твоей семьи, Гарри. Вещи, служившие многим поколениям твоих предков. Заглянем ещё на один уровень ниже? Интересно, что в сундуках.

В сундуке, что стоял под ларцом, нашлись несколько изящных канделябров, рабочий инструментальный ящик из дерева, в котором лежали стамески, пилы и молотки разных размеров. И ещё толстая книга, в которую ребята с интересом заглянули.

— "Габриэль Поттер стал вести эти записи в году одна тысяча семьсот двадцать девятом", — с некоторым напряжением разобрала Гермиона. — А дальше, — она перевернула страницу, — рецепт состава для травления поковок из болотного железа.

Теперь страницу перевернул уже Поттер:

— Рисунки. Раскрой шаблона. Схема обжиговой печи. Ещё дальше. "Сведения о землях, нужных для замеса кружечной глины". А вот чертёж формы для отливки пуговиц. Гермиона, мои предки были мастерами. То есть работниками, живущими результатами собственных трудов.

— Да уж. Не графьями и не эсквайрами, — улыбнулась девочка. — А вот и заклинание неразбиваемости. Они тоже были волшебниками. И зарабатывали на жизнь, изготавливая какие-то вещи. Мы с тобой из одного сословия, Гарри. Мои родители тоже каждый день ходят на работу. Как и твои предки.

— Слушай, мы здесь уже больше двух часов, — спохватился Поттер. — А копнули только с самого краешку. Давай-ка закончим хотя бы с заглядыванием в шкатулки. А всё это упакуем обратно и оставим, как было. Тут много интересного и, несомненно, важного. Но давай придерживаться хоть какой-нибудь последовательности.

— Давай, — кивнула девочка, укладывая содержимое сундука обратно.

* * *

— Какая изящная миниатюра! — воскликнула Гермиона, рассматривая изображение величественной черноволосой женщины с крупными чертами лица.

— Дорея Поттер, — ответил портрет, открывая глаза. — В девичестве Блэк.

— Приятно познакомиться. Меня зовут Гермиона Грейнджер. А это Гарри Поттер — ваш потомок.

Изображение перевело взгляд на мальчика:

— Сотри грязь со лба, негодник.

— Это не грязь, мэм. Это шрам, — ответил Гарри. — Я не грязнуля.

— Тени от свечей неудачно падают, — добавила девочка.

— Так ты сын Джеймса и Лили. Мой внук, — смягчилась леди на портрете. — Жаль, что нам не удалось встретиться при жизни. Проклятая драконья оспа унесла жизни мою, и моего мужа до того, как невестка разрешилась от бремени. А ты, Гарри, шалопай. Мелкий ведь ещё, а уже заграбастал такую куколку.

— Я не грабастал Гермиону. Мы только помолвились.

Дорея весело рассмеялась.

— Мэм, прошу вас. Обойдёмся без пикантных подробностей, пока мы с женихом не станем старше, — попросила девочка.

Портрет кивнул, продолжая смеяться.

— О чём вы? — не понял Поттер.

— Гарри! Есть вопросы, задавать которые женщинам бестактно, — строго осадила товарища подруга.

— Так его, Гермиона. Поттеров надо внятно вразумлять и вовремя кормить, — с одобрительными интонациями в голосе поддержала девочку Дорея. — Покажи мне, пожалуйста, колечко, — теперь интонации стали просительными. Гарри понял, что в отношении цацек женщины друг от друга не отличаются, несмотря на разницу в возрасте.

Посмотрев на извлечённое из шкатулки кольцо, портрет удивлённо спросил: — Почему ты его не носишь? Неужели оно тебе не нравится?

— Очень нравится. Но мои папа и мама считают, что мне ещё рано показывать, что я уже обручена. Это неприлично и вызывающе. Я ведь ещё не выросла, а уже почти замужем.

— Лучше, всё-таки, его носить, — посоветовала Дорея. — По крайней мере, глава семьи сможет узнать, если с тобой что-нибудь случится, и придёт на помощь. Перстень даст ему сигнал и поможет найти тебя.

Гарри тут же достал из шкатулки печатку и надел на палец.

— Что? — удивился портрет. — Моего сына нет в живых? А что с невесткой? Что с Лили?

— Они погибли, бабушка. Мне тогда было чуть больше года. К нам в дом пришёл злой колдун и убил их. А меня не смог.

— Ты последний из Поттеров, — опечалилась Дорея. — И ты молодец, что хлопочешь о продолжении семьи...

— Миссис Поттер! — поспешила остановить её Гермиона. — Давайте воздержимся от пикантных подробностей.

— Хорошо, хорошо, мисс Грейнджер. Спешить было бы опрометчиво. Но ты на правильном пути, внук!

— Ба! А ты случайно не знаешь какого-нибудь волшебника, выросшего среди обычных людей, — вспомнил о деле Гарри. — Мы с Гермионой, едва попали в Косой переулок, сразу помолвились, даже не подозревая об этом. Ведь точно так же, по незнанию, можно и в неприятности попасть. Дело в том, что Гермиона — дочь обычных людей, а я тоже рос среди таких же. Только неделю, как узнал, что волшебник.

— Ты рос среди магглов! — воскликнул портрет. — А что случилось с Сириусом? С твоим крёстным?

— Впервые о нём слышу. Бабушка! А что если мы заберём твой портрет с собой?

— Да, — включилась Гермиона. — В моей спальне светло. Там большое окно, через которое видно сад и кусочек улицы. Мы могли бы непринуждённо общаться.

— А почему я не могу находиться в доме внука?

— Вам бы не понравилось в каморке под лестницей, — хмыкнул Поттер.

— Что?! Кто тебя туда запихнул?

— Тётя Петунья. Сестра моей мамы.

— И кто же отдал маленького волшебника магглам?! — возмутилась Дорея. — И как только эта Петунья из дома не сбежала!?

— На самом деле, сбегал я, — хмыкнул Гарри. — Много раз и не навсегда, потому, что надо было что-то кушать и где-то спать.

Гермиона, между тем, надела на палец колечко и сделала его невидимым. А печатку — на товарища. И тоже повернула так, что оно пропало с глаз.

— Миссис Поттер, — она завернула миниатюру в холстину и передала товарищу. — Нам пора возвращаться, Гарри. Косоног! Прости, что так долго копались. Поехали обратно.

— Давай! С ветерком! — добавил мальчик, устроившись рядом с подругой в тележке. Он уже убедился в том, что гоблины противничают, то есть везти их будут не на максимальной скорости.

* * *

Дэн повесил портрет на стену и ушёл в гараж. А Эмма с Гермионой остались.

— Жаль, что уже стемнело, — сказала Дорея. — А мой внук уехал в свой чулан?

— Да, мэм, — ответила Гермиона. — Давайте без мужских ушей проясним вопрос о помолвке. Возможно, мы не всё понимаем одинаково.

— Извольте, юная леди. В традиционной Европе помолвки заключались третьим сословием и подразумевали пробный брак. С последующей свадьбой по залёту. А у дворян обручение не предусматривает плотской связи. Плохо жилось дворянам, — ухмыльнулась женщина с портрета. — Я происхожу из древнейшего и благороднейшего рода Блэк. Из сливок общества, из его элиты. Поэтому не знала этой тонкости. Приняла красивое колечко от симпатичного юноши, и уже через считанные минуты перестала быть девицей. Ах, эти Поттеры! Они так темпераментны! Как вспомню, так пальцы на ногах подгибаются!

— То есть, я уже замужем?! — воскликнула девочка.

— Теоретически, — поспешила успокоить дочку Эмма.

— Символически, — кивнула Дорея. — Мальчики созревают позднее девочек. Так что вы можете даже успеть обвенчаться раньше, чем дело у вас дойдёт до этого самого.

— А разорвать помолвку можно? — забеспокоилась Эмма.

— Запросто. Достаточно желания любого из наречённых, — ответил портрет. — И не важно, было там что-то между молодыми людьми, или не было. Магия выполняет желания волшебников, а колечки и перстеньки лишь внешние признаки. Они не диктуют свою волю владельцам, а лишь подсказывают, — обе женщины посмотрели на Гермиону, но та лишь отрицательно покрутила головой.

— А как же история вашей невинности? — спросила Эмма.

— Разве, я говорила, что не хотела этого? — лукаво улыбнулась Дорея.

— То есть, вас не остановило то, что ваш брак с дедом Гарри был неравным? — уточнила девочка.

— Не остановило, — ответил портрет. — Блэки привыкли добиваться того, чего желают.

Глава 7. Подготовка позиций

— Ну-ка подвинься, племяшка. А то ишь, расселась, как наседка на яйцах, — прозвучало под сводами мрачного дома.

Дама, дремлющая на висящем в коридоре портрете, вскинулась и вскрикнула:

— Что? Кто здесь?

— Не пугайся, Вальбурга. Это я, твоя тётя Дорея. Хотела проведать Финеаса Найджелуса, но его не оказалось на месте. Тут внизу что-то грохнуло, я пошла на звук и наткнулась на тебя, — изображение волшебницы проникло в портретную раму и потеснило её обитательницу.

— Опять Кричер что-то уронил, — посетовала Вальбурга. — То слоняется без дела, то вдруг начинает вещи переставлять. Ты-то как здесь появилась? Сириус не говорил мне, что твой портрет ожил, а он не раз бывал у Поттеров. Хотя сынок-то мой совсем здесь не появлялся.

— Думаю, он и не знал. Как на днях выяснилось, я много лет пролежала в хранилище в полной темноте. Наверняка невестка сразу после моей кончины наладила Джеймса перенести этот портрет подальше с глаз. Не стану скрывать, мы с ней не слишком хорошо ладили.

— Вот! — назидательно подняла палец Вальбурга. — Говорила я тебе — нельзя было допускать женитьбы вашего Джеймса на этой рыжей маггле! А вы всё капризам его потакали и допотакались. И сын погиб, и внук неизвестно где.

— Нашёлся мой внучек, моя кровиночка, — всхлипнула Дорея. — Вернее, это он меня нашёл с невестой на пару. А ведь ему всего десять! И невеста у него вся такая... ну чистокровная маггла. То есть это я про породу, а так-то она ведьма. Иначе кольцо бы её не признало. Да и внук тоже полный маггловоспитанный, хотя смертельное заклинание лбом отбил. То есть потенциал у него такой, что можно только позавидовать. За это я Лильку простила и даже извинения у неё попросила. Мысленно, конечно. Обе ведь уже не на этом свете, — Дорея промокнула глаза платочком. — То есть запуталась я, потому что тот свет для меня теперь этот.

Давай, рассказывай! Почему дом в запустении? Отчего Кричер не при делах? У кого теперь ютится Сириус? И что с Регулусом?

— Ой, тётя Дори! Всё просто ужасно. Сириус в тюрьме пожизненно, про Регулуса ничего неизвестно, а только родовой гобелен показывает, что он умер. Ну и я, как видишь, тоже умерла. Древнейший и благороднейший род Блэков, считай, прервался.

— Не вешай носа, Вальби! Мне необходимо место, где детей можно поднатаскать в колдовстве. С детства помню, что этот дом не позволяет засечь магию, творимую под его крышей. Распорядись, чтобы Кричер обеспечил моим внуку и невестке доступ сюда. А я позабочусь о палочке для мальчика. Девочка-то уже обзавелась собственной, а он ещё не дорос до того, чтобы показываться Олливандеру.

— Тётя Дори! Что ты мелешь! Эта девочка — маггла по воспитанию!

— Мой внук по воспитанию тоже маггл. Но это не помешает мне о нём заботиться. И ты, Вальби, обязана мне в этом помочь. Если сумеешь подключить Финеаса Найджелуса, делу это не повредит.

Но не вздумайте обидеть девочку! Иначе будете иметь дело со мной!

* * *

К дому на Гриммо 12 дети подъехали на такси. Девочка несла плоский чемоданчик-кейс. Второй такой же чемоданчик нёс мальчик.

— Странно. Тут круговая нумерация домов. А не как у всех — по сторонам, где есть деление на чётные и нечётные, — приметила Гермиона.

— Сейчас тут как бы широкая улица, но в старину это могла быть площадь, — предположил Гарри. — А потом город вырос, но само место сохранилось в первозданном варианте. Идём? — повернулся он к зданию, примыкающему к двум соседним домам.

На стук в дверь отворило маленькое существо, одетое в полотняный мешок, напоминающий наволочку:

— Проходите, — буркнуло оно без малейших признаков дружелюбия.

Ребята произнесли в пространство слова приветствия, оставшиеся, впрочем, безответными, и прошли через тускло освещённую газовыми рожками прихожую в коридор. В конце его на стене висел портрет старухи с недобрым взглядом. Предупреждённые Дореей, дети не стали пугаться, а просто поздоровались, заслужив в ответ лёгкий кивок.

Гермиона положила кейс на банкетку справа и, открыв его, извлекла портрет бабушки, который поставила вертикально, прислонив к стене. Гарри положил свой кейс слева и тоже открыл. Там лежали волшебные палочки, оставшиеся от многих поколений предков. В пустовавшей до сего момента раме ещё одной картины появилось изображение представительного волшебника в старинной одежде.

— Здравствуйте, Финеас Найджелус, — почтительно произнесла Дорея. — Гермиона! Взмахни своей палочкой!

Гермиона послушно взмахнула, отчего из палочки посыпались яркие искры всех цветов радуги. Их густой сноп осветил мрачный коридор и наполнил его дыханием безбрежного океана.